м информацию.
   Его действительно звали Лайонел Янг - со средним  инициалом  "О".  Как  и
Генри, он был сотрудником  Интерпола,  работал  в  Управлении  по  борьбе  с
организованной преступностью, правда, был не  агентом,  а  инспектором.  Два
университетских образования, ученые  степени  магистра  искусств  и  доктора
медицины. Пятый дан по каратэ; владеет и другими видами боевых  единоборств,
отлично стреляет, но применять силу избегает, предпочитая действовать умом и
хитростью. Женат, имеет взрослую дочь. Внуков пока нет, но он надеется,  что
скоро будут. Родители. Тесть и теща. Сестра с  зятем.  Брат  с  невесткой  и
племянником. Другие родственники. Старые друзья. Коллеги по  работе.  Книги,
которые он много раз перечитывал. Музыка, которую он любит  слушать.  Места,
где часто бывал...
   Имена, события, впечатления, взгляды, вкусы, интересы  -  область  личных
констант у Лайонела О.  Янга  была  поистине  необъятна!  Там  нашлось  даже
местечко для меня: в последние два года он  много  обо  мне  думал  и  очень
сожалел, что я так  неэффективно  использую  свой  уникальный  дар.  По  его
мнению, охота за преступниками достойное занятие, он и  сам  посвятил  этому
жизнь; однако мне с моей телепатией были по плечу куда более серьезные дела,
чем ловля мелких рыбешек в мутной планетарной воде.  Мощные  наркосиндикаты,
опутавшие   своей   паутиной   всю   Ойкумену,    межпланетный    терроризм,
коррумпированные чиновники высочайшего ранга,  торговцы  оружием  и  людьми,
информационные диверсанты - вот настоящее поле для моей деятельности!
   Лайонел Янг страшно завидовал мне, но в этой зависти  не  было  ни  капли
злобы. Я была для  него  не  чудовищем,  не  уродом,  не  опасным  мутантом,
которого следует изолировать от общества или, на худой конец, стерилизовать.
Прежде всего он видел во мне человека, молодую двадцатишестилетнюю  женщину,
обладающую исключительными, невероятными способностями, но еще  не  нашедшую
им достойного применения. И он искренне хотел помочь мне - впрочем,  не  без
выгоды для себя...
   Удовлетворившись осмотром констант, я перешла к текущим мыслям. Кое-что я
отмела сразу - у всех без исключения мужчин, старых  и  молодых,  женатых  и
холостых,   моя   внешность   (осмелюсь   утверждать,   более   чем   просто
привлекательная)  вызывала  вполне  однозначную  реакцию  на  уровне  чистых
рефлексов, и я давно научилась это игнорировать. В общем мысленном потоке  я
выделила две  главные  составляющие:  мысли  по  существу  дела  с  примесью
нетерпеливого  ожидания  ("Когда  же  она,  черт  побери,   заговорит?")   и
беспорядочный  каскад  воспоминаний,  приправленных  сильным   смущением   и
боязнью, что я эти воспоминания прочту. Последнее меня  немного  позабавило:
во-первых, он сам выдавал мне свои сокровенные тайны и, понимая это, все  же
не в силах был остановиться; а во-вторых, все его ошибки, проступки и грешки
казались такими невинными по сравнению с той грязью,  которую  мне  довелось
повидать на своем веку, что, будь это в моей  власти,  я  бы  без  колебаний
наградила его нимбом и крылышками.
   Впрочем, ладно, эмоции в сторону. Посмотрим, что он хочет мне предложить.
   Так, понятно. Дело и впрямь серьезное, галактического масштаба. И  отнюдь
не криминальное, а  скорее  военно-политическое,  что  в  общем-то  довольно
странно для Интерпола. Терра-Сицилия,  Корпус,  сицилианские  Семьи,  Микеле
Трапани, Фабио Сантини, Ева Монтанари... А вот это плохо, очень  плохо.  Мне
совсем не улыбалось возобновлять свое знакомство с Евой, тем более при таких
обстоятельствах. Впрочем, я  не  собиралась  с  ходу  отвергать  предложение
Лайонела  только  из-за  Евы,  но  и  использовать  нашу  былую   дружбу   в
расследовании я не хотела...
   - Мне одно непонятно, - наконец произнесла я. - С  какой  стати  Интерпол
занялся этим делом? Ведь политические заговоры, насколько я  понимаю,  не  в
вашей компетенции.
