Когда мы говорили о влиянии Шенье на Пушкина, я  спросил: неужели никто
из  друзей  Пушкина,  несомненно  замечавших  в его  стихах это  и  подобные
влияния, не указывал ему на них?  АА в  ответ рассказала, что, когда один из
приятелей  Дельвига хотел напечатать стихотворение Пушкина и Пушкин  дал ему
гекзаметр, в  котором не хватало  одной строфы, а приятель Дельвига попросил
последнего сказать об  этом Пушкину, Дельвиг ответил, что он Пушкину сказать
этого не может.  Даже  Дельвиг  не  мог  сделать никаких  указаний  Пушкину!
Правда,  Пушкин  иногда  советовался  с друзьями,  но  именно он сам  просил
совета. Да и это бывало очень редко и очень скупо. АА заговорила о том, кому
из поэтов она  не  решилась бы сделать  указание на какой-нибудь недостаток.
Стала думать - Блок?.. Блоку, пожалуй, она могла бы сказать... Такого случая
с  ней  не  было, но  она  представляет  себе,  что  он  мог  бы быть...  Он
поблагодарил  бы  и сказал: "Хорошо... Я посмотрю потом..." Гумилев? Ну, ему
АА  неоднократно делала такие указания... Но вот Мандельштаму, например,  АА
никогда бы не могла сделать замечания.

     31.05.1926

     24-го я был у АА в Мраморном  дворце. АА, показывая мне новые открытки,
попутно  много говорила  о Пушкине  - с восторгом  и преклонением перед  его
гением. АА сказала, что  теперь  ей до  конца понятно, что  эпитеты "демон",
"полубог"  -  не  преувеличение,  когда   ими  характеризуют   Пушкина,  что
совершенно  непостижима  острота и  глубина  его  таланта:  уже в  15-летнем
возрасте он превзошел своих учителей и предшественников,  превзошел  потому,
что   язык  тех   был  еще  скованным   и  громоздким...   Какую  работу  по
преобразованию   одного   только   языка   (пусть   даже   если   она   была
подсознательной,  а  ведь, может быть,  и  не подсознательной была!)  Пушкин
проделал к  15-летнему возрасту! "Я считаю,  - убежденно сказала АА,  -  что
Пушкин  -  поэт,  какому  нет равного  во  всей  мировой  литературе.  Он  -
единственный..." Я попытался не  согласиться с этим утверждением и просил АА
подтвердить   его.   АА  подумала...   И  задумчиво   произнесла:  "Данте...
Петрарка... Да, была и здесь  работа такого же  порядка - по  преобразованию
языка. Но ведь языки французский и провансальский значительно ближе".

     14.06.1926

     Пушкин  не знал Петрарку, потому  что, когда он  упоминает Петрарку, он
пользуется  словами Баратынского и  общим мнением. А  Пушкин  был  настолько
оригинален,  что  всегда о том, что знал, имел  собственное мнение,  которое
часто шло вразрез со всем остальным (напр. о Ломоносове).
     "Пушкину, вероятно, скучно было читать Петрарку".

     24.06.1926

     В Мр. дв.: "Не в обиду будь сказано Александру Сергеевичу, но я считаю,
что его "солнечный  эгоизм" - вовсе не солнечный, а самый  скверный, обычный
эгоизм".
     Подумала и  сказала, что иначе  не бывает -  каждый талантливый человек
должен быть  эгоистом,  и  все  талантливые  люди  всегда  были эгоистами  -
"исключений не знаю". Талант должен как-то ограждать себя.

     13.11.1926

     АА говорила со мною о Пушкине.  Она проследила очень много  воспринятых
Пушкиным у французов традиций (идущих часто дальше - от латинских авторов).
     Сегодня АА говорила о том, что не менее интересно проследить,  какие из
присущих всем  поэтам XVIII века традиций Пушкин не брал, а отвергал. И  вот
пример:  всем французам XVIII века в очень  сильной степени присуще говорить
об  измене,  изображать  эту  измену,  говорить  об  адюльтере. Мучить  себя
изображением милой, изменяющей с кем-нибудь другим. И вот Пушкин этот момент
в своем творчестве совершенно отвергает - всегда обходит. Адюльтера в поэзии
Пушкина  нет.  Муза Пушкина  целомудренна, как  ни одна муза любого  другого
поэта. Пушкин нигде не  говорит об измене, нигде не описывает ее (некоторые,
очень отдаленные  моменты в ш у т о ч н ы х стихах в расчет не идут). Почему
Пушкин не  может вынести измены? Темперамент? Но  если продумать все  это до
конца,  если  проникнуться этой мыслью, то как усиливается  трагедия  самого
Пушкина...

