ес  это  слово  сквозь  стиснутые 
зубы, ударил им, как хлыстом. Эванс слегка покраснел, но ничего 
не ответил. 
     Лаки сказал: "Мне нужны самые серьезные  и  неопровержимые 
доказательства, прежде чем я применю это слово к члену Совета". 
-- Он сделал ударение на словах "члену Совета". 
     Лаки  сел.  Несколько  мгновений  он  рассматривал  своего 
друга, Эванс отвел взгляд. 
     Лаки сказал: "Доктор Моррис, попросите стражников выйти. Я 
отвечаю за Эванса". 
     Моррис  с  сомнением  взглянул  на  Лаки,   потом,   после 
недолгого раздумья, жестом отослал охранников. 
     Лаки  сказал:  "Если  не  возражаешь,  Бигмен,  пройди   в 
соседнюю комнату". 
     Бигмен кивнул и вышел. 
     Лаки мягко сказал: "Лу, теперь нас  только  трое.  Ты,  я, 
доктор Моррис, вот  и  все.  Три  члена  Совета.  Давай  начнем 
сначала.  Ты  взял  закрытые  данные,  касающиеся   выращивания 
дрожжей?" 
     Лу Эванс ответил: "Да". 
     -- Значит у тебя была для этого причина. Какая? 
     -- Послушай.  Я  украл  данные.  Говорю:  "украл".  Я  это 
признаю. Чего тебе еще нужно? У меня не было причины. Я  просто 
сделал это. Уходите от меня. Оставьте меня в покое. -- Губы его 
дрожали.  
     Моррис сказал: "Вы хотели слышать его об'яснения, Лаки. Вы 
услышали. У него их нет". 
     -- Вероятно, ты знаешь, --  сказал  Лаки,  --  что  вскоре 
после  того,  как  ты  взял  данные,  на  ферме  с  этой  самой 
разновидностью дрожжей произошло происшествие. 
     -- Знаю. 
     -- Как ты его об'яснишь? 
     -- У меня нет об'яснений. 
     Лаки  внимательно  смотрел  на  Эванса,  отыскивая   следы 
прежнего добродушного, склонного к  юмору  юноши  со  стальными 
нервами, которого он так хорошо помнит  по  академии.  Если  не 
считать усов, отращенных в соответствии с  венерианской  модой, 
этот человек был тем же самым, если дело касалось внешности. То 
же самое длинноногое длиннорукое тело, те  же  светлые  волосы, 
котортко  остриженные,  прямоугольный  заостренный  подбородок, 
плоский живот -- тело атлета. Но помимо  этого?   Глаза  Эванса 
беспокойно перебегали с места на  место,  губы  дрожали,  палцы 
искусаны.  
     Лаки боролся с собой, прежде чем задать  следующий  резкий 
вопрос. Он разговаривает с другом, человеком,  которого  хорошо 
знает, чью верность он никогда не подвергал сомнению,  кому  он 
без колебаний доверил бы жизнь.  
     Он спросил: "Лу, ты продал информацию?" 
     Эванс  тускло,  без  выражения  ответил:   "У   меня   нет 
комментариев". 
     -- Лу, я тебя снова спрашиваю. Во-первых, я хочу  сказать, 
что я на твоей стороне, что бы ты ни  сделал.  Если  ты  подвел 
Совет, для этого есть причина. Расскажи нам о  ней.  Если  тебя 
опоили наркотиками, если тебя заставили физически или морально, 
если тебя шантажировали, если угрожали кому-то из близких  ... 
Ради Бога, Лу, если тебя прельстили деньгами или властью,  даже 
если это так, скажи нам. Нет ошибки,  которую  нельзя  было  бы 
исправить,  которую  хотя  бы  отчасти  нельзя  было  загладить 
откровенностью.  
     На мгновение казалось, что  Эванс  тронут.  Он  поднял  на 
друга глаза, в которых отражалась боль.  "Лаки,  --  начал  он, 
-- я..." 