   Братья обменялись быстрыми взглядами. Прежде чем Лайонел начал  отвечать,
я уже прочла в  его  мыслях  четко  сформулированный  ответ,  но  решила  не
перебивать.
   - Так-то оно так, мисс, и если бы речь  шла  о  попытке  государственного
переворота на какой-нибудь другой  планете,  мы  бы  не  стали  вмешиваться.
Однако проблема в том, что правящая на Терре-Сицилии  олигархия,  называемая
Семьями, в самой своей основе криминальна. Эта планета была заселена еще  во
времена первой волны освоения Галактики, а одним из  главных  инвесторов  ее
колонизации выступала сицилийская мафия  -  к  вашему  сведению,  именно  на
земном острове Сицилия итальянское слово  mafia,  изначально  переводившееся
как "группа", "команда",  "организация",  приобрело  тот  смыл,  который  мы
вкладываем в него сейчас. Впоследствии Семьи  прибрали  к  своим  рукам  всю
гражданскую власть на Терре-Сицилии и превратились во внешне респектабельный
правящий класс,  но  по  организационной  структуре,  идеологии,  традициям,
взаимоотношениям между их членами они так и остались мафиозными  кланами.  У
нас есть сведения, что некоторые из Семей до сих пор участвуют в  незаконном
межпланетном  бизнесе,  в  первую  очередь  это  касается  наркоторговли   и
контрабанды оружия. Вывести их на чистую воду практически  невозможно,  ведь
они располагают самой надежной в мире "крышей" - собственным государством. Я
покачала головой. - Лично у  меня  Терра-Сицилия  всегда  ассоциировалась  с
Сицилианским  Экспедиционным  Корпусом  и   Протекторатом.   Почему-то   мне
казалось, что Корпус главенствует в своем симбиозе с Семьями.
   - На международной арене так оно и есть, - заметил Генри  Янг.  -  Но  во
внутренних делах планеты доминируют Семьи. Своего рода разделение труда. Это
вообще беспрецедентный в истории случай, когда две такие разные политические
и  морально-этические   системы   мирно   сосуществуют   в   рамках   одного
интегрированного общества. Семьи обеспечивают Корпусу надежный тыл и,  кроме
того, выполняют функции социального фильтра, который активно вбирает в  себя
потенциальных коррупционеров, беспринципных карьеристов, скрытых психопатов,
патологических насильников и прочую мразь всех мастей и оттенков, оставляя в
распоряжение военных  человеческий  материал  с  нравственным  уровнем  выше
среднего. Три столетия назад СЭК был создан сицилианскими Семьями в качестве
инструмента проведения агрессивной межзвездной  политики,  но  в  результате
последовавшей затем гражданской войны  между  кланами,  вошедшей  в  историю
планеты под названием Больших Разборок, Корпус обрел самостоятельность  и  с
тех пор не подчиняется никому, кроме своего Генерального Штаба. Со  временем
СЭК,  сохраняя  свое  прежнее,  неадекватное  нынешним   реалиям   название,
превратился в одну из мощнейших военных машин Галактики, а для  сицилианских
Семей  стал  сильным  сдерживающим  фактором,   надежным   противовесом   их
криминальной  природе,  и  во  многом   благодаря   ему   Терра-Сицилия   не
превратилась в один огромный бандитский притон.
   - Поэтому, - подытожил Лайонел, - нас не может не беспокоить  перспектива
сговора некоторых представителей высшего руководства СЭК с одной  из  Семей.
Утрата Корпусом  своей  самостоятельности  приведет  к  неизбежному  распаду
Протектората, а это повлечет за собой перераспределение сфер  влияния  между
галактическими преступными группировками. Короче говоря,  начнется  кровавая
криминальная война в масштабах всей Ойкумены.
   - Теперь ясно, - сказала я. - И мне это тоже не нравится. Я  склоняюсь  к
тому, чтобы принять ваше предложение и помочь вам  в  расследовании.  Однако
идея использовать в этих целях мое знакомство с Евой  Монтанари  не  кажется
мне удачной.
   - Почему? Что-то личное?
