ем  еще  минуту  молчал,  раздумывая.  Почему-то   у   Тьерри   создалось
впечатление, что известие о действительной причине  пере  вода  на  Дамогран
коммодора Конте не явилось для него неожиданностью.
   -  Ну  что  ж,  -  наконец  произнес  Сантини.   -   Благодарю   вас   за
предупреждение, господин посланник. Надеюсь, вы никому не рассказали об этом
письме?
   - Конечно, нет, - без колебаний ответил Тьерри, ожидавший этого  вопроса.
- Но, разумеется, я должен доложить об этом в региональную штаб-квартиру  на
Нью-Джорджии.
   - Да, безусловно, - согласился адмирал. - Это ваша  обязанность...  Гм-м.
Не  сочтите  за  навязчивость,  но  я  настоятельно  рекомендую   адресовать
донесение лично послу Бьернсену.
   Тьерри кивнул. Оле Бьернсен, земной посол на  Нью-Джорджии,  одновременно
был координатором всех дипломатических представительств Земли в этом регионе
Галактики. Именно он утвердил его временное назначение  на  Дамогран  взамен
предыдущего посла, который был срочно переведен на планету Зинаве.
   - Хорошо, - сказал Тьерри. - Я учту ваше пожелание.
   После этого с секретными делами было покончено, и адмирал завел с  гостем
светский разговор о его прежних местах работы. Тьерри  отвечал  вежливо,  но
без  особого  энтузиазма,  а  его  взгляд  то  и  дело   останавливался   на
застекленном стеллаже за спиной  Сантини,  где  лежал  весьма  громоздкий  и
неуклюжий на вид, явно устаревшей конструкции армейский бластер.
   Наконец адмирал заметил его взгляды и охотно поведал  ему  историю  этого
оружия. Тьерри, конечно, знал о сражении при Кашимбу и о той  роли,  которую
сыграл в захвате планетарного разрушителя молодой лейтенант Сантини,  однако
выслушал его рассказ с неподдельным  интересом  -  адмирал  весьма  красочно
живописал подробности битвы и, не выпячивая своих заслуг, сумел тем не менее
подчеркнуть,  что  во  время  штурма  "Хо  Син"  находился  в  первых  рядах
атакующих.
   Под конец Сантини достал из-за стекла бластер и предложил гостю осмотреть
его вблизи.
   - Не боитесь, что ненароком выстрелите. Он в рабочем состоянии, но  стоит
на предохранителе и любая случайность исключена.
   Тьерри осторожно взял оружие в руки. Бластер оказался более  легким,  чем
можно  было  ожидать,  судя  по  его  виду.  Несмотря  на   свою   кажущуюся
громоздкость и неуклюжесть, он был весьма удобен и функционален: рукоять как
влитая ложилась в правую ладонь, указательный палец  удобно  дотягивался  до
спусковой гашетки, а резонатор был  покрыт  дополнительным  теплоизолирующим
кожухом, чтобы в случае необходимости  бластер  можно  было  придерживать  и
левой рукой, не рискуя обжечься при интенсивной стрельбе.
   Тьерри был полным профаном в военной технике и вооружении,  когда-то  он,
правда, обучался стрельбе, но только  из  простенького  лучевого  пистолета,
который    бил    отдельными    импульсами    фиксированной    мощности    и
продолжительности, не нуждаясь ни в какой особой настройке. А между  тем,  к
своему удивлению, Тьерри внезапно понял, что хорошо знает, как привести этот
устаревший бластер в боевое состояние, и, мало того, ему известно назначение
всех регуляторов и индикаторов. Совсем не отдавая  себе  отчет  в  том,  что
делает,  он  быстро  переключился  на  дискретный  огонь,  снял  бластер   с
предохранителя и направил его на адмирала.
   Сантини глядел на него круглыми от изумления глазами.
   - Осторожнее, посланник! Что вы...
   Договорить он не успел, так как  в  следующую  секунду  Тьерри  нажал  на
гашетку.
   Раздался короткий свистящий звук, мелькнула синяя  вспышка,  рука  Тьерри
чуть дернулась назад от легкой отдачи, а его лицо обдало горячим воздухом. В
тот же миг на белом мундире адмирала, чуть  ближе  к  левой  стороне  груди,
задымилось большое черное пятно. Тело Сантини  содрогнулось  в  предсмертной
конвульсии, он резко откинулся на спинку кресла, запрокинул голову и  замер,
устремив в пустоту свой остекленевший взгляд.
   Тьерри стоял в  полном  оцепенении,  не  в  силах  даже  пошевелиться,  и
продолжал держать под прицелом мертвого адмирала. В его голове  билась  лишь
одна отчаянная мысль.
