ресовался  обнаглевший  Робин  и
тут же получил удар между лопаток.
     -- Тише, ты, -- сказал Хелот.

     Дом  Греттира стоял возле маленькой церковки во имя святой
Касильды-В-Розах.  Сия  Касильда,  будучи  женою   сарацинского
конуга, имела обыкновение носить в подоле хлеб для христианских
узников, чью веру она втайне приняла. Что вызывало естественное
неодобрение  со  стороны  сарацинского  конуга.  И  вот однажды
подстерег он  ее  возле  узилища,  решив  положить  конец  этой
благотворительности.  Тем  временем  узники  уже  почуяли запах
съестного.
     -- Касильда пришла, -- пронеслось из камеры в  камеру,  --
сейчас пожрать даст.
     Но  тут,  как  гром  среди  ясного  неба,  прозвучал голос
супруга добродетельной дамы:
     -- А, это вы, мадам?
     -- Я, господин мой, -- трепетно отвечала Касильда.
     -- Зачем вы здесь, мадам?
     -- Это допрос, сударь?
     -- Да,  три  тысячи  чертей!  --  воскликнул   нечестивец.
(Узники торопливо осенили себя крестом).
     -- Отвечайте, мадам! -- приставал муж.
     -- Я здесь во имя милосердия, -- робко отвечала Касильда.
     -- Милосердие  --  поповское  слово,  --  сказал сарацин и
оскалил все свои зубы. -- Что у вас в  подоле,  мадам?  Клянусь
кишками шейх-уль-ислама, я вас заставлю отвечать!
     -- Розы,    --   соврала   бедная   Касильда,   совершенно
растерявшаяся перед разъяренным кровопийцей.
     -- Ах, розы?!! -- возопил сарацин, окончательно выведенный
из себя. -- Гром и молния! Вы хотите сказать, что принесли этим
недоумкам понюхать пару цветочков?
     -- Да, сударь, --  пролепетала  Касильда.  --  Три  тысячи
чертей!!! Я прикажу обыскать вас, мадам!
     Касильда гордо выпрямилась:
     -- Надеюсь,  сударь,  никто  из  ваших  грязных  рабов  не
посмеет прикоснуться ко мне?
     -- Мадам,  --  спокойно,  но  твердо  сказал  сарацин.  --
Предъявите  нам  розы,  которые,  как  вы  утверждаете, у вас в
подоле, и можете быть свободны. Но если  там  у  вас,  как  мне
донесли,  хлеб  и  сушеная  рыба,  то  я  прикажу отдать вас на
поругание матросам.
     Несчастная закрыла глаза и, предавшись на  волю  Господню,
вывернула  свою ношу из подола на мостовую. И -- о чудо! -- это
оказались действительно розы.  Так,  дети  мои,  истинная  вера
творит чудеса.
     Христианские  узники,  впрочем,  были ужасно разочарованы:
они  рассчитывали  закусить,  а   тут   какие-то   растения   с
колючками...

     "Жития  святых  в изложении отца Тука, как правило, грешат
неточностями", -- думал Хелот, поднимаясь вслед за Греттиром по
лестнице и крепко держа пленника за руку, чтобы тот не сбежал.
     Они вошли в большую комнату  со  сводами,  где  по  стенам
стояли   кресла  с  высокими  прямыми  спинками,  а  посередине
красовался гигантский стол. Хелот снял со стены факел  и  зажег
три свечи в массивных подсвечниках. Греттир, не желавший, чтобы
прислуга знала о случившемся, сам подал на стол остатки дневной
трапезы.
     Хелот  толкнул  мальчика,  и тот плюхнулся в кресло, где и
остался  сидеть,  вызывающе  болтая  ногами.  Однако  за   едой
потянуться не решался. Греттир сказал, впервые за все это время
обращаясь непосредственно к пленнику:
     -- Угощайся, мальчик.
     Рыжий покосился на Хелота, видимо признавая в нем хозяина.