     4.01.1927

     Любит очень "Песни западных славян".
     Самая любимая  из  них  - "Похоронная  песня".  Очень  хорошо  и  "Янко
Марнавич".
     Ритмы этих  песен повлияли  на ритм  "У  самого синего моря" ("Сказка о
рыбаке и рыбке").

     11.03. 1927

     АА сегодня (и часто последнее время) говорила о Парни, о том, что Парни
совершенно  чужд  ей по духу, что основная эмоция  Парни -  чувственность  в
соединении с сентиментальностью, что Парни - очень не тонок, даже груб.
     Констатировала,  судя по  себе, что,  видно, вкусы  эпох  очень  сильно
меняются,  ибо  она совершенно не  может  понять увлечения Пушкина  и других
поэтов пушкинского времени Парни.

     11.03.1927

     Вчера АА сделала новые находки в своей работе по Пушкину... Начало  2-й
части  "Кавказского пленника" (монолог  Черкешенки)  имеет  своим источником
начало "Песни Песней" (см. Библию). Совпадают моменты:  "Тебя  лобзал  немым
лобзаньем", "Склонись  главой ко  мне  на грудь", "...Царь  души  моей! Люби
меня", "К тебе я вся привлечена"... Эти же моменты АА находит и в пушкинском
подражании "Песни Песней" ("В крови горит огонь желанья")...
     Подробней не записываю, чтобы избежать неточностей.

     11.03.1927

     По просьбе АА  я  принес ей  сегодня из Мраморного  дворца ее  Ariosto,
который  ей  нужен был для  работы  по  Пушкину (АА  нашла  вчера  моменты в
"Евгении Онегине", написанные под влиянием Ariosto). АА читала мне отдельные
места  из  Ariosto по-итальянски и переводила с листа. Я заметил, что читала
АА с удовольствием еще и потому, что ей нравится самый звук итальянской речи
в ее голосе.

     11.03.1927

     Сегодня АА при  мне читала про себя Ariosto. Я сидел  рядом  в  кресле,
смотрел  какую-то  книгу.  Вдруг АА  с юмором,  тихо  сказала: "Да, жди!"  Я
взглянул на нее,  она продолжала  чтение.  Я спросил,  к чему  относится  ее
замечание. АА рассмеялась, прочла вслух и  перевела мне  отрывок, где рыцарь
видит  на деревьях надпись, говорящую о том, что его любимая  на  этом месте
имела  любовное  свидание... Он начинает ревновать, пытается обмануть самого
себя,  сделав  вид, что  не  прочел  надписи  и  что  упоминаемое в  надписи
незнакомое имя мужчины - не что иное, как неизвестное  ему ласкательное имя,
каким, вероятно, за глаза зовет  его  самого любимая.  И вот  восклицание АА
относится именно к этому месту.

     11.03.1927

     По просьбе АА принес ей сегодня своего "Байрона и Пушкина" Жирмунского,
книга нужна ей  для  работы по Пушкину.  АА  читала ее и заметила, что книга
написана  очень  напыщенно, очень тяжело,  ибо  Жирмунский,  воспитанный  на
германской культуре, и к Пушкину относится с какой-то тяжеловесностью...
     АА говорила мне о том, какую  радость доставляет ей  работа по Пушкину,
как хорошо работать. Говорит, что теперь ей постоянно не хватает ф и з и ч е
с к и х сил для работы, что впервые в жизни она "чувствует  мозг", чувствует
переутомление. И все же какое наслаждение - работа!



     29.03.1927

     АА говорила мне о  Томашевском, что,  по  ее мнению, он во  всех  своих
работах по  Пушкину  преследует "тайную"  цель:  "найти Пушкину  благородных
предков", доказать, что  Пушкину  источниками служили  и  оказывали на  него
влияние главным образом перворазрядные поэты, классики, а не второстепенные.
АА иллюстрировала свою мысль примерами  (упоминала Мильтона, Корнеля и др.).
Сказала,  что  такое  желание Томашевского,  конечно, очень благородно,  но,
однако, черное все же  остается черным, а белое - белым. Предсказывала,  что
следующее полное собрание произведений Пушкина, если в нем будет участвовать
Томашевский (а ему несомненно поручат  "французскую часть"), будет именно  с
таким уклоном: "со стремлением показать Пушкину благородных предков".
     АА вчера  прочитала "La guerre des Dieux" Парни, для  того  чтобы найти
влияние на Пушкина.  Читать эту бесконечную  вещь  (кажется, 5000 строк)  АА
было очень  скучно. Говорит, что нашла там  пять-шесть мест, имеющих большую
общность  с  "Гавриилиадой".  Три  места  из  них отмечены  уже Томашевским,
остальные   Томашевский   не   указывает.   Говорит,    что    "Гавриилиада"
представляется ей  по духу больше всего похожей  на эпизод из "La guerre des
Dieux".
     "Гавриилиада" сделана,  по мнению  АА,  больше всего  под  влиянием "La
Pucelle" Вольтера и этой вещи Парни.

