ку, пригласив сюда  непроверен-
ных людей. Посмотри, теперь проект стоит на месте, и  для  компании  это
позор! Не говоря уже о материальных убытках.  Я,  конечно,  погорячился.
Сам не пойму, что на меня находит, - Борис поджал губы. - Никогда бы  не
подумал, что я могу плюнуть на пол перед пожилым человеком. Я даже  поп-
рошу у академика извинений.
   - Но неужели нельзя спокойно поговорить, не нападая, и  сделать  свои
выводы?
   - Когда я вижу какую-то недобросовестность в работе, я начинаю  выхо-
дить из себя. Особенно когда вижу лженауку. - Голос его приобрел  совер-
шенно чугунный и громовой оттенок, а глаза блеснули  неистовой  убежден-
ностью в своей правоте.
   - Так что, ты считаешь, что наш академик занимается умышленной подта-
совкой результатов? Это же чепуха. Я допускаю, что он  может  ошибаться,
но в искренности его я не сомневаюсь.
   - А как же изгибы? - Борис торжествующе посмотрел на меня. - Ведь  ты
же сам понимаешь, что они могут произойти.
   - Согласен, могут. Но люди только начали собирать  установку,  нельзя
же сразу предусмотреть все возможные недостатки.
   - Неужели ты не понимаешь? - Борис нахмурился. - Они обязаны были все
предусмотреть. У меня сердце болит, - он для виду  подержался  рукой  за
грудь, - когда я вечером выхожу на улицу, фонари  уже  зажглись,  прошел
еще один день, а проект стоит на месте. А этот прохвост и жулик со своим
любимым учеником транжирят время и деньги, да еще и Ефиму байки  расска-
зывают! - Неожиданно Борис зло и обильно сплюнул на тротуар.  -  И  Ефим
это начинает понимать. В один прекрасный день у него откроются глаза,  и
тогда академику и твоему другу, Олегу, несдобровать. Я хочу тебя предуп-
редить, академик тебя уже не простит.
   - Почему? - удивленно спросил я.
   - А потому! - Борис со снисхождением посмотрел на меня. Весь его  вид
выражал брезгливое сочувствие недалекому и наивному дурачку, не видящему
ничего дальше своего носа. - Неужели ты даже этого не понимаешь? Он ког-
да почувствует, что его уличили в недобросовестности, сделает все, чтобы
тебя уничтожить как опасного свидетеля. Ты думаешь, почему он  так  меня
ненавидит? Да потому, что я его сразу раскусил. Я тебе это говорю не  по
дружбе, а потому, что считаю тебя полезным для компании. - Борис  поджал
губы, и лицо его приобрело неприступный вид. На минуту наступило  молча-
ние.
   "Ну ничего себе, приехали..." - подумал я. - Я считаю, мы должны пой-
ти к Ефиму и объективно обрисовать ситуацию. Надо  рассказать  все,  что
видели, про изгибы, недостатки конструкции. Нарыв лучше вскрывать,  пока
он не успел нагноиться, это же очевидно! Кроме того, это особенно  важно
для тебя, - он многозначительно посмотрел на меня, - учитывая,  что  это
ты пригласил в компанию Олега!
   - Хорошо, пойдем, - я на секунду задержал дыхание. "Вербует", -  про-
неслось в голове. - Только учти, я буду действительно объективен в  меру
того, насколько понимаю ситуацию.
   - Безусловно! - Борис поднял брови как оскорбленный испанский  гранд,
всем своим видом показав, что иного ответа он и не ожидал.
   Ефим сидел в своем кабинете и с аппетитом кусал большое зеленое ябло-
ко.
   - Вот, - он усмехнулся, - единственное удовольствие, которое мне  ос-
талось в жизни. То нельзя, это нельзя, врачи запретили. Ну что,  делега-
цией пришли? Хорошо. Поговорили с академиком? Какие выводы?
   - Ефим, - Борис напрягся и даже выпрямился. - Я  сорвался  и  устроил
скандал, не выдержал, - с честным видом пионера, доносящего на своих ро-
дителей в ЧК признался он.
   - Ну это ты зря, не надо было. - Ефим поморщился. - Ну а по работе?
   - У меня крайне негативное впечатление. Я считаю, что академик и  Во-
лодя в профессиональном плане совершенно безграмотны. Эта группа  просто
тратит время впустую и транжирит деньги компании.
   - А чего они там склепали? - Ефим откусил большой кусок от яблока.
