задача  --  сидеть  в  реке  и  поменьше
высовываться из воды. Ха-ха-ха!
     -- И  тем  не менее Боанн рвет и мечет и призывает кары на
голову этого  Хелота,  --  настойчиво  продолжал  Отон.  --  Ей
донесли  о  том, что безрассудный рыцарь отправился в запретные
земли и своими  поступками  может  вызвать  новое  столкновение
народа   холмов   с   народом   драконов.   Это  опасно.  Боанн
обеспокоена. Она тревожится. Гнев охватил ее душу.
     Теленн Гвад задумался, поскреб огненно-рыжую бороду, потом
почесал ухо. Поскольку это не помогло,  он  тяжело  поднялся  с
кресла и, охая, налил себе еще эля.
     -- Откуда ей это известно? -- спросил он наконец.
     -- Из  того же источника, что и мне, -- сказал Отон. -- От
гнома Лоэгайрэ, разумеется.
     -- Наш пострел везде поспел,  --  с  отвращением  произнес
барон,  по  ошибке  окуная  в  кружку  свою бороду и отжимая ее
пальцами. -- До чего же верткий, пронырливый и нахальный  гном!
Их  племя  -- самая большая гнусность, на какую только оказался
способным наш Демиург. Да  уж,  начудил  Морган  Мэган,  что  и
говорить!
     -- Не  самая  большая, ваше баронство, -- проговорил Отон.
-- Собственно, весь  ужас  впереди.  Я  не  сказал  вам  самого
главного.
     -- Да? -- Барон прищурился и пристально взглянул на своего
собеседника. -- Это интересно.
     Теленн Гвад вновь уселся в кресло и закинул ногу на ногу.
     -- Морган  вернулся, -- обреченным голосом уронил Отон. --
Это и есть самая ужасная из всех новостей.
     -- Морган возвращается не в первый раз, -- заметил  барон.
-- Конечно, это неприятно, это сулит всякие неожиданности, но я
не стал бы отчаиваться. В конце концов, Морган всегда уходит.
     -- На  этот  раз,  похоже,  Морган  действительно замыслил
нечто чудовищное.
     -- Объясните мне, уважаемый военный вождь, на чем основаны
ваши предположения, и я соглашусь с вами или же приведу  веские
возражения, которые рассеют ваши мрачные предположения.
     -- Хорошо.  -- Отон выглядел уставшим и постаревшим. -- По
данным Лоэгайрэ, дело приняло нешуточный оборот.  Морган  Мэган
повздорил  со  своей матерью, богиней Боанн, которая известна в
мире Аррой своей ненавистью к драконам.
     -- Этого следовало ожидать, -- пробурчал барон.
     -- И  народ  холмов  встал  на  сторону  богини  Боанн,  а
Демиурга отверг.
     -- И  это  не является для меня неожиданностью. -- И тогда
Демиург решил стать Деструктором и уничтожить созданный им мир.
     -- Ха! -- Теленн  Гвад  с  силой  опустил  свой  кубок  на
колено.  --  А вот это еще нужно доказать, почтенный Отон. Я не
верю,  чтобы  Морган  Мэган  решился  на  такое.  Он,  конечно,
создатель  вздорный,  сперва  творит,  а потом подводит научную
базу  и  все  такое...  впрочем,  о  научной  базе  вам   лучше
потолковать  с  баронессой.  Я  не знаток. Не знаток. Но одно я
знаю точно: Морган Мэган -- не подлец. Я вам не верю.
     -- Напрасно, -- зловещим тоном произнес  Отон.  --  Говорю
вам, сведения достоверные.
     -- Высокочтимый  Осенняя  Мгла! -- горячо сказал барон. --
Прошу простить мне кощунственное утверждение, но смею заметить:
о замыслах Моргана Мэгана достоверных сведений быть  не  может.
Сам  Морган  чаще  всего  не  знает,  что завтра взбредет ему в
голову. Так что пока я не получу наглядных доказательств...