Хелот кивнул ему и сказал с набитым ртом:
     -- Лопай, хромоножка.
     Тотчас  грязные  пальцы вцепились сразу в два самых жирных
куска мяса, и только  хрящи  затрещали  под  напором  добротных
англосаксонских  челюстей. Оба рыцаря прыснули. Мальчишка жевал
и  что-то,  видимо,  обдумывал.  Желая  подразнить  его,  Хелот
сказал:
     -- Поспеши, приговоренный. Это твой последний ужин.
     Его  удивило, что истребитель королевских зайцев сразу ему
поверил. Из синих глаз потекли настоящие слезы. Видно,  паренек
уже начинал надеяться.
     Греттир  бросил  на старшего друга укоризненный взгляд. Но
Хелот был беспощаден. Он  плеснул  плачущему  мальчику  в  лицо
остатки вина.
     -- Прекрати  реветь,  --  сердито  сказал он. Длинный язык
мгновенно слизал сладкие капли с губ и  щек.  Затем  последовал
горестный вздох.
     -- Ну,  в  чем  дело?  --  осведомился Хелот. -- Почему ты
плачешь, Робин? Только что  ты  был  полон  готовности  бросить
вызов  всему ноттингамскому рыцарству. А теперь... неужели тебе
страшно?
     Мальчик кивнул.
     -- Не  бойся,  --  утешил  его  Хелот,  --  Англия  вполне
христианская  страна,  не  Испания  какая-нибудь. А вот древние
римляне -- те вообще стаскивали осужденных в пропасть крючьями.
Подцепят  за   подмышки,   еще   кусок   руки   оторвут,   если
неосторожно".  У  них  был  такой  закон,  -- разглагольствовал
Хелот,  во  зло  используя  прочитанного  в  том  же  монастыре
Светония,  --  девственниц казнить запрещалось. И если случайно
попадалась таковая, ее растлевали, а потом уже...
     -- Перестаньте мучить человека,  --  сердито  перебил  его
Греттир.
     -- Что-о? -- возмутился Хелот. -- От кого я это слышу? Кто
меня только что уверял, будто они не люди, а настоящее зверье?
     -- Дурак  какой-нибудь,  --  не  моргнув  глазом,  ответил
Греттир. -- А ты успокойся, дубина.
     Мальчик  даже  поперхнулся  и  недоверчиво  уставился   на
Греттира, сбитый с толку. А тот продолжал:
     -- Завтра  утром,  как  только откроют ворота, ты вместе с
рыцарем Ордена Храма...
     -- Отправишься  к  Гробу  Господню,  --  заключил   Хелот,
допивая  вино. Он страшно веселился. "Какой я молодец, -- думал
он, -- как удачно все складывается".
     Мальчик переводил глаза с одного рыцаря на другого.
     -- Значит, вы отпускаете меня? Я свободен?
     -- Никто тебя  не  отпускает,  но  ты  свободен...  будешь
завтра.
     -- Вы шутите?
     Рыжий вскочил и бросился к двери. Хелот успел схватить его
за руку.
     -- Ну-ка,  сядь!  --  властно  сказал он. -- Никто тебя не
собирается  вешать,  мог  бы  уже  понять.   Шериф   об   этом,
разумеется, еще не ведает...
     -- Но ведь вы... , но почему Орден Храма...
     -- Орден  Храма  тут  ни  при чем. Знаком ли тебе Робин из
Локсли, лесной стрелок?
     -- Ищете Локсли, -- кивнул мальчик. -- Нет уж, пусть  меня
лучше повесят. Я вам ни слова не скажу.
     Хелот вздохнул:
     -- Обещай  по  крайней мере молчать, когда мы поедем через
ворота.
     В наступившей тишине  все  трое  услышали  адский  скрежет
опускаемого моста через ров у ворот святой Цецилии.
     -- Пора,  --  сказал  Хелот.  Он сжал Греттиру руки. -- До
встречи. Помни: если у  тебя  случится  беда,  я  найду  способ
выручить тебя.
