енно не понимаю, о чем мы все разговариваем! - Я с
горящим лицом и гадостным чувством вышел из комнаты. Ощущение от  разго-
вора было немного нереальным, как будто все это произошло  не  со  мной.
Глаза жгло. - Неужели заразился? - подумал я с некоторым безразличием. -
Надо предупредить Олега.
   Я подошел к двери, за которой сидел академик, и постучал. Из-за двери
доносился громкий смех, который смолк при первом ударе костяшки  пальцев
о косяк. "Скорее проскочить, пока Борис не видит", -  подумал  я.  Дверь
приоткрылась, и в щелочку подозрительно выглянул Олег.
   - Привет, - Олег был весел. - Это ты... Заходи быстрее.
   - Привет! Чего не заходите? Рад вас видеть! - Академик продолжал  хи-
хикать. - Олег только что замечательный анекдот рассказал.
   - Я хочу с вами поговорить, - я проскользнул внутрь. -  Мне  кажется,
против вас с Олегом что-то готовится.
   - Как, уже? - Академик нахмурился, но потом сразу же неожиданно пове-
селел. - Бросьте, коллега, вы же помните: "Мятеж не может кончиться уда-
чей,
	 В противном случае его зовут иначе!" 
   Если не секрет, кто инициатор? Борис? Я так и думал. Мне на них  нап-
левать, в конце концов, почему я должен обращать мнение на какого-то не-
доброжелательного сноба?
   Олег заметно помрачнел.
   - Я не вполне понимаю, что происходит, - продолжал я. -  У  вас  было
какое-то столкновение с Борисом?
   - Да дырки эти идиотские, - академик со смехом встал и достал из ящи-
ка стола тетрадь. - Старина, я вам сейчас все расскажу, вы же вроде  че-
ловек приличный, мне Олег много про вашу жизнь в Москве рассказывал. Так
вот, Ефим попросил меня помочь с кое-каким расчетами, и у нас с  Борисом
возник такой забавный идеологический конфликт, примерно как у Галилея со
Святой Церковью. - Академик раскрыл тетрадь и начал показывать мне  рас-
четы. - Я рассчитал здесь пару соотношений для деформаций и  показал  их
Борису, а тот взбрыкнул, покраснел как рак и  выскочил  в  коридор,  как
будто ошпаренный. Вот собственно и вся история!
   - Чушь какая-то, - я  немного  успокоился.  -  А  обставили  все  так
серьезно, что репутация компании подрывается и скоро нам уже заказы  пе-
рестанут поступать.
   - Ну и ну, - академик поднял брови. - Вот уж воистину  чувствуешь  на
своей шкуре, что попал в страну Желтого дьявола. И откуда все эти ребята
такими заправскими капиталистами стали? Учили их, засранцев,  коммунизму
и марксизму-ленинизму, а видно недоучили. Вот теперь я  полностью  убеж-
ден, что социализм был с самого начала обречен на полную  и  решительную
капитуляцию! Ну ничего, слава Богу, Ефим мне Олега барской  рукой  пода-
рил, теперь будет не так тоскливо.
   - Сижу, примус починяю, никого не трогаю! - Олег  сделал  жалостливое
лицо, и вся компания, на этот раз включая меня, грохнула от хохота. Я  с
удивлением почувствовал, что на душе стало приятно и напряжение, сидящее
в спине и заставляющее испуганно сжиматься, медленно уходит в небытие. В
этой маленькой комнатке жила сама собою какая-то особенная, непохожая на
окружающую атмосфера, ностальгически покалывающая грудь  и  напоминающая
безвозвратно ушедшую в прошлое эпоху, когда значительные  группы  интел-
лектуальной элиты совершенно не задумывались о материальной стороне жиз-
ни.
   Мне еще предстояло намекнуть Олегу о предстоящем ему разговоре с  Бо-
рисом и его возможных последствиях. При академике мне  делать  этого  не
хотелось. Я улучил минуту, поймал Олега на пути в  кафетерий  и  вкратце
объяснил ему возникшую ситуацию.
   - Имей в виду, я не буду тебя обвинять, если ты согласишься, в  конце
концов дети важнее, да и ты не обязан рассказывать им обо всем...
   - Да нет, я не буду мараться. - Олег погрустнел. - Если бы  я  только
понимал, чего они добиваются, это все как-то дико и  не  по-человечески.
Угрозами от нас ничего не добьешься. - Он слегка усмехнулся. -  В  конце
концов, попытаюсь изменить визу и найти работу в другой компании.