   "Что я наделал?.. Господи, что я наделал?!" Затем пришли и другие:
   "Как это получилось? Как я  мог?..  Я  сошел  с  ума!...  Что  же  теперь
будет?.."
   Вдруг Тьерри с ужасом обнаружил, что направляет бластер на себя. Прямо  в
свое сердце. И, что самое кошмарное, он не мог этому воспротивиться.
   "Все, это конец..." - мелькнуло в его мозгу.
   - Нет, Мишель! - раздался рядом приглушенный окрик. - Остановись!
   Чьи-то руки, тонкие и изящные, обтянутые черными перчатками, выхватили  у
него бластер. Подняв ошалелый взгляд, Тьерри  увидел  перед  собой  стройную
человеческую фигуру, с головы до ног  облаченную  в  облегающий  комбинезон,
похожий на тот, который надевают  под  скафандр.  Открытой  оставалась  лишь
верхняя половина лица, и оттуда на Тьерри смотрели  большие  карие  глаза  -
такие  знакомые  и  родные,  ласковые  и  понимающие.  Он  узнал  их  сразу,
мгновенно. Он просто не мог не узнать  самые  прекрасные  в  мире  глаза,  в
которых  так  часто  растворялся  без  остатка,   охваченный   нежностью   и
страстью...
   - Вика, дорогая...
   - Да, Мишель, - глухо ответила она сквозь плотную ткань комбинезона. -  Я
пришла помочь тебе.
   Виктория положила на стол бластер и крепко обхватила Тьерри за торс.  Это
не было объятие, она словно бы собиралась поднять его и понести.
   - Я... я убил адмирала, Вика... Я не хотел... Я не...
   - Я знаю, милый. Все знаю. Поэтому я  здесь.  Теперь  все  в  порядке.  Я
помогу тебе. Пожалуйста, закрой глаза и ни о чем не думай.
   - Но... как... почему?..
   - Все вопросы потом. Позже я все тебе объясню.  А  сейчас  просто  закрой
глаза. На секундочку. Так тебе будет лучше.
   Вконец ошарашенный Тьерри послушно зажмурился и тотчас почувствовал,  как
у него закружилась голова, а ноги подкосились от внезапной слабости.  Однако
он не упал: чьи-то другие руки, более сильные и  крепкие,  чем  у  Виктории,
придержали его и усадили на что-то мягкое - очевидно, в кресло.
   - Ева, успокоительное! - раздался голос Виктории. - Скорее!
   Тьерри раскрыл глаза и увидел знакомую обстановку кабинета адмирала.  Вот
только самого Сантини не было на своем месте - он исчез, словно испарился, и
лишь на  спинке  его  кресла,  как  напоминание  о  происшедшем,  оставалось
обугленное черное пятно.
   На корточках перед Тьерри сидела Виктория, держа его за руки. Рядом с ней
стоял коренастый мужчина в таком же, как у нее, комбинезоне, но  с  открытой
нижней частью лица, поросшей русой бородой и рыжими усами. Похоже, именно он
помог Виктории усадить его в кресло.
   В поле зрения Тьерри появилась Ева  -  не  в  комбинезоне,  а  в  обычной
одежде, состоящей из юбки и кофты. Она быстро закатила его  правый  рукав  и
прижала к внутреннему изгибу локтя инъекционную ампулу. Тьерри  почувствовал
легкий укол, похожий на комариный укус, и сразу  же  вслед  за  этим  в  его
голове затуманилось, а по телу разлилась приятная слабость.
   "Транквилизатор, - понял он. - Или даже нейролептик".
   Затем девушки приподняли Тьерри, сняли с него всю одежду, включая обувь и
белье, взамен надели халат и мягкие тапочки и вновь усадили  его  в  кресло.
Конфискованную одежду они аккуратно сложили и передали русобородому мужчине.
   - Еще  одну  ампулу,  -  распорядилась  Виктория,  оттянув  к  подбородку
прикрывавшую лицо эластичную ткань. - Сейчас у него должен  начаться  каскад
воспоминаний.
   Ева немедленно повторила процедуру с  внутривенной  инъекцией,  и  Тьерри
погрузился  в  состояние  приятной  полудремы.  Он  отрешенно  наблюдал   за
происходящим, не испытывая никакого волнения или удивления, воспринимая  все
увиденное со спокойствием и безразличием. Даже недавняя смерть  адмирала,  к
которой он непосредственно был причастен, не  вызывала  в  нем  ни  малейших
эмоций.