     Греттир недоверчиво улыбнулся.
     Они  спустились  во двор. Хелот вскочил на коня, мальчишка
пристроился за его спиной, и оба вскоре исчезли  за  поворотом.
Стражники  пропустили  их,  даже  не  потрудившись  рассмотреть
повнимательнее. С тамплиерами вообще старались не  связываться.
К  тому  же пропажу узника, судя по всему, еще не обнаружили --
чисто английское разгильдяйство.
     Утро было ясное, росистое. Хелот свернул с большой  дороги
на  проселочную  --  и  очень вовремя. Через несколько минут он
увидел  отряд  человек  в  сорок.  Над   головами   воинственно
вздымались копья, вилы и косы. Хелот обернулся к мальчишке.
     -- Видишь,  что  ты  наделал,  браконьер? -- сказал он. --
Лесные стрелки идут на  штурм  города,  чтобы  спасти  тебя  от
неминуемой гибели.
     Он  остановил  коня.  Из  толпы  вышел  Локсли.  Сын вдовы
соскочил на землю и кинулся Робину на шею. Стрелки смотрели  на
эту трогательную сцену и тихо ухмылялись.
     -- Хорош!  -- сердито сказал Робин Гуд. -- А теперь быстро
беги в деревню, успокой свою мать. И сразу же к нам. Скоро тебя
начнут  ловить  по  всему  лесу.  Только  вряд  ли  у  них  это
получится.
     Сверкнули  грязные  пятки, и мальчишка исчез. Хелот лениво
слез с седла.
     -- Зачем ты послал мальчика в деревню,  Локсли?  Туда  мог
сбегать кто-нибудь другой, кого не ищут.
     -- Во-первых,  всех нас ищут. А во-вторых, другому мать не
поверит.
     Тут Хелоту показалось, что  на  его  плечо  упало  тяжелое
полено.  Это  Малютка  Джон ласковым похлопыванием выражал свое
отношение к случившемуся.
     -- Снимай эти рыцарские тряпки, дружище, --  прогудел  он,
распространяя  запах  пива.  --  И  давайте  отпразднуем боевое
крещение отличного парня из Лангедока!
     -- Беглого монаха, -- вставил  отец  Тук,  который  весьма
ревниво относился к чести мундира.
     Хелот  ощутил прилив счастья. Он понял, что ему дороги эти
простые  бородатые  физиономии.  Особенно  теперь,  когда   они
улыбаются  ему.  И  тот,  что собирался зарезать Хелота в самый
первый день, тоже смотрел на него ясными глазами. Хелот увидел,
что почти все зубы у него выбиты.
     Вдруг Хелот помрачнел.
     Робин, с любопытством наблюдавший за ним,  заметил  это  и
тихонько спросил:
     -- Что-нибудь случилось?
     -- Да. Какой я идиот!.. Кинжал...
     -- Какой еще кинжал?
     -- Я  оставил  свой кинжал между лопаток стражника. Теперь
они догадаются обо всем...
     -- Вот уж точно, -- согласился  Робин  и  вдруг  захохотал
так,  что  слезы  брызнули у него из глаз. -- А ты хоть знаешь,
что это был за кинжал?
     Хелот уставился на него в недоумении.
     -- Мы отобрали его у сэра Гая Гисборна, -- пояснил  Робин,
вытирая слезы. -- Во время его последней экспедиции в лес.

     ГЛАВА ПЯТАЯ

     В Шервудский лес пришла осень. В воздухе постоянно дрожала
взвесь  не  то дождя, не то тумана. Но несмотря на то, что небо
окутала мгла, в лесу было светло -- печальным,  тихим,  упорным
светом сияли под ногами опавшие листья.
     Кое-кто  из стрелков уже подыскал себе для зимовки место в
деревне. Остальные  кое-как  устроились  в  лесу.  Хелот  нашел
уютную  пещеру,  которую местные жители именовали Кривой Норой.
Она обладала целым  рядом  неоспоримых  преимуществ,  одним  из
которых  было  расположение:  прямо  у  входа  в Нору начинался
густой малинник.