     Затем что-то в нем умерло, и он  воскликнул  :"Я  не  буду 
говорить, Старр, не буду!" 
     Моррис,  сложив  руки,  сказал:  "Вот,   Лаки.   Вот   его 
отношение. Только он что-то знает. Нам  нужны  эти  знания,  и, 
клянусь Венерой, мы их получим так или иначе". 
     Лаки сказал: "Подождите ..." 
     -- Мы не можем ждать, -- ответил Моррис. --  Возьмите  это 
себе в голову. У нас нет времени. Вообще  нет.  Так  называемые 
случайности становятся все серьезнее по мере приближения  врага 
к цели. Эту цепь происшествий нужно порвать. Немедленно!  --  И 
он стукнул пухлым кулаком по столу. И тут же, как бы  в  ответ, 
резко прозвучал сигнал коммуникатора. 
     Моррис нахмурился. "Сигнал тревоги! Что во имя космоса ..." 
     Он поднес микрофон к губам.  
     -- Говорит Моррис. Что случилось?  ... Что?.. ЧТО? 
     Он выронил микрофон, лицо его смертельно побледнело. 
     -- Человек под гипнозом у шлюза  номер  двадцать  три,  -- 
задыхаясь, сказал он. 
     Стройное  тело  Лаки  напряглось,  как  стальная  пружина. 
"Какой шлюз? Шлюз купола?" 
     Моррис  кивнул  и   сумел   сказать:   "Я   говорил,   что 
происшествия становятся все серьезнее. На этот  раз  --  купол. 
Этот человек ... в любой момент ... может ... впустить ... море 
... в Афродиту!" 
                                                             
                Глава  пятая. "Берегись воды!"                
 
     Из машины Лаки видны были очертания городского купола  над 
головой. Он подумал, что подводному городу требуется для  своего 
существования огромное количество энергии.  
     Города под куполами существуют во многих местах  Солнечной 
системы. Старейшие и самые известные -- на Марсе. Но  на  Марсе 
тяготение составляет лишь две пятых земного, а на купола сверху 
давит разреженная тонкая атмосфера. 
     Здесь, на Венере,  тяготение  --  пять  шестых  земного  и 
венерианские купола покрыты  водой.  И  хотя  они  построены  в 
мелких районах океана, так что  в  отлив  верхушки  их  куполов 
почти касаются поверхности, они все  равно  должны  выдерживать 
тяжесть миллионов тонн воды. 
     Лаки,  подобно большинству  землян  (и  венериан,   кстати, 
тоже), считал это достижение  человечества  чем-то  само  собой 
разумеющимся. Но теперь, когда Лу Эванс вернулся в свою  камеру 
и его проблемы на время отошли на второй план,  живой  ум  Лаки 
устремился к новым знаниям. 
     Лаки спросил: "Как поддерживаются эти купола?" 
     Полный  венерианин  частично  вернул  себе  самообладание. 
Машина, которую он вел, двигалась к находившемуся  в  опасности 
сектору. Слова его по-прежнему звучали напряженно и мрачно.  
     Он сказал: "Диамагнитные силовые поля в стальной  оболочке. 
Кажется, будто купол поддерживают стальные  балки,  но  это  не 
так. Сталь недостаточно прочна для этого. Поддерживают  силовые 
поля". 
     Лаки взглянул на улицы внизу, полные людьми и  жизнью.  Он 
спросил: "А раньше подобные случаи бывали?" 
     Моррис простонал: "Великий космос,  ничего  подобного  ... 
Будем там через пять минут". 
     --  Принимались  ли  предосторожности  против   несчастных 
случаев?  -- флегматично продолжал Лаки. 
     -- Конечно. У нас есть система  автоматического  включения 
тревоги и  автоматические  предохранители,  мешающие  выключить 
поля. И весь город разделен  на  сегменты.  Любое  нарушение  в 
куполе   вызывает   опускание   перегородок,   которые    также 
поддерживаются полями. 
