на 
шее. Лаки повернул элероны против ветра.  
     --   Мы   выравниваемся,   --    выдохнул    Бигмен.    -- 
Выравниваемся... 
     Но  расстояния  уже  не  было.  Сине-зеленая   поверхность 
заполнила весь иллюминатор. Затем, со слишком большой скоростью 
и под слишком большим углом, "Чудо  Венеры",  несущее  на  себе 
Лаки Старра и Бигмена Джонза, ударилось о  поверхность  планеты 
Венера. 
 
                                                             
              Глава вторая. Под морским куполом               
 
     Если бы  поверхность  Венеры  была  тем,  чем  казалась  с 
первого взгляда, "Чудо Венеры" разбилось бы на куски и сгорело. 
И карьера Лаки Старра оборвалась бы. 
     К счастью, растительность,  которая  казалась  глазу  столь 
плотной,  не  была  ни  травой,  ни  кустарниками.   Это   были 
водоросли. И плоская поверхность не была ни почвой, ни  скалой, 
а водой, поверхностью океана, который окружал  и  покрывал  всю 
Венеру. 
     Но даже и так "Чудо Венеры" ударилось об океан  с  громом, 
прорвало слой  водорослей  и  погрузилось  в  глубину.  Лаки  и 
Бигмена отбросило на стену. 
     Обычное судно погибло бы, но "Чудо  Венеры"  было  создано 
для вхождения в воду на высокой скорости. Оно  было  необычайно 
прочно и имело обтекаемую форму. Крылья, которые Лаки не успел, 
да и не сумел убрать, были оторваны, корпус застонал от  удара, 
но не дал течи. 
     Вниз,  вниз  опускалось   судно   в   зелено-черной   мгле 
венерианского океана. Плотная  растительность  почти  полностью 
поглотила  рассеянный  облаками  свет   сверху.   Искусственное 
освещение на корабле не работало; по-видимому, было выведено из 
строя ударом. 
     Голова у Лаки кружилась. "Бигмен!" -- позвал он. 
     Ответа не было, Лаки вытянул  руки,  ощупывая  окружающее. 
Рука его коснулась лица Бигмена. 
     -- Бигмен! -- снова окликнул он. Потрогал грудь маленького 
марсианина:  сердце   билось   регулярно.   Лаки   почувствовал 
облегчение. 
     Он не знал, что произошло с кораблем. Знал только, что  не 
сможет управлять им в  окружавшей  его  полной  тьме.  Он  лишь 
надеялся, что трение о воду остановит корабль,  прежде  чем  он 
ударится о дно. 
     Он  отыскал  в  кармане  рубашки  фонарик   --   маленький 
пластиковый стержень около шести дюймов длиной. Нажал  пальцем: 
вспыхнул яркий луч, расширявшийся, но при этом не  утративавший 
яркости. 
     Лаки снова нащупал Бигмена и осторожно  осмотрел  его.  На 
виске у марсианина была шишка, но насколько  мог  судить  Лаки, 
кости целы. 
     Блаза Бигмена задрожали. Он застонал. 
     Лаки прошептал: "Спокойно, Бигмен. Все будет  в  порядке". 
Сам он, выходя в коридор, был далеко не  уверен  в  этом.  Если 
кораблю суждено снова увидеть свой порт, пилоты должны  жить  и 
действовать. 
     Когда он вошел в каюту, они  сидели  и  мигали  при  свете 
фонарика. 
     -- Что случилось? -- простонал Джонсон. --  Я  только  что 
был  у  приборов,  а  потом  ..  --  В  его  глазах   не   было 
враждебности, только боль и смятение. 
 
