умал. Какой-то замкнутый круг получается.  Что  же
ты мне посоветуешь делать?
   - Во-первых, обязательно подготовь публикацию, тогда об  этой  работе
начнут говорить. Во-вторых, - гость хрустнул загибаемым пальцем, -  под-
готовь заявку в Национальный фонд. Я бы смог тебе помочь,  скорее  всего
все равно придется включить в соавторы кого-нибудь из местного универси-
тета, это увеличивает шансы. Кстати, у тебя есть разрешение на работу  в
Америке?
   - У меня виза с разрешением на работу...
   - Не подходит, - Билл покачал головой. - В этом случае  единственное,
что остается, это совместный, Русско-Американский проект.  Этот  вариант
может оказаться даже более успешным, так как Конгресс дает деньги на ра-
боту с Россией. Хотя тебе, видимо, придется в этом  случае  вернуться  в
Москву.
   - Ну что же, - академик растерянно посмотрел по сторонам, - это  луч-
ше, чем ничего... А я по наивности ожидал, что передо мной будет открыта
дорога...
   - Григорий, - Билл нахмурился. - Я очень хочу тебе помочь,  но  давай
будем реалистами. Финансируют в среднем одну заявку из ста. Шансов найти
для тебя позицию в Университете почти никаких: подумай, ты же  известный
ученый, тебе с твоими заслугами нужна хорошая позиция. Вакансия для про-
фессора появляется может быть раз в два года, и на нее  претендуют  нес-
колько сот кандидатов, к тому же имеющих безупречный английский язык,  -
при этих словах Билл укоризненно нахмурился, - американское  гражданство
и обширные связи.
   - Да, язык у меня не блестящий... Погоди, погоди, -  академик  затряс
головой, - а результаты, наука что, никого уже не интересует?
   - Ну почему же, - Билл поморщился, - хороший результат -  это  всегда
хороший результат. Но для этого, - голос его стал серьезным  и  убеждаю-
щим, - ты должен быть в Системе. Ситуация очень ухудшилась,  Георгий.  Я
бы на твоем месте подумал о возвращении в Россию. Оттуда ты сможешь при-
ехать к нам по программе научного обмена. Ты знаешь,  на  эти  программы
обычно легче выделяются средства.
   - Хорошо, - академик задумался. - Этот  вариант  всегда  остается.  А
все-таки с нашими исследованиями, ты мне можешь чем-нибудь помочь, како-
вы твои рекомендации?
   - Я сделаю все, что от меня зависит, наведу  справки,  -  Билл  снова
взял ручку и начал делать пометки на листе бумаги. -  Но  не  хочу  тебя
особенно обнадеживать... Это требует скурпулезной, тщательной  проработ-
ки. Вот если бы ты был молодым, мог бы  пойти  на  пост-докторат...  Это
что-то вроде рабочей лошадки при университетском  профессоре,  но  такую
позицию найти проще. Тысяч двадцать, может быть даже тридцать долларов в
год ты получать сможешь. Я напишу письма знакомым, хотя шансов все равно
мало - обычно на такие места берут людей возрастом до тридцати - тридца-
ти пяти лет.
   - Но, - академик окончательно смутился, - я думал, что для меня это в
некотором смысле пройденный этап.
   - Что поделать... - Гость вздохнул. - Мне тебя искренне  жаль.  Самое
вероятное для тебя сейчас - это поискать работу в промышленности, разос-
лать резюме в две-три сотни компаний. Только, - Билл  поморщился,  -  не
упоминай своих научных регалий, главное упирай на практический опыт. Мо-
жет быть, даже техником пойди, если тебя отсюда уволят.
   - Да... - академик загрустил.