   - Какую-то ерунду, - Борис поморщился. - Идиотизм полный, этот Володя
подкручивает пружинки, а невооруженным взглядом видно, что у них  возни-
кают огромные изгибы.
   - Возникают? - Ефим, продолжая жевать, смотрел на  меня  с  некоторой
иронией.
   - Могут возникнуть, - скрепя сердце ответил я. - Но насколько они су-
щественны для результатов, надо разбираться отдельно. И вообще, я совсем
не уверен, что все, что они делают, это ерунда.
   - Ефим, - Борис сверкнул глазами, - этот Володя не знает элементарных
вещей. Даже я знал, каков размер контакта, а он несет полную ерунду.
   - Не знает? - нахмурился Ефим. - Да, он такой странноватый. Но  ниче-
го, пусть они поработают, посмотрим.
   - Ефим, - начал я. - Я думаю, что если вы озабочены результатами  ра-
боты, то академику и его группе надо дать возможность спокойно работать,
без скандалов и расследований, и только затем обсудить результаты.
   - Листен, Листен, Листен! - Ефим нахмурился. - Ничего, я не  зря  это
сделал! А тебе спасибо за то, что сходил с  Борисом.  Этих  ученых  надо
иногда за яйца дергать, иначе они херню начинают пороть. А так они поня-
ли, что за их делами тоже присматривают. Ничего, это им  полезно  будет,
будут в следующий раз себя перепроверять. - Ефим  довольно  откинулся  в
кресле и выбросил огрызок яблока в мусорную корзину. - Нервы у них креп-
кие, ребята выдержат. Они толковые ребята, правда? Да, да! - Ефим  скри-
вился и посмотрел на Бориса, на строгом лице которого  при  этих  словах
возникла кривая ухмылка. - Толковые, поверь мне! Вот он, - Ефим кивнул в
мою сторону, - тоже так считает. Но что поделаешь, жизнь  такая,  только
расслабишься, как тебя сразу же съедят. Я же не нарочно. Вот  с  дырками
они не выяснили, а мне сегодня знакомый позвонил и сказал, что конкурен-
ты похожую подставку выпускать начали. А если бы мы все тщательно прове-
рили, мы бы их уже за пояс заткнули. Миллионов десять потеряли, так  что
это вам не Академия наук!
 
   После этого разговора я твердо решил предупредить академика о  стран-
ных поворотах настроения босса и больше ни  во  что  не  вмешиваться.  -
Только бы дождаться вида на жительство и уйти работать  куда  угодно!  -
думал я. - Или бросить все и уехать прямо сейчас назад?
   Я посмотрел на часы. В Израиле занималось раннее утро, и я представил
себе, как по склонам горы, усыпанной белыми камнями и поросшей кипариса-
ми спускается утренняя прохлада и кукушка заунывно поет свою песню, а на
горизонте разливается заря и голубеет Средиземное море. В этот час внизу
на улице всегда появлялся первый автобус, за рулем  которого  сидел  ве-
сельчак-водитель, пристающий к садящимся девушкам, делающий  им  компли-
менты и пьющий из большой глиняной чашки дымящийся кофе...
   Я схватил листок бумаги и быстрыми, нервными движениями от руки напи-
сал на нем письмо директору факультета. Провожая меня в Америку, он обе-
щал, что мое место в университете будет формально  сохранено  в  течение
двух лет. Факс запищал, и листок с моими каракулями, подсвеченными зеле-
новатым светом, уполз в пластмассовые внутренности машины. -  Все,  дело
сделано, - с облегчением подумал я, все еще не веря сам себе. -  Вернусь
на факультет и забуду обо всем. Буду ночами просыпаться в кошмарных снах
и вытирать пот со лба! Эта мысль меня развеселила, и я решил  напоследок
рассказать академику обо всем.
   Когда я зашел в комнату, в которой сидел академик со своими  ученика-
ми, в ней воцарилось тяжелое молчание.
   - Вы можете продолжать на меня обижаться, -  решительно  начал  я.  -
Единственный способ остановить Бориса был с ним подраться.
   - Вы могли настоять на том, чтобы не допрашивать Володю без  меня!  -
академик явно уже немного успокоился.
   - Я же объясняю, не мог я его остановить, он был как паровоз,  сошед-
ший с рельсов.
   - Ну, хорошо, это ваше дело. Мне очень жаль, честно говоря, я  думал,
что вы меня поддержите. Почему вы даете  этому  подонку  издеваться  над
людьми, когда Ефим сам все время его поносит. Это что, кто сильный,  тот
и захватывает власть? Так что ли?