                            *****                             
 
     "Чудо Венеры" частично вернулось к норме.  Корабль  сильно 
пострадал, но огни впереди и сзади удалось зажечь,  а  запасные 
батареи давали энергию, необходимую для жизнеобеспечения. Слабо 
слышался шум винтов,  и  судно  начало  выполнять  свою  третью 
функцию. Этот корабль мог передвигаться не только в космосе и в 
воздухе, но и под водой. 
     В рубку вошел Джордж Ривал. Он был подавлен и явно смущен. 
На  щеке  у  него виднелась царапина,   которую   Лаки   промыл, 
дезинфицировал и залил коагулянтом. 
     Ривал сказал: "Есть несколько небольших  течей,  но  я  их 
заткнул. Крылья исчезли, основные батареи  разбиты.  Потребуется 
капитальный ремонт, но я считаю, что мы  легко  отделались.  Вы 
хорошо поработали, мистер Вильямс". 
     Лаки коротко кивнул. "Расскажите, что случилось". 
     Ривал вспыхнул. "Не знаю. Не хочется  говорить,  но  я  не 
знаю". 
    -- А вы? -- спросил Лаки обращаясь к помощнику. 
     Тор  Джонсон,  пытавшийся  вернуть  к  жизни   передатчик, 
покачал головой. 
     Ривал сказал: "Последнее, что  я  помню:  мы  еще  были  в 
облачном слое. После этого ничего  не  помню.  Пришел  в  себя, 
глядя на ваш фонарик". 
     Лаки спросил: "Вы или  Джонсон  пользуетесь  какими-нибудь 
наркотиками?" 
     Джонсон гневно взглянул на него. "Нет. Никогда". 
     -- Тогда почему вы потеряли сознание, причем одновременно? 
     Ривал ответил:  "Хотел  бы  я  знать.  Послушайте,  мистер 
Вильямс, мы не любители. У нас первоклассная репутация.  --  Он 
застонал. --  Вернее,  мы  считались  первоклассными  пилотами. 
Вероятно, после этого нам больше не летать". 
     -- Посмотрим, -- сказал Лаки. 
     -- Слушайте, -- вмешался Бигмен, -- что толку говорить  о 
том, что уже произошло? Где мы  сейчас?  Вот  что  я  хотел  бы 
знать. Куда мы движемся? 
     Тор Джонсон ответил:  "Мы  в  стороне  от  маршрута.  Могу 
сказать  только  это.  Потребуется  пять-шесть   часов,   чтобы 
добраться до Афродиты". 
     -- Клянусь толстым Юпитером и его  спутниками!  --  сказал 
Бтгмен, с отвращением глядя в темный иллюминатор. --  Пять-шесть 
часов этой темноты? 
 
                            *****                             
 
     Афродита -- самый  большой  город  Венеры,  его  население 
достигает четверти миллиона.  
     "Чудо Венеры" находилось еще в миле  от  города,  но  море 
вокруг залито зеленым светом.  В  зеленом  призрачном  свечении 
ясно видны корпуса спасательных судов,  вышеших  им  навстречу, 
после того как им удалось связаться с  городом  по  радио.  Они 
молчаливо двигались рядом.  
     Лаки и Бигмен впервые увидели подводный город под куполом. 
Они  почти  забыли   перенесенные   неприятности,   захваченные 
удивительным зрелищем. 
     С  расстояния  город  казался  огромным  изумрудно-зеленым 
волшебным пузырем, дрожащим и  раскачивавшимся  из-за  движения 
воды. Смутно виднелись здания, структурная сеть  лучей,  которые 
удерживали купол под огромным весом воды. 
     По мере приближения город становился все  больше  и  ярче. 
Толща воды, разделявшая их, уменьшалась, и  город  сверкал  все 
сильнее. Афродита стала менее волшебной, более реальной, но еще 
более захватывающей.  
     Наконец они скользнули в огромный шлюз, способный вместить 
небольшой  торговый  флот  или  большой  военный   крейсер,   и 
подождали, пока не выкачают воду. Когда  это  произошло,  "Чудо 
Венеры" вплыло в город на под'емном поле. 
     Лаки и  Бигмен  проследили  за  отправкой  своего  багажа, 
пожали руки Ривалу и Джонсону и на скиммере отправились в отель 
"Бельвью-Афродита". 
     Бигмен смотрел в изогнутое окно  скиммера,  который  легко 
двигался среди городских лучей над крышами зданий. 
     Он сказал:  "Значит  это  Венера.  Не  думаю,  что  стоило 
добираться сюда. да еще  с  такими  приключениями.  Никогда  не 
забуду, как на нас устремился океан". 
     Лаки ответил: "Боюсь, это только начало". 
     Бигмен беспокойно посмотрел на  своего  рослого  товарища. 
"Ты на самом деле так думаешь?" 
     Лаки пожал плечами. "Зависит от  многого.  Посмотрим,  что 
расскажет нам Эванс". 
 