     Свое логово Хелот обустраивал сам и втайне очень  гордился
им.  Стрелки  снисходительно посмеивались над его причудами, но
Хелот полагал, что образованному человеку необходимо уединение,
и переубедить его .не удавалось.
     Неожиданную поддержку он обрел в лице отца Тука.  Духовный
наставник  лесных  грабителей  упорно продолжал считать бывшего
рыцаря чем-то вроде беглого монаха, и потому  делом  чести  для
него  стало  вступаться  за  товарища по классу. "Уж коли кто к
келье сызмальства привык, -- многозначительно говорил отец Тук,

видать,  воспитывался  в  суровом  уставе..." Хелот устал с ним
спорить, и  поэтому  отец  Тук  беспрепятственно  распространял
небылицы  о  строгом  монастырском  воспитании  нового стрелка.
Многие верили.
     Прозрачным  осенним  днем,  отвлекая  бывшего  рыцаря   из
Лангедока  от  созерцания  и  размышлений,  преподобный  отец в
очередной раз возник у него за спиной. Хелот сидел на бревне  и
грыз  ногти  в  задумчивости.  Отец  Тук  потоптался, посопел и
наконец воззвал:
     -- Хелотище...
     От неожиданности Хелот даже подпрыгнул.
     -- Из Ноттингамшира я уйду заикой, -- объявил он  сердито.
-- Что ты пристал ко мне, Тукало-Вонюкало?
     -- Давай  поговорим  как  интеллигент  с интеллигентом, --
предложил отец Тук. -- Тоска с этим  мужичьем.  Тьфу!  Никакого
политесу, ограниченные люди...
     Из  этого  краткого,  но  выразительного  заявления  Хелот
сделал совершенно правильный вывод о том,  что  монах  успел  с
утра разругаться со своим неразлучным другом Малюткой Джоном.
     Оба помолчали, настраиваясь на интеллектуальное общение.
     -- Осень... -- уронил отец Тук многозначительно.
     -- Да,  --  отозвался  Хелот.  -- Вот, наступила... листья
падают...
     Он подставил ладонь,  в  которую  тихо  опустился  увядший
лист.
     -- Ты,  говорят,  на  зиму хорошо устроился, -- завистливо
сказал отец Тук. -- Не жалеешь, что из монастыря ушел?
     -- Да не  был  я  ни  в  каком  монастыре,  --  с  досадой
отозвался Хелот. -- Отстань ты от меня ради Бога.
     Отец Тук хихикнул.
     -- Христианский  Бог  тебе  в этом лесу не поможет, Хелот.
Здесь до сих пор бродят древние  боги  кельтов.  Теперь  беглый
монах  заговорил  вполне серьезно. Люди полагают, что они давно
умерли, но это не так. Как-то раз, когда я еще не  был  блудным
сыном  Матери  Нашей  Святой  Церкви, одна девушка по имени Эни
Бонн примчалась в деревню с криком, что видела дьявола. Я ей не
поверил. Станет дьявол гоняться  за  какой-то  Эни!  Нужна  ему
больно  какая-то  девка! Я-то знаю, и женщины говорили, что это
был сам  Кернуннос,  коли  рога  у  него  оленьи,  а  сложением
настоящий  богатырь.  Бедняжку  Эни всю трясло от страха, когда
она прискакала ко мне на исповедь.
     -- Она тебе о дьяволе, а ты  ей--о  пользе  язычества?  --
Хелот  не  мог  сдержать  улыбку,  представив себе эту странную
исповедь.
     Святой отец позволил себе широко ухмыльнуться.