     11.04.1927

     Я шел с АА в кинематограф.  Сегодня АА весь день работала по  Пушкину и
утомилась  очень. АА сказала, цитируя  кого-то:  "Как мы  непритязательны  в
выборе развлечений, когда хорошо поработали перед тем".
     Ходасевич  в "Поэтическом  хозяйстве  Пушкина"  приводит  тридцать  три
примера употребления Пушкиным  слова "пора".  АА нашла еще  тридцать четыре;
уже давно, вчера или позавчера, нашла  еще  и тридцать пятый...И  очень была
удивлена тем, что увидела это "пора"  только теперь ("Глаз,  - говорит, - не
хватает").

     30.04.1927

     ...К  работе  по Пушкину  АА  прочла  целиком  Шенье, Вольтера, Гросса,
Буало, Парни и много других французов - не целиком.
     АА  очень хорошо - превосходно - знает Батюшкова. О  Жуковском говорит,
что плохо его знает. АА, кажется, не любит Жуковского.

     1.05.1927

     АА  согласна  с  мнением, что  Баратынский  не  любил  Пушкина. Сегодня
говорила  по  поводу  статьи,  рассуждающей  о  том,  завидовал  ли  Пушкину
Баратынский или  нет.  Не сказав этого  прямо, АА все  же дала мне основание
думать о том,  что  она  присоединяется  к тем, кто обвиняет Баратынского  в
зависти к Пушкину.

     4.05.1927

     Сказала,  что до конца, ни на секунду  не сомневаясь, уверена: если  бы
Пушкину  предложили  на  выбор -  или, первое,  запретить  ковыряться в  его
интимных отношениях с Наталией Гончаровой, потребовав с него за  это полного
отречения  от  всей  литературной  деятельности,  отказа от  всего,  что  он
написал, или, второе,  сделать  все так, как  случилось  с Пушкиным,  т.  е.
Пушкин  - великий поэт, и  исследователи ковыряются бесстыдно в его интимной
жизни, - Пушкин, не задумываясь,  выбрал бы первое: отрекся бы от всего, что
написал, чтоб только  умереть спокойно, в уверенности, что никто никогда  не
будет ковыряться в его  интимной жизни - с радостью  согласился бы умереть в
полной безвестности.
     Ухожу  от  АА, чтоб  вечером прийти  снова. Дома звоню  по просьбе АА к
Гуковским и передаю им, чтоб они вечером зашли к АА, звоню и Ю. Н. Тынянову,
чтобы спросить  у  него  об  известных  ему  примечаниях к  4-й  главе "Евг.
Онегина", -  в отношении влияний  на Пушкина, - потому  что АА уверена,  что
влияние на эту главу Шенье - известно.
     Вечером, часов в 9 , пришел к АА. ...Мне интересно очень было послушать
беседу АА с Гуковским.
     Я только взглядывал  на АА,  оживленно  рассказывающую,  показывающую и
объясняющую  Гуковскому  все  - ладонь  ее с вытянутым  указательным пальцем
скользила по книгам - перелистывала страницы...
     Гуковский остался доволен.  Он  заявил, что  все  заключения  АА  очень
убедительны,  но  что талантливее всего, всего  неожиданней  и интереснее  -
открытие влияния Шенье в "Борисе Годунове".
     Пришел Пунин. Тут  уже заговорили  о театрах,  о живописи,  об Академии
наук, об условиях существования ученых. В 11  все ушли. А я еще вывел Тапа и
вернулся.  Пунин  оживленно  читал  АА лист  "Красной  газеты"  с  описанием
всеобщей забастовки в Англии. АА слушала не очень внимательно...
     "Здорово я краду у Пушкина!" - и прочитала строки из: "Мне дали имя при
крещеньи Анна".  "И  часто,  стоя  в голубой  воде" до "Вдали поет  о вечере
разлук!" - и вслед за тем соответствующие строки Пушкина.

