,  но
нельзя же себя так не уважать! Я ей говорила,  что  мясо  надо  покупать
только в правильных местах, а она юлит! Мне говорит:  "Да,  да,  Ирочка,
конечно, я куплю", а сама по дешевке норовит!
   - А ты специально сходи к ней в квартиру и проверь, что у нее в холо-
дильнике, - продолжала жительница Медведково. - А  что  такого?  Спроси,
где мясо купила, пусть ей стыдно будет! - В глазах  у  нее  горел  огонь
собственной правоты и превосходства.
   - Совсем себя не уважают, - поморщилась Валя.
   - Да, она, между прочим, в старье ходит, и машина у них не  новая.  А
ребенок в школу в таких туфлях пришел, я чуть со стыда  не  провалилась!
Совсем люди совести не имеют! - атаманша была возмущена до глубины  души
и никак не могла успокоиться.
   - Ох, девочки, - Валя подхватила тему. - А магазины одежды? Я ни разу
не смогла себя заставить даже подойти к дешевым магазинам. Достаточно на
витрины посмотреть, чтобы увидеть разницу.
   Жена Леонида почему-то пристально, с презрительной улыбкой рассматри-
вала платье казачьей атаманши. Та сразу же почувствовала  ее  взгляд,  с
испугом посмотрела себе на грудь, ожидая увидеть там какое-нибудь  гряз-
ное пятно, такового не обнаружила и, поняв, что презрительная улыбка от-
носится к ее туалету, постепенно начала волноваться.
   - Это же для нищих! - Валя поморщилась. - Мне кажется, если я зайду в
такой магазин, я уже не смогу себя потом уважать.
   - Ну, одежда на самом деле всюду почти одинаковая, - глухо  прогудела
атаманша. - А вот мясо действительно разное.
   - Да что это ты такое говоришь? -  Валя  презрительно  посмотрела  на
нее. - Я теперь даже в дорогих магазинах ничего не покупаю, у  меня  все
только от дизайнеров. Ко мне знакомая из Москвы заезжала, все хотела по-
дешевле купить. Я ей сказала: "Милочка, извини, я тебя к магазину подве-
зу, но сама внутрь заходить не буду!".
   - И что, даже не зашла? - атаманша явно была сбита с толку.
   - И не подумала! Сидела в машине. - Валя злорадно усмехнулась, и гла-
за ее блеснули презрением.
 
   Борис в это время вещал, объясняя жующей мужской компании, почему они
собственно могут себе позволить собраться за таким столом.
   - Имейте в виду, - грохотал он суровым басом. - Времена,  когда  наша
фирма преуспевает, не вечны и могут закончиться в  любой  момент,  стоит
хотя бы одному из нас расслабиться и потерять  бдительность.  -  Тут  он
многозначительно посмотрел на меня. - Пока что у нас конкурентов нет, но
достаточно одного-двух человек, разглагающих коллектив, и нам конец. Это
как гангрена. Почему коммуняги диссидентов сажали в лагеря?  Да  потому,
что, хотя и были они идиоты, но понимали, что достаточно одному  микробу
в обществе завестись и пошло-поехало!
   - Правильно говоришь! - одобрительно рявкнул Леонид. - Мы не для того
здесь собрались, чтобы оказаться в неудачниках.
   Петя и Игорь, как будто загипнотизированные, смотрели на  начальство,
Андрей, чуть приоткрыв рот, кивал. Щупальце осьминога застыло в воздухе,
недонесенное до рта, и ожидало окончания тирады, чтобы быть пережеванным
проверенным членом доблестного коллектива.
   - Вы легко можете увидеть, до чего доходят американцы,  особенно  де-
мократы. Республиканцы - те нормальные ребята. - Борис увлекся. - Зайди-
те в любую соседнюю компанию, там же  социализм,  профсоюзы,  экскурсии,
только что продовольственных заказов нет. Пять вечера, и их с работы как
рукой сдуло. И что же, все эти компании  социалистические  лопаются  как
мыльные пузыри. Выживают сильнейшие, крепкие, - и он сжал в  кулак  свою
мускулистую руку. - Вот так вот надо народ держать, тогда будет толк!
   - Кстати, - вступил в разговор Леонид, - я такое место недавно  отко-
пал! Закачаешься. Здесь недалеко, отличный  тир.  Можно  выбирать  любое
оружие, хочешь полуавтоматическую винтовку, хочешь револьвер, а можно  и
автомат!
   - Автомат? - Борис оживился. - Это здорово, поехали туда сразу  после
ужина. А по каким мишеням они стреляют?
