иусе вы развивались в сторону единообразия, и правитель может  идти  на
крайности ради этого единообразия. По этой причине автократия и насилие  в
политике представляют собой исключение на Земле, а у вас же они становятся
правилом.
     Зейон вздохнул, и прошли долгие часы, прежде чем он снова заговорил с
Лакки. Разговор продолжался до тех  пор,  пока  Мимас  на  видеоэкране  не
увеличился  в  размерах,  и  они  должны  были  сбросить  скорость   перед
приземлением.
     - Скажи мне, Советник (я говорю  о  твоей  чести),  это  своего  рода
уловка? - в конце спросил Зейон.
     У Лакки засосало под ложечкой, но он сказал спокойно:
     - Что вы подразумеваете под уловкой?
     - Действительно ли на Мимасе находится Советник?
     - Да. Чего вы боитесь? Того, что  у  меня  на  Мимасе  есть  какое-то
силовое замаскированное приспособление, предназначенное отправить всех нас
в небытие?
     - Может быть, что-то в этом роде.
     - А что я  в  таком  случае  выиграю?  Уничтожу  один  из  сирианских
кораблей и дюжину сирианцев?
     - Зато будет восстановлена твоя репутация.
     Лакки пожал плечами.
     - Я заключил сделку. Там у нас есть Советник. Я пойду и  заберу  его,
он не окажет сопротивления.
     - Очень хорошо. Думаю, в конце концов ты не стал бы сирианцем.  Лучше
тебе оставаться землянином.
     Лакки горько улыбнулся. Вот что, значит, было причиной горького юмора
Зейона. Его представление о чести вступало  в  противоречие  с  поведением
Лакки, несмотря на то что  таким  образом  он  собирался  принести  пользу
Сириусу.


     С  Центрального  Порта  Интернейшенл-Сити,  Земля,  Главный  Советник
Гектор Конвей собирался лететь на Весту. Он ничего не слышал о Лакки с тех
пор, как "Метеор" скрылся в тени Идальго.
     Краткий доклад, представленный капитаном Бернольдом,  был  достаточно
специфическим и отличался, как обычно, твердым здравым  смыслом,  присущим
Лакки.  Созыв  конференции  был  единственным  выходом   из   создавшегося
положения. Президент сразу понял это, и,  хотя  некоторые  члены  кабинета
были настроены воинственно, их позиция не прошла.
     Даже Сириус (совсем как и предсказывал Лакки) энергично поддержал эту
идею. Очевидно, сирианское правительство  надеялось,  что  конференция  не
удастся и приведет к войне. Внешние события давали им карты в руки.
     Именно этот факт следовало во что бы то ни стало держать в  тайне  от
общественности. Если бы все подробности были переданы  через  субэфир  без
тщательной    подготовки,    возмущенная    общественность,    несомненно,
подталкивала бы правительство Земли к войне против всей  Галактики.  Созыв
конференции только бы ухудшил положение, его  могли  интерпретировать  как
трусливое предательство в пользу сирианцев.
     Но и полная секретность была просто невозможна, к тому  же  и  пресса
была разозлена и возмущена выхолощенными  правительственными  отчетами.  С
каждым днем положение  ухудшалось.  Президенту  следовало  любым  способом
продержаться до начала конференции. А если бы конференция провалилась,  то
существующая ситуация показалась бы медом  по  сравнению  с  той,  которая
надвигалась.
     Последовавшее затем  всеобщее  негодование  обрушилось  бы  на  Совет
Науки, он был бы совершенно дискредитирован и уничтожен, Земная  Федерация
лишилась бы своего могущественного оружия как раз тогда, когда  она  более
всего нуждалась в нем.
     Уже несколько недель Гектор Конвей не спал без снотворного и  впервые
за всю свою карьеру всерьез подумывал об отставке.
     Он тяжело  поднялся  и  направился  к  кораблю,  подготавливаемому  к
запуску. Через неделю он будет на Весте для  предварительных  дискуссий  с
Доремо. Этот старый  красноглазый  государственный  деятель  способствовал
балансу сил. В этом не было сомнения. Его могущество держалось на слабости
окружающего  его  маленького  мира.  Он  был,  пожалуй,  самым  честным  и
бескорыстным нейтралом в Галактике, и даже сирианцы прислушивались к нему.