     -- Значит, город  не  будет  уничтожен,  даже  если  океан 
ворвется внутрь? И население это знает? 
     -- Конечно. Люди знают, что они  защищены,  но  все  равно 
значительная часть города будет разрушена. И потери будут, а уж 
какие материальные затраты! Но хуже всего: если человека  могли 
заставить сделать это один раз, значит могут и еще. 
     Бигмен, бывший в машине третьим,  беспокойно  взглянул  на 
Лаки. Высокий землянин погрузился в размышления, его брови были 
сведены.  
     Наконец Моррис  произнес:  "Мы  на  месте!"  Машина  резко 
замедлила ход и остановилась. 
 
                            *****                             
 
     На часах Бигмена было два-пятнадцать,  но  это  ничего  не 
означало.  Венерианская  ночь  длится  восемнадцать  часов,  а 
здесь, под куполом, нет ни дня, ни ночи. 
     Как  всегда,  ярко  горело  искусственное  освещение.  Как 
всегда, четко вырисовывались здания. И  если  что-то  в  городе 
было необычным, то это поведение жителей.  Они  устремились  из 
различных секций  города.  Новость  о  происшествии  загадочным 
образом распространилась повсюду,  и  теперь  люди,  болезненно 
любопытные, стремились как на шоу или на  цирковой  парад,  как 
жители Земли, занимающие кресла в концертном зале.  
     Полиция  сдерживала  шумящую  толпу.  Для  Морриса  и  его 
спутников с трудом проложили дорогу.  Уже  опустили  прозрачную 
перегородку, отделившую опасный район от остального города.  
     Моррис провел Лаки и Бигмена в большую  дверь.  Шум  толпы 
стих. Внутри здания навстречу Моррису торопливо шагнул человек. 
     -- Доктор Моррис... -- начал он. 
     Моррис  торопливо  представил:  "Лайман  Тернер,   главный 
инженер. Дэвид Старр, член Совета. Бигмен Джонз". 
     И  по  какому-то  сигналу  устремился  в  другую  комнату, 
развивая поразительную скорость. Через плечо он успел  бросить: 
"Тернер позаботится о вас". 
     Тернер крикнул: "Минутку, доктор Моррис!" -- но  его  крик 
остался незамеченным. 
     Лаки следал знак Бигмену, и маленький марсианин устремился 
вслед за членом Совета с Венеры.  
     --  Он  приведет  назад  доктора  Морриса?  --  беспокойно 
спросил Тернер, поглаживая прямоугольный ящик, который висел  у 
него на ремне через плечо.  У  Тернера  худое  лицо,  рыжеватые 
волосы, большой орлиный нос, веснушки и широкий рот.  Лицо  его 
обеспокоено. 
     -- Нет, -- сказал Лаки. -- Моррис, вероятно, нужен там.  Я 
просто попросил друга сопровождать его. 
     -- Не знаю, что хорошего это даст, -- пробормотал инженер. 
-- Не знаю, что  вообще  сейчас  может  помочь.  --  Он  поднес 
сигарету ко рту и с отсутствующим видом протянул  другую  Лаки. 
Несколько мгновений он не  замечал  жеста  отказа  и  продолжал 
стоять,  протягивая  пластмассовый  контейнер  с  сигаретами  и 
задумавшись.  
     Лаки спросил: "Опасный сектор эвакуируется, вероятно?" 
     Тернер вздрогнул, убрал свои сигареты и  затянулся.  Потом 
бросил сигарету и затоптал ее.  
     -- Да, -- ответил он, -- но не знаю... -- Голос его смолк. 
     -- Лаки спросил: "Перегородки надежны?" 
     -- Да, да, -- пробормотал инженер. 