                            *****                             
 
     Зеленый Зал отеля "Бельвью-Афродита"  был  на  самом  деле 
зеленым. Количество и качество освещения создавало впечатление, 
что столики и сидящие за ними посетители  погружены  в  глубины 
океана. Потолок  представлял  из  себя  внутреннюю  поверхность 
чаши, под ним медленно вращался большой шарообразный  аквариум, 
поддерживаемый искусно размещенными под'емными лучами.  В  воде 
росли венерианские водоросли, а между  ними  мелькали  "морские 
ленты" -- одна из наиболее прекрасных форм  животной  жизни  на 
этой планете. 
     Бигмен вошел первым, намеренный ни на что, кроме обеда, не 
обращать внимания.  Он  был  раздражен  отсутствием  кнопочного 
меню, обеспокоен  присутствием  настоящих  живых  официантов  и 
негодовал из-за того, что в Зеленом Зале  подавали  только  то, 
что  выбирала  администрация  отеля,  и   не   делали   никаких 
исключений. Его  слегка  смягчило  то,  что  закуска  оказалась 
вкусной, а суп вообще превосходным. 
     Зазвучала   музыка,    куполообразный    потолок    слегка 
засветился, медленно начал вращаться.  
     Бигмен раскрыл рот, про обед он забыл. 
     --Ты только посмотри! -- сказал он. 
     Лаки смотрел.  Морские  ленты  были  разного  размера,  от 
крошечных полосок двух дюймов  длиной  до  широких  мускулистых 
поясов, которые тянулись на ярд и больше.  И  все  тонкие,  как 
листок бумаги. Они двигались извиваясь, и волна проходила вдоль 
всего их тела. 
     И все светились;  у  каждой  был  свой  цвет.  Невероятное 
зрелище! По бокам  каждой  морской  ленты  тянулись  сверкающие 
спирали: алые,  розовые,  оранжевые;  меньше  виднелось  синих, 
голубых и фиолетовых; у больших образцов кое-где белое  сияние. 
И все это погружено в зеленый внешний свет с  потолка.  Плавая, 
ленты переплетались, и цвета перемешивались.  Для  ослепленного 
взгляда они казались живой движущейся радугой, которая сверкала 
в воде, каждый раз оживая  все  новыми  и  новыми  комбинациями 
цветов.  
     Бигмен неохотно обратился к десерту. Официант  назвал  его 
"желеобразными семенами", и малыш подозрительно посматривал  на 
тарелку.  Желеобразные  семена  оказались  мягкими   оранжевыми 
овалами, слипавшимися друг с другом, но легко  отделявшимися  и 
ложившимися в ложку. В первое мгновение они казались  сухими  и 
безвкусными, но затем неожиданно превращались в густую  сладкую 
жидкость, удивительно вкусную.  
     -- Космос! -- сказал удивленный  Бигмен.  --  Ты  пробовал 
десерт? 
     -- Что? -- с отсутствующим видом переспросил Лаки. 
     -- Попробуй десерт. Похоже на ананасовый  джем,  только  в 
тысячу раз вкуснее... В чем дело? 
     Лаки сказал: "У нас есть компания". 
     -- Ах, вот оно что! -- Бигмен осторожно повернулся, как бы 
рассматривая остальных обедающих.  
     Лаки негромко сказал: "Спокойно", -- и Бигмен застыл. 
     Он услышал негромкие шаги: кто-то подходил к  их  столику. 
Пытался повернуть взгляд. Бластер он оставил  в  номере,  но  у 
него есть еще силовой нож в кармане пояса. Выглядит невинно, но 
в случае необходимости может разрезать человека надвое.  Бигмен 
осторожно нащупал его. 
     Сзади послышался голос: "Разрешите присесть?" 
     Бигмен повернулся на стуле, сжимая в ладони нож, готовый к 
быстрому удару снизу вверх. Но подошедший не  казался  опасным. 
Толстый, но костюм  хорошо  подогнан.  Лицо  круглое,  седеющие 
волосы тщательно причесаны, хотя просвечивает лысина. Маленькие 
голубые глаза, полные дружелюбия. И конечно, большие седые  усы 
истинно венерианского фасона.  
     Лаки спокойно ответил: "Конечно, садитесь". Он,  казалось, 
полностью поглощен  чашкой  горячего  кофе,  которую  держит  в 
правой руке. 
     Полный  человек  сел.  Положил  руки  на   стол.   Обнажил 
запястье, чуть заслонив его ладонью другой руки.  На  мгновение 
появилось быстро темнеющее овальное пятно.  На  нем  загорелись 
золотые огоньки, образуя знакомые очертания Большой Медведицы и 
Ориона. Потом все  исчезло,  осталась  пухлая  рука  и  круглое 
улыбающееся лицо над нею.  
     Опознавательный знак Совета науки нельзя ни подделать,  ни 
имитировать. Метод его  контроля,  заключавшийся  в  напряжении 
воли, составлял наиболее тщательно охраняемую тайну Совета. 
     Полный человек сказал: "Меня зовут Мел Моррис". 
     Лаки ответил: "Я так и подумал, что это  вы.  Вас  описали 
мне". 
     Бигмен  вернул  нож  на  место.  Мел  Моррис  был   главой 
венерианской  секции  Совета.   Бигмен   о   нем   слышал.   Он 
почувствовал облегчение, но в  чем-то  был  и  разочарован.  Он 
ожидал схватки -- плеснуть в лицо  толстяку  кофе,  перевернуть 
столик, ну и так далее. 
     Лаки  сказал:  "Венера  кажется   необыкновенно   приятным 
местом". 
     -- Заметили светящийся аквариум? 
     -- Великолепное зрелище! 
     Венерианец улыбнулся и поднял палец. Официант  принес  ему 
чашку кофе. Моррис немного подождал, пока кофе  остынет,  потом 
негромко сказал:  "Вы,  вероятно,  разочарованы,  увидев  меня. 
Ожидали другого общеста". 
     Лаки холодно ответил: "Я ожидал встречи с другом". 
     -- Ну да,  --  продолжал  Моррис,  --  вы  ведь  отправили 
сообщение члену Совета Эвансу, чтобы он вас встретил здесь. 
     -- Вижу, вы это знаете. 
     -- Да. За Эвансом уже некоторое время наблюдали.  Вся  его 
корреспонденция перехватывается. 
     Они говорили  негромко.  Даже  Бигмен  с  трудом  разбирал 
слова. Они спокойно прихлебывали  кофе,  не  позволяя  никакому 
выражению появиться на лицах. 
     Лаки сказал: "Вы поступили неправильно". 
     -- Вы говорите, как его друг? 
     -- Да. 
     -- И, вероятно, как друг,  он  посоветовал  вам  держаться 
подальше от Венеры? 
     -- Вы и это знаете. 
     -- Да. И у вас было происшествие при посадке. Я прав? 
     --  Да.  Вы  считаете,  что  Эванс  опасался   чего-нибудь 
подобного? 
     --  Опасался?  Великий  космос,  Старр,  ваш  друг   Эванс 
оpганизовал это пpоисшествие.
                                                             