     -- Ага.  Он  взмахнул  рукой,  описывая  полукруг,   чтобы
слушателю  было понятнее. -- Вот церковь Божья, вот я сижу -- а
тут Эни возится по каменному полу на своих толстых  коленках  и
захлебывается плачем. Враг, говорит, рода человеческого и всего
святого  высунулся  из-за  кустов  и  смотрел на меня огненными
глазами! Эни  --  первейшая  потаскушка  в  округе.  Ах,  какая
девочка  -- нонтак! -- Отец Тук облизнулся. -- Бормотала что-то
о  власянице  и  вечном  покаянии,  чуть  ли  не  об  обете  не
притрагиваться больше к мужчинам. Но я ее успокоил. Рассказал о
кельтских   богах.   Невежественные   люди  в  наших  деревнях,
чудовищно невежественные.,.
     -- Что-то мне до сих пор никаких богов не встречалось,  --
сказал   Хелот.   Его   удивило,  что  отец  Тук  по-настоящему
испугался,
     -- Тише ты, болван. Если они услышат,  тебе  несдобровать.
Здесь тебе не город, школяр ты недоученный.
     Помолчав, Хелот сменил тему.
     -- Ты  давно  знаком  с Локсли? -- спросил он, устраиваясь
поудобнее на своем бревне.
     Отец Тук плюхнулся рядом и провалился  увесистым  задом  в
трухлявую   древесину.   Ворча   и   барахтаясь,   он   кое-как
выкарабкался и сердито засопел, уставив  на  Хелота  неопрятную
бороду.
     -- Порядочно,  -- сказал он наконец. -- Он славный парень.
Не то что некоторые.
     Злобный выпад святого отца Хелот пропустил мимо  ушей.  Он
давно  уже собирался разузнать побольше о Локсли, тем более что
до  него  стали  доходить  всякие  слухи  насчет  происхождения
лесного разбойника: дескать, не такой уж он простой крестьянин.
"Баронская  дочь  на  охоту пошла, пеленок с собой она в лес не
брала..." и прочие сплетни.
     -- Сколько ему лет?
     -- Думаю, двадцать или около того. А что?
     Хелот сорвал позднюю травинку, сунул ее в рот.
     -- Да так, -- ответил он  невнятно.  --  Просто  командует
людьми так, будто его с детства этому учили.
     -- Жизнь его научила, -- сказал отец Тук. -- А потом вошло
в привычку.  Я  знаю,  что  года  четыре или около того у них в
Локсли случился большой неурожай.  Ты,  вероятно,  знаешь,  что
такое голод.
     -- Нет, -- признал Хелот. -- Я всегда ел досыта.
     Отец   Тук   скользнул  глазами  по  его  тощей  фигуре  и
откровенно усомнился.
     -- По тебе не скажешь, -- заметил он. -- Ну ладно, слушай.
Был неурожай, к тому же  шериф  неудачно  поохотился  прямо  на
крестьянских  полях  и  вытоптал  все  подчистую.  Дичь в лесах
королевская, ее убивать кому  попало  не  разрешается.  Словом,
народ  подумал-подумал  и  стал  потихоньку вымирать. -- Глазки
святого отца затуманились, щеки -- и те  обвисли  печально.  Он
вытащил  из  рыжей  бороды несколько подозрительных соломинок и
уставился на них в недоумении.
     Хелот подтолкнул его в бок:
     -- Дальше-то что было?
     Отец Тук сердито икнул.
     -- Мог бы и сам догадаться. Когда деревенские поняли,  что
их  ждет,  они  снарядили  трех человек в город просить помощи.
Рассчитывали, что если даже кто-нибудь  по  дороге  помрет,  то
хоть один-то из троих добредет по назначению. Пошли Робин и еще
двое,  муж  и  жена.  А  может, брат и сестра, кто их разберет,
дикие люди.  Эти-то,  прямо  скажем,  ребята  умом  не  блещут,
туповаты  малость,  но  зато  это  единственный  их недостаток,
других не имеется. Да ты их  знаешь,  Хелот,  --  они  содержат
теперь тот трактир, где мы с тобой впервые повстречались.. гм..