     -- Доказательства более чем наглядные, -- перебил его Отон
Осенняя Мгла. -- Вчера Морган вторгся в Аррой  во  главе  армии
головорезов.
     -- ЧТО?---  Теленн  Гвад  подскочил  в  своем  кресле. Его
ироничной веселости как не бывало. -- ЧТО ВЫ СКАЗАЛИ?
     -- Увы, это так, -- подтвердил Отон. -- Его видели у  реки
Адунн.   Он   набрал   армию  наемников,  около  четырех  сотен
кровожадных  дакини,  для  которых  нет  ничего  святого.   Они
облачены  в богопротивные пестрые одеяния, украшенные бантиками
на похабных местах, что придает им  поистине  устрашающий  вид.
Они  вооружены пиками, алебардами, топорами и мечами чудовищной
длины. Они творят  непотребства,  пьют  беспробудно,  громят  и
насилуют.  По слухам, Морган дал им приказ уничтожить весь мир.
И судя по всему, они справятся с этой задачей, если  мы  их  не
остановим.
     -- Не  верю, -- произнес барон с болью. -- Не верю. Морган
не мог...
     -- И тем не менее  Морган  сделал  это.  Он  сам  пьет  их
поганое  пойло  и  валяется  на  соломе  с  их  отвратительными
девками. Его  видели.  --  Это  его  двойник.  --  Говорю  вам,
упрямец,  это  Морган!  Наступило тяжелое молчание. Барон сидел
неподвижно и  смотрел  в  пространство  пустыми  глазами.  Отон
наблюдал  за  ним  поверх  края  своей  кружки. Он уже свыкся с
чудовищной вестью и теперь ждал, пока с  нею  свыкнется  Теленн
Гвад, чтобы можно было продолжать разговор.
     -- Уничтожить  Аррой,  --  повторил барон. -- Уничтожить.-
Что, они и деревья рубят? И камни разбивают?
     -- Возможно. Они вторглись только вчера, -- повторил Отон.
-- Но Лоэгайрэ слышал  речь  их  военачальника.  Перед  началом
битвы  они  собираются брать пленных и пытать их, дабы выведать
все о противнике. После чего вступят в сражение, где не  станут
брезговать никакими средствами. -- И это сделал Морган!
     -- Да  прекратите вы причитать, ваше баронство! -- рявкнул
Отон. -- Я пришел к вам не для того, чтобы распускать сопли!
     Этот тон подействовал на Теленна Гвада как  ушат  холодной
воды.
     -- Кто  распускает  сопли?  --  заревел он. -- Я распускаю
сопли? Сейчас я размажу вас по стене моего фамильного замка,  и
мы посмотрим, от кого останутся одни сопли!
     Отон поглядел ему в глаза, и барон слегка покраснел.
     -- Я  прошу  извинить  меня,  --  произнес Теленн Гвад. --
Погорячился.  Тяжело  перенести  разочарование  в  своем  боге,
знаете ли. Ведь я всегда в него верил. Да, верил.
     -- Я   знаю,   что  ваше  баронство  всегда  было  предано
Демиургу, -- сказал Отон. -- Поверьте, мне не легче. Я -- вождь
Народа, приближенный к творцу. Меня он облекал своим  доверием,
а  я... -- Голос Отона неожиданно дрогнул. -- Я любил его, сэр!
Да, любил!
     Он влил в себя остатки эля и нагнулся к бочонку  за  новой
порцией.
     -- Значит,  перед  нами  --  бесчинствующая  орда, которую
привел   предатель-создатель."   --   задумчиво   подвел   итог
сказанному  Теленн  Гвад.  --  Имеется  также бесноватая богиня
Боанн и народ холмов, который влюблен в нее по  уши".  Есть  ли
третья сила?
     -- Третью  силу должны создать мы с вами, -- твердо сказал
Отон. -- Я уже размышлял об этом. Присоединиться к Боанн  и  ее
сторонникам  --  это  с  самого  начала обречь дело на неудачу.