                    Глава третья. Дрожжи!                     
 
     Лаки сохранил равнодушное выражение.  Он  ничем  не  выдал 
своей озабоченности. "Подробности, пожалуйста",-- сказал он. 
     Моррис снова улыбался, половину его лица скрывали  нелепые 
венерианские усы. "Боюсь, не здесь". 
     -- Тогда где? 
     -- Минутку. -- Моррис взглянул на часы.  --  Через  минуту 
начнется шоу. Будут танцы при морском свете. 
     -- При морском свете? 
     -- Шар вверху засветится тускло-зеленым цветом. Посетители 
пойдут танцевать. Тогда мы встанем и незаметно уйдем.  
     -- Вы в опасности? 
     Моррис серьезно ответил: "Нет,  вы.  Заверяю  вас,  что  с 
момента вашего появления в Афродите наши люди ни на  минуту  не 
выпускали вас из виду". 
     Неожиданно прозвучал радушный голос. Казалось, он  исходил 
из хрустального шара, стоявшего в центре стола.  Поскольку  все 
обедающие повернулись к своим шарам, очевидно, голос  доносился 
и из них.  
     Он произнес:  "Леди  и  джентльмены,  добро  пожаловать  в 
Зеленый Зал. Вам понравилась еда? Для того, чтобы  вы  получили 
еще большее удовольствие, администрация отеля  рада  предложить 
вам магнетонические ритмы Тоби Тобиаса и его ..." 
     Как только зазвучал голос, все огни  погасли  и  последние 
его  слова  были  поглощены   удивленным   гулом   собравшихся, 
большинство которых только что прилетели с  Земли.  Аквариумный 
шар  под  потолком  зала  ярко   засветился   зеленым   светом, 
морские ленты загорелись  еще  ярче.  Поверхность  шара  стала 
фасеточной, так что при его движении по комнате закружили  тени 
в мягком, почти гипнотическом очаровании.  Громче  стали  звуки 
музыки, извлекаемые из причудливых хрипловатых  магнетонических 
инструментов. Эти звуки производились стержнями  разной  формы, 
под  искусным   управлением   исполнителя   проходившие   через 
магнитные поля каждого инструмента. 
     Мужчины и  женщины  вставали,  чтобы  танцевать.  Слышался 
шорох, негромкий смех. Прикосновение к рукаву заставило сначала 
Лаки, потом Бигмена встать. 
     Лаки и Бигмен молча пошли за Моррисом. За  ними  двинулось 
еще несколько  человек  с  серьезными  лицами.  Они  как  будто 
материализовались из занавесей. Держались они довольно далеко и 
делали вид, что здесь они случайно, но Лаки был уверен,  что  у 
каждого рука лежит на  рукояти  бластера.  Ошибиться  тут  было 
невозможно. Мел Моррис, глава венерианской секции Совета науки, 
воспринимал ситуацию очень серьезно.  
 