   - Ну, у них два стрельбища. Из револьвера можно стрелять по стандарт-
ным мишеням, с кружками. А из автомата у них выстроены фигуры с  размет-
кой. Надо прямо в сердце метить.
   - Отлично! - Борис резко взмахнул рукой. - Игорь, Петя, поедете? При-
соединяйтесь, это здорово! Я тут тоже отличное место разыскал. Такой зал
с лабиринтами, пластиковыми горами, туннелями. Тебе выдают лазерные пис-
толеты и вешают на тебя фотоэлементы. Если в тебя попадает  луч  лазера,
ты убит. Играющие разбиваются на команды и надо  друг  друга  как  можно
быстрее перестрелять. Отлично! - он увлекся и раскраснелся от  пережива-
ний. - В прошлый раз мы выиграли, я быстро перебегал и уложил пять чело-
век из другой команды! - У Бориса запотели очки и он снял  и  протер  их
салфеткой. - Колоссальное удовольствие и всего за десять долларов!
   - Надо сходить, - Леонид довольно потер руки. - Я в таком  месте  еще
не был.
   - Ну, вы хоть расскажите нам про Израиль! - ко мне обращалась дама  с
авоськой, видимо исчерпавшая местные сплетни и мясо-молочную тему. Я об-
ратил внимание на то, что у нее были сильно накрашены щеки и ресницы.  -
Чего, неужели там всех в армию призывают?
   - А что делать? - неопределенно ответил я.
   - И девушек тоже? Кошмар! Какая-то военная диктатура, - она с презре-
нием поморщилась, и это меня задело.
   - Понимаете, обстановка там сложная, каждые несколько  лет  войны,  а
населения всего несколько миллионов, - начал объяснять я.
   - Ну, а чего вы все время воюете? Что вам не сидится?
   - Ну, это сложная история, - я чувствовал, что мои слова не играют  в
этом разговоре никакой роли.
   - Потому что не надо было вообще это государство создавать.  Вы  чего
хотели, отберете чужие земли у людей и тихо будет? Фига с два, сами  ви-
новаты! - агрессивно сказала жительница Медведково и  положила  ногу  на
ногу. Платье задралось, и я вдруг заметил, что ее ноги  покрыты  густыми
длинными и почему-то черными волосами.
   - Ну, согласись, - вступил в разговор Андрей, - у арабов, да и у всех
народов есть, где жить: у русских, у индусов, у англичан. Надо же и  ев-
реям иметь свой дом...
   Я был удивлен этим сионистским пассажем,  нетипичным  для  Андрея.  К
происходящему диалогу с каким-то хищным полуоскалом-полуулыбкой  прислу-
шивался Борис.
   - Зато евреи всюду живут! - парировала дама. - Где их только нет, и в
России, и в Америке. У них весь мир как дом. Да что там, ты на себя пос-
мотри! - она победоносно усмехнулась и наморщила носик, довольная  своей
логикой.
   Я смотрел на маленький плоский лобик этой, быть может, когда-то милой
женщины и совершенно не хотел ничего ей объяснять и вообще участвовать в
этом разговоре. Дама без авоськи только что проглотила какого-то моллюс-
ка и явно прочно стояла на ногах. От окружающего мира ее охранял  непро-
биваемый панцирь, содержащий отрывки из программы "Время",  усвоенные  в
молодости. Ей повезло. Она больше не ездила в метро и жила мирной, обес-
печенной и комфортабельной жизнью вдали от  родины  на  земле,  когда-то
принадлежавшей истребленным индейцам. Судя по всему, это ее вполне  уст-
раивало. Из своей маленькой скорлупки она считала себя  вправе  выносить
приговоры не только своим соседкам, посещающим неправильные магазины, но
и далеким, никогда не виданным ей людям и целым странам.
   - Эх, у меня родственники там, - вдруг мечтательно сказал Леонид. На-
до как-нибудь съездить, посмотреть, как они живут, да все времени нет!
   Званый ужин подходил к концу. Мне пожелали производственных успехов.
   - Так ты понял про правильные места? - оптимистично осведомился  Лео-
нид. - Учти, как ты себя поставишь, так и будет. И Ефим очень это в  лю-
дях отмечает. Если ты держишь себя подобающе, живешь на широкую ногу, то
и к тебе отношение соответствующее. А если жмешься,  квартиру  подешевле
ищешь, в дешевые магазины на распродажи ходишь, то повышения и  успешной
карьеры не жди! Так что поддерживай марку, ну и работать постарайся  по-
лучше, конечно. - Он залез в машину.