   - Григорий, мы с удовольствием устроим тебе семинар в нашем Универси-
тете. - Билл расцвел, широко улыбнулся и засветился энтузиазмом. - Орга-
низовать лекцию я смогу, это несложно, - бодро сказал он. - Ну, мне  по-
ра, - гость аккуратным движением отодвинул белоснежный рукав  рубашки  и
посмотрел на часы. - Извини, деловая встреча. Да, работа у тебя прекрас-
ная, очень интересно. Срочно публикуй! Я, пожалуй, смогу одного студента
к этой теме подключить, приезжай, звони. Какая разница,  в  Университете
ты будешь работать или нет? Ну что же, желаю удачи! -  Он  крепко  пожал
руку академику и попрощался.
   - Да, Олег, я, прямо вам скажу, озадачен, - академик с грустью  потер
щеку. - Как-то оттуда, из Москвы все казалось по-другому. Вы знаете, что
меня поразило? Я же чувствовал, что ему ужасно хочется из меня  выманить
результаты, но в какой-то момент он передумал. Видимо, решил  не  связы-
ваться: статью-то я все равно  опубликую,  а  мороки  со  мной  не  обе-
решься... Ну что же, человек цивилизованный, порядочный. В России  бы  у
меня все результаты директор сразу же спер, быстренько включил бы в свою
обзорную статью или доклад, а потом бы вообще заявлял, что  это  он  все
сам придумал!
   - У меня осталось тяжелое впечатление, - Олег явно был расстроен.
   - Подумать только, вы почувствовали? У них голова болит не о  работе,
а о шелухе: заявки, гранты, деловые связи. А ведь раньше, еще лет  шесть
назад все было проще... Ну что же, пойду разговаривать с  Ефимом,  может
быть, он выздоровел...
   - Не ходите, Григорий Семенович, прошу вас.
   - Нет, Олег. Я прятаться не привык, лучше  иметь  полную  ясность  во
всем с самого начала. - Академик встал, поправил  рубашку  и  решительно
поднялся на второй этаж. Ефим сидел в своем кабинете, развалясь в кресле
и миролюбиво разговаривая по телефону.
   - Ефим, нам необходимо поговорить, - начал академик, когда  президент
повесил трубку.
   - Листен, Листен, Листен! О чем говорить? Ничего не сделано, нуль! Ты
какую-то херню порешь, Олег этот с тобой распустился. Ты же его задавил,
уничтожил, под себя подмял! - Ефим глухо засмеялся, смех перешел  в  ка-
кие-то надрывные рыдания, и президент вскочил и подбежал к окну.
   - Ефим, - академик напрягся. - Я не привык, чтобы со мной  разговари-
вали в таком тоне. Когда ты  меня  приглашал,  мы  разговаривали  совсем
по-другому. Если ты болен или я тебя не устраиваю, изволь, я готов  сей-
час же уйти.
   - Опять ты херню несешь... - Ефим прислонился к  окну,  зевнул  и  со
скучающим видом посмотрел на улицу. - Ну что мне с тобой  делать,  я  же
против тебя ничего не имею. Компания работает прекрасно, денег  полно...
Работай, делай что можешь, только не рапортуй! Ребята все тобой возмуща-
ются, не мути воду, понял?
   - Ефим, ну вот опять! Что ты говоришь, подумай! Я же докладывал  тебе
о реальных результатах, иди к нам в комнату,  пощупай  все  руками!  Кто
мной возмущается, почему? Это же дикость какая-то!
   - Опять "докладывал"! На хера ты мне докладывал, иди на  партсобрании
докладывай! - Ефим глухо застонал. - Какие  результаты?  Вот  конкуренты
продают подставки, это результаты.  Они  продали  одну  штуку,  получили
деньги. А ты непонятно чем занимаешься. Что ты за чертеж нарисовал с за-
корючкой сбоку? У меня семнадцатилетний паренек лучше тебя рисует!
   - Ладно, Ефим, хватит! Я больше издевательств от тебя терпеть не  хо-
чу. Жаль, что так все получилось. - Академик развернулся и пошел к  две-
ри.
   - Стой, - Ефим одним прыжком покрыл расстояние от  окна  до  дверного
проема. - Прекрати это! Провалил проект, победил тебя  Борис,  признайся
себе в этом, а не устраивай сцены вроде истеричной девки, которая хочет,
чтобы c нее сорвали юбку и тут же изнасиловали, а  для  виду  изображает
возмущение.