   - В некотором роде да. Как вам известно, я познакомилась с Евой года  три
назад на курортной планете Эль-Парадисо, где она отдыхала перед своей учебой
в университете. Мы  с  ней  даже  подружились,  но  потом,  если  можно  так
выразиться, раздружились и расстались далеко не в лучших отношениях.  Просто
не сошлись характерами. - Я сделала короткую паузу,  почувствовав  в  мыслях
Янга-старшего разочарование, - Так что ваши надежды  на  то,  что  благодаря
знакомству с Евой я буду вхожа в дом ее дяди, дона Трапани, были напрасны. -
Это плохо, - задумчиво произнес Лайонел. - И хуже всего то,  что  при  таких
обстоятельствах любые ваши попытки проникнуть в  Семью  Трапани,  минуя  Еву
Монтанари, будут выглядеть крайне подозрительно. Гм-м. А вы не  могли  бы...
ну, реанимировать вашу дружбу?
   - Боюсь, что нет. И дело вовсе не  в  том,  что  мне  неприятна  мысль  о
притворстве. Просто с Евой такой номер не пройдет. Как и ваш брат Генри, она
тоже "нечитаемая", а с такими людьми я совершенно  не  умею  правильно  себя
вести, тем более - убедительно притворяться. Собственно, поэтому наша дружба
не состоялась - ведь  в  человеческих  взаимоотношениях  притворство  играет
немаловажную роль.
   - Да, понимаю, - кивнул Лайонел. Он понял даже больше, чем я  сказала,  и
спокойно отнесся к моему нежеланию втягивать в это дело Еву, - Значит,  план
с поездкой на Терру-Сицилию не годится. А как насчет Дамограна?
   - Это уже лучше, - сказала я. - Мне думается, что на Дамогране я  гораздо
быстрее раздобуду нужную вам информацию, чем на Терре-Сицилии. Судя по тому,
что рассказывала  мне  Ева,  ее  отчим  -  человек  простой,  общительный  и
гостеприимный, я уверена, что с ним особых проблем не возникнет.
   Лайонел Янг пристально посмотрел на меня: - Так вы согласны  сотрудничать
с нами? Я имею в виду, не только в этом деле, но  и  вообще,  на  постоянной
основе.
   - Конечно, согласна, - ответила я. - Мне подходит эта работа. И  в  любом
случае, я не смогла бы отказаться. Вы просто не оставили мне выбора.
   Оба брата мигом смутились. Не знаю, что творилось на душе у младшего,  но
старший принялся лихорадочно перебирать свои мысли в поисках той, что  могла
бы привести меня к такому заключению. - Вы считаете,  -  осторожно  произнес
он, - что мы стали бы вас принуждать, шантажировать?
   - Вполне возможно. По крайней мере,  такой  соблазн  у  вас  был.  А  вот
поддались бы вы ему или нет - этого я не знаю. Вы,  Лайонел,  скорее  всего,
устояли бы, хотя наверняка утверждать не берусь. Насчет вас,  Генри,  ничего
определенного сказать не могу - ведь о вас я  сужу  лишь  по  мыслям  вашего
брата... Впрочем, теперь этот вопрос носит чисто умозрительный характер. Мне
нравится  ваша  идея,  и  я  согласна  сотрудничать  с  вами   без   всякого
принуждения. И хватит об этом. - Я решительно поднялась с кресла, подошла  к
бару и достала оттуда бутылку вина. - Лучше отпразднуем наше знакомство.
   Братья охотно согласились.

   Лайонел и Генри ушли только в четвертом часу  утра,  оставив  после  себя
наполовину опустошенный бар. Оба были изрядно  навеселе,  но  отказались  от
моего любезного предложения заночевать на борту яхты,  уверяя  меня,  что  в
любом  состоянии  смогут  перехитрить  охранные  системы   и   незамеченными
выбраться из ангара. Это было похоже на  правду:  несмотря  на  внушительное
количество выпитого спиртного (и не только вина,  а  и  кое-чего  покрепче),
братья  сохраняли  ясность  мыслей  и  до  самого  конца  совершенно  трезво
обсуждали со мной детали предстоящей операции.
   Что же касается меня, то я была пьяна в стельку, даром что выпила  совсем
немного.  Наверное,  из-за  особенного  устройства  моего  мозга  мне  порой
достаточно лишь понюхать пробку, чтобы мне ударило в голову. К счастью, даже
при сильном опьянении я не теряю над собой контроль,  а  похмельный  синдром
переношу довольно легко, поэтому иногда позволяю себе хорошенько напиться  -
как говорится, для очистки  регистров.  Чтение  мыслей  весьма  изматывающее
занятие,  а  алкоголь  действует  расслабляюще  и  быстро  снимает   нервное
напряжение. Но я стараюсь  не  злоупотреблять  подобной  "терапией",  обычно
отдавая предпочтение менее эффективным, но не  таким  опасным  для  здоровья
транквилизаторам.