     20.05.1927

     О  правде поэта  (вообще творца)  уничтожать те  письма,  те  сведения,
касающиеся его  биографии,  которые  он  не считает нужным  отдавать "миру".
Долгий разговор с АА.
     "Интересно  ведь: биографы  Пушкина говорят, что он был легкомысленным.
По сравнению с кем?  - спросить их. Они упрекают изучаемых поэтов в том, что
те что-то скрыли от потомства. А сами - ничтожества - не думают о  том, чтоб
оповещать мир о своих интимных тайнах...
     Если Голлербах  получил письмо,  в котором  ему заявляют, что  не будут
подавать ему  руку,  -  неужели  же  Голлербах  такое письмо  не  уничтожил?
Конечно, да. Так не требуй и от других.
     Священное право каждого  человека  иметь  свои  тайны  и  не желать  их
опубликования".

     22.05.1927

     К  сегодняшнему дню АА перечитала томик Вольтера уже несколько раз (для
работы по Пушкину).

     1.06.1927

     Пушкин думал  о Катенине, когда создавал "Моцарта и Сальери" (Катенин -
Сальери).

     2.06.1927

     Сегодня говорили о "смеси Европы и Азии", идя по Фонтанке. Истоки ее АА
видит в Вольфиле1.
     Если они в  числе  других  утверждений умаляют значение Пушкина - этого
одного уже достаточно, чтобы отстраниться от них.

     6.06.1927

     О Баратынском разговор. Неинтересная биография. Ничего не  потеряла бы,
если  б  не  прочла ни  одной страницы сведений о Б.,  а знала бы только его
стихи. Поэмы Б. - неудачны. Из стихотворений любит немногие, но эти немногие
считает прекрасными и нисколько не ниже достоинством лучших пушкинских. Одно
из них - "Языкову" ("Диадема" и пр.). Много стихов знает наизусть.
     Баратынского погубила женитьба - счастливый брак.
     О  Баратынском  и  Пушкине.  П.  заел  судьбу  Баратынского. Внутренние
несогласия, подводный  антагонизм  были.  Сложные взаимоотношения.  Взаимное
влияние.

     7.06.1927

     Стихотворение  Батюшкова - "Карамзину" 1817  г. (сентябрь)  и по другим
сведениям - 1818 г.
     Стихотворение  Пушкина 1818  г. (о  поэте,  восхищающемся  Карамзиным),
по-видимому, по  поводу этого стихотворения Батюшкова. А впоследствии Пушкин
отбросил большую часть стихотворения, потому что к Батюшкову у него было уже
иное отношение...

     7.06.1927

     И ангел поклялся живущим,
     Что времени больше не будет...


     "Это лучшие строки, какие я знаю", - сказала АА.
     Время - как грех, и клятва - обещание какого-то непостигаемого "нечто".
Не человеческая клятва, а божественная.
     И  неважно, если в  Апокалипсисе (кажется, строки  оттуда), может быть,
это "время" расшифровывается как-нибудь очень просто и не таинственно.
     Строки остаются теми же.

     Начало ноября 1927 г.

     "Бекко" и  "Дон  Жуана" Байрона  хочет прочесть по-английски  в  первую
очередь, чтобы сделать кой-какие сопоставления в своей работе о Пушкине.

     20.11.1927

     АА  на основании  всех  своих  исследований о Пушкине  делает следующие
выводы:
     1. В тех случаях, когда у Пушкина какой-нибудь прием (образ: сравнение,
эпитет и  т. д.) попадается часто в виде  автореминисценции (то, о чем пишет
Ходасевич  в  "Хозяйстве"1),  когда  Пушкин  цитирует  самого  же  себя,  по
нескольку  раз,  - на  протяжении  ряда произведений,  можно  почти всегда с
уверенностью  сказать,  что ряд того или  иного  момента (например, одного и
того  же излюбленного  эпитета или  сравнения) всегда приводит к источнику -
всегда взят из какого-нибудь другого автора.
     2.  У  Пушкина  - в  больших  произведениях, особенно  в "Онегине", ибо
"Онегин" -  это бассейн,  куда стекаются  все излюбленные Пушкиным приемы  и
моменты ("куски")... всегда имеются "сгустки". В ответственных местах, в тех
описаниях  ли,  эпитетах  ли,  образах,  сравнениях,  которые  больше  всего
отвечают...  Пушкину...  Пушкин  пользуется  этими   "сгустками"   -   этими
испытанными и  излюбленными  им местами, взятыми  из  других авторов. Пушкин
умеет так хорошо подчинять их себе, что они совершенно сливаются с остальным
текстом, он так хорошо прикладывает и сливает эти куски с остальным текстом,
что  места спайки  нельзя найти,  - за 100 лет никто  не заметил же  их! - и
произведение получается цельное и  однородное - как цветок,  - не разложимое
на составные элементы. В мелких произведениях это тоже есть, но заметить их,
а также доказать правильность заключений - гораздо труднее.
     Вот два  основных, главных,  и, собственно говоря, единственных вывода,
какие  делает  АА на  основании своих исследований.  Выражены мною здесь они
очень неточно и грубо - АА говорила гораздо тоньше, но мне кажется, основной
смысл слов АА в этой записи не искажен.