   - То что надо, - удовлетворенно констатировала Виктория. - Хорошо, что не
пришлось применять парализатор.
   - А что с отчимом? - спросила Ева. - Ты его парализовала, или... - Увы, -
покачала головой Виктория. - С ним ничего не получилось. Отрезок времени  до
выстрела был для меня закрыт. Я не смогла туда прорваться... Мне очень жаль,
дорогая.
   Ева вздохнула: - Я этого боялась. И была готова к этому.  Здешние  медики
располагают слишком подробными медицинскими  данными  на  отчима,  и  подлог
сразу раскрылся бы. А с Мишелем все прошло незамеченным.
   - Погодите, барышни, - вмешался мужчина. - Рано делать  выводы.  Ведь  мы
еще не закончили.
   - Не переживайте, Генри, - раздался за спиной Тьерри  голос  Виктории,  -
Раз первый этап удался, то и со вторым трудностей не возникнет. Подмена  уже
состоялась, это свершившийся факт.
   Почему-то Тьерри не показалось странным, что Виктория говорила  откуда-то
со стороны, хотя она по-прежнему сидела перед ним на корточках и не шевелила
губами. Он не удивился даже тогда, когда к нему подошла еще  одна  Виктория,
одетая не в комбинезон, а в темно-синее  платье.  Ласково  посмотрев  ему  в
глаза, она улыбнулась: - Здравствуй, Мишель. Сто лет тебя не  видела...  Ну,
если не сто, то пятнадцать уж точно. Чтобы не путать меня  с  Викой,  -  она
быстро взглянула на Викторию в комбинезоне, - думай обо мне как  о  Тори.  А
потом мы тебе все объясним.
   - Воспоминания еще не начались? - спросила Ева.
   - Нет, что-то задерживаются, - ответила  та  из  двух  Викторий,  которую
следовало называть Викой. - Может, стоит дать немного стимулятора?
   - Нет, это слишком рискованно, - возразила Тори. -  Лучше  не  возбуждать
его. Давайте немного подождем. А пока закончим начатое. Вы готовы?
   - Да, - хором ответили Вика и мужчина по имени Генри.
   Они отошли к дальней стене,  где  лежали  два  продолговатых  пластиковых
пакета, похожих  на  те,  в  которых  полицейские  из  криминальной  хроники
транспортируют жертв преступлений и  несчастных  случаев.  В  обоих  пакетах
находилось что-то, по очертаниям напоминавшее человеческие тела.
   - Вот этот, - сказала Вика, указав на один из них, и вновь натянула ткань
комбинезона на верхнюю половину лица. - Прикройте бороду, Генри. Если  вдруг
вы потеряете волосок, который  может  обнаружить  экспертиза,  нам  придется
переигрывать все заново. А с меня хватит и одной попытки.
   - Да, конечно, - ответил Генри, положил поверх  пакета  одежду  Тьерри  и
последовал совету Вики. - Ну все, я готов.
   Они с двух сторон подхватили  пакет...  и  исчезли.  А  в  следующий  миг
появились вновь, но уже рядом друг с другом, крепко держась за руки.  Пакета
у них не было. Вернее, он был, но пустой - его, свернутым  в  рулон,  сжимал
под мышкой Генри.
   - Все кончено, - сказала Вика, торопливо освобождаясь от комбинезона, под
которым на ней были брюки и рубашка. - Это... это было  не  самое  приятное,
что мне пришлось пережить.
   -  Я  же  предлагал  вам  отвернуться,  -  заметил  Генри,  тоже   снимая
комбинезон. Он энергично тряхнул головой: - Нет,  это  просто  поразительно!
Я... нельзя сказать, что я не верил вам  или  считал  вас  сумасшедшими,  но
увидеть собственными глазами, как меняется прошлое... Представляю себе  лицо
Лайонела, когда он узнает обо всем!
   - А как быть с... - Ева не договорила и указала паавцем на второй пакет.
   - Это не к спеху, - ответила та Виктория, которая назвалась Тори. -  Твоя
мать вернется лишь через три часа, а гостей сегодня у  вас  не  предвидится.
Так что мы успеем навести здесь порядок. В любой моментВика может  отправить
тело в один из вариантов будущего, и там оно исчезнет бесследно.
   Тут Тьерри нашел в себе силы заговорить. Он не то чтобы был озадачен всем
увиденным и услышанным,  просто  сквозь  плотный  слой  безразличия  у  него
пробилось легкое любопытство.
   - А в чем дело? - спросил он заплетающимся языком. - Где адмирал? Я  убил
его или нет?