     Лаки подождал, потом сказал: "Но вы не удовлетворены.  Это 
вы хотели сказать доктору Моррису?" 
     Инженер быстро взглянул на Лаки, подтолкнул  свой  ящик  и 
сказал: "Ничего. Забудьте об этом". 
     Они сидели в углу комнаты. В комнату входили люди,  одетые 
в глубоководные костюмы, снимали шлемы  и  вытирали  вспотевшие 
лица. Доносились обрывки фраз: 
     --  ...  осталось  не  более  трехсот  человек  Сейчас  мы 
используем все люки ... 
     -- ...не  можем  добраться  до  него.  Пытались  всячески. 
Сейчас с ним говорит его жена, умоляет его ...  
     -- Черт возьми, рычаг у него  в  руке.  Ему  нужно  только 
потянуть за него ... 
     -- ... Если бы мы только  могли  добраться  на  расстояние 
выстрела. Если бы он не увидел нас раньше ... 
     Тернер, казалось, слушает все это с каким-то  очарованием, 
но остается в углу. Он зажег еще одну сигарету и тут же погасил 
ее. 
     Наконец он взорвался: "Вы только поглядите на  эту  толпу! 
Для них это забава! Развлечение! Не знаю,  что  делать.  Говорю 
вам, не знаю". -- Он  переместил  свой  ящик  в  более  удобное 
положение, придвинул его к себе. 
     -- Что это? -- безапелляционно спросил Лаки.  
     Тернер посмотрел на ящик, будто видит его  впервые,  потом 
сказал:  "Это  мой  компьютер.  Особая  переносная  модель,   я 
сконструировал его сам. --  На  мгновение  беспокойство  в  его 
голосе сменилось гордостью. -- Другого такого в Галактике  нет. 
Я всегда ношу его с собой. Отсюда я и знаю ..." -- И  он  снова 
замолчал. 
     Лаки твердым голосм спросил: "Ну, ладно,  Тернер,  что  вы 
знаете? Говорите! Немедленно!" 
     Рука молодого члена Совета опустилась на  плечо  инженера, 
потом пожатие стало крепче. 
     Тернер поднял голову, вздрогнул, Лаки  продолжал  спокойно 
смотреть на него. "Как вас зовут?" -- спросил Тернер. 
     -- Дэвид Старр. 
     Глаза Тернера посветлели. "Вас называют Лаки Старр?" 
     -- Да. 
     -- Ладно, я вам скажу, только я не могу  говорить  громко. 
Это опасно. 
     Он зашептал, и Лаки склонил к нему голову. Люди, торопливо 
входившие и выходившие, не обращали на них внимания. 
     Слова Тернера полились торопливо, будто он  был  рад,  что 
может избавиться от них.  Он  сказал:  "Стены  купола  двойные. 
Каждая сделана из транзита --  это  самый  прочный  силиконовый 
пластик, известный науке. Его поддерживают силовые лучи.  Стены 
могут   выдержать   невероятное   давление.   Они    совершенно 
нерастворимы. Они не раз'едаются кислотой. Никакая форма  жизни 
не может удержаться на них.  Они  не  изменят  свой  химический 
состав ни под каким воздействием. Между  двумя  стенами  сжатая 
двуокись углерода. Она должна  поглотить  ударную  волну,  если 
наружная стена не выдержит, и, конечно, внутренняя  стена  сама 
по себе достаточно прочна, чтобы удержать воду. И наконец  весь 
город  разделен  на  отсеки,  так  что  в  случае  бреши  будет 
затоплена лишь небольшая его часть". 
     -- Весьма сложная система, -- сказал Лаки. 