                            *****                             
 
     Лаки одобрительно  рассматривал  помещения  Морриса.  Не 
роскошно, но удобно. Живя тут, можно забыть, что  над  тобой  в 
ста ярдах прозрачный купол, а  над  ним  сотни  ярдов  мелкого, 
насыщенного углекислотой океана, а еще выше сотни миль  чуждой, 
непригодной для дыхания атмосферы.  
     Больше  всего  понравилась  Лаки  коллекция  книгофильмов, 
которую он заметил в алькове. 
     Он   сказал:   "Вы   ведь   биофизик,   доктор    Моррис?"  
Автоматически он воспользовался профессиональным званием. 
     Моррис ответил: "Да". 
     -- Я выполнил биофизическое исследование  в  академии,  -- 
сказал Лаки. 
     -- Знаю, --  ответил  Моррис.  --  Я  читал  вашу  статью. 
Хорошая работа. Кстати, можно мне называть вас Дэвид? 
     -- Так меня зовут, -- согласился землянин,  --  но  теперь 
все называют меня Лаки. 
     Тем  временем  Бигмен   открыл   один   из   стеллажей   с 
книгофильмами, достал  книгофильм,  развернул  его  и  поднес  к 
свету. Потом пожал плечами и вернул на место. 
     Он воинственно заявил Моррису: "Вы не похожи на ученого". 
     -- Стараюсь, -- не обижаясь, ответил Моррис. -- Это иногда 
помогает. 
     Лаки понимал, что он имеет в виду. В эти дни, когда  наука 
проникла во все поры человеческого общества и культуры,  ученые 
больше не могли запираться в своих лабораториях. Именно по этой 
причине был создан Совет  науки.  Вначале  он  задумывался  как 
совещательный   орган,   помогающий   правительству   в   делах 
галактической  важности,  где   лишь   опытные   ученые   могли 
представить информацию, необходимую для разумного  решения.  Но 
постепенно Совет все более и более становился орудием борьбы  с 
преступлениями, системой конртшпионажа. И в его руки переходило 
все больше и больше нитей власти. И благодаря его деятельности, 
возможно, когда-нибудь возникнет великая Империя Млечного  Пути, 
в которой все люди будут жить в мире и согласии. 
     И поскольку  членам  Совета  часто  приходилось  выполнять 
функции, далекие от чистой науки, их успех в частности  зависел 
и от того, насколько не похожи они на ученых --  конечно,  если 
при этом у них оставался ум ученого. 
     Лаки  сказал:  "Будьте   добры,   сэр,   расскажите   мне 
подробности здешних неприятностей". 
     -- А что вам сказали на Земле? 
     -- Очень немного. Я  предпочел  бы,  чтобы  человек  науки 
рассказал мне все. 
     Моррис иронически  улыбнулся.  "Человек  науки?  Не  очень 
часто приходится это  слышать  от  чиновников  из  центра.  Они 
посылают своих улаживателей конфликтов, таких, как Эванс".  
     -- И как я, -- сказал Лаки. 
     --  Ваш  случай  несколько  отличен.  Мы  знаем,  чего  вы 
добились на  Марсе  в  прошлом  году  и  как  вы  поработали  в 
астероидах. 
     Бигмен загудел: "Вы должны были бы быть с ним, чтобы знать 
о его работе". 
     Лаки слегка покраснел. Он  торопливо  сказал:  "Не  нужно, 
Бигмен. Сейчас не до твоих побасенок". 
     Они сидели в  больших,  изготовленных  на  Земле  креслах, 
мягких и удобных. Натренированному уху Лаки что-то в  отражении 
их голосов свидетельствовало о том, что помещение  защищено  от 
подслушивания. 
     Моррис зажег  сигарету  и  предложил  другим,  но  получил 
отказ. "Много ли вы знаете о Венере, Лаки?" 
     Лаки улыбнулся. "То, чему учат в школе. Если покороче,  то 
это вторая от Солнца планета, она в шестидесяти семи  миллионах 
миль от Солнца. Это самая  близкая  к  Земле  планета  и  может 
подходить к ней на расстояние в двадцать шесть миллионов  миль. 
Она немного меньше Земли, ее тяготение составляет  пять  шестых 
земного.  Вокруг  Солнца  оборачивается  за  семь  с  половиной 
месяцев, а ее сутки длиной в тридцать шесть часов.  Температура 
поверхности чуть выше земной, но ненамного --  из-за  облачного 
слоя. Также из-за облаков здесь нет смены времен года.  Планета 
покрыта  океаном,  который  --  в  свою   о