ась к Мирддину:
 - А ты что думаешь, Хранитель? Он ухмыльнулся:
 - Ты же знаешь, принцесса, что я ни в чем не могу тебе отказать. А Виктория - это, по сути, та же самая ты. - Он принял серьезный вид. - Так тому и быть. Хаос согласен.
   - Ну что ж, - произнесла Софи, - К сожалению, от имени Порядка  никто  не
уполномочен говорить.  Однако  та  его  часть,  что  находится  во  мне,  не
возражает.
   - Значит, решено, - подытожилаДэйра. - Все три Стихии готовы  действовать
сообща... во всяком случае, не станут мешать друг другу. Можешь  приниматься
за дело, Софи.
   Мирддин опять улыбнулся: - Да восстанет из праха новый  космический  мир!
Гм-м... А вам не кажется, что два таких мира будет для Вселенной многовато?
   Софи встала рядом со мной и взяла меня за руку.
   - Ничего, выдержит. Если что, мы ей поможем.
   Как и обещала Софи, я вернулась на корабль в то же самое мгновение, когда
и исчезла, поэтому никто не заметил моего отсутствия.  Сидевшая  в  соседнем
кресле Тори, возможно, сумела бы почуять неладное, однако  в  данный  момент
она была целиком поглощена своими проблемами.
   - А ты, Вика? Ты видишь будущее?
   - Нет, - спокойно ответила я. - Не вижу. И уже никогда не увижу. Так  же,
как и ты.
   - Но почему?
   - Потому что у нас больше нет предопределенного будущего.  Есть  прошлое,
которое мы пережили, есть настоящее, в  котором  мы  живем,  а  будущее  нам
только предстоит построить.
   - Откуда... откуда ты знаешь?
   Вместо ответа, я просто впустила ее в свой разум. Пока  Тори  с  ошалелым
видом читала мои недавние воспоминания, я повернулась к  сидевшей  на  месте
навигатора Еве:
   - Продолжай прокладывать курс, дорогуша. Наши планы не изменились, просто
теперь нам не придется согласовывать их со всякими  там  вероятными  линиями
будущего. Теперь будущее будет именно таким, каким мы его сделаем.

   22
   Марнелло Конте, вице-адмирал

   Никакой план, даже самый идеальный, не выдерживает прямого столкновения с
реальностью, и по мере реализации  в  него  то  и  дело  приходится  вносить
коррективы. Так случилось и  на  сей  раз:  именно  в  эту  ночь  на  нового
начальника  Генерального  Штаба  Лоренцо  Ваккаро  внезапно  нашел   приступ
бессонницы,  и  он  не  придумал  ничего  лучшего,  чем  нагрянуть  в  Центр
оперативного управления и  устроить  внеплановую  проверку  работы  дежурной
смены. Той самой смены, состав которой стараниями заговорщиков был более чем
на девяносто процентов укомплектован из числа верных людей.
   Впрочем, Конте был готов к тому, что в ночь решающего выступления у  него
под ногами будет путаться  парочка  адмиралов  из  верховного  командования,
однако на присутствие самого адмирала Ваккаро  он  все  же  не  рассчитывал.
Надеясь на то, что к назначенному времени начальник Генштаба угомонится и  в
конце концов уйдет домой, Конте тянул до последнего,  и  лишь  когда  дальше
ждать было нельзя, он  в  сопровождении  группы  старших  офицеров  вошел  в
помещение главного центра связи, где прочно окопался адмирал.
   Ваккаро встретил его без всякого удивления, с таким выражением лица,  как
будто явился долгожданный гость.
   - О, вице-адмирал, вам тоже не спится?
   Конте остановился перед ним и отдал честь - не по-адмиральски небрежно  и
не отрывисто, как  делал  это  в  старших  командирских  чинах,  а  четко  и
старательно, как козырял еще в бытность свою  лейтенантом.  Краем  глаза  он
отметил, что в это же самое время все трое офицеров, единственные  в  центре
связи не посвященные в происходящее, как бы невзначай оказались в  окружении
своих сослуживцев-заговорщиков, готовых в любой момент разоружить их и взять
под арест.
   - Господин верховный главнокомандующий! -  отчеканил  Конте.  -  Я  очень
сожалею, но мне придется...
   - Знаю, - перебил его  адмирал,  отстегивая  от  своего  пояса  кобуру  с
лучевым пистолетом. - И обещаю не  оказывать  никакого  сопротивления.  Смею
надеяться, что взамен на мое сотрудничество вы позволите мне остаться  здесь
и быть свидетелем этого исторического события.