   Уходя, Янги прихватили с собой файлы с информацией, которую я собрала  на
нескольких здешних "авторитетов", включая Оганесяна, и пообещали передать их
в полицию. Они собирались представить это как сведения,  полученные  ими  от
своего местного осведомителя. Мы договорились, что в дальнейшем для передачи
подобной  информации  я  буду  пользоваться   лишь   шифрованными   каналами
Интерпола,  которые  исключают  малейший  риск  обнаружения.  Да  и  местная
полиция, получая  из  этого  источника  "наводки",  как  правило,  не  особо
любопытствует, кто их прислал.
   Когда мы прощались, я сердечно пожала обоим руки  и  сказала:  -  Кстати,
чуть не забыла поблагодарить вас.
   - За что? - спросил Генри Янг.
   - За то, что не собираетесь использовать меня против отца.
   Лайонел кивнул: - Этот вопрос для нас закрыт, мисс. Раз и навсегда.
   Задраив за ними люк, я, не в силах  дальше  сдерживаться,  опустилась  на
пол, прикрыла лицо ладонями и расплакалась. Я много раз представляла встречу
с  людьми,  которые  тем  или  иным  образом  вычислят  мои   телепатические
способности, прорабатывала различные варианты своего поведения, прикидывала,
чем от них можно будет откупиться или как их перехитрить. Но никогда, ни при
каких обстоятельствах я даже мысли не допускала, что они могут отнестись  ко
мне так...  так  по-человечески!  Я  ожидала  угроз,  ожидала  шантажа,  мне
представлялось совершенно естественным, что с меня станут требовать плату за
их молчание; и только одного я совсем не ожидала  -  что  со  мной  поступят
честно и порядочно.
   В мыслях Лайонела я прочла, что, если сейчас я убегу, сменю  свое  имя  и
затеряюсь среди шестисот миллиардов  людей,  населяющих  Галактику,  они  не
станут меня искать и постараются забыть о моем существовании. Еще три месяца
назад, отправляясь в погоню за мной, братья Янги уничтожили все  данные  обо
мне в архиве Интерпола и исключили мое имя  из  списка  лиц,  представляющих
потенциальный интерес. Тем самым они совершили  служебное  преступление,  и,
если это когда-нибудь всплывет (хотя они тщательно замели за  собой  следы),
им не поздоровится. Правда, в случае  моего  согласия  сотрудничать  с  ними
такие их действия становились вполне законными: Интерпол не следил за своими
людьми, а после вербовки тайного агента все материалы  о  нем  изымались  из
архива. В некотором роде это и был шантаж - мол, мы оказали тебе  услугу,  а
теперь ждем ответной любезности, - но против такой формы шантажа  я  никаких
возражений не имела. Формула "ты мне -  я  тебе"  как  принцип  человеческих
взаимоотношений меня удовлетворяла.
   К тому же мне действительно нравилось их предложение. С  тех  пор  как  я
узнала, чем занимается отец, самое заветное мое желание - работать в полиции
и избавлять общество  от  подобных  субъектов.  Восемь  лет  я  охотилась  в
одиночку, используя свои необыкновенные  способности,  и  достигла  неплохих
результатов.  Вместе  с  тем  я  прекрасно  понимала,  что  работаю  слишком
неэффективно и реализую лишь малую часть своего огромного потенциала. Мне по
силам было разоблачать и куда более серьезных преступников вроде моего отца,
- тех, которые никогда собственноручно не убивают и даже крайне редко отдают
приказы кого-то убить, но по чьей вине ежедневно  льется  кровь  и  страдают
невинные люди. Братья Янги предоставляли мне такой шанс  -  и  я  просто  не
могла позволить себе роскошь пренебречь им...
   Наконец успокоившись, но все еще всхлипывая, я поднялась с пола, прошла в
каюту, которая служила мне спальней, и  присела  на  пуфик  перед  туалетным
столиком. С зеркала на меня смотрело  несчастное,  заплаканное,  испачканное
потеками туши личико в обрамлении растрепанных каштановых  волос.  От  этого
зрелища я чуть снова не разревелась, но усилием воли подавила  слезы,  взяла
салфетку и принялась вытирать лицо.  Потом  обозвала  себя  дурой,  швырнула
салфетку на стол, сходила в ванную и смыла весь макияж.
   Вернувшись в спальню, я сняла одежду, облачилась  в  цветастую  пижаму  и
легла в постель между моей  любимой  куклой  Машей  и  плюшевым  медвежонком
Мишей.