   - Это не так просто, далеко не все компании готовы будут  возиться  с
иммиграционной службой ради тебя. Учти, что промышленность  и  наука  на
спаде, Россия сейчас Америке не конкурент.
   - Ничего, - Олег грустно посмотрел на меня, - я как-нибудь выкручусь.
Не хочется тебя подводить, ведь это ты меня сюда вытащил.
   - Я попробую поговорить с Ефимом, не переживай.
   Я вышел на улицу. Настроение у меня было  отвратительным.  Прохладный
ветерок ласково гладил раскрасневшиеся щеки и где-то высоко в ветвях де-
рева чирикали птицы. У блестящего микроавтобуса сидел на корточках кита-
ец в сандалиях. Одной рукой он поглаживал блестящее хромированное  коле-
со, в другой была зажата дымящаяся сигарета. Плоское лицо его было зали-
то довольной сытой улыбкой, и при каждой затяжке сигаретой он  прикрывал
глаза в неземном блаженстве.
   "Запад есть Запад, Восток есть Восток... Никогда больше в своей жизни
не буду работать в русской компании!" - неожиданно для себя самого  пок-
лялся я.
 
 
   Глава 21. Кто нашу бабушку зарезал?
 
 
   - Листен, Листен! - Ефим схватил меня за рукав. - Пошли их к чертовой
матери! Ты понимаешь, что получается? Они, видите  ли,  болеют  за  дела
компании! Совсем с ума сошли! Академик им репутацию испортит, твою мать!
   Я уже сорок минут расхлебывал последствия своей беседы с Ефимом. Пока
что все складывалось на редкость хорошо и было похоже, что  академику  и
Олегу в ближайшее время ничего не угрожает.
   - Ты посмотри, они в стаю сбились, да и тебя хотели притянуть  в  по-
мощники. Ты уполз как всегда, я  заметил,  ты  всегда  из-под  опасности
уползаешь. И правильно сделал, что уполз. Так что пошли их на  хер,  по-
нял? Я сделаю так, что они здесь ничего определять не  будут.  Академик,
ты посмотри на него, глубочайший интеллигент. Борис его обосрал с головы
до ног, одна эта история с комнатой чего стоит! А он, ты заметил, он его
до последней минуты старался выгородить: "Нет Ефим, все в порядке, Ефим,
мы с Борей работали". Как он не хотел никого подвести, не хотел скандала
раздувать! Все-таки член Академии наук, туда ведь идиотов  не  выбирали,
верно? И друзья мне его прекрасно характеризовали. У него среди учеников
одних докторов наук десять человек, это о чем-то говорит, верно?  А  эта
свора начинает шептать: "Ефим, у него подмоченная репутация, да  он  нам
испортит имя и марку". Ни хера не испортит! Наоборот,  укрепит!  -  Ефим
сжал кулак и стукнул по столу. - Вот так! Я его попросил с этими отверс-
тиями разобраться, этого, Олега, ему отдал. А то Борис его совсем  заму-
чил, верно? Я ведь вижу, на человеке лица не стало. А  он  неплохой  па-
рень, верно? - Ефим внимательно смотрел мне в глаза - Да ты  не  пережи-
вай, как Сталин говорил: "Сын за отца не отвечает". Я тебя  не  обвиняю,
ну не сработался человек с  Борисом,  подумаешь!  Я  ведь  вижу,  парень
культурный, они все здесь грубые, нахрапистые, а у  него  тонкая  кость,
культура в глазах. Это очень важно, так что я его спас! Да, и не  благо-
дари меня, спас. Надо спасать людей. - Ефим покачал головой. - Так  что,
держись к академику поближе, может быть, вместе с ним что-нибудь  приду-
маете, а на Леонида с Борисом внимания не обращай.  -  Он  усмехнулся  и
быстрым шагом вышел в коридор.
   Я попытался привести свои мысли в порядок. Судя по только что  состо-
явшемуся обмену мнениями, академик с Олегом могли спокойно  работать.  С
другой стороны, что-то неуловимое, какие-то  неясные  оттенки  в  голосе
Ефима слегка настораживали меня, но я никак не мог  понять,  что  именно
вызывало внутри тревожное чувство. Неожиданно меня осенило: Ефим излагал
свои мысли на редкость стройно и связно, как будто специально напрягался
и не давал им уйти в сторону. Означать это могло все что угодно, начиная
от заранее продуманной тактики поведения и заканчивая  просто  приступом
благожелательности. Я вздохнул, так как результаты тщательного психоана-
лиза не смогли привести меня к однозначным выводам.