   Среди присутствующих пронесся изумленный гул. Даже Конте не  смог  скрыть
своих эмоций.
   - Как?! Вы знаете обо всем?
   - Уже больше года, - невозмутимо ответил Ваккаро, вкладывая  в  его  руки
свой пистолет, - Когда вы вернулись с Дамограна  и  доложили  о  результатах
своего расследования, я понял, что вы рассказали мне далеко не  всю  правду.
Однако  я  ни  с  кем  не  поделился  своими  подозрениями,  а  стал  копать
самостоятельно и  в  результате  вышел  на  ваш  заговор.  Сначала  я  очень
разозлился. Взбесился  даже.  Я  просто  рвал  и  метал,  зубами  скрежетал:
дескать,  что  ж  это  происходит,  какая-то  шайка  сопливых   полковников,
подполковников  и  майоров   во   главе   с   несколькими   свежеиспеченными
молокососами-адмиралами задумали облапошить весь  высший  командный  состав,
готовят за нашей спиной заговор... - Начальник Генштаба  ухмыльнулся.  -  Да
уж, разбушевался я будь здоров. Но  потом,  взвесив  все  "за"  и  "против",
понял, что вы делаете стоящее дело, и перестал на  вас  сердиться.  В  конце
концов, из истории  известно,  что  в  основном  государственные  перевороты
осуществляют именно полковники. Генералы и адмиралы для этого слишком старые
и ленивые. Так что я решил не мешать и даже в меру  своих  сил  содействовал
вам. Как вы думаете,  почему  через  восемь  месяцев  после  произведения  в
контр-адмиралы вы стали вице-адмиралом и заместителем  командующего  Девятым
флотом? И почему, по-вашему, две недели назад я отправил адмирала  Росси  во
внеочередной отпуск, передав весь флот в ваше полное подчинение?
   В огромном зале центра связи воцарилось напряженное молчание. Заговорщики
обменивались озадаченными взглядами, напрочь позабыв о  тех  трех  офицерах,
которых следовало взять под арест. Впрочем, эти офицеры были  так  ошарашены
происходящим, - что и не думали предпринимать никаких действий, - тем  более
что  их  верховный  главнокомандующий,  хотя  его,  со  всей   очевидностью,
собираются арестовать, явно не намерен  оказывать  сопротивления.  Конте  от
души понадеялся, что захват остальных отделов Генштаба: проходит  по  плану,
без подобных сюрпризов.
   - Если вам все было известно, - наконец  произнес  он,  -  то  почему  вы
молчали? Почему не открылись нам?
   - Потому что в этом случае вы бы потребовали, чтобы  я  возглавил  ваш...
вашу революцию. Ведь так?
   - Безусловно, главнокомандующий. Такая фигура, как вы...
   - В том-то и дело, молодой человек. Не стану  кривить  душой:  соблазн  у
меня был, и большой. Однако позже  я  передумал.  Знаете  ли,  у  меня  есть
хорошая работа, которая  мне  очень  нравится  и  не  сильно  отягощает  мою
совесть, и я не хотел бы променять ее на ту неблагодарную ношу,  которую  вы
взваливаете, на свои плечи. Малодушно, не спорю. Но лучше уж я  останусь  во
главе Корпуса и со своей стороны сделаю все  возможное,  чтобы  вы  поскорее
очистили нашу несчастную планету от мафиозной заразы. Да поможет вам Господь
в этоменелегком деле.
   "Да поможет Господь всей Терре-Сицилии". -  эхом  откликнулось  в  мыслях
Конте.
   К тому времени заговорщики уже оправились от первого шока и принялись  за
свое дело.
   - Господин вице-адмирал, - доложил коммодор Валенти.  -  Все  верные  нам
части и  соединения  находятся  в  боевой  готовности.  Весь  личный  состав
верховного командования взят под домашний арест. Первый этап операции прошел
без серьезных инцидентов.
   Конте вновь козырнул адмиралу Ваккаро и направился к главному  терминалу,
откуда  он  мог  связаться  со  всеми  кораблями,  частями  и  соединениями,
дислоцированными в пространстве Терры-Сицилии.  Усевшись  в  широкое  мягкое
кресло, он обратился к работающему за пультом старшему  оператору:  -  Линии
связи готовы, командор?
   - Так точно, вице-адмирал!
   - Передавайте "красный пароль".
   - Есть "красный пароль"!