Невзирая на все свои добродетели, Боанн,  к  сожалению,  лишена
талантов полководца. Не говоря уж о других...
     -- Народ  и  великаны,  объединенные  одним  знаменем,  --
пробормотал барон. -- Да, это может спасти дело.
     -- Не только Народ и не только великаны, -- добавил  Отон.
-- К  нам  присоединятся  наиболее разумные из троллей, а также
несколько гномов, если удастся выманить их из-под земли.
     -- Иллуги, -- сказал барон. -- Я поговорю с Имлах.  Иллуги
и  его  каменные  болваны  --  отличная  подмога.  -- Он ударил
кулаком по колену. -- Остается еще одно. И Морган, и его мамаша
-- в той или иной  степени  боги  и  чудотворцы.  Если  нас  не
поддержит  мистическая Сила, всех наших полководческих талантов
и воинских добродетелей не хватит,  чтобы  одолеть  двух  таких
могущественных противников.
     -- Фейдельм,  --  воскликнул Отон. -- У нас есть маленькая
Фейдельм, наделенная Силой Радуги. Не забывайте об этом.
     Барон с сомнением пожевал губами.
     -- Вопрос  представляется  спорным,  --  сказал   он.   --
Фейдельм не принадлежит миру Аррой.
     -- Как  и Морган, как и его мать, -- горячо произнес Отон.
-- Боги должны приходить извне. Они должны быть чисты от  пятен
этого мира.
     -- В  чем  состоят Силы Радуги? -- продолжал барон. -- Кто
знает, какая власть заключена в Силах  Фейдельм?  Не  может  ли
быть так, чтобы ею кто-то управлял?
     -- Это   не   известно,   --   признал  Отон.  --  Но  она
могущественна,  скромна,  она  наделена  мудростью  древних   и
сострадательностью юных. Если Фейдельм будет нашим знаменем, за
нами  пойдут  многие.  Кроме  того-.  -- Отон улыбнулся. -- Она
красива.
     Громкое  сердитое  стрекотание  и  резкий  запах  нашатыря
привлекли  внимание  собеседников, и они разом повернулись в ту
сторону, где подрались два горностая. Теленн Гвад швырнул в них
туфлей, и зверьки разбежались.
     -- Остается последний вопрос, -- сказал  Теленн  Гвад.  --
Кто возглавит нашу армию? Вы или я?
     -- Да,  вопрос  принципиальный, -- кивнул Отон. -- С одной
стороны, было бы целесообразно поставить во главе  нашей  армии
военного вождя Народа. Во-первых, Народ -- первый, кто появился
в мире Аррой после Демиурга.
     -- Об этом могли бы и не напоминать, -- заметил барон.
     -- Во-вторых,  --  не  смущаясь  продолжал Отон, -- у меня
имеется  определенный  опыт,  поскольку  я  не  раз   выигрывал
сражения против вас, сэр.
     Он поклонился своему старому противнику. Теленн Гвад кисло
улыбнулся -- слова вождя отнюдь не были пустым хвастовством.
     -- И  наконец,  третье  обстоятельство. Я приведу довольно
большое воинство, в то время как вклад господина  барона  будет
скорее    символическим,    ибо    племя    великанов    весьма
немногочисленно.
     -- Хм, -- произнес барон.
     -- Но с  другой  стороны,  --  как  ни  в  чем  не  бывало
продолжал  Отон,  --  не  следует  забывать о том, что вы сами,
господин барон, стоите целой армии.
     -- Да, это справедливо, -- подтвердил барон, разом воспряв
духом. -- Каждый великан -- это целая армия.
     -- Стало быть, мы  с  вами  оказались  перед  неразрешимым
противоречием, -- заключил Отон. -- Но я подумал и об этом.
     -- Неужели  нашли  выход?  -- Барон казался одновременно и
заинтересованным, и разочарованным. Он уже  понял,  что  армией
ему не командовать, и в душе успел смириться с этим.