   В любом случае, результаты беседы слегка запоздали: около часа  назад
я увидел, что Борис с Олегом ходят кругами вокруг компании, жестикулируя
и что-то оживленно обсуждая. Операция вербовки происходила явно  неумело
и к тому же на виду у всех.
   Борис с раздраженным лицом прошел по коридору, как-то странно посмот-
рел на меня, на секунду задержавшись около приоткрытой двери  и  скрылся
из вида. Олег был бледен, и под глазами у  него  проступили  зеленоватые
круги.
   - Слушай, у тебя вид как будто ты с того света вернулся. Ну что?
   - Противно очень, чувство, как будто я опять весь с ног до  головы  в
дерьме искупался.
   - Ну все-таки, о чем говорили?
   - Борис лил грязь на всех, на тебя  тоже.  -  Олег  вздохнул.  -  Все
объяснял, как необходимо сохранить доброе имя компании и почему  сотруд-
ничество с моей стороны для меня важно. Говорил, как вовремя  нужно  ус-
петь поставить заслон на пути лженауки. Почему-то называл работы  акаде-
мика лысенковщиной. И так далее. Извини, я не могу сейчас, хочется окле-
маться немного. Да, ты знаешь, что к академику скоро его приятель приез-
жает?
   Я вздохнул. Развитие событий на Пусике вступало в новую фазу, так как
с приездом бывшего ученика академика, Гриши из Тель-Авива,  концентрация
враждебных элементов становилась явно критической.
 
   Гриша появился на Пусике как-то совершенно  внезапно.  Его  огромная,
почти двухметровая фигура выделялась окладистой  густой  бородой,  белой
распахнутой на груди рубашкой с короткими рукавами, из  которых  торчали
огромные ручищи, волосатой грудью и толстым, выпирающим вперед  животом.
Ходил Гриша в потертых голубых джинсах и кожаных  босоножках.  Казалось,
он перенесся на пространства Америки прямо из-под знойного тель-авивско-
го солнца. Гриша напоминал мне заматеревшего бизона, только что вышедше-
го из лесной чащи. При общении с ним все время возникало  слегка  беспо-
койное чувство, как будто он вот-вот заденет головой дверной  косяк  или
свернет пузом какой-нибудь прибор с полки. Речь у Гриши была  быстрая  и
энергичная, манеры прямолинейные и грубоватые. Ученик академика произво-
дил угрожающее впечатление своим напором и явно не заботился о том, что-
бы произвести благоприятное впечатление на окружающих.
   "Все пропало, - подумал я, - Ефиму он не понравится." - Ефим не любил
больших и грубых людей, ему нравились люди вежливые или, хотя бы если  и
грубоватые, то очень небольшого роста.
   - Ребята, - Гриша из принципа разговаривал  только  по-русски.  -  Не
хрена баклуши бить, давайте за дело. Старик, - он обращался к академику,
- где тут твои дырки? Деформации говоришь, ну-ка  дай  я  посмотрю.  Все
вроде правильно, а в чем собственно проблема, чего вы мозги себе завора-
чиваете? Вам чего, делать нечего?
   - Гришенька, - академик явно воспрял духом и был счастлив видеть  ря-
дом с собой эдакого всесокрушающего носорога. - Народ попался недоверчи-
вый, не верят, понимаешь, в гармонию алгебры.
   Гриша недоверчиво вертел в руках чертежи. - Чепуха, - взревел  он.  -
Простейшая схема измерения, берем лазер, расщепляем луч и смотрим на ин-
терференционную картинку. Все твои расчеты будут как на ладони!
   - Отлично, - академик воодушевился. - Лазер я в соседней комнате  ви-
дел, его можно будет позаимствовать. Что еще нужно?
   - Да я на этих вещах собаку съел, - проревел Гриша. - Несколько дета-
лек надо будет на токарном станке выточить, пару объективов, линзы у вас
в Америке можно быстро достать? Олег, позвони в Кодак, узнай у  них  про
объективы и линзы. А ты, старик, хватит бумагу марать, где у вас  токар-
ный станок? - энергия этого человека-горы не знала границ.
   - Ну, вы видели, каков человечище! - Академик гордо  и  воодушевленно
подмигнул мне, напяливая на бегу неизвестно откуда взявшийся белый халат
и направляясь к стоящему в подсобном помещении большому токарному  стан-
ку. - Теперь у нас тут такие дела закрутятся, пальчики оближешь!