   - Ну вот мы снова вместе, дорогие мои, - сказала я, крепко обняв обоих. -
Я так соскучилась! Пожалуйста, не обижайтесь, что я никогда не  беру  вас  с
собой на планету. Таким славным ребяткам не  место  в  гостиницах.  Там  вас
запросто могут обидеть, пока я буду шляться по казино. -  Я  сделала  паузу,
чтобы снять с Маши платьице и надеть вместо него ночнушку. Потом  взъерошила
ее белокурые волосы и поцеловала в лоб. - Кстати, у меня  для  вас  отличные
новости: мы начинаем новую жизнь. Теперь мы  будем  работать  по-крупному...
Нет, Мишенька, я имею в виду не выигрыши в карты, денег нам и  так  хватает.
Мы не жадные. Зато на свете  есть  плохие  дяди  и  тети,  которые  ворочают
многими миллиардами, но им этого мало, и они... Впрочем, ладно, поговорим об
этом с утра. А сейчас давайте спать. - Я щелкнула пальцами, и свет в комнате
погас. - Спокойной ночи, малыши.
   Уткнувшись лицом в мягкий плюш медвежонка, а  куклу  прижав  к  груди,  я
погрузилась в сладкую дрему. Уже засыпая, я подумала о том, что если девушка
в двадцать шесть лет всерьез разговаривает с игрушками, а тем  более  кладет
их с собой в постель, то ей надо обратиться  к  врачу.  И  чем  скорее,  тем
лучше.

   3
   Игорь Поляков, адвокат

   На панели вспыхнул зеленый огонек и одновременно раздался мелодичный звон
зуммера. В кабинете была включена звукоизоляция, и этот сигнал означал,  что
ко мне в дверь кто-то стучится.
   Мой собеседник, который уже минут десять ходил вокруг да около, никак  не
решаясь приступить к делу, умолк на полуслове и  вопросительно  взглянул  на
меня. Я слегка передернул плечами, нажал кнопку и отрывисто произнес:
   - Да?
   - Папа, - послышалось из динамика. - Тебя можно на минутку?
   - Я занят, Юля. Позже.
   - Нет, сейчас! - в голосе дочки явственно проступили капризные  нотки.  -
Ты постоянно занят. Только и слышу: позже, позже. Для тебя главное дела, а я
всегда на втором месте.
   Я понял, что это неспроста. Обычно Юля с пониманием относится к тому, что
время от времени я принимаю посетителей у нас дома, а не у себя  в  конторе.
Правда, прежде это всегда были мои постоянные клиенты,  в  некотором  смысле
друзья семьи, чьи дела я вел в течение многих лет.
   А вот Томаса Конноли я видел впервые. Он буквально силой вломился ко мне:
позвонил час назад и сказал, что  нам  нужно  срочно  встретиться.  Даже  не
выслушав моих возражений, он прервал связь, а ровно  через  пятьдесят  минут
уже трезвонил в мою дверь. Конечно, я мог вызвать консьержа, и тот либо сам,
либо с помощью муниципальной охраны  выставил  бы  непрошеного  визитера  на
улицу. При других обстоятельствах я бы так и  поступил,  но  с  Конноли  был
особый случай. К его приходу я успел  навести  о  нем  кое-какие  справки  и
выяснил, что он не из тех, от кого можно просто так отмахнуться, не  пожалев
впоследствии о потере перспективного клиента. Если человек, давно потерявший
счет своим миллиардам, как наскипидаренный мчится к  совершенно  незнакомому
адвокату, здесь пахнет солидным барышом. Тогда я позвонил Ричарду и попросил
его разузнать о Конноли подробнее...
   Ах, вот оно что! Мне следовало сразу догадаться, в чем  причина  дочкиной
настойчивости. Похоже, умница  Ричард  решил  не  ставить  меня  в  неловкое
положение перед клиентом и сначала связался  с  Юлей.  Он,  как  всегда,  на
высоте.
   Ответив Юле: "Сейчас выйду", я выключил интерком и поднялся с кресла.
   - Мне очень жаль, что нас прерывают,  господин  Конноли,  -  произнес  я,
впрочем, без особого сожаления, - но ведь вы сами  настояли  на  немедленной
встрече. А по выходным мое время принадлежит дочери.
   - Да, разумеется, - ответил Конноли, тоже вставая. Двигался он необычайно
легко и проворно для своей комплекции боксер