     --  Слишком  сложная,  --  горько   заметил   Тернер.   -- 
Землетрясение , вернее, венеротрясение, может  расколоть  купол 
надвое, больше ничто ему не повредит. А в этой части планеты  не 
бывает венеротрясений. -- Он остановился, чтобы зажечь еще одну 
сигарету. Руки его дрожали. -- Больше того,  каждый  квадратный 
фут  купола  снабжен  датчиками,  которые  постоянно  измеряют 
влажность  между  стенами.  Малейшая  течь  --  и  стрелки   на 
инструментах тут  же  подпрыгнут.  Даже  если  течь  невидимая, 
микроскопическая. И тут же зазвенят звонки, заревут  сирены.  И 
все закричат: "Берегись воды!" 
     Он криво усмехнулся. "Берегись воды! Какая насмешка! Я  на 
этой работе десять лет, и за все время инструменты ожили  пять 
раз. В каждом случае ремонт  занял  менее  часа.  В  пораженную 
часть  купола  направляли   насос,   откачивали   воду,   затем 
заплавляли транзит, добавляя заплату из этого  же  вещества,  и 
давали ему остыть. После чего  купол  становился  еще  прочнее. 
Берегись воды! У нас никогда не было даже серьезной течи". 
     -- Лаки сказал: "Я понял. Теперь переходите к делу". 
     -- Дело  в  излишней  самоуверенности,  мистер  Старр.  Мы 
отгородили опасный сектор, но насколько прочна перегородка?  Мы 
всегда  считали,  что  внешнаяя  стена  поддастся   постепенно, 
образует небольшую щель. Вода будет просачиваться, и мы  всегда 
знали, что у нас будет достаточно времни,  чтобы  ликвидировать 
течь. Никто и не подумал, что  можно  просто  распахнуть  шлюз. 
Вода ворвется, как стальной прут, со скоростью мили в  секунду. 
Она ударит в промежуточную перегородку, как  идущий  на  полной 
скорости космический корабль. 
     -- Вы хотите сказать, что перегородка не выдержит? 
     -- Я хочу сказать, что никто не занимался этой  проблемой. 
Никто не рассчитывал напряжения -- до последнего часа. Я сделал 
это, просто чтобы занять  время. У меня был с собой  компьютер. 
Он у меня всегда с собой. Поэтому я ввел несколько допущений  и 
принялся за работу. 
     -- Перегородка не выдержит? 
     -- Я не могу сказать определенно. Не знаю, насколько верны 
мои допущения, но думаю, она не выдержит. Нет, не выдержит. Что 
же нам делать? Если перегородка не выдержит, Афродита  погибла. 
Весь город. Вы, и я, и еще четверть миллиона  людей.  Все.  Все 
эти толпы, которые так возбуждены предстоящим зрелищем, все они 
обречены, как только тот человек потянет за рычаг.  
     Лаки с ужасом смотрел на него. "И давно вы это знаете?" 
     -- С  полчаса.  Но  что  я  могу  сделать?  Нельзя  надеть 
подводные костюмы на четверть  миллиона  человек!  Я  собирался 
поговорить с Моррисом, может, спасти наиболее ценных людей  или 
женщин и детей. Не знаю, как выбирать тех, кого нужно  спасать, 
но, может, что-то еще можно сделать. А вы как думаете? 
     -- Не знаю. 
     Инженер, терзаясь, продолжал: "Я подумал,  может,  самому 
надеть костюм и убраться отсюда. Вообще  выбраться  из  города. 
Сейчас охрана на шлюзах не так внимательна". 
     Лаки попятился от дрожащего инженера, глаза его  сузились. 
"Великая Галактика! Я был слеп!" 
     Он повернулся и выбежал из комнаты, мозг его  был  захвачен 
отчаянной мыслью.
                                                             
                Глава шестая. Слишком поздно!                 
 
     У  Бигмена  в  суматохе  закружилась  голова.  Он   упрямо 
держался за бесконечно перемещавшимся Моррисом и  переходил  от 
одной группы к другой, слушая разговоры,  которых  по  большей 
части не понимал из-за своего незнания Венеры. 