   На улице было прохладно, и дул ветерок, пахнущий морем и водорослями.
   - В тир,  граждане,  в  тир!  -  Борис  был  оживлен  в  предвкушении
стрельбы. - Да, завтра с утра в церковь, господа! Не забудьте!  -  Он  с
усмешкой и немного снисходительно посмотрел на меня. - А вы  с  Андреем,
если хотите, можете сходить в синагогу, у нас в Америке демократия!
 
 
   Глава 8. Жить надо в Литтл-Три.
 
 
   Мне снился кошмар. Я опять лежал в  маленькой  комнате  на  скрипящей
постели, притащенной со склада. На соседней кровати сопел малыш и безмя-
тежно спала жена. Было абсолютно темно. Я включил свет, лампочка загоре-
лась, но настолько слабо, что даже ее саму с трудом было видно в непрог-
лядной черноте. Я всматривался в спираль лампочки и с трудом находил ее,
растерянно щелкая выключателем и каждый раз убеждаясь, что она  светится
все слабее и слабее, почти сливаясь с темнотой. Где-то высоко в небе ре-
вел самолет, и я вдруг понял, что это не самолет,  а  ракета,  советская
ракета, сделанная послушными бледными людьми из почтового ящика.
   Рев все раздавался, и я явственно увидел слякотный зимний день, голые
деревья вдоль шоссе, обочины, чуть прикрытые  грязным  тающим  снегом  и
прогалины, покрытые жухлой прошлогодней травой, подкатывающий  дребезжа-
щий автобус с трясущимся двигателем, чихающий и воняющий  бензином,  по-
тухшую, невыспавшуюся женщину, сидящую на  дермантиновом  сиденье  среди
таких же невыспавшихся сослуживцев. За окном тянулись  серые  обочины  и
маленькие домишки. Автобус въехал в бетонную коробку завода, и люди  на-
чали методично присоединять, прикручивать детали к продолговатой, метал-
лической блестящей сигаре, несущей смерть.
   Эта сонная женщина, она думала о маленьком, пускающем слюни ребенке в
изорванных застиранных колготках и с русым пушком на голове,  о  молоке,
которое надо купить, о ползунках и теплом аромате сладкой каши  на  кро-
хотной кухоньке с засаленными стенами, покрытыми грязно-зеленой масляной
краской...
   Сигара летит на нас, начинненная смертоносным газом... Что же  я  де-
лаю, ведь слышна уже далекая,  чуть  различимая  запоздавшая  сирена.  -
"Проснитесь!" - хотел крикнуть я, но не мог произнести ни звука.  Разда-
лись пугающие звуки недалеких взрывов, и вдруг дом тряхнуло, и от грохо-
та заболели барабанные перепонки, и я услышал гадкое шипение. Я попытал-
ся вскочить, но ноги и руки замерли, как гири, и я не мог  пошевелиться.
- "Не спите!" - пронеслось в мозгу, скорее, надо одеть  противогаз,  ре-
бенку, чтобы он его не срывал, - аккуратно, если его резко разбудить, он
его сорвет, нужно время, противогаз, вот он в коробке, здесь,  рядом.  -
Жуткое бессилие и отчаяние овладели мной. Я снова попытался крикнуть, но
во рту стало горько и противно. "Все, поздно!" - с холодным бесстрастием
подумал я и тут же проснулся.
   На пустой предрассветной улице громыхала машина, собирающая  мусорные
баки. Я лежал молча, наслаждаясь невинными звуками жизни, стыдливо пыта-
ющейся ликвидировать разлагающиеся пластиковые пакеты, забитые  объедка-
ми, пустыми консервными банками и яркими рекламами, призывающими  срочно
купить удешевленное средство  для  отбеливания  унитазов.  Металлическое
скрежетание мусорных баков казалось мне райской тишиной, но во рту стоял
какой-то горький привкус, и я с опаской вспомнил вчерашний ужин. Некото-
рое время я прислушивался к ощущениям в своем желудке, но,  по-видимому,
сырые обитатели моря каким-то чудом были усвоены  организмом.  Это  было
явным подтверждением тезиса о правильных и неправильных местах.
   Андрей еще спал, но утренняя  газета  уже  лежала  около  двери.  Мне
предстояло заниматься поисками квартиры. "Little Tree Weekly" было напи-
сано на газете и, видимо, с целью иллюстрации на  первой  странице  было
нарисовано рахитичное деревце с раскидистыми ветвями.