     Если бы Конвей сумел достучаться до него, чтобы начать с...
     Он едва заметил приближающегося к нему человека и остановился,  чтобы
избежать столкновения.
     - Эй! Что такое? - воскликнул с досадой Конвей.
     Человек притронулся к полям шляпы:
     - Жан Дьепп из Транс-субэфира, шеф. Я хотел бы знать, не ответите  ли
вы на несколько вопросов?
     - Нет, нет. Я уже готов подняться на борт корабля.
     - Понимаю, сэр. Но у меня есть важная причина, чтобы  задержать  вас.
Другого шанса у меня может и не быть. Вы, конечно, направляетесь на Весту.
     - Да, конечно.
     - Чтобы обсудить грубые нарушения закона на Сатурне?
     - Ну и что?
     - Чего вы ожидаете от конференции,  шеф?  Вы  полагаете,  что  Сириус
прислушается к резолюциям и голосованию?
     - Да, думаю, это будет так.
     - Вы думаете, что голоса будут против него?
     - Уверен в этом. Теперь я могу пройти?
     - Простите, сэр, но как раз теперь возникло нечто очень важное, о чем
должны знать люди Земли.
     - Прошу вас, только не говорите мне, о чем  они,  по  вашему  мнению,
должны знать. Уверяю вас, что благоденствие людей на  Земле  близко  моему
сердцу.
     - И именно поэтому Совет Науки  разрешит  иностранным  правительствам
голосовать за или против вторжения на территорию  Земной  Федерации?  Этот
вопрос отложен до вашего собственного решения?
     Конвей не мог не заметить  скрытой  угрозы  во  внешне  вежливых,  но
настойчивых вопросах репортера. Вблизи от корабля за спиной  репортера  он
увидел  Государственного   секретаря,   беседующего   с   группой   других
представителей печати.
     - Чего вы добиваетесь? - устало спросил он.
     - Боюсь,  шеф,  что  общественность  сомневается  в  добросовестности
Совета. И еще раз в этой связи: Транс-субэфир принял сообщения сирианского
радиовещания, которые не доведены до широкой публики. Мы нуждаемся в ваших
комментариях по поводу этих сообщений.
     - Никаких комментариев. Сообщения  сирианского  радиовещания  годятся
только для домашнего употребления, но не содержат  ничего,  заслуживающего
комментариев.
     - Этот отчет был довольно обстоятельным. Кстати, где сейчас  Советник
Дэвид Старр, легендарный Лакки? Где он?
     - Что?
     - Продолжим, шеф. Я знаю, что агенты Совета не  любят  гласности,  но
разве Советник Старр не был послан на Сатурн с секретной миссией?
     - Ну, если это так, молодой человек, неужели вы думаете,  что  я  вам
скажу об этом?
     - Да, если уже на Сириусе говорят об этом. Для них это уже не секрет.
Они говорят, что Лакки Старр вторгся в Сирианскую систему и  был  схвачен.
Это правда?
     - Я ничего не  знаю  о  настоящем  местонахождении  Советника  Дэвида
Старра, - жестко проговорил Конвей.
     - Не означает ли это, что он, возможно, находится  сейчас  в  системе
Сатурна?
     - Это означает, что я ничего не знаю о его местонахождении.
     Репортер наморщил нос:
     - Отлично. Если вы думаете, что фраза "Шеф Совета Науки признается  в
том, что не знает о местонахождении одного из своих лучших агентов" звучит
лучше, то это ваше дело. Но в  обществе  растут  настроения,  направленные
против Совета. Идут разговоры  о  недееспособности  Совета,  допустившего,
чтобы Сириус получил преимущества на Сатурне, и о его  попытках  оправдать
свои действия ради спасения своей политической репутации.
     - Вы разговариваете в оскорбительном тоне. До свидания, сэр.
     - Сирианцы определенно утверждают, что Лакки Старр захвачен в системе
Сатурна. Никаких комментариев и по этому поводу?
     - Нет. Позвольте пройти.
     - Сирианцы говорят, что Лакки Старр будет на конференции.
     - О? - На момент Конвей не смог подавить своего интереса.
     - Похоже, что вас задело, шеф.  Вся  штука  заключается  в  том,  что
сирианцы убеждены: Старр будет давать показания в их пользу.
     - Поживем - увидим.
     - Вы признаете, что он будет на конференции?