   Гриша обхватил своими ручищами рукоятки станка, академик подносил ему
какие-то алюминиевые болванки, вокруг летела  металлическая  стружка  и,
казалось, воздух гудел от напряжения,  как  возле  линии  высоковольтных
проводов.
   - Достал объективы? - ревел Гриша. - Да что у  вас  тут  за  порядки,
хоть к друзьям в Ленинград обращайся, элементарной вещи найти нельзя.
   - Я из дома принесу, от моего фотоаппарата. - Олег тоже заразился  от
этой бурлящей вокруг энергии.
   - Ну чего, не жалеешь, что из Израиля смотался? - Во время обеда Гри-
ша, нарушая чинные трезвые традиции американского дикого  Запада,  выпил
несколько бутылок холодного пива и слегка осоловел. - Дерьмовое же у вас
в Америке пиво, с немецким не сравнить! Ничего,  правильно  сделал,  что
удрал. Я вообще зря туда поехал. На второй день у  жены  все  кольца  из
гостиничного номера сперли! Провинция, аппаратуры хорошей достать невоз-
можно, денег нет, через несколько месяцев у меня пособие на зарплату за-
кончится и пойду улицы мести. - Он скептически ухмыльнулся. -  Хрен  его
знает, может зацеплюсь у вас тут. Хотя учитель мой мне тут  кое-что  по-
рассказал, у вас здесь говна не меньше, чем в России и в Израиле  вместе
взятых... - он замолк. - Нет, не та здесь погода! Вот когда-то мы ходили
на байдарках по Селигеру, вот там водка пилась! Как нектар, как роднико-
вая вода! А мы вчера с академиком дерябнули немного, так с утра нет  ни-
какой свежести. Так ты в курсе, что у вас тут за мудаки завелись?
   - Гриша, - я сохранял осторожный нейтралитет. - Вы знаете, здесь соб-
рались люди со странностями, но все как один очень сильные  профессиона-
лы. И еще, будьте повежливее с Ефимом, он в общем-то прислушивается к их
мнению, так что я вам не советую в первые дни лезть на рожон.
   - Этот Борис, он чего совсем полный мудак, что-ли? Ему в морду  давно
не давали?
   - Гриша, если вы дадите ему в морду, вас арестуют и оштрафуют на  ог-
ромную сумму. Учтите, проблема не столько в нем, сколько в Ефиме,  кото-
рый продолжает удерживать Бориса на посту вице-президента. Я боюсь,  что
на его знаниях держится сейчас почти все производство компании, так  что
ситуация не так проста.
   Моя проповедь терпимости, конечно, все равно была напрасной и  небла-
годарной, примерно как воззвания любить ближнего своего, раздающиеся  из
заткнутого кляпом рта миссионера, которого дикари, предвкушающие со слю-
ной во рту жареное сладковатое человечье мясо, бегом несут на уже разве-
денный посередине деревни костер.
   Слухи о появлении громилы-биндюжника быстро облетели компанию.
   - Это что за кошмар? - Андрей сморщил нос. - У вас в Израиле что, все
такие хамы?
   - А что случилось?
   - Этот тип заходил в туалет, пузом вперед  и  мне  пришлось  в  стену
вжаться, чтобы он меня не раздавил. И представь себе, - Андрей с  возму-
щенным видом скривил рот, - я ему говорю: "Хэлло", а он по-русски рявка-
ет: "Здорово, вредитель!". Что он себе позволяет? А что у него за  внеш-
ний вид, в каких-то жутких сандалиях с голыми ногами, грудь  почесывает,
джинсы грязные. Да если такого увидит кто-нибудь, считай, что мы уже по-
ловину покупателей потеряли!
   - Не знаю, он мужик грубоватый, но вроде-бы толковый.
   - Это мы еще посмотрим, если он такой же толковый, как его учитель...
- Андрей пренебрежительно отвернулся. - И вообще, - зло прошипел он, эта
кампашка в наши стены не вписывается!
 
   Леонид с Борисом провели половину дня за закрытыми  дверями,  видимо,
вырабатывая стратегию дальнейших действий. Затем они долго сидели и раз-
говаривали с Ефимом. В результате этого разговора вся троица  спустилась
в комнату, в  которой  Гриша  с  академиком  колдовали,  раскладывая  на
большом столе зажимы и блестящие металлические детали.
   - Привет, - Ефим смотрел на Гришу снизу вверх и едва доставал ему  до
плеча. Сравнение масштабов явно действовало на президента  угнетающе.  -
Вот решили поговорить, обсудить ваши планы.
   Борис с победоносным видом поджал губы и сел в кресло. Леонид  достал
небольшой блокнот и открыл его, приготовившись вести записи.
   - Ефим, - академик подошел к доске, - я честно говоря очень рад,  что
мы вот так по-рабочему собрались и есть возможность обсудить то, что уже
сделано. Я не понимаю, почему кто-то думает, что мы с Гришей  собирались
что-то скрывать...
   - Листен, Листен, не надо, какая разница кто что говорит, давай о де-
ле! - Ефим был слегка раздражен.
   - Хорошо, - академик взял в руки фломастер и начал рисовать на  доске
злополучную подставку. - Давайте я объясню расчеты, они в общем-то  эле-
ментарные. Основная сила приложена вот здесь...
   - Это неправильно, - побелев от гнева выдавил Борис.  -  При  изгибах
этот участок вообще роли не играет!
   - Изгибы это отдельный случай, - академик невозмутимо  продолжал  пи-
сать на доске.
   - Слушай, Слушай, - брезгливо поморщился Ефим, - не надо  этих  твоих
закорючек, я тебе верю, что ты их прекрасно умеешь писать. Тут вопрос  в
другом. У нас производство стоит уже полтора года из-за этих  отверстий,
мы не можем никак решить, где их просверлить. Ты с Гришей можешь нам от-
ветить на этот вопрос или нет? Если не можешь, или не хочешь, так и ска-
жи, и мы тебя оставим в покое.
   - Да чего вы мужики херню порете, - Гриша вскочил со своего  места  и
прыгнул к доске, при этом здание слегка закачалось. Ефим с ужасом следил
за грациозными движениями двухметрового гиганта, Леонид иронично и слег-
ка брезгливо поднял брови, а Борис с омерзением скривился и напряг руки.
- Расчеты правильные, а не верите расчетам, я предлагаю собрать оптичес-
кую установку с лазером и измерять все ваши деформации на работающей ма-
шине. Просверлим несколько вариантов отверстий, соберем установку  и  на
работающих макетах все определим в лучшем виде!
   - Это недопустимо! - Борис закричал громовым басом. - А вы посчитали,
во что обойдется приготовление установки и макетов!  Компания  не  может
понести такой ущерб!
   - Ерунда, - Гриша почесал всклокоченную бороду, - за те  две  недели,
которые я здесь проведу, все соберем в лучшем виде.
   - Пусть соберут. - Ефим явно колебался. С одной стороны,  ему  претил
огромный, грубоватый и потный бородач, с другой  стороны,  открывающаяся
возможность раз и навсегда разделаться с дырками и поводить Бориса  мор-
дой об стол, увлекала его. - Мы уже полтора года ни хрена не  делаем!  -
он неожиданно заорал на Бориса. - Пусть люди  поработают,  потратят  две
недели и во всем разберутся. И ты тоже им помоги, вот возьми и Олегу по-
моги с компьютерами. Все понял?
   - Да, Ефим, только...
   - Листен, Листен, никаких возражений я слушать не хочу.  Знаешь,  Бо-
рис, брось эти свои штучки, понял! Ты приехал сюда никем, это я тебя  из
грязи вылепил своими руками, так что изволь выполнять мои  распоряжения!
Все, совещание закончено, пойдем отсюда, дадим людям поработать!
   Борис был весь перекошен от злости, но сдержался. -  "Плохо  дело,  -
подумал я, - публичного своего унижения перед академиком он  не  простит
никогда."
   Академик был воодушевлен прямой поддержкой со стороны Ефима.  Он  но-
сился взад и вперед между станками и лабораторной установкой, которая на
глазах обрастала плотью. Красным лучом светился принесенный  лазер,  луч
его проходил через какие-то призмочки, линзы, расщеплялся, снова  соеди-
нялся и попадал на небольшую видеокамеру. Камера пересылала красивую по-
лосатую картинку на экран компьютера, за  которым  сидел  умиротворенный
Олег и, подхваченный бурлящим потоком энергии, писал программу,  которая
должна была положить конец проблеме дырок и деформаций.
   Через пару дней в лаборатории неожиданно появился Борис.
   - Здравствуйте, господа - заявил он с порога.
   - Здравствуйте, Борис, чем обязаны? - холодно осведомился академик.
   - Ефим просил меня посмотреть на ход работы, помочь Олегу, - железным
тоном отпарировал Борис. - У тебя есть какие-нибудь проблемы,  затрудне-
ния? - он с видом пионера-добровольца подошел к Олегу.
   - Кто к нам приш