     12.12.1927

     Говорит, что, по ее мнению, Шекспира писал не один человек - кто бы  он
ни был. В этом согласна  с Пушкиным.  "Макбет"  и  "Гамлет"  -  произведения
одного человека, но не того, который писал "Ромео и Джульетту" (?).
     АА думает так просто по впечатлению от  чтения. "Ромео и Джульетту"  ей
гораздо легче читать, и читается она совсем иначе.




     О поэтах

     ИЗ ДНЕВНИКА ЛУКНИЦКОГО

     3.03.1925

     Я  передал  АА существующее  мнение  о  том,  что выбор  названия "Anno
Domini"1 связан со смертью Гумилева и Блока. АА опровергает это мнение.
     О  последнем периоде жизни Блока: "Самое  страшное  было: единственное,
что его волновало, это то, что его ничто не волнует"...

     6.03.1925

     Дневник  Блока  (1-й  том)  вышел из печати  совсем недавно  и весь уже
распродан.  Он  был  прочитан  жадно, прочитан всеми.  Невежество,  вопиющая
безграмотность  Медведева, редактировавшего книгу,  сильно  ей  повредили...
Примечания составлены бездарно, наполно, неверно...
     Примеры можно множить бесконечно. Повторяю, рука Медведева сделала все,
чтоб опоганить дневник.
     А дневник интересен,  дает много материала для  понимания личности  Ал.
Блока  да и литературной жизни того времени. Мнения о дневнике различны. АА,
отдавая должное дневнику, считает все  же, что  дневником Блок "разоблачает"
свои стихи, показывает нити, скрепляющие их с реальным, земным, с будничным.
Дневник дает возможность судить о непонятном  простодушии Блока, считавшего,
например,  Клюева, этого бога фальши,  своей  совестью, всерьез принимавшего
Грааль  Арельского,  враля,  всем хорошо известного, принимавшего у  себя Г.
Иванова...

     15.03.1925

     Рассказывает  о  своем знакомстве с А. Блоком.  Раньше  не хотела с ним
знакомиться, а тут  он  сам  подошел к Н.  С,  и просил представить  его АА.
Знакомство произошло в Цехе поэтов, в октябре 1911 г. И было так: в то время
была мода на  платья  с  разрезом  сбоку, ниже  колена.  У нее платье по шву
распоролось выше. Она этого не заметила. Но это заметил Блок.
     Когда  АА вернулась  домой -  она  ужаснулась,  подумав о  впечатлении,
которое произвел этот разрез на Блока.
     АА  говорит,  что   Блока  никто  не  ненавидел,  что  Блок  при  жизни
пользовался громадным пьететом.

     23.03.1925

     1918.  Декабрь.  Встретившись   с  Ал.  Блоком  (кажется,  на  каком-то
литературном собрании), сказала ему: "Я развелась с Н. С." -  и  Блок  очень
странно ответил, - он очень счастлив и чувствует себя хорошо.

     20.11.1925

     ...Заговорили  об  Николае  Степановиче  -  об его  взаимоотношениях  с
Блоком. Я спросил об основных причинах их вражды. АА сказала: "Блок не любил
Николая Степановича, а как можно  знать - почему? Была личная  вражда, а что
было в сердце  Блока,  знал  только Блок, и больше никто. Может быть,  когда
будут опубликованы дневники Блока, что-нибудь более определенное можно будет
сказать". А по  поводу отрывка  из дневника Блока, напечатанного  в "Красной
газете", сказала, что там  особенно сквозит резкий  тон, очень резкий тон. И
конечно, Блок стилизует себя в нем, когда пишет о себе, что он был баричем с
узкой талией.  Ему на  примере  самого себя  надо  было  показать,  из  чего
возникла русская революция.  Разве он был  таким  баричем?  Тонкий,  чуткий,
всегда способный понять чужое настроение, чужое страдание, отзывчивый Блок -
и вдр