-- Отец Тук звучно почесался под рясой. -- Словом, -- продолжал
он,  -- вся эта компания в конце концов предстала перед славным
шерифом. Он долго смеялся и так распотешился,  что  ограничился
распоряжением  дать  каждому  из  посланцев  по  десяти  ударов
плетью, после чего отпустить с Богом. Тилли и Милли  --  оба  в
слезы. Так и изошли бы плачем на дерьмо у шерифских сапог, если
бы  Робин не пнул их, как следует, и не велел замолчать. Гордый
попался, вот ведь как. Он пообещал шерифу извести всех оленей в
Шервудском лесу. За это шериф  удвоил  ему  наказание.  Как  ты
понимаешь, через два дня Робин убил своего первого оленя, а еще
через  пару  дней  в деревню был послан отряд под командованием
Гая Гисборна и деревню сожгли. Мужчины, те, что уцелели, ушли в
лес. С того и началось...
     Хелот сорвал еще одну травинку.
     -- Обычная история, -- сказал он.
     Отец Тук раскрыл уже было рот, чтобы продолжить рассказ, и
вдруг замер.
     -- Посмотри вон туда, -- шепнул он.
     Хелот, привстав, вытянул шею, вглядываясь в  лесную  чащу.
Сперва  он  не  видел ничего. а потом заметил и затаил дыхание.
Между валунов,  среди  березовых  стволов,  в  ливне  беззвучно
падающих  листьев,  лежала белая лошадь, озаренная таинственным
светом. У нее  была  светлая  спутанная  грива,  темные  глаза,
розовые ноздри.
     -- Эпона,  --  прошептал  монах,  --  мать лошадей...-- Он
подергал Хелота за рукав: -- Ты смотри, смотри...
     Теперь Хелот ясно различал на спине лошади  полупрозрачную
тень  очень  маленькой и очень юной женщины с длинными светлыми
волосами. Она стояла, обернув к людям  ладони  поднятых  рук  и
едва   касаясь  лошадиной  спины  кончиками  пальцев  ног,  как
плясунья. Все ярче и ярче проступали на бесплотном лице большие
глаза, глядящие из седой древности. Хелот видел  длинные  белые
ресницы,  расширенные  зрачки, которые надвигались, надвигались
на него, грозя поглотить.
     Отец Тук схватил его за руку:
     -- Уйдем отсюда.
     Оба  торопливо  пошли  прочь,  но  через  несколько  шагов
обернулись.  Видение исчезло бесследно. Даже трава в том месте,
где лежала лошадь, не была примята, и только  листья  падали  и
падали  с  берез  неудержимым  потоком,  и их все не убывало --
осень была в самом начале.
     Расставшись с отцом Туком, Хелот направился к малиннику  у
Кривой  Норы  в  надежде  поживиться  остатками  малины.  После
видения языческой богини ему хотелось побыть наедине со  своими
мыслями. Однако возле малинника его ожидал неприятный сюрприз в
виде  совершенно незнакомого человека, одетого в нелепые в лесу
белые одежды. К тому же, как, присмотревшись, определил  Хелот,
рваные  и  довольно-таки  грязные.  Хелот замер, созерцая спину
наглеца, и  потихоньку  вытащил  из-за  пояса  длинный  кинжал,
подарок Малютки Джона. "Мало ли что может случиться, -- подумал
он,  -- а при встрече с неизвестным ножик не помешает". Попутно
Хелот мельком  отметил,  что  у  незнакомца  черные  волосы  --
бедняга, каково ему в этом царстве рыжих.
     Хелот  тихонько  свистнул.  Человек,  однако, и не подумал
оборачиваться -- как сидел, так и продолжал рассиживаться. "Ну,
это уже наглость", -- подумал Хелот. Он с треском  прошелся  по
сучьям  и  приблизился,  держа нож в опущенной руке. Незнакомец
бросил на кинжал быстрый взгляд  и,  не  говоря  худого  слова,
откинул  голову  назад,  подставляя под удар беззащитное горло.
По-дурацки  приоткрыв  рот,  Хелот  смотрел  на  это  в  полной
растерянности.  Смятение  длилось  с минуту, после чего б