   Одновременно во всех наземных и космических частях была объявлена  боевая
тревога первой степени. Верные заговорщикам  силы,  ядро  которых  составлял
Девятый флот,  немедленно  двинулись  на  выполнение  своих  заданий,  а  на
остальных кораблях, космических станциях и в наземных казармах  поднятый  по
тревоге личный состав замер у ближайших видеоприемников в ожидании  срочного
сообщения от верховного командования.
   - Минута до прямого эфира, - произнес оператор, не отрываясь от пульта.
   К Конте быстрым шагом подошел Лоренцо Ваккаро.
   - Вы будете выступать вживую? У вас нет готовой записи? - Запись есть,  -
ответил Конте. - Но я решил, что будет  лучше  сделать  заявление  в  прямом
эфире. Так честнее.
   - Полностью согласен с  вами,  молодой  человек,  -  одобрительно  кивнул
адмирал. - Позвольте я встану рядом с вами. Обещаю ни во что не вмешиваться.
А  мое  молчаливое  присутствие  на  экранах  поможет   избежать   локальных
инцидентов.
   - Это будет замечательно, главнокомандующий, - ответил Конте, а в мозгу у
него мелькнула заманчивая мысль: "Вот если бы он еще и сел на мое место..."
   - ... Шесть, пять, четыре, - отсчитывал оператор, - три, два, один...  Вы
в эфире!
   Конте глубоко вдохнул: - Дорогие сослуживцы! Офицеры, мичманы, сержанты и
рядовые, весь технический персонал Сицилианского Экспедиционного Корпуса. Я,
вице-адмирал Марчелло Конте, первый заместитель командующего Девятого флота,
обращаюсь   к   вам   как   председатель   Совета   Национального   Спасения
Терры-Сицилии...
   Он говорил заученный текст, почти не слушая себя, а перед его  внутренним
взором одна за другой мелькали картины того, что  происходит  сейчас  и  что
должно произойти в ближайшие минуты. Вот эскадрильи челноков, отделившись от
кораблей, стремительно снижаются к поверхности планеты и берут под  контроль
воздушное пространство над  всеми  военными  городками  СЭК  -  благо  семьи
военнослужащих Корпуса предпочитали селиться компактно и  не  смешиваться  с
остальной  массой  соотечественников.  Над  всеми   значительными   городами
Терры-Сицилии зависают на антигравах огромные неповоротливые боевые  станции
суборбитального класса, взяв под прицел все  стратегически  важные  объекты.
Десантные группы коммандос готовятся к штурму главных резиденций всех донов,
основных административных центров  Семей  и  крупных  полицейских  участков.
Одповременно  со  всем  этим  свыше  тысячи  высокопрофессиональных  сетевых
взломщиков приступают к захвату всех принадлежащих Семьям  телекоммуникаций,
электронных банков данных и устанавливают  контроль  над  их  финансовыми  и
информационными потоками. Пока что все  происходило  бескровно,  но  вот-вот
прольется первая кровь - это неизбежно и неотвратимо. Дай-то Бог,  чтобы  ее
пролилось как можно меньше...
   Когда Конте закончил свою речь, и старший оператор отключил связь, в зале
повисла тишина, нарушаемая только бормотанием нескольких  офицеров,  которые
короткими фразами подтверждали  получение  текущих  докладов  от  командиров
эскадрилий и десантных частей.
   - Первая реакция! - громко воскликнул коммодор Валенти,  склонившись  над
соседним пультом. - Вторая специальная десантная бригада Пятого флота готова
к выполнению боевого задания и ждет наших распоряжений.
   -  На  связи  командование  орбитальной  станции  "Сиракуза",  -   тотчас
послышалось из дальнего конца зала.
   - Четвертый дивизион планетарных заградителей...
   - Полярная база "Энцо Тоскани"...
   Сообщения посыпались как из рога изобилия. Конте и его штаб были готовы к
такому развитию событий,  поэтому  без  промедления  принялись  распределять
боевые задачи - работы хватало на всех.
   Адмирал Ваккаро мягко положил руку на плечо Конте. Тихо, почти шепотом он
произнес: - Все отлично, сынок. Ты говорил красиво и убедительно. Я  бы  так
не смог. Потому что я не верю в то, что смогу сделать все  обещанное.  А  ты
веришь - значит, сделаешь. И другие верят, что ты сможешь.