   - Извини, - Академик попытался выйти.
   - Нет, погоди. - Ефим снова глухо зарыдал и схватился за голову. - Ты
влезь в мою шкуру, все разваливается, люди работать  не  хотят.  У  меня
таблетки кончились, голова трещит. Ужас, эти идиоты сами не могут и шага
ступить. Ты извини, я не в себе бываю. Хорошо, ты  победил.  Извини  еще
раз, я иногда не понимаю сам, что делаю...Не обращай внимания,  работай,
изучай, что хочешь. Я тебя не трогаю, получи спокойно свой  вид  на  жи-
тельство. А получишь, решишь что делать, возвращаться в Москву или  ухо-
дить в университет. Ведь у тебя голова хорошая, я же знаю.
   - Ефим, - академик колебался. - Ты знаешь, я и сам не так уж  здоров,
такие сцены, вроде той, что ты устроил недавно, не для меня.
   - Я к тебе больше не подойду, - Ефим нахмурился. -  Я  только  волно-
ваться начинаю, когда тебя вижу, мне ты думаешь это надо? Ты думаешь мне
приятно кричать, это я о помощи прошу, плачу! Да, займись своими  проек-
тами, может быть, что-то получится. Володю вызовем, ты же хочешь его по-
лучить?
   - Ну хорошо, только я тебя прошу, не устраивай больше скандалов.
   - Вот и прекрасно. Извини еще раз, - у Ефима был виноватый вид.
   Академик с тяжелым сердцем вышел из комнаты. Что-то давило ему сегод-
ня на грудь и не давало дышать. Листы тетради, исчерченные  графиками  и
диаграммами, установки, карандаш, тихий свет, льющийся с улицы... - А не
собрать ли нам простенькую модель? - неожиданно подумал он. -  Несколько
баночек, колбочек, запаять стекло, сунуть кипятильник и пусть все  заки-
пает, бурлит и взрывается. Температуру можно поддерживать, давление  то-
же. Простенькая моделька, не чета той, что у нас в Москве была, но,  мо-
жет быть, удастся что-нибудь понять...
 
   Через несколько дней модель заработала и начала выдавать забавные ре-
зультаты. В стеклянной банке торчал кипятильник, рядом громоздился  блок
питания и странный ящик со множеством проводков. Из  банки  выходил  то-
ненький стерженек колбочки, по  которой  жидкость  поднималась  вверх  и
скапливалась в другой баночке поменьше. Рядом стоял  серый  генератор  с
несколькими ручками и стерженьки, приклеенные к большой банке эпоксидным
клеем. Несколько проводков тянулись в стоящий рядом компьютер, на экране
которого светились колонки цифр. Время от времени в баночке  происходили
странные явления: откуда-то неожиданно возникал серебристый пузырь, рос,
несся вверх, упирался в тоненький стерженек,
   и конструкция взрывалась. Раствор бежал вверх по тоненькой  трубочке,
выплескивался фонтанчиком и начинал бурлить, после чего  снова  затихал.
Внешне спокойная, прозрачная жидкость начинала незаметно для  окружающих
накапливать энергию, и через несколько минут появлялся очередной пузырь,
и все повторялось.
   - Потрясающе, - думал академик. - такая незатейливая моделька, а  по-
ведение у нее со странностями! - Он крутил ручки генератора, и поведение
жидкости менялось, она закручивалась вихрем, зародыши газа срывались  со
стенок, и в трубочке долго булькало. Лицо его горело от  возбуждения,  и
радость поднималась внутри, будто проносясь вихрем по  шкафам,  стульям,
черным окнам, настольной лампе, листам бумаги и книгам.
   - Прикрутите болты, идиоты! - громко донеслось из соседней комнаты. -
Научитесь уже думать самостоятельно!
   Академик выглянул из двери. Ефим, в черном  пиджаке,  стоял,  засунув
руки в карманы.
   - Ну, как дела? - озабоченно спросил он.  -  Как  наука?  Успокоился,
никто тебя не мучает? - он усмехнулся.
   - Ефим, - академик неожиданно для себя начал разводить руками  и  де-
лать приглашающие жесты, - заходи, посмотри, какие интересные вещи полу-
чаются. - Он снова поманил президента к себе.
   - Ну, что там еще? - Ефим неохотно зашел в комнату.  Вид  колбочек  и
кипятильника подействовал на него, как красная тряпка на быка. -  Мудак!
- заорал он. - Совсем охренел, баночек понаставил! Ты  что  анализ  мочи
собираешь?
   - Ефим, - ....
   - Не подходи ко мне, я от одного твоего вида зверею! - президент ком-
пании в ярости заскрежетал зубами и выскочил в коридор.
   - Зачем вы его позвали? - Олег укоризненно покачал головой.
   - Забылся, - академик как подкошенный опустился на стул. - Увидел ре-
зультаты и обрадовался как ребенок. Никак не могу привыкнуть, все кажет-
ся, что передо мной нормальный человек.
   - А вы знаете, что меня Леонид с Борисом на совещание вызывают у Ефи-
ма. Будут обсуждать, почему до сих пор отверстия не проделаны.
   - Да, попали мы с вами в переплет...
   - Олег! - раздался с потолка раздраженный голос Леонида, -  срочно  к
Ефиму на совещание.
   - Ну вот... - Олег побледнел. - Теперь они за меня возьмутся.
   - Я пойду с вами! - академик решительно встал и поправил рубашку. - Я
за вас отвечаю.
   - Ни в коем случае, вы с ума сошли! Я вам все расскажу. - Олег с  об-
реченным видом вышел из комнаты.
 
   В кабинете Ефима сидел сам президент, довольно мрачный, как главноко-
мандующий перед сражением. Рядом с деловым выражением лица уселись  Лео-
нид, с неприступным видом делающий какие-то пометки в тетради, и  Борис,
зловеще нахмуривший брови. Последний напоминал стервятника, дожидающего-
ся своей очереди около растерзанного трупа антилопы, над которым, урча и
терзая его, склонились львы.
   - Садись! - Ефим кивнул головой. - Поговорить надо.  Почему  академик
херню порет, а ты его не останавливаешь?
   - Ефим, - начал Олег, - Я...
   - Не перебивай меня! - взревел Ефим. Он вскочил со стула, и глаза его
вылезли из орбит. - Тебя пригрели, сюда вызвали, а ты в  политику  игра-
ешь? Почему ты не приходил, не жаловался на то, что проект стоит? Да  ты
обязан был! Ты его должен был остановить! Это тебе не Россия,  где  были
начальники и подчиненные.
   - Ефим, мы же днем и ночью работали, и результаты...
   - Ни хера не нужны мне ваши результаты! Ты должен  был  академику  по
морде дать, ни одной подставки до сих не  выпущено!  Как  ты  смел,  как
змея, затаился и молчал?
   - Мы же все измеря...
   - Листен, Листен, Листен... Ты понимаешь, о чем я говорю?  И  сейчас,
ты же сидишь с ним в одной комнате, этот мудак в банки  кипятильник  су-
нул, он же ненормальный! Совсем с ума сошел. Ты должен  был  явиться  ко
мне и сказать: Ефим, академика надо отправить в сумасшедший дом! И мы бы
приняли меры. А ты сидел как идиот...
   - Но это же экспериментальная установка...
   - Леонид с Борисом у тебя спрашивали, как проект движется, по-дружес-
ки интересовались, а ты, засранец, академика выгораживал! Ты что о  себе
думаешь? Все, хватит! У тебя последний шанс не потерять работу.  Я  тебя
отдаю Борису, и достаточно мне будет от него услышать  хоть  одно  недо-
вольное слово в твой адрес - поедешь в Россию.
   Леонид поджал губы, Борис жестоким, торжествующим взглядом  посмотрел
на Олега.
 
   Олег с опущенными плечами шел на свое место. "Конец, -  думал  он.  -
Вот и все..."
   - Олег, ну что? - Академик бросился к нему. - Плохи дела?
   - Меня Ефим только что отдал Борису, так что дни мои здесь сочтены...
   - Да что вы! Да, пока не забыл, вам несколько раз жена звонила,  про-
сила срочно перезвонить домой.
   - Господи, не дай Бог что-нибудь случилось! - Олег кинулся к  телефо-
ну. - Алло, это я. Что случилось? Да... Что? Не может быть! Что там  на-
писано, ты не ошиблась? Прочти еще раз. - Он откинулся на спинку стула и
истерически засмеялся.
   - Что, что случилось? Все в порядке? - лоб академика покрылся мелкими
капельками пота.
   - Да, - Олег посмотрел на  него  безумным,  мутным  взглядом.  -  Нам
письмо пришло. Мы только что выиграли по лотерее  вид  на  жительство  в
Америке...
   - Это что еще за лотерея? - удивился академик.
   - Они проводят примерно раз в год лотерею и выигравшим  предоставляют
статус постоянного жителя... Теперь с этой бумажкой я смогу искать  себе
работу!
   - Потрясающе... И как вовремя! Я за вас рад. - Академик нахмурился. -
Хотя без вас мне здесь будет совсем грустно. Надо  же,  паршивый  клочок
бумаги может перевернуть жизнь с ног на голову... - Неожиданно лицо ака-
демика приобрело ироничное выражение. - Вы  только  не  обижайтесь,  мне
вдруг ассоциация в голову пришла... Знаете, как в немом кино, играет та-
пер на рояле, на рельсах лежит связанная жертва с кляпом во  рту,  а  на
нее несется огромный, дымящийся паровоз с чугунными колесами...
   - И что же дальше? - Олег никак не мог придти в себя, смотря на  ака-
демика отрешенным взглядом.
   - Появляется почтальон в фуражке с кожаной сумкой и кладет на  рельсы
письмо...
 
 
   Глава 27. Сигнализация.
 
 
   - Олег этот, - Ефим подозрительно смотрел мне в глаза. Лицо его  было
красным, глаза возбужденно сверкали. - Это ведь ты его сюда вызвал? Под-
лец, очень гадкий, скрытный и нехороший человек.
   - Почему, Ефим? - Я с испугом прислушивался  к  словам,  произносимым
президентом, но практически не замечал их. Ничего более меня не  интере-
совало, и все происходящее казалось совершенно нереальным, будто  проис-
ходящим не со мной и в каком-то странном сне. Я думал  о  ней,  и  перед
глазами стояли каналы Венеции, в которых садилось солнце. Официанты лов-
ко зажигали свечки на столах, покрытых  белоснежными  скатертями.  Пахло
свежевыпеченным хлебом и странное чувство раздвоенности не покидало  ме-
ня.
   - Да ты сам посмотри, - Ефим начал загибать пальцы.  -  Я  его  отдал
академику, он подленько так начал ему льстить, подыгрывать. Ему надо бы-
ло скандалить, за проект болеть! Надо было пойти к Борису, к Л„не, прямо
сказать: академик - мудак, ни хера не соображает, дело стоит,  дырки  не
просверлены! - Ефим торжествующе посмотрел на меня. - А он? Чем он зани-
мался? С этим сумасшедшим жлобом водку пил, академику жопу лизал. Развел
политику, группировки какие-то. Кошмар, Бориса даже в комнату не  пуска-
ли! Это у вас в России было принято начальства бояться, свои партии соз-
давать.
   - Ефим, ну что вы, он же помогал все установки автоматизировать, день
и ночь работал.
   - Листен, Листен, Листен! - Ефим недовольно скривился.  -  Он  твоему
любимому академику только вред нанес. Врезал бы ему вовремя, у того гля-
дишь