     -- Да.  Эта  кандидатура  идеальна  во всех отношениях. --
Отон посмотрел барону прямо в глаза. -- Лаймерик.
     По тому,  как  бестрепетно  военный  вождь  выговорил  имя
изгоя,  барон  понял,  что решение зрело в душе Отона несколько
дней и стало прочным как камень. Между тем Отон продолжал:
     -- Да, Лаймерик. Не думайте, что это  решение  далось  мне
легко.  Но  лучшего  предводителя нам не найти. Подумайте сами,
ваше баронство: с одной стороны, Лаймерик принадлежит по  праву
рождения  к Народу. Такого права у него никто не отнимал, и все
злобствования Моргана будут  бессильны  перед  этим.  С  другой
стороны,  Лаймерик  как  бы связан и с великанами, ибо с давних
пор обитает  в  вашем  замке.  И  наконец,  его  огромный  опыт
военного  вождя.  Не  забывайте  также  о  том, что Лаймерик --
личный  враг  Моргана.  Думаю,  он   идеально   отвечает   всем
требованиям.
     -- Осталось выяснить последнее: как отнесется к вашей идее
сам Лаймерик,  --  сказал  Теленн  Гвад.  --  Он ведь на долгие
годы", м-м-. отошел от дел.  Не  знаю,  насколько  положительно
воспримет  ваше  предложение  мой."  м-м.  гость, друг и мастер
горностаев. Сейчас я его позову, чтобы вы могли  повторить  все
это ему.
     -- Может  быть,  господин  барон,  вы  передадите  ему мои
слова? -- вкрадчиво предложил Отон. Ему смертельно не  хотелось
встречаться с проклятым вождем Народа лицом к лицу.
     Барон улыбнулся -- обезоруживающе простодушно.
     --Я  бы  с  радостью,  друг мой, но вся беда в том, что не
смогу.  Я  и  половины  ваших  рассуждений  не  запомнил,  хотя
согласен  решительно по всем пунктам. Так что лучше скажите ему
все сами.
     Отон заметно заволновался. Он  не  видел  Лаймерика  много
лет,  хотя никогда не забывал о своем прежнем вожде. Встреча со
стариком пугала его. Отон не знал, чего  он  боялся  больше  --
увидеть некогда гордого Лаймерика Окраину в униженном состоянии
прислуги или встретиться лицом к лицу с тем Лаймериком, который
остался  в  его памяти, -- язвительным и бесстрашным. И как еще
воспримет  его  предложение  бывший   вождь?   Не   станет   ли
высмеивать?   Не   окажется   ли,  что  Лаймерик  за  эти  годы
превратился в развалину с трясущейся головой и  вечно  влажными
глазами? Словом, Отона одолевали сомнения, и ему стоило больших
трудов совладать со своим волнением.
     Барон  приподнялся  в  кресле и гаркнул так, что зазвенело
эхо:
     -- Имлах!
     Примчалась баронесса --  с  чернильным  пятном  на  нижней
губе, испуганная, недовольная.
     -- Что случилось?
     -- Позови Лаймерика, -- распорядился барон.
     -- Великий  Хорс!  --  закричала  баронесса.  --  Почему я
должна исполнять роль прислуги? Вы  оторвали  меня  от  научной
работы своими дурацкими воплями.
     -- Всего на пять минут, -- примирительно заметил барон.
     -- Пять  минут!  -- Имлах покраснела от гнева. -- Это тебе
так кажется, Теленн Гвад, потому что ты не  знаешь,  что  такое
умственный  труд.  Пять  минут я буду искать Лаймерика, а потом
еще полчаса уйдет на то, чтобы сосредоточиться.
     -- Чем препираться, шла бы лучше и делала что  ведено,  --
сказал  Отон.  Он  недолюбливал  Имлах.  Тем  более,  она  была
тролльшей.