   Конте отчаянно хотелось, чтобы это было так. Он по-прежнему сомневался  в
правильности своего выбора и тем не менее понимал, что дороги назад  нет.  А
впереди - годы напряженного и кропотливого труда,  годы  борьбы  с  инерцией
погрязшего в коррупции общества, годы испытания соблазнами власти  -  и  для
него самого, и для тех людей, с которыми он разделит это тяжкое бремя.
   "Чем станет Терра-Сицилия через двадцать лет? - думал Конте. -  Свободным
обществом  достойных  граждан  или  останется  прежней,  только  с   другими
вывесками? Кем стану я - человеком, который привел свою страну к  свободе  и
демократии, или очередным кровавым диктатором, верховным  пастухом  забитого
стада овец?.."
   Человек,  который  уже  на  следующий  день  будет  провозглашен   первым
президентом Республики Терра-Сицилия, терзался сомнениями.

   23
   Игорь Поляков, адвокат

   Мой зять Уильям Василов лихо  посадил  флайер  на  крышу  нашего  дома  и
заглушил   двигатель.   Я   облегченно   перевел    дыхание    и    отключил
противоперег-рузочный антиграв пассажирского кресла.
   - Вот что, Билл, - повторил я уже в который раз. -  Я  совсем  не  против
твоей любви к рискованной езде. В конце концов, каждый  волен  сам  выбирать
свою смерть. Однако прошу тебя: когда мы летим  вместе,  будь  поаккуратнее.
Если Юля станет вдовой, это невелика потеря; но я совсем не хочу оставить ее
сиротой.
   Билл изобразил на лице виноватое выражение и,  прежде  чем  выбраться  из
кабины, любовно прикоснулся к своим капитанским нашивкам.  -  Ладно,  тесть,
извини. Я чересчур увлекся. Ведь этого дня я ждал целых пять лет, с тех  пор
как получил звание командора. - Ага. И теперь уже воображаешь себя без  пяти
минут адмиралом.
   Билл смущенно ухмыльнулся в ответ.
   В холле квартиры нас встретила Алена. Она  смерила  оценивающим  взглядом
широкоплечую фигуру  зятя  в  новенькой,  с  иголочки,  форме  и  с  улыбкой
произнесла: -  Привет,  именинничек.  Ты  отлично  выглядишь.  Поздравляю  с
повышением.
   - Спасибо, ма, - ответил Билл иронично; он был  старше  Алены  на  восемь
лет. - А где Юля?
   - Готовит для тебя подарок. Скоро вернется.
   - Что за подарок?
   - Это сюрприз. - Жена повернулась ко  мне:  -  Между  прочим,  у  нас  за
праздничным столом будут гости. Очень дорогие гости.
   - Какие?
   - Сам взгляни. Интересно, узнаешь ли их.
   Оставив зятя с женой в холле, я прошел прямиком в гостиную и  увидел  там
двоих человек - худощавого мужчину  лет  сорока  и  молодую  женщину  старше
двадцати пяти, но младше тридцати, с коротко остриженными русыми волосами.
   Алена,  конечно  же,  шутила  насчет  того,  узнаю  ли  я   их.   События
десятилетней давности слишком сильно запечатлелись в моей  памяти,  чтобы  я
смог забыть Мишеля Тьерри, который погиб вместе с адмиралом Сантини, а затем
был воскрешен из мертвых благодаря поразительным способностям Вики и Тори.
   Что же касается молодой женщины, то ее лицо (правда, с другой  прической)
я видел перед собой каждый день.  Это  была  сестра-близнец  моей  жены,  ее
двойник, явившийся к нам из отмененного варианта реатьности. Поначалу мы для
ясности называли ее Аленой-старшей, так как она была на  год  взрослее  моей
Алены, но вскоре ей это надоело и она заявила, что берет себе имя, данное ей
от рождения - Элен Розалинда Конноли.
   В последний раз я виделся с Элен немногим менее пяти лет назад, когда она
вместе с Тори  гостила  на  Дамогране.  Потом  они  улетели  на  Арран,  где
незадолго до этого произошла революция (вернее, контрреволюция) и  к  власти
вернулась королевская семья, а Томас Конноли, отец Алены и Элен, стал первым
министром правительства. На Арране девушки провели около  года,  после  чего
отправились на Землю - к сестре  Тори,  Вике,  которая  жила  там  вместе  с
Мишелем Тьерри. С тех пор контакты между Элен и Аленой практически сошли  на
нет - шутка ли, письмо с Земли до Дамограна идет не менее четырех месяцев.