     Моррис  действовал  безостановочно.  Каждую  минуту   новый 
человек, новый доклад, новое решение.  Прошло  всего  двадцать 
минут, как Бигмен убежал за ним, а уже  с  десяток  планов  был 
обсужден и отвергнут. 
     Человек,  только  что  вернувшийся  из  опасного   сетора, 
отдуваясь, говорил: "На него удалось послать направленный  луч, 
мы до него добрались. Он сидит, сжимая рычаг в руке. Сейчас  мы 
передаем  голос  его  жены,  сначала   по   радио,   потом   по 
общественной системе, а затем через громкоговоритель. Не думаю, 
чтобы он слышал. Во всяком случае он не двигается". 
     Бигмен прикусил губу. Что бы сделал  на  его  месте  Лаки? 
Первое, что пришло в голову Бигмену,  это  подобраться  к  тому 
человеку -- его имя Поппноу -- и пристрелить. Но эта  же  мысль 
приходила и другим и была отвергнута. Человек с рычагом заперся 
изнутри, а помещения, из которых  контролировался  купол,  были 
сконструированы очень прочно и предохранялись от  вмешательства 
снаружи. Каждый  вход  снабжен  системой  сигнализации,  которая 
питается изнутри. Теперь  эта  предосторожность  действовала  в 
обратном направлении -- она увеличивала опасность для Афродиты, 
а не уменьшала ее. 
     При первом же сигнале, при первом же звонке, Бигмен был  в 
этом уверен, рычаг дернется и  венерианский  океан  ворвется  в 
Афродиту. Не стоило  рисковать,  пока  эвакуация  полностью  не 
завершилась. 
     Кто-то предложил использовать отравленный газ,  но  Моррис 
покачал головой без об'яснений. Бигмен решил, что знает, о  чем 
подумал венерианин. Человек с рычагом не болен, не сошел с ума, 
не злобен от  природы;  он  находится  под  контролем.  Значит, 
существуют два противника. Человек с рычагом сам по себе  может 
ослабеть от газа так, что   физически  будет  не  в  состоянии 
дернуть за рычаг, но до этого его слабость отразится в мозгу, и 
тот, кто его контролирует, приведет в действие свое  оружие  до 
того, как его мышцы выйдут из строя. 
     -- Чего они ждут? --  негромко  простонал  Моррис,  а  пот 
ручейками стекал по его щекам. -- Если бы можно было  направить 
на него атомную пушку.  
     Бигмен  знал,  почему  и  это  невозможно.  Атомная  пушка 
потребует такой энергии, что  уничтожит  весь  купол,  то  есть 
навлечет ту же опасность, против которой они борются. 
     Он подумал: "Где же Лаки?" А вслух  сказал:  "Если  нельзя 
добраться до этого парня, то как насчет приборов?" 
     -- Что вы имеете в виду? -- спросил Моррис. 
     -- Отключить энергию.  Ведь  она  нужна,  чтобы  управлять 
рычагом. 
     -- Хорошая мысль, Бигмен. Но у  каждого  шлюза  автономный 
источник энергии, расположенный в нем самом. 
     -- А его нельзя отключить снаружи? 
     -- Как? Он там внутри, и  каждый  квадратный  фут  защищен 
тревожной сигнализацией. 
     Бигмен взглянул вверх, как будто мысленно  видел  нависший 
над ними могучий океан. Он сказал: "Это  герметически  закрытый 
город, как на Марсе. У нас воздух накачивают. А у вас?" 
     Моррис поднес ко лбу  платок  и  медленно  вытер  его.  Он 
смотрел    на    маленького     марсианина.     "Вентиляционные 
трубопроводы?" 
     -- Да. Ведь один такой должен быть внутри шлюза? 
     -- Конечно. 
     -- А нет  ли  в  нем  такого  места,  где  бы  можно  было 
перерезать проволоку или вообще что-нибудь сделать? 
     --  Минутку.  Если  просунуть  в  трубоп