     Имлах резко повернулась и вышла.
     Спустя несколько минут в зале появился мастер  горностаев.
Он был встревожен и удивлен. Он знал, что к барону явился вождь
Народа,  однако  полагал,  что  Отон  уже ушел, в очередной раз
оставив повелителя замка Аррой в недоумении.  И,  как  это  уже
нередко  бывало,  барон  призвал  своего  старого советника для
того, чтобы обсудить с ним последние новости. Лаймерик никак не
ожидал встретиться с Отоном лицом к лицу.
     Старый вождь побелел как стена. Нарочно избегая смотреть в
сторону соплеменника, он обратился к Теленну Гваду:
     -- Вы звали меня, господин барон? Барон растерянным жестом
указал на Отона. Военный вождь Народа встал:
     -- Здравствуй, Окраина.
     Тогда и Лаймерик повернулся к нему и без улыбки ответил:
     -- Здравствуй, Осенняя Мгла.
     -- Я рад видеть тебя в добром здравии, -- осторожно  начал
Отон.
     Лаймерик  молчал. Он не собирался облегчать своему старому
сопернику его задачу. И потому  Отон  вынужден  был  заговорить
прямо.
     -- Сейчас  настало  время забыть прежние распри, Лаймерик.
Морган  Мэган  задумал  страшное  дело,  и  богине   Боанн   не
остановить его.
     -- Знаю,  --  холодно  уронил  Лаймерик.  --  Я  предложил
господину барону объединить все  силы,  какие  у  нас  имеются,
чтобы остановить Деструктора и его ораву головорезов.
     -- Правильно, -- сказал Лаймерик. Отон слегка улыбнулся:
     -- Я хотел бы, чтобы нашу армию возглавил ты, Лаймерик.
     Мастер  горностаев  вздрогнул  и  бросил  на Теленна Гвада
быстрый взгляд;
     -- Кто это придумал?
     -- Я, -- сказал Отон. -- Я  считаю,  что  лучше  тебя  нам
предводителя не найти.
     -- Почему  ты  сам  не  возьмешь на себя эту задачу? Я уже
стар и к тому же давно не держал в руках оружия.
     -- Я  не  собираюсь  перечислять  тебе  твои  достоинства,
Лаймерик Окраина. У меня нет на это времени, да и охоты, честно
говоря,   маловато.   Отвечай   прямо,  и  если  да,  то  прими
командование. Армия  ждет.  Если  нет,  отправляйся  к  себе  в
лакейскую.
     Лаймерик Окраина захохотал.
     -- Да! -- сказал он. -- Я говорю "да" и к черту Мэгана!
     Барон  поднялся  с  кресла  и,  наклонившись, обнял своего
старого слугу.
     -- Твоя служба окончена, -- сказал он басом, -- и  будь  я
проклят,  если  замок  без тебя не опустел! Пусть военная удача
сопутствует тебе, Лаймерик. Что подарить тебе на прощание?
     Лаймерик улыбался -- от уха до уха, как  не  улыбался  уже
много лет.
     -- Подари  мне  горностая,  Теленн  Гвад, -- сказал он. --
Этот зверек принесет нам счастье.

     ГЛАВА ВОСЬМАЯ

     -- Городищенская Лава! -- сказал Хелот. Все трое  путников
остановились на берегу, разглядывая лаву -- связанные пеньковой
веревкой  бревна,  перекинутые  через  брод.  На  другом берегу
стояли  часовые.  Их  было  десять  или   одиннадцать,   рослых
волосатых   троллей,  вооруженных  гигантскими  пиками.  Многие
привязали к основанию пики  волчий  хвост  или  связку  перьев,
полагая,  что  это  украшение принесет их оружию удачу. Завидев
святотатцев, городищенцы замахали пиками и принялись  орать  на
разные голоса.
     Наконец  вперед  выступил один, заросший черным волосом, и
прокричал что-то хриплым голосом.
     -- Они что, всегда тут торчат? -- недоверчиво спросил Тэм,
разглядывая остроконечные шлемы и блестящие  на  солнце  кирасы
троллей. Хелот пожал плечами:
     -- Если   верить   рассказам,  то  всегда.  Они  выполняют
повеление Боанн, которой верят крепче, чем самим себе.  Видимо,
у богини мозгов все-таки побольше, чем у народа холмов, мне так
кажется.
     Он  еще  раз оглядел сборище троллей и поежился. Меч Секач
висел у него за спиной, и Хелот вынул его из  ножен.  Несколько
древних   рун   смотрели   на   него  с  клинка,  мерцая  ясным
темно-красным светом. Хелот провел по ним пальцами, ощутив едва
заметное дуновение тепла.
     -- Лоэгайрэ   сказал,   что   здесь   написано   "рассекаю
подлежащее  рассечению"  или что-то в этом роде, -- сказал Тэм,
сунувшись Хелоту под  локоть.  Хелот  ловко  щелкнул  по  белой
макушке  мальчика:  -- Когда ты научишься вести себя подобающим
образом, Тэм?
     Мальчик  застенчиво  улыбнулся.  Хелот   знал,   что   это
лицемерие: едва оттаяв после пережитого на болотах и в Дровяном
переулке,  Тэм  обнаружил свой истинный характер -- нахальный и
любопытный. Такие чувства, как смущение, были ему  неведомы.  К
тому же сам Хелот разбаловал его добрым отношением и теперь без
устали проклинал себя за это.
     -- Я  думаю,  сэр,  что,  когда  я научусь, в этом отпадет
надобность.
     -- Почему? -- Хелот не выдержал и улыбнулся в ответ.
     -- Потому что к тому времени,  сэр,  я  уже  буду  древним
старцем.
     Хелот  покачал  головой  и сунул меч в ножны. -- "Рассекаю
подлежащее рассечению", --  пробормотал  он.  --  Двусмысленное
обещание.
     Сейчас  он  уже  жалел о том, что променял арбалет, оружие
дальнего боя, на сомнительный колдовской меч, свойств  которого
толком  никто  не  знал. Быть может, это обычное оружие. А если
нет? Полагаться на добрую волю чьих-то чар  Хелоту  не  слишком
улыбалось.
     Как будто угадав его мысли, Алькасар тихонько сказал:
     -- Хочешь, я отдам тебе твой старый меч?
     Хелот обернулся к нему и покачал головой:
     -- Нет,  оставь  себе. Если эта железка вздумает предать в
бою, то пусть лучше предаст меня.
     Алькасар не стал спорить.  Он  ступил  на  бревна  первым.
Тролли на другом берегу заметно взволновались и огласили низкие
берега разноголосыми, но одинаково неблагозвучными воплями.
     За Алькасаром осторожно пошел Хелот, а замыкал шествие Тэм
с двумя     лошадьми.     Тролли    приседали,    подскакивали,
демонстрировали топоры и пики, делали угрожающие жесты и махали
руками, приказывая путникам поворачивать обратно.
     -- Кричите, кричите, -- пробормотал Хелот,  который  решил
не тратить времени на пустые переговоры с охранниками.
     Он  видел, что сарацин уже на берегу, и все десять стражей
набросились на него, спеша разделаться с первым противником  до
того, как остальные святотатцы успеют прийти к нему на помощь.
     Алькасар ловко уворачивался от их неуклюжих выпадов, а они
метались,  натыкались друг на друга, и один тролль в суете едва
не распорол другому живот. Ловчее  остальных  был  предводитель
троллей,  заросший  густым  черным  волосом  с  головы до ног и
потому не нуждавшийся в одежде, в позолоченной кирасе на  голое
тело.
     Зарычав  на  своих  бестолковых подчиненных, черный тролль
набросился на Алькасара. Старый меч сломался у  рукояти,  когда
гигантский   топор   хрястнул   по  клинку.  Ал