   - Привет, Игорь, - сказала Элен, направляясь ко мне. -  Очень  рада  тебя
видеть.
   - Я тоже рад, - ответил я, неуклюже поцеловав ее в щеку.
   Затем пришла очередь Тьерри, которому я крепко пожал руку.
   - Здравствуйте, Мишель. Какими  судьбами  вас  занесло  на  Дамогран?  По
службе или просто так?
   Тьерри, насколько мне  было  известно  из  рассказов  Алены,  по-прежнему
работал  в  министерстве  иностранных  дел.  Его  юридическое  "воскрешение"
организовали Генри и Лайонел Янги, которые состряпали  историю  о  том,  что
Тьерри был  похищен  на  Эль-Парадисо  агентами  Семьи  Трапани  и  подменен
биологическим роботом, запрограммированным  на  убийство  адмирала  Сантини.
Проведенная на Земле экспертиза тела подтвердила факт подмены, поэтому самой
сложной частью легенды было  представить  убедительные  доказательства,  что
Тьерри был лишь невинной жертвой этого чудовищного плана и  принимал  в  нем
участие  помимо  своей  воли.  Братья  Янги  справились  с  этим   блестяще,
организовав его эффектное освобождение "из застенков мафии".
   Так что дипломатическая карьера Тьерри, хоть и немного подпорченная  этой
неприятной историей, все же не оборвалась. Вернувшись на Землю, он продолжил
работу в аппарате МИДа, медленно, но верно  взбираясь  наверх  по  служебной
лестнице. В своем последнем письме, которое Алена  получила  полгода  назад,
Элен вскользь упоминала, что он уже заведовал каким-то отделом.
   - Дипломатическая миссия, - ответил Тьерри. - Меня снова назначили послом
на Дамогран. - Он улыбнулся. - А еще говорят, что нельзя войти в  одну  реку
дважды.
   - Ну, это не совсем одна и та же река, - возразила Элен. - Прежде  всего,
Мишель теперь не временный поверенный, как в прошлый раз, а  чрезвычайный  и
полномочный посол. Во-вторых же, он не только посол, но также и  координатор
всех земных дипломатических представительств в нашем регионе.
   - Как это? - удивился я.
   - Недавно правительство Земли пересмотрело статус  нашего  посольства  на
Дамогране, - объяснил Тьерри. - В связи с последними  открытиями  пригод-ных
для колонизации планет в области Галактического Ядра резко возросло значение
вашей планеты как одного из форпостов новой  волны  экспансии  человечества.
Поэтому при здешнем посольстве  будет  создан  региональный  координационный
центр, возглавить который поручено мне.
   - Поздравляю, - искренне сказал я. - Ну а ты, Элен, надолго к нам?
   - На пять лет. Именно столько Мишель проведет на  Дамогране  в  должности
посла, а потом  он  собирается  вернуться  на  Землю  и  заняться  публичной
политикой. Уже есть договоренность с руководством его партии, что  он  будет
баллотироваться в Генеральную Ассамблею. Его  считают  весьма  перспективной
кандидатурой на пост первого заместителя министра иностранных  дел.  -  Элен
улыбнулась. - Впрочем, амбиции  Мишеля  идут  дальше  этого.  В  будущем  он
собирается возглавить Совет Министров Конфедерации. Должен признать,  что  я
не сразу сообразил, какое отношение  имеют  наполеоновские  планы  Тьерри  к
длительности пребывания Элен на Дамогране. Лишь через  несколько  секунд  до
меня дошло.
   - Так вы,., что, поженились?
   - Да, - кивнула Элен, для пущей убедительности взяв Тьерри  под  руку.  -
Теперь меня зовут Элен Конноли-Тьерри. Ты не ожидал?
   - Я... конечно, примите мои поздравления... А как же Тори? И Вика?
   - Мы расстались с ними. Я - с Тори, Мишель  -  с  Викой.  -  Элен  пожала
плечами. - Жизнь идет, и ничто не вечно под луной.
   Дальнейшему нашему разговору на  эту  тему  помешало  появление  Алены  с
Биллом. Некоторое время мы болтали о том о сем, затем жена  ушла  на  кухню,
чтобы продолжить стряпню (блюда к праздничному обеду по случаю  производства
зятя в капитаны она решила  приготовить  собственноручно),  а  вскоре  после
этого Билл заспорил с Тьерри по какому-то  вопросу  из  области  межзвездной
политики и увел его в свой кабинет, где находился голографический проектор с
подробной картой Галактики.
   Когда мы с Элен