   Вика подошла к нему, наклонилась и поцеловала его в губы.  Тьерри  хорошо
помнил, какое наслаждение доставляли ему такие поцелуи. Но сейчас  ему  было
просто приятно. Чуть-чуть, самую малость...
   - Да, Мишель. Адмирал мертв. Ты его убил.
   - Зачем?
   Вика погладила его по щеке и повернулась к Еве: -  Боюсь,  это  затянется
надолго. Его нужно отвести в твою комнату. Ева кивнула: - Да, ты права.  Там
ему будет лучше.
   С этим согласилась и Тори. Она подхватила Тьерри под одну руку, Ева - под
другую, и они помогли ему встать с кресла. Когда они двинулись к двери, Вика
сказала им вслед: - Мы с Генри немного задержимся. Все-таки уберем за собой.
Ни к чему с этим тянуть.
   - Хорошо, - ответила Тори. - Но не уходи в будущее  дальше,  чем  видишь.
Добро? - Добро. Я буду осторожна. В коридоре Тьерри спросил:  -  Вика...  то
есть, Тори, а почему вас двое?
   - Это долгая история. Со временем ты все узнаешь.
   - А... раньше ты не любила, когда я называл тебя Тори.
   - Да, помню. Смутно, но помню. Я уже излечилась от этого.
   Они вошли в затемненную спальню, где витал легкий запах  духов,  которыми
обычно пользовалась Ева.
   Пока девушки укладывали Тьерри на кровать, в  комнате  появились  Вика  с
Генри.
   - Все сделано, - заявила Вика.
   Тори посмотрела на нее с неодобрением: - Ты уходила слишком далеко. Я  же
просила тебя не рисковать.
   - Я была осторожна. Просто мне хотелось кое-что выяснить.
   - Ага! Теперь  вижу.  Но  это  уже  не  имеет  значения.  Слишком  поздно
спохватились.
   - Но лучше бы подчистить  этот  эпизод.  Например,  подменить  образцы  в
лаборатории - Для нас это не проблема.
   - Эй, девочки! - укоризненно отозвалась Ева. - Не говорите  загадками.  Я
же не могу читать ваши мысли.
   - Ах, извини. Я выяснила, что по  прибытии  на  Землю  тело  подвергнется
дополнительной  геноско-пической  экспертизе  и  при  сличении  с  подробной
генетической картой Мишеля будут обнаружены мелкие расхождения  в  структуре
ДНК. В общем, следствие установит  факт  подмены,  но  придет  к  ошибочному
выводу, что она была совершена уже после убийства, по указке коммодора Конте
или, на худой конец, капитана Романо.
   - Но с какой стати? - удивилась Ева.
   - Якобы с тем,  чтобы  скрыть  результаты  необъективного  расследования.
Келли Симпсон не понравилась поспешность, с которой Конте вычеркнул  тебя  и
меня из списка подозреваемых, и внушила своему начальству, что он  покрывает
нас.
   - Боже, ну и вздор!
   - Да, ничего хорошего в этом нет. Но мы разберемся с этим позже. Время  у
нас еще есть.
   - Келли? - произнес Тьерри. - Она жива? Вика присела на  край  кровати  и
взяла его за руку.
   - Да, Мишель, она жива. С ней все в порядке.  -  А  со  мной?  Происходит
что-то... что-то непонятное. Что случилось, Вика?
   Несколько секунд  она  раздумывала,  потом  заговорила:  -  У  тебя  были
неприятности. Большие неприятности. Ты должен был убить адмирала Сантини,  а
потом себя.
   - Да, помню. Я в него выстрелил. А в себя... в  себя  не  успел.  Ты  мне
помешала. Спасибо.
   - Однако  ты  должен  был  погибнуть,  -  продолжала  Вика:  -  Это  было
необратимо. Так что нам пришлось подбросить вместо тебя тело, выращенное  из
твоего  генетического  материала.  Не  клона,  нег.  Клон,  правда,  был  бы
надежнее, но его долго создавать, к тому же это был бы живой человек -  твой
брат-близнец. Мы использовали технологию биохимического  синтеза  тканей  со
структурой, основанной на твоей ДНК... Ты следишь на моей мыслью?
   - Да... Кажется, понимаю.
   -  Короче,  по  нашему  заказу  бы  создан  искусственный   биологический
конструкт, копирующий твою внешность и все индивидуальные особенности твоего
организма.  Лет  двести  назад  эту  технологию  пытались  использовать  для
производства роботов-андроидов, но потом оказалось, что внедренные в их мозг
программы работают неустойчиво и в конце концов  дают  критические  сбои.  А
позже законодательства всех цивилизованных планет вообще запретили  создание
искусственных интеллектов, наделенных человеческими качествами...