   - Вот я по этому поводу и пришел. - Я замялся, не зная, как лучше из-
ложить сложившуюся ситуацию. Олег с интересом  прислушивался.  -  Видите
ли, опыт моего общения с Ефимом убедил меня, что он  плохо  контролирует
свое поведение и меняет свое мнение по нескольку раз на день. И  вообще,
он человек настроения. Сегодня он вас безоговорочно поддерживает, а  че-
рез десять минут ему сообщают про то, что конкуренты уже выпустили  ана-
логичную подставку, и он подсылает к вам Бориса...
   - Вот уж никогда не поверю! - академик возмутился. -  Ефим  -порядоч-
нейший человек. Ну да, больной немного, нервный.
   - К сожалению, я сам это слышал, своими ушами. В общем, считайте, что
я вас предупредил.
   - К-какие-то в-в-ы здесь странные -  вступил  в  разговор  Володя.  -
Н-никогда такого не видел.
   - Я тоже. - Мне стало тоскливо, и я вышел в коридор.  Олег  вышел  за
мной.
   - Не переживай, - грустно сказал он. - Ты просто попался  в  ловушку.
Считай, что это была твоя очередь искупаться в дерьме. Ты еще легко  от-
делался. Ты знаешь, я начал себя здесь ловить на том, что, когда в  ком-
нату кто-нибудь заходит, я втягиваю голову в плечи и боюсь повернуть го-
лову. Ведь я из комнаты выйти боюсь, эта команда меня  вокруг  обложила,
допытываются, что к чему. Я уже несколько недель ночами не  сплю,  лежу,
ворочаюсь. Честно говоря, никогда не думал, что со мной такая трасформа-
ция психики может произойти...
   - Да, - я глубоко вздохнул. - Ты знаешь, я решил не  дожидаться  всех
этих грин-карт, а махнуть назад в Израиль. Пошли они все к черту.
   - Ты что, с ума сошел? - Олег расстроился. - У тебя там  ни  кола  ни
двора, а здесь хотя бы зарплата нормальная.
   - Да пусть они подотрутся этими погаными деньгами, - я  начал  распа-
ляться. - Я уже давно себя такой скотиной не ощущал.
   - Ну, смотри, я бы подождал на твоем  месте.  -  Олег  нахмурился.  -
Впрочем, я сам не знаю, что мне делать. Наверное, тоже придется  возвра-
щаться, только в Москву. Детей жалко, они только здесь привыкать начали,
им в школе нравится.
   - Ну, почему, работай, пока можно.
   - Ты понимаешь, - Олег прикусил губу. - У  меня  единственный  выход:
принять чью-то сторону. Ну, не мог же я примкнуть к Борису? А ты знаешь,
в чем ужас? Борис не так уж и неправ, с этими пружинками ситуация  слож-
ная, надо еще долго разбираться, слишком  много  всяких  искажений.  Так
что, я чувствую, что кончится это для меня и для академика плохо.
 
   На душе у меня заскребли кошки и продолжали скрести в течение  после-
дующих дней. Несколько дней из Израиля никакого ответа не  приходило,  а
затем пришло письмо с туманными намеками на финансовые затруднения  и  с
неопределенными просьбами подождать с окончательным решением до устране-
ния последних. Мой патриотический порыв начал  затухать  и  был  оконча-
тельно загашен безымянной сотрудницей Израильского консульства.
   Наши темно-голубые, открывающиеся справа налево  паспорта  собирались
истечь, и мы благоразумно послали их в консульство на  продление.  Поче-
му-то после этого наступило длительное затишье, и мне пришлось висеть на
телефоне и выяснять судьбу  пропавших  документов.  К  телефону  подошла
хриплая гражданка, которая долго не могла понять, чего я хочу, с  кем-то
консультировалась и вдруг заявила, что продлить паспорта не может.
   - Почему? - испуганно спросил я.
   - Иностранные паспорта,  выданные  бывшим  гражданам  СССР,  подлежат
продлению только на территории исторической родины.
   - На каком основании? - возмутился я.
   - У нас новая инструкция из Министерства Внутренних Дел. - недовольно
заявила дама.
   - Верните хотя бы непродленный паспорт! - взмолился я.
   - Мы не имеем права этого сделать, - злорадно прохрипела  женщина.  -
Если вы возвращаетесь на родину, приходите, и мы выдадим временный доку-
мент на въезд в Израиль.
   - Но почему, мы же ничего не нарушали! Это издевательство над закона-
ми! - я начал злиться.