     - Мне ничего не известно об этом.
     Репортер отступил в сторону.
     - Превосходно, шеф. А сирианцы между тем говорят, что Старр  уже  дал
им ценную информацию и что сирианцы на основе этого готовы обвинить нас  в
агрессии. Интересно, что собирается делать  Совет?  Бороться  с  нами  или
против нас?
     Чувствуя себя в западне, Конвей измученно пробормотал:
     - Никаких комментариев, - и двинулся к кораблю.
     Репортер прокричал ему вслед:
     - Старр - ваш приемный сын, не так ли, шеф?
     На миг Конвей обернулся. Затем,  не  сказав  ни  слова,  поспешил  на
корабль.
     Ну что ему говорить? Что он мог сказать, кроме того, что впереди  его
ждет межзвездная конференция, более важная для  Земли,  чем  любое  другое
совещание в истории? То, что эта конференция  дает  огромные  преимущества
Сириусу. Что весьма велики шансы, что мир, Совет Науки, Земная Федерация -
все будет уничтожено.
     И что только тонкий щит, создаваемый усилиями Лакки, может спасти их.
Больше, чем что-либо еще - больше даже, чем  проигранная  война  -  Конвея
угнетала мысль о том, что, если сирианская сводка новостей  верна  и  если
конференция, несмотря на нестандартные действия Лакки, все же  провалится,
Лакки останется в истории как архипредатель Земли! И лишь  очень  немногие
знают истину.



                              14. НА ВЕСТЕ

     Государственный   секретарь   Ламонт   Финни   был   профессиональным
политиком, прослужив около пятнадцати лет в законодательных органах, и его
отношения с Советом Науки никогда не были очень дружественными. Теперь  он
постарел, здоровье его не улучшилось, и он  стал  брюзгой.  Официально  он
возглавлял делегацию Земли на Весту. В действительности, однако, и  Конвей
очень хорошо это понимал, будучи главой Совета Науки, именно  он,  Главный
Советник, должен быть готовым взять на себя всю ответственность за  провал
конференции, если она провалится.
     Финни сделал это понятным, прежде чем корабль, один из  самых  лучших
космических лайнеров Земли, взмыл вверх.
     - Пресса почти не контролируется. Ваше положение, Конвей, неважное, -
сказал он.
     - И всей Земли также.
     - Ваше, Конвей.
     Конвей мрачно проговорил:
     - Ну что ж, у меня нет никаких сомнений относительно того, что,  если
дела пойдут плохо, Совет не сможет ожидать поддержки от правительства.
     - Да, боюсь, никакой поддержки не  будет.  -  Тщательно  заботясь  об
уменьшении   неприятностей   при   взлете,    Государственный    секретарь
пристегнулся  ремнями  и  убедился,  что  бутылочка  с   пилюлями   против
космической болезни у  него  под  рукой.  -  Правительственная  поддержка,
оказанная вам, означала бы лишь  отставку  правительства,  и  возникло  бы
множество  неприятностей  в  связи  с  военным  положением.  Мы  не  можем
допустить политическую нестабильность.
     Конвей подумал, что Финни совсем не верит в  благоприятный  результат
конференции, он ожидает войны, и вслух сказал:
     - Послушайте, Финни, если произойдет самое  худшее,  мне  понадобятся
голоса, чтобы спасти репутацию Советника Старра от...
     Финни мгновенно поднял свою седую  голову  с  гидравлической  подушки
кресла и посмотрел на него потухшими глазами.
     - Невозможно.  Ваш  Советник  отправился  на  Сатурн  самовольно,  не
спрашивая разрешения, не получив никакого приказа. Он добровольно  шел  на
риск. Если дело обернется плохо,  то  это  его  вина.  Что  еще  мы  можем
сделать?
     - Я знаю, он...
     - Я не знаю, - настаивал политик. - Я ничего не знаю  официально.  Вы
достаточно долго участвовали в общественной жизни, чтобы  знать,  что  при
определенных условиях народ нуждается в козле отпущения и настоятельно его
требует. Советник Старр станет козлом отпущения.
     Он снова откинулся на подушку и закрыл глаза. Конвей откинулся  рядом
с ним. Где-то в другом конце  корабля  другие  люди  находились  на  своих
постах, и послышался нарастающий гул двигателей, их рев достиг пика, когда
корабль оторвался от стартовой площадки и исчез в небе.