   По преданию, лет триста назад,  группа  первопроходцев,  истребляющих
мирных и немного заторможенных местных индейцев, заблудилась  в  поисках
океана. Путешествуя по долине они наткнулись на поле, посередине которо-
го стояло крохотное деревце и разбили  поблизости  лагерь.  Деревце  это
скорее всего было ими же и срублено, но тем не менее вошло в историю.
   Центр Литтл-Три состоял из улицы, длиной примерно в километр, застро-
енной магазинами и ресторанчиками. Улица упиралась в ворота  знаменитого
университета, что придавало городку особую атмосферу,  которую,  правда,
почувствовать можно было разве что вечером в выходные,  когда  по  аллее
бродили толпы студентов и в кафе сидели хорошо  одетые  люди.  По  обеим
сторонам улицы тянулись жилые районы, довольно аккуратные и  неправдопо-
добно дорогие. Центральная улица тянулась еще пару миль  и  упиралась  в
восточный Литтл-Три.
   В восточной части города жила только черная беднота.  По  статистике,
это место было самым опасным в Америке по количеству убийств на душу на-
селения. Андрей убеждал меня, что обитатели Восточного города практичес-
ки не заходят в его западную часть, хотя уже в один из первых вечеров  к
нам в дверь постучал худой грустный негр и попросил денег.
   Обитатели Восточного Литтл-Три частенько тянулись по центральной ули-
це с колясками, набитыми какими-то лохмотьями, копались в мусорных  ящи-
ках престижного города, поедая объедки и просили милостыню на перекрест-
ках. Как ни удивительно, если верить  официальной  статистике,  западный
Литтл-Три был абсолютно безопасным местом, что наглядно доказывало тезис
о том, что я находился в стране контрастов.
   В самом центре Литтл-Три жили свои постоянные городские  сумасшедшие,
правда, довольно безобидные. Один из них  каждый  день  стоял  на  цент-
ральном перекрестке в плавках, в черных очках, с наушниками и,  баланси-
руя на одной ноге, делал вид, что регулирует уличное  движение.  Другой,
довольно пожилой мужчина, день и ночь торчал около знаменитого кафе, за-
вывая на непонятном языке, строя рожи, высовывая изо рта белый, несвежий
язык и заглядывая в глаза прохожим.
   Университетская, интеллигентная атмосфера  чувствовалась  также  и  в
разнообразных удивительных событиях,  часто  происходивших  в  этом  ма-
леньком городке. Как-то раз я был удивлен, увидев машины с полицейскими,
вооруженными какими-то палками и веревками. Полицейские внимательно  ос-
матривали большие и маленькие деревья. Оказалось, что один из  чудакова-
тых профессоров решил завести у себя дома редкую и крайне ядовитую афри-
канскую змею, забыл закрыть клетку, и бедная тварь, озверевшая от непри-
вычной зелени и прохлады, мгновенно убежала, вернее,  уползла  и  теперь
скорее всего скрывается в ветвях одного  из  городских  парков.  Жителям
Литтл-Три также почему-то рекомендовали в эти дни не пользоваться унита-
зами, так как ядовитая гадина по слухам могла проникнуть в городскую ка-
нализационную сеть.
   Я открыл страницу, посвященную объявлениям о съеме жилья.  "Маленькая
уютная студия в викторианском стиле. Только  девушкам,  желательно  сту-
денткам". Это мне не подходило.  "Двухкомнатная  квартира,  гараж,  бас-
сейн", - я встрепенулся, но заметил  маленькую  приписку:  "без  детей".
"Роскошная, просторная, недалеко от центра" - я увидел цену и  пришел  в
ужас. За один месяц проживания в этой квартире мне  пришлось  бы  отдать
всю сумму аванса, выписанную мне Ефимом. "Маленькая, уютная из двух ком-
нат". Цена была такой же, как и та, которую платил Андрей.  Я  посмотрел
на адрес, по понятиям компании Пусика место было правильным. Это обнаде-
живало, и я тихо оделся и вышел на улицу.
   Идти пришлось всего несколько минут. Заветный домик был  маленьким  и
довольно непритязательным, но это меня не очень  смущало.  "Менеджер"  -
было написано на двери. Я нажал на звонок.
   Из-за двери появилось недовольное лицо пожилого китайца. Он  изучающе
посмотрел на меня.
   - Я по объявлению в газете, - начал я.
   - Русский? - спросил китаец.
   - Да, - начал я, - я ...
   - У Пусика работаешь? - оборвал он меня.
   - Да, откуда вы знаете?