   - Нечего возмущаться, - закричала дама. - У нашего  маленького  госу-
дарства и так слишком много проблем с русскими эмигрантами! - она броси-
ла трубку, и я почувствовал, что связан с компанией  Пусика,  оформившей
для меня рабочую визу в Америке, прочными металлическими канатами.
   Володя тем временем достиг совершенства в обращении  с  пружинками  и
накануне отъезда решил продемонстрировать Ефиму свои успехи.
   - Хорошо, неплохая идея. - Ефим был настроен вполне  доброжелательно.
- Ничего, ты даже выглядеть лучше стал, аккуратненький такой.  Нам  люди
нужны, думаю с тобой все нормально будет. Так что давай, оставляй  копии
всех твоих документов, оформим тебя и приедешь работать. Я ведь  обещал,
что научную группу создам. - Ефим махнул рукой в сторону академика.
   - Спасибо, Ефим! - Володя даже перестал заикаться.
   - Да не за что, - Ефиму было явно приятно почувствовать себя  мецена-
том. - Я чувствую, скоро с визами станет гораздо сложнее, надо  пока  не
поздно людей перетаскивать.
   - Ефим, это здорово! - Академик торжествующе посмотрел на меня. -  Ты
знаешь, мы закончим с отверстиями и начнем прорабатывать другие идеи.  У
меня несколько проектов лежит в столе, из них могут получиться  прекрас-
ные вещи.
   - Да, - Ефим неопределенно махнул рукой куда-то в сторону. -  Посмот-
рим, мне сейчас главное производство на полную катушку запустить.  А  то
мы отстаем, могли бы в два раза больше заработать, - он рассеянно погля-
дел на Володю, академика и вышел из комнаты. Вскоре из-за стены раздался
крик президента и шум падающих предметов.
   - Вот видите, я же говорил! - академик был воодушевлен. - Все будет в
порядке! Смотрите, Борис больше к нам не заходит, Ефим пригласит Володю.
   "Эх, хорошо, если бы было так", - подумал я. Подозрения  мои  сбылись
примерно через неделю, когда я обнаружил, что в кабинете Ефима сидит ко-
манда в полном составе.
   - Заходи, заходи, ты нам нужен, - Ефим поманил  меня  пальцем.  -  Не
знаю, как быть, может быть ты поможешь,  поговоришь  с  академиком?  Это
полный и безоговорчный провал! - Ефим покраснел и начал  кричать.  -  Ты
представляешь, прошло почти два месяца, а что  сделано?  Дырки  сделаны?
Все на мертвой точке!
   Довольная команда смотрела на президента. Андрей, одобрительно улыба-
ясь, не отрывал от него взгляда, Леонид в знак  согласия  усердно  кивал
головой и недовольно поджимал губы, а Борис  напоминал  диктатора,  сла-
дострастно наблюдающего за казнью  участников  попытки  государственного
переворота.
   - Два идиота к нему приехали! Мне не жалко денег, но ни  хера  же  не
сделано! Идиоты! Лазер какой-то притащили, пружинки. А что толку?  Давно
бы просверлили дырки, и все стало ясно! Я дал команду  придержать  доку-
менты этого, ну как его, с бородкой! Что за манеры такие, бороду  отрас-
тил! У нас в компании кто-нибудь ходит с бородой? Нет!  И  не  будет!  -
Ефим стукнул кулаком по столу. - И не открывай рот!  -  мне  показалось,
что он подмигнул мне, увидев, что я собираюсь что-то сказать.  -  Все  и
так ясно, яснее некуда!
   Перед глазами у меня поплыли круги, все на секунду потеряло  устойчи-
вость и расплылось, и я вдруг вне всякой связи  с  реальностью  вспомнил
свой старый сон, навеянный дежурством по военной кафедре в институте,  в
котором я учился. Снилось мне, что я стою у  входа  с  красной  повязкой
"Дежурный" на рукаве, и неожиданно мое тело начинает отрываться от  пола
и, несмотря на все мои попытки, летит все выше и выше, и меня  прижимает
к потолку, как воздушный шарик, наполненный гелием. Я барахтался  у  по-
толка, и в этот момент в дверь зашел полковник Панченко, известный само-
дур и тупица, словно сошедший со страниц студенческих анекдотов типа "От
меня и до следующего столба, шагом марш!".
   - Что за безобразие! - обратился ко мне полковник - Почему висишь?