     "Метеор" парил над Вестой на высоте тысячи миль, схваченный ее слабым
притяжением, медленно кружил вокруг  нее,  блокировав  двигатели.  К  нему
пришвартовалась маленькая спасательная шлюпка,  отошедшая  от  сирианского
корабля.  Наставник  Зейон  покинул  "Метеор",  чтобы   присоединиться   к
сирианской делегации на Весте, и его место  занял  робот.  В  спасательной
шлюпке находились наставник Йонг и Бигмен.
     Лакки удивился, когда на видеоэкране показалось лицо Йонга.
     - Что вы делаете в космосе? Бигмен с вами?
     - Да. Я его страж. Думаю, вы ожидали увидеть робота.
     - Да, конечно. Или после событий последнего времени они  не  доверяют
роботов Бигмену?
     - Нет, это только маленькая  уловка  Девура  для  того,  чтобы  я  не
присутствовал на конференции. Это пощечина Службе.
     - Наставник Зейон будет там, - заметил Лакки.
     - Зейон, - фыркнул Йонг. - Он подходящий человек, но он их сторонник.
Он не может осознать, что Служба -  это  больше,  чем  слепое  повиновение
приказам сверху; у нас моральный долг перед Сириусом, и  задача  Службы  -
следить, чтобы планета управлялась в соответствии с нерушимыми  принципами
чести, которыми руководствуется и сама Служба.
     - Как Бигмен? - поинтересовался Лакки.
     - Вполне прилично. Он выглядит несчастным. Странно, что такая странно
выглядящая личность  имеет  более  твердое  чувство  долга  и  чести,  чем
личность, подобная вашей.
     Лакки стиснул зубы. Оставалось немного времени, и всякий  раз,  когда
Йонг принимался рассуждать о  потере  чести  Лакки,  он  волновался.  Ведь
отсюда был лишь шаг до  вопроса,  не  имеет  ли  Лакки  каких-либо  шансов
восстановить свою честь, а  тогда  они  могли  заинтересоваться  истинными
намерениями Лакки, после чего...
     Йонг пожал плечами.
     - Ну, ладно, я обязан сделать так, чтобы все было хорошо.  Я  отвечаю
за ваше благополучие. И своевременно мы опустим вас перед конференцией.
     - Постойте, наставник. Вы оказали мне услугу, вернувшись на Титан...
     - Я ничего не сделал для вас лично. Я исполнял долг.
     - Тем не менее вы спасли жизнь Бигмену и мне.  Может  так  случиться,
что  по  окончании  конференции  ваша  жизнь,  не  исключено,  окажется  в
опасности.
     - Моя жизнь?
     Лакки сказал озабоченно:
     - Один раз я уже получил доказательство того, что Девур  способен  по
той или иной причине решить отделаться от вас из-за  риска,  что  сирианцы
узнают о его драке с Бигменом.
     Йонг горько улыбнулся:
     - Его ни разу не было видно за  все  путешествие,  он  находился  все
время в своей кабине из-за лица. Так что я в достаточной безопасности.
     - И все же, если вы посчитаете себя в опасности, сразу  обратитесь  к
Гектору  Конвею,  шефу  Совета  Науки.  Клянусь,   он   примет   вас   как
политического изгнанника.
     - Думаю, вы говорите из добрых побуждений, но мне кажется, что  после
конференции именно Конвей будет нуждаться в политическом убежище. - И Йонг
отключил связь.
     А Лакки посмотрел вниз на мерцающую Весту и грустно  подумал  о  том,
что в конце концов шансов в пользу предположений Йонга значительно больше.


     Веста - один из крупнейших астероидов. По  размеру  она  была  меньше
Цереры, которая имела в диаметре более пятисот миль и считалась  великаном
среди астероидов, но благодаря своей  двухсотпятнадцатимильной  окружности
Веста попадала во второй класс астероидов вместе с Палладой и Юноной.
     С Земли Веста казалась самым ярким  астероидом  из-за  того,  что  ее
оболочка состояла в основном из карбоната кальция, в то время  как  другие
астероиды были покрыты более темными силикатами и металлическими окислами.
     Ученые много размышляли об этом странном  отклонении  ее  химического
состава (о чем они не подозревали до недавней высадки  на  нее;  до  этого
древние астрономы полагали, что Веста лежит под слоем льда или  замерзшего
карбона диоксида), но не пришли ни к какому выводу. Принимая  во  внимание
эту особенность, ее называли "мраморным миром".
     "Мраморный мир" служил базой  для  космических  кораблей,  начиная  с
первых дней битвы с космическими пиратами пояса  астероидов.  Естественные
пещеры под ее поверхностью были расширены и герметизированы, и там хватало
места для размещения кораблей и для хранения двухлетнего  запаса  провизии
для их команд.
     Теперь база более или менее устарела, но с  небольшой  реконструкцией
пещер она могла представлять (и представляла)  наиболее  подходящее  место
для встречи делегатов со всех концов Галактики.
     Внизу находились склады с продовольствием и  водой,  там  же  были  и
предметы роскоши, в  которых  пилоты  не  отказывали  себе.  Пройдя  через
мраморную поверхность и оказавшись внутри астероида, вы не могли  отличить
местную обстановку от интерьера превосходного земного отеля.
     Делегация Земли, как хозяева (Веста считалась территорией Земли; даже
сирианцы не могли оспорить это), занималась размещением  гостей.  Во  всех
номерах имелись приспособления, позволявшие регулировать в них давление  и
создавать атмосферные условия,  к  каким  делегаты  привыкли.  Делегаты  с
Уоррена, к примеру, имели, номера с кондиционированным воздухом,  умеренно
охлажденным в соответствии с прохладным климатом на их родной планете.
     Больших осложнений  не  произошло  и  с  делегацией  от  Элама.  Этот
маленький  мир  вращался  вокруг  красной  карликовой  звезды.  Окружающие
условия были таковы, что никому  и  в  голову  не  могла  прийти  мысль  о
возможности процветания там человеческих существ. Неутомимая  человеческая
изобретательность сумела преодолеть его существенные недостатки.
     Нехватка света мешала земным растениям развиваться там  как  следует,
тогда использовали  искусственное  освещение  и  вырастили  особые  породы
растений, так что зерно Элама и  его  сельскохозяйственные  продукты  были
высшего качества, которое вряд ли можно было превзойти где-либо  в  другом
месте    Галактики.    Процветание    Элама    базировалось     на     его
сельскохозяйственном экспорте, и в  этом  другие  миры,  более  защищенные
природой, не могли с ним состязаться.
     Видимо, в результате слабого света эламского  солнца  у  эламитов  не
было биологической  защиты  -  кожной  пигментации.  Жители  его  обладали
чрезвычайно светлой кожей.
     Глава делегации Элама, например, был почти  альбинос.  Это  был  Агас
Доремо, на протяжении более тридцати лет признанный лидер нейтральных  сил
в Галактике. По каждому вопросу, который возникал между Землей и  Сириусом
(последний,   конечно,   представлял   экстремистские   силы    Галактики,
выступающие против Земли), он стремился сохранить между ними равновесие.
     Конвей и на этот  раз  рассчитывал  на  то,  что  Доремо  сумеет  его
сохранить. Он вошел в номера, предназначенные для эламитов, с  дружелюбным
выражением лица. Стараясь избежать излияния чувств, он сердечно пожал всем
руки. Он сощурился в слабом красноватом свете и  взял  стакан  эламитского
напитка.
     - Ваши волосы тоже стали совсем белыми, с тех пор как  я  видел  вас,
Конвей, такими же белыми, как и у меня, - заметил Доремо.
     - Прошло много времени с нашей последней встречи, Доремо.
     - Значит, они побелели не из-за событий последних месяцев?
     Конвей печально улыбнулся.
     - Это оказало бы свое воздействие в том  случае,  если  бы  они  были
темными.
     Доремо кивнул, продолжая потягивать напиток.
     - Земля сама поставила себя в такое неприятное положение.
     - Это так, и все же по всем правилам логики Земля права.
     - Да? - уклончиво молвил Доремо.
     - Не знаю, много ли вы размышляли, прежде чем поднять этот вопрос...
     - Достаточно много.
     - Не хотите ли вы обсудить его предварительно...
     - А почему бы и не обсудить? Сирианцы уже были у меня.
     - Ах! Уже?
     - Я останавливался на Титане по пути сюда. - Доремо покачал  голово