   - Вики, - перебила ее Ева. - Не углубляйся в детали. Ты запутаешь его.
   - Нет-нет, он все понимает. Ведь  так,  Мишель?  Теперь  тебе  ясно,  что
случилось в кабинете адмирала?
   - Да, - неуверенно ответил Тьерри. - Вы нарядили этот... конструкт в  мою
одежду и  оставили  его  вместо  меня.  -  Совершенно  верно.  Нам  пришлось
выстрелить в него из бластера, но  ему  не  было  больно.  Это  было  просто
растение - без разума, без души, без чувств.
   Объяснение Вики показалось Тьерри  вполне  логичным.  Правда,  он  смутно
чувствовал, что в нем есть какой-то изъян. Но какой?...
   - А... это... Почему я убил адмирала? Разве так было надо?
   - Нет, Мишель, это было неправильно. Но твоей вины в этом  нет.  Ты  тоже
жертва.
   - Чья?
   - Вот это ты сам должен вспомнить. Я  сама  не  знаю  подробностей.  Знаю
лишь... предполагаю, что это произошло на Эль-Парадисо,  в  парке,  куда  ты
пришел после того, как увидел Келли в ресторане.
   - Келли?.. в ресторане?., парк?.. Да, помню. Я был в парке. Там я сидел и
курил... и думал о Келли. А потом ко мне подошел мужчина... он потерял  свою
зажигалку... Он так сказал - но ему не нужна была зажигалка.  Он  вообще  не
курил... Он ущипнул меня в шею... или уколол... мне стало плохо... -  Тьерри
умолк и посмотрел на Еву, которая присела рядом с Викой, держа наготове  еще
одну ампулу. - Это... это не та самая гадость?
   - Нет, дорогой, - успокоила его Вика.-Это хорошее лекарство. Оно поможет,
если тебе будет плохо.
   - Мне сейчас не плохо... кажется.
   - Вот и отлично. Вспоминай дальше. Тьерри не сразу сообразил,  о  чем  он
должен вспоминать. Ага, Эль-Парадисо... тот человек в парке перед  озером...
укол... головокружение... и разговор...
   Нет, не разговор!  Человек  отдавал  приказания,  а  Тьерри  покорно  его
слушал. Слушал и запоминал инструкции о том, как  убить  адмирала.  И  себя!
Человек настаивал на том, что Тьерри должен сделать это, оставшись с Сантини
наедине  в  его  кабинете.  Он  товорил,  что  адмирал  обязательно  захочет
встретиться с ним, с новым посланником Земли,  и  пригласит  его  к  себе  в
гости. После этого он подробно описал старый бластер адмирала, объяснил, где
тот лежит и как с ним обращаться, затем заставил все повторить. Кажется,  он
даже показывал ему точно такой же бластер... Да, показывал! Вернее, не он, а
другой человек, который  подошел  позже.  Они  дали  ему  в  руки  оружие  и
потребовали, чтобы он снял его с предохранителя и выстрелил.  Тьерри  сделал
все правильно, и они были довольны... Правда, тот бластер  не  выстрелил,  а
просто издал короткий свистящий звук. Наверное, это был  лишь  макет...  Под
конец эти двое потратили много времени, убеждая Тьерри, что он должен забыть
об их встрече и ни при каких условиях о ней не вспоминать.  А  если  все  же
вспомнит, то обязан немедленно покончить с собой тем или иным способом.  Они
перечислили  множество  различных  способов  на   любые   случаи   жизни   с
использованием доступных подручных средств и даже без оных...
   "Я вспомнил, - заворочалась  в  голове  Тьерри  ленивая,  но  настойчивая
мысль. - Значит, я должен убить себя..."
   Однако ему ничего не хотелось делать. Даже  проглотить  собственный  язык
требовало таких огромных усилий, на которые он сейчас не был способен.
   Да и зачем это? Почему он должен слушаться  каких-то  незнакомцев?  Какое
они имеют право решать за него? Ему еще рано умирать - ведь он прожил только
тридцать лет и так мало сделал в своей жизни. Он лишь недавно встретил  свою
любовь и еще не успел сполна насладиться ею...
   Кстати, вот она, его любовь, - сидит рядом с ним  на  кровати  и  ласково
улыбается ему. А за ее спиной стоит другая, которая зовет себя Тори, и  тоже
улыбается. Они обе совершенно одинаковые - но почему-то  Тьерри  чувствовал,
что ему ближе и роднее первая, по имени Вика... - Опасность  миновала,  -  с
облегче