   - Здесь все его знают. Все дома его сотрудниками забиты. У тебя  дети
есть?
   - Есть, сыну шесть лет.
   - Иди, гуляй! - грубо сказал китаец. - У меня жила одна русская семья
с детьми, и больше их здесь не будет!
   Он громко захлопнул дверь. Я стоял как оплеванный,  не  понимая,  что
произошло. Делать было нечего, я вернулся домой и принялся снова изучать
газету. Как ни странно, в центре Литтл-Три больше  не  сдавалось  ничего
подходящего, зато газета пестрела заманчивыми предложениями жилья в  со-
седних, неправильных районах.
   - Ты с ума сошел! - с возмущением воскликнул Андрей, когда я  расска-
зал ему о результатах своих поисков. - О том, чтобы  жить  в  пригородах
Литтл-Три, не может быть и речи! Ефим же тебе напрямую сказал, что  жить
надо в центре Литтл-Три!
   - Ну нет, он, насколько я понял, не был столь категорично настроен, -
оправдывался я. - И потом, это ведь тоже Литтл Три и всего десять  минут
отсюда.
   - Я сказал "нет"! - Андрей нахмурился. - Я по-хорошему  тебе  советую
сделать так, как сказал Ефим. Ведь ты хочешь, чтобы к тебе на работе хо-
рошо относились, продвигали...Тебе же Леонид вчера все объяснил!
   - Но что же мне сделать, если в центре Литтл Три почти нет свободного
жилья, а моя семья скоро должна приехать. Ведь не можем же мы жить у те-
бя!
   - Ничего, если очень стараться,  обязательно  что-нибудь  найдешь.  В
конце концов, снимешь очень дорогую квартиру или будете жить у меня. Ес-
ли только Ефим узнает, что ты осмелился его ослушаться...
   Я возмутился. Никогда в жизни никто не диктовал мне условий того, где
и как жить. К тому же районы, находящиеся в нескольких минутах от центра
Литтл-Три, гораздо более подходили для жизни. Маленькие,  уютные  домики
располагались среди высоких деревьев, и от этого пейзажа  будто  исходил
какой-то покой.
   - Это черт знает что! - вскричал я. - Меня не интересует, что  и  как
считает Ефим, и он и все вы мне осточертели. Эта компания  какое-то  не-
нормальное, сумасшедшее место, и какого черта ты меня сюда рекомендовал?
Тебе что, скучно было?
   - Ах вот ты как заговорил! - Андрей явно обиделся. - Тебя силком сюда
никто не тащил, ты сам согласился на уговоры Ефима. А возмущаться я тебе
не советую. Здесь у многих длинные языки, и  до  Ефима  это  обязательно
дойдет. Вот у нас работает Виктор, он тоже возмущался, что его заставля-
ют жить в Литтл Три. И что же? Когда мы сделали новую систему, все полу-
чили очень крупные премии, а он ничего! Так и сидит на  своей  крохотной
зарплате.
   - Мне плевать на вас всех,  я  возвращаюсь!  -  Я  в  ярости  хлопнул
дверью.
   - И объяснишь всем в Израиле, что ты неудачник и что  Америка  не  по
твоим зубам! - донеслось из комнаты.
   Я шел по зеленым улочкам, и ярость слепила мне глаза. Все  окружающее
было мне ненавистно, как и я сам. -"Идиот, Кретин, Тупица! - корил я се-
бя. - Сам себя посадил в тюрьму. Бред какой-то, дурдом."
   Я шел все дальше и дальше, куда глаза глядят, пересек огромное  зеле-
ное поле и, сам того не замечая, оказался на территории университета. На
зеленых лужайках валялись молодые ребята в джинсах, целовались со своими
девушками, читали тетрадки, играли в бадмингтон. Группа волосатых,  раз-
детых по пояс парней упражнялась в игре на тамтамах, и глухие, ритмичные
удары заставляли вибрировать сердце и перекачивали кровь по жилам.
   Впереди возвышалась арка с прохладной и темной колоннадой.  Мои  шаги
отдавались от стен гулким эхом, и я почувствовал, что  начинаю  успокаи-
ваться. За колоннадой открылась площадь, покрытая разноцветной  каменной
плиткой, а за ней часовня изумительной красоты с  золотой  мозаикой.  На
мозаике Иисус Христос что-то объяснял ученикам на фоне  столь  знакомого
мне восточного пейзажа. Я осмотрелся вокруг. Местность была  божественно
красива. - "Правильное место." - машинально отметил я, усваивая  местный
лексикон русского яз