   - Товарищ полковник, разрешите доложить! - с  отчаянием  отрапортовал
я, - дежурный по части, студент группы номер два.
   - Немедленно опускайся! - закричал полковник. - Кто разрешил?
   - Осмелюсь доложить, - ответил я в лучших традициях  бравого  солдата
Швейка, - спуститься не могу, вишу! - В этот момент в своем сне я  испы-
тал какую-то дикую радость освобождения, оттолкнулся ногами от потолка и
поплыл по воздуху.
   - Снять! - дико закричал Панченко, и тут я проснулся.
   Кабинет Ефима снова сфокусировался у меня перед глазами, и я заметил,
что Команда с недоумением смотрит на меня.
   - С тобой все нормально? - вдруг по-русски спросил Леонид. - А  то  у
тебя сейчас был такой вид, как будто ты вне очереди  американское  граж-
данство получил и еще миллион долларов впридачу! Ну, хватит мечтать, по-
ра работать!
 
 
   Глава 24. Шпиндели для Красного Китая
 
 
   - Это катастрофа! - услышал я жуткий крик Ефима. - Все, закрываю  ла-
вочку к чертовой матери!
   - Ефим, Ефим, может быть еще найдутся... - раздавался униженно-прося-
щий голос Леонида.
   - Ни хера не найдутся! - Ефим рычал по-настоящему страшно. -  Пятьде-
сят штук, вашу мать! Спиздили шпинделя и все тут! Я внутренне  напрягся,
так как крики обладали тембром, свидетельствующем о крайнем  раздражении
хозяина, и явно не обещали ничего хорошего. "Сглазил," - подумал я,  так
как только вчера с удивлением отметил про себя, что в течение нескольких
последних дней Ефим был на редкость спокоен, даже умиротворен и почти не
повышал голос. "Таблетки начал пить, - объяснил он мне как-то тайну сво-
его благодушного настроения, - и ты знаешь, лучше себя чувствую. Да, по-
могает, раньше ночи не спал, просыпался и все о подставках думал, а  те-
перь утром встаю, и голова свежая. Вам бы всем здесь попить таких табле-
ток, - назидательно продолжал он, - для производства было бы полезно."
   В последний раз Ефим поднял крик около двух дней назад, да и  то  ка-
кой-то неестественный и не вполне серьезный. Вокруг него в комнате,  от-
деленной от большого сборочного зала высокими стеклянными окнами, стояла
группка испуганных сотрудников, включая только что принятого  на  работу
высокого и полного инженера с короткой стрижкой.
   С этим новичком у меня произошел курьез. Я настолько привык, что  все
сотрудники, появляющиеся в компании, кроме секретарей и постоянно сменя-
ющих друг друга толстеньких девочек, раскладывающих бумажки  по  полкам,
разговаривают по-русски, что не мог даже представить, что появившийся  в
компании новобранец окажется американцем.
   - Хэлло, - вежливо поздоровался он, столкнувшись со мной в коридоре.
   - Доброе утро, - спокойно ответил я по-русски и заметил, что у нового
сотрудника слегка удивленно поднялись вверх брови. - "Испугался, -  уве-
ренно подумал я. - Обработали товарища при приеме на работу,  объяснили,
что по-русски в компании ни-ни..."
   О своей ошибке я узнал случайно, и мне стало неловко.
   - Извините, что я обратился к вам по-русски, - постарался исправить я
свою оплошность при первом же представившемся случае.
   - Ну, что вы, - залетевший в компанию Пусика американец был смущен. -
Кстати, моя бабушка родом из Одессы, и я немного понимаю по-русски,  так
что вы были недалеки от истины.
   Теперь внук одесситки проходил урок наглядной агитации и  пропаганды.
Ефим размахивал руками, краснел, рычал, даже для виду  бросил  несколько
канцелярских принадлежностей на пол, но по ряду неуловимых деталей, жес-
тов, движений, к которым люди, работавшие в компании Пусика были особен-
но чувствительны, можно было понять, что и рычание и ругательства, изры-
гаемые президентом, не особенно страшны для окружающих.
   - Что происходит? - на всякий случай спросил я  покрасневшего  Джона,
выбежавшего из  комнаты,  в  которой  происходил  разнос.  -  Что-нибудь
серьезное?
   - Нет, - Джон иронично посмотрел на меня, - это Ефим дает  спектакль.
Персональное представление для устрашения нового сотрудника.
   - Ах, вот оно что..., - облегченно вздохнул я. Такого рода  представ-
ления уже стали традицией: на вновь принятых сотру