ль, чем попятится. И  понял,  что  ему  не  избежать  смерти.  -
Пятнадцать миль, - сказал Лаки.
     За Антоном лицо Хансена. Отшельника! И он что-то держит в руке.
     - Десять миль, - сказал Лаки. Потом: - Шесть миль. Я  протараню  вас.
Клянусь космосом, протараню.
     Бластер! Хансен держит бластер.
     Лаки дышал с трудом. Если Антон повернется... Но Антон не мог  ни  на
секунду выпустить лицо Лаки из виду. Он ждал появления страха.  Лаки  ясно
понимал мысли пирата. Даже если бы звук был громче,  чем  прицеливание  из
бластера, Антон бы не обернулся. Заряд попал в спину. Смерть наступила так
неожиданно, что хоть улыбка и исчезла с лица  Антона,  выражение  жестокой
радости - нет. Антон упал на экран, и лицо его на  мгновение  прижалось  к
нему, оно стало большим и мертвыми глазами продолжало  смотреть  на  Лаки.
Лаки услышал крик Хансена:
     - Все назад! Хотите умереть? Мы сдаемся. Берите нас, Старр!
     Лаки отвернул корабль на два градуса.  Достаточно,  чтобы  разойтись.
Его эргометр показывал, что правительственные корабли  близко.  Наконец-то
они пришли. Экраны корабля Антона светились белым цветом - как бы  в  знак
сдачи.
 
 
     Стало аксиомой,  что  флот  остается  недоволен,  когда  Совет  науки
вмешивается  в  то,  что  военные  считают  своим  делом.  Особенно   если
вмешательство  успешно.  Лаки  Старр  знал  это  хорошо.  Он  был   вполне
подготовлен к плохо скрываемому разочарованию адмирала.
     Адмирал сказал:
     - Доктор Конвей объяснил мне ситуацию,  Старр,  и  мы  одобряем  ваши
действия. Однако вы должны знать, что флот осознавал сирианскую  опасность
и тщательно подготовился к ней. Независимые действия Совета могли принести
большой вред. Скажите об этом  доктору  Конвею.  Координатор  просил  меня
сотрудничать с Советом  в  дальнейших  действиях  против  пиратов,  но,  -
адмирал добавил упрямо, - я  не  могу  согласиться  с  вашим  предложением
отложить нападение на  Ганимед.  Я  считаю,  что  в  делах,  связанных  со
сражением и победой, флот может принимать собственные решения.
     Адмиралу за пятьдесят, он не привык на  равных  обсуждать  дела,  тем
более с молодым человеком, вдвое моложе его. Квадратное  лицо  с  колючими
седыми усами ясно показывало это.
     Лаки устал. Наступила реакция на  напряженность  ситуации  -  теперь,
после того как корабль Антона  был  захвачен,  а  его  экипаж  оказался  в
заключении. Тем не менее он оставался внимателен.
     - Я думаю, если мы вначале  очистим  астероиды,  сирианцы  и  Ганимед
автоматически перестанут быть проблемой.
     - Добрая Галактика, молодой человек,  что  вы  хотите  сказать  вашим
"очистим"? Мы безуспешно пытались сделать это в течение двадцати пяти лет.
Очищать астероиды - все равно что гнаться за перьями. А что касается  базы
сирианцев, мы знаем, где она, и хорошо представляем себе  ее  силу.  -  Он
слегка улыбнулся. - Совету, возможно, трудно в  это  поверить,  но  мы  не
меньше его готовились к действиям. Может быть, даже  больше.  Например,  я
знаю, что в моем распоряжении достаточно сил, чтобы сломить  сопротивление
на Ганимеде. Мы готовы к битве.
     - Я не сомневаюсь, что вы готовы и что вы разобьете сирианцев. Но те,
что на Ганимеде, это еще не весь Сириус. Вы можете быть готовы к битве, но
готовы ли вы к долгой и дорогостоящей войне?
     Адмирал покраснел.
     - Меня просили сотрудничать, но я  не  могу  рисковать  безопасностью
Земли. Я не могу при нынешних условиях поддержать план,  по  которому  наш
флот  рассредоточивается  среди  астероидов,   а   сирианская   экспедиция
находится в Солнечной системе.
     - Не дадите ли вы мне час? - прервал его  Лаки.  -  Один  час,  чтобы
поговорить с Хансеном, пленником, которого приняли на борт  этого  корабля
как раз перед вашим прибытием, сэр?
     - А чем это поможет?
     - Дайте мне час, и я покажу вам.
     Адмирал сжал губы.
     - Час может быть очень ценен. Он может быть бесценным...  Ну,  хорошо
начинайте, но побыстрее. Посмотрим, что это даст.
     - Хансен! - позвал Лаки, не отрывая взгляда от адмирала.
     Появился отшельник. Он выглядел усталым, но улыбнулся Лаки. Очевидно,
пребывание на пиратском корабле не сказалось на его духе. Он сказал:
     - Восхищаюсь вашим кораблем, мистер Старр. Прекрасная работа.
     - Послушайте, - сказал адмирал. - Давайте не будем. Кончайте с  этим,
Старр. Ваш корабль тут ни при чем.
     Лаки сказал:
     - Ситуация такова, мистер Хансен. Мы  остановили  Антона  -  с  вашей
бесценной помощью, за что я вас  благодарю.  Это  значит,  что  враждебные
действия со стороны  сирианцев  откладываются.  Но  нам  нужна  не  просто
отсрочка. Мы должны полностью  устранить  опасность,  и,  как  уже  сказал
адмирал, времени у нас мало.
     - Как я могу помочь? - спросил Хансен.
     - Отвечая на мои вопросы.
     - С радостью, но я рассказал все,  что  знал.  Мне  жаль,  что  этого
оказалось мало.
     - Но пираты считали вас  опасным  человеком.  Они  сильно  рисковали,
отнимая вас у нас.
     - Этого я не могу объяснить.
     - Возможно, вы что-то знаете и сами об этом не  подозреваете.  Что-то
очень опасное для них.
     - Не понимаю, что.
     - Они вам верили. Вы сами мне сказали, что богаты, у вас недвижимость
на Земле. Вы гораздо богаче, чем обычный отшельник. Тем  не  менее  пираты
хорошо обращались с вами. Или по крайней мере не обращались плохо. Они вас
не грабили. Они оставили ваш весьма роскошный дом в целости и сохранности.
     - Вспомните, мистер Старр, что я тоже им помогал.
     - Не очень много. Вы говорили, что  позволяли  им  садиться  на  вашу
скалу, иногда оставлять людей, и это по существу все. Если бы  они  просто
застрелили вас, у них было бы все это и ваша квартира  впридачу.  Вдобавок
им не пришлось бы бояться предательства. Вы ведь предали их.
     Хансен мигнул.
     - Тем не менее это так. Я сказал вам правду.
     - Да, то, что вы говорили мне, правда. Но не вся  правда.  У  пиратов
должна была быть причина доверять вам. Они должны были знать, что для  вас
связываться с правительством означает смерть.
     - Я говорил вам об этом.
     - Вы говорили, что стали их пособником, но они поверили  вам  раньше,
до того, как вы стали им помогать. Иначе они начали бы с того, что  сожгли
бы вас из бластера.  Позвольте  высказать  догадку.  До  того,  как  стать
отшельником, вы сами были пиратом, Хансен, и Антон  и  его  люди  об  этом
знали. Что скажете?
     Хансен побледнел. Лаки повторил:
     - Что скажете, Хансен?
     Хансен очень тихо ответил:
     - Вы правы, мистер Старр. Некогда я  был  членом  экипажа  пиратского
корабля. Это было давно. Я старался забыть об этом. Поселился на астероиде
и не думал о Земле. Когда появились новые пираты и встретились со мной,  у
меня  не  было  выхода.  Когда  появились  вы,  у  меня  впервые  возникла
возможность рискнуть и встретиться с законом. Ведь  прошло  двадцать  пять
лет. И в мою пользу будет тот факт, что я рисковал  жизнью,  спасая  жизнь
члена Совета. Поэтому я так стремился  сразиться  с  пиратами  на  Церере.
Хотел, чтобы были еще факты в мою пользу. Я убил Антона,  вторично  спасая
вашу жизнь. Вы говорите, что я дал Земле возможность избежать войны. Я был
пиратом, мистер Старр, но это миновало, и я думаю, счет у нас равный.
     - Хорошо, - сказал Лаки. - Пока все  хорошо.  Итак,  есть  ли  у  вас
информация, которую вы ранее скрывали?
     Хансен покачал головой. Лаки сказал:
     - Вы скрыли, что были пиратом.
     - Но это не имеет значения. И  вы  сами  узнали  это.  Я  не  пытался
отрицать. -
     - Хорошо, посмотрим, не найдем ли еще что-нибудь, что вы  не  станете
отрицать. Вы ведь сказали не всю правду.
     Хансен удивился.
     - А что я не сказал?
     - Что вы никогда не переставали быть пиратом. Что вы тот  человек,  о
котором упомянули при мне лишь однажды, после моей дуэли с Динго. Что вы и
есть так называемый  босс.  Да,  мистер  Хансен,  вы  глава  всех  пиратов
астероидов.
 
 
 
                              16. Весь ответ 
 
     Хансен подпрыгнул и остался стоять. Дыхание со свистом вырывалась  из
раскрытого рта. Адмирал, не менее удивленный, воскликнул:
     - Великая Галактика! Молодой человек! О чем это вы? Вы серьезно?
     Лаки ответил:
     - Садитесь, Хансен, и попробуем взглянуть на  это  дело  со  стороны.
Обсудим его. Если я  не  прав,  возникнет  противоречие.  Все  началось  с
капитана Антона, появившегося на "Атласе". Антон  был  умным  и  способным
человеком, хоть и не совсем нормальным. Он не поверил мне,  не  поверил  в
мой рассказ. Он сделал объемные фотографии. Это сделать было  нетрудно,  я
даже не заметил. И послал их к боссу.  Босс  решил,  что  он  меня  узнал.
Несомненно, Хансен, если босс  вы,  то  все  подтверждается.  Увидев  меня
позже, вы на самом деле узнали меня.  Босс  отправил  приказ  убить  меня.
Антону показалось забавным, если он выполнит приказ путем толчковой  дуэли
с Динго. Динго получил точное указание убить меня.  Антон  признал  это  в
нашем последнем разговоре. Когда я вернулся, а  Антон  предварительно  дал
слово, что у меня будет возможность присоединиться к пиратам, вам пришлось
вступить самому. Меня отправили на вашу скалу.
     Хансен взорвался.
     - Это безумие! Я не причинил вам никакого вреда. Я спас  вас.  Привел
вас на Цереру.
     - Да, и прилетели вместе со мной. Это была моя идея  -  проникнуть  в
пиратскую организацию, узнать о ее деятельности изнутри. У  вас  появилась
аналогичная идея, и вы осуществили ее успешнее. Вы привезли меня на Цереру
и явились  сами.  Вы  узнали,  насколько  мы  не  подготовлены,  насколько
недооцениваем пиратов. Это означало, что вы можете действовать.
     Теперь приобретает смысл рейд на Цереру. Я  думаю,  что  вы  каким-то
образом  связались  с  Антоном.   Известны   ведь   карманные   субэфирные
передатчики, и можно разработать очень хитрые коды. Вы  отправились  вверх
по коридорам не сражаться с пиратами, а присоединиться к ним. Они не убили
вас, а "захватили". Очень странно. Если ваш рассказ правдив,  вы  для  них
очень опасны. Они должны были убить вас, как только вы  появились.  Вместо
этого они не причинили вам никакого вреда. Вместо этого они  посадили  вас
на корабль Антона, флагманский корабль пиратов, и повезли на Ганимед.  Вас
даже не связали, не приставили надзирателей. Вы могли тихонько  встать  за
Антоном и застрелить его.
     Хансен воскликнул:
     - Но я ведь застрелил его. Зачем, во имя Земли, мне стрелять в  него,
если я тот, за кого вы меня принимаете?
     - Потому что он был сумасшедшим. Он готов  был  скорее  подвергнуться
тарану, чем отступить и потерять лицо. У вас большие планы, вы  не  хотели
умирать, чтобы удовлетворить его тщеславие. Вы знали,  что  даже  если  мы
остановим Антона, это означает только задержку. Напав  вслед  за  этим  на
Ганимед, мы  все  равно  развяжем  войну.  А  вы,  продолжая  играть  роль
отшельника, найдете возможность улизнуть и снова стать  самим  собой.  Что
такое смерть Антона и утрата корабля по сравнению с этим?
     Хансен сказал:
     - А какие у вас доказательства? Все одни догадки. Где доказательства?
     Адмирал, который все время переводил  взгляд  от  одного  к  другому,
зашевелился.
     - Послушайте, Старр, это мой человек. Мы добудем у него правду.
     - Не торопитесь, адмирал. Мой час еще не кончился... Догадки, Хансен?
Продолжим. Я пытался вернуться на вашу скалу, но у вас не было  координат.
Это  странно,  несмотря  на  ваши  старательные  объяснения.  Я  рассчитал
координаты по траектории нашего  полета  на  Цереру;  оказалось,  что  они
соответствуют запретной зоне, где не может находиться  ни  один  астероид,
если он обычный, конечно. Поскольку я  знал,  что  мои  расчеты  верны,  я
понял, что ваш астероид находится там вопреки законам природы.
     - Что? - спросил адмирал.
     - Я хочу сказать, что астероиду, если он  маленький,  не  обязательно
двигаться по орбите.  Он  может  быть  снабжен  гиператомными  моторами  и
двигаться  как  космический  корабль.  Как  иначе  объяснить   присутствие
астероида в запретной зоне?
     Хансен громко сказал:
     - Говорить еще не значит делать. Я не знаю, почему вы так  поступаете
со мной, Старр. Вы меня испытываете? Это хитрость?
     - Никакой хитрости, мистер Хансен, - ответил Лаки. -  Я  вернулся  на
вашу скалу. Я не думал, что вы передвинете ее  далеко.  Астероид,  который
может передвигаться, имеет определенные преимущества. Как бы часто его  ни
наблюдали, отмечали  координаты  и  рассчитывали  орбиту,  наблюдателей  и
преследователей всегда можно поставить в тупик, передвинув астероид. В  то
же время передвижение  астероида  означает  определенный  риск.  Астроном,
оказавшийся в  этот  момент  у  телескопа,  может  удивиться,  почему  это
астероид выходит из плоскости эклиптики или движется  по  запретной  зоне.
Или, если он достаточно близко, может заметить выхлопы  реактора  с  одной
стороны.
     Я думаю, что вы уже двигали астероид навстречу кораблю Антона,  чтобы
я смог на нем высадиться. Я был уверен, что вновь вы двинете его не  скоро
и не далеко. Может быть, в ближайший рой, чтобы спрятать его там.  Поэтому
я вернулся и принялся искать среди  ближайших  астероидов  такой,  который
подойдет по форме и размеру. И нашел. Нашел астероид, который одновременно
является базой, фабрикой, кладовой, и  на  нем  услышал  звук  гигантского
гиператомного мотора, вполне способного передвинуть  его  в  пространстве.
Вероятно, привезен с Сириуса.
     Хансен сказал:
     - Но ведь это не моя скала.
     - Неужели? На ней меня ждал Динго. Он похвастал, что ему и  не  нужно
было следовать за мной: он знал, куда я направляюсь. Единственное место, о
котором он знал, что я туда могу направиться, это  ваша  скала.  Отсюда  я
заключаю, что на одном конце скалы находится ваша  жилая  квартира,  а  на
другом - пиратская база.
     - Нет, нет! - закричал Хансен. - Пусть рассудит адмирал. Есть  тысячи
астероидов, похожих по форме и размеру на мой, и я не отвечаю за случайное
замечание пирата.
     - Есть и еще доказательства, которые покажутся вам  убедительнее.  На
пиратской  базе  оказалась  долина  между   двумя   утесами;   она   полна
использованных консервных банок.
     - Консервные банки! - закричал адмирал. - Что, во имя Галактики,  это
значит, Старр?
     - Хансен на своей скале бросал использованные банки в  такую  долину.
Он сказал, что не хочет, чтобы его скалу сопровождали  отбросы.  На  самом
деле, наверно, не хотел, чтобы они выдали его. Когда мы покидали скалу,  я
видел эту долину. И увидел снова, когда мы приближались  к  базе  пиратов.
Именно поэтому я обследовал этот  астероид  первым.  Посмотрите  на  этого
человека, адмирал, и ответьте, сомневаетесь ли вы  в  том,  что  я  говорю
правду.
     Лицо Хансена было искажено яростью. Это был  совсем  другой  человек.
Все следы добродушия исчезли.
     - Ладно. Что с того? Чего вы хотите?
     - Хочу,  чтобы  вы  вызвали  Ганимед.  Я  уверен,  что  вы  уже  вели
переговоры. Они вас знают. Скажите  им,  что  астероиды  сдались  Земле  и
выступят вместе с ней против Сириуса, если понадобится.
     Хансен рассмеялся.
     - Зачем мне это? Вы взяли меня, но не взяли астероиды. И  не  сможете
очистить их.
     - Сможем, если захватим вашу  скалу.  На  ней  ведь  все  необходимые
данные, не так ли?
     - Попробуйте найти их, - хрипло ответил Хансен. - Попробуйте отыскать
скалу среди тысяч других. Вы сами сказали, что она может двигаться.
     - Найти ее будет легко, - ответил  Лаки.  -  Поможет  ваша  долина  с
банками.
     - Давайте. Осматривайте каждый астероид, пока  не  отыщете  долину  с
банками. Вам потребуется миллион лет.
     - Нет. День или около  того.  Покидая  пиратскую  базу,  я  ненадолго
задержался и прожег долину тепловым лучом. Растопил  банки,  а  потом  они
застыли  большим  сверкающим  металлическим  горбом.  Атмосферы  там  нет,
ржаветь металл не будет, поэтому  он  останется  сверкающим,  как  гол  из
фольги в толчковой дуэли. Отражение Солнца от него далеко видно. Церерской
Обсерватории нужно разделить небо на участки и поискать астероид,  который
в десять раз ярче, чем должен быть по размеру. Я  попросил  начать  поиски
незадолго до того, как отправился на свидание с Антоном.
     - Это ложь.
     - Неужели? Задолго до того, как я достиг  Солнца,  пришло  субэфирное
сообщение, включающее фотографии. Вот они. - Лаки достал фотографии из-под
бумаги на столе. - Стрелка указывает на яркое пятнышко. Это ваша скала.
     - Думаете, я испугаюсь?
     - Хотел бы думать. На скале высадились корабли Совета.
     - Что? - взревел адмирал.
     - Нельзя было терять время, сэр, - сказал  Лаки.  -  Мы  нашли  жилые
помещения Хансена на другом конце и соединительный туннель  между  ними  и
пиратской базой. Вот здесь полученные по  субэфиру  документы,  в  которых
координаты ваших  основных  баз,  Хансен,  и  фотографии  самих  баз.  Это
доказательство, Хансен?
     Хансен упал на стул. Рот  его  раскрылся,  оттуда  послышались  звуки
бессильных рыданий. Лаки сказал:
     - Я проделал все это, чтобы убедить вас, Хансен,  что  вы  проиграли.
Проиграли полностью и окончательно. У вас ничего не осталось, кроме жизни.
Не даю никаких обещаний, но  если  вы  сделаете  то,  что  мне  нужно,  то
сохраните по крайней мере жизнь. Вызовите Ганимед.
     Хансен беспомощно смотрел на свои пальцы.
     Адмирал со сдержанным гневом сказал:
     - Совет очистил астероиды? Зачем он взялся за  это  дело?  Почему  не
поставил в известность Адмиралтейство?
     Лаки спросил:
     - Ну, как, Хансен?
     - Какая теперь разница? - ответил Хансен. - Сделаю.
 
 
     Конвей, Хенри и Бигмен встречали Лаки в космопорту, когда он вернулся
на Землю. Они  пообедали  вместе  в  Стеклянной  комнате  на  самом  верху
Планетарного ресторана. Округлые стены комнаты  были  сделаны  из  стекла,
прозрачного только изнутри; сквозь стены  виднелись  теплые  огни  города,
терявшиеся в окружающих равнинах. Хенри сказал:
     - Хорошо, что Совет нашел базы пиратов  до  того,  как  этим  занялся
флот. Военные действия не решили бы проблемы.
     Конвей кивнул.
     -  Ты  прав.  На  опустевших  астероидах  могли  бы  появиться  новые
поколения  пиратов.  Большинство  их  людей  и  не  подозревало,  что  они
действуют на стороне Сириуса. Это обычные люди, которые ищут лучшей жизни.
Я думаю, мы убедим правительство амнистировать тех, кто  не  участвовал  в
пиратских рейдах, а таких там большинство.
     -  Кстати,  -  заметил  Лаки,  -  помогая  им  развивать   астероиды,
финансируя и увеличивая их дрожжевые фермы,  поставляя  им  воду,  воздух,
энергию, мы сооружаем защиту на будущее. Лучшая защита от  преступников  в
астероидах - это мирное и процветающее сообщество там. В этом  направлении
устойчивый мир.
     Бигмен воинственно сказал:
     - Не морочь себе голову. Мир до  тех  пор,  пока  Сириус  не  решится
попробовать снова.
     Лаки положил руку на нахмурившееся лицо маленького человека и шутливо
оттолкнул его.
     - Бигмен, мне кажется, ты жалеешь, что лишился маленькой войны. Что с
тобой? Не можешь хоть немного отдохнуть?
     Конвей сказал:
     - Знаешь, Лаки, ты должен был нам больше рассказать с самого начала.
     - Я сам хотел бы, - ответил Лаки, - но мне нужно  было  одному  иметь
дело с Хансеном. Тут есть важные личные причины.
     - Но когда ты впервые заподозрил его, Лаки? Что его выдало? - спросил
Конвей. - То, что астероид оказался в запретной зоне?
     - Это было последней соломинкой, - сказал Лаки. - Я знал, что  он  не
просто отшельник, через час после первой встречи. С этого времени я  знал,
что для меня он важнее всех в Галактике.
     - А как насчет объяснения? - Конвей насадил на вилку последний  кусок
бифштекса и принялся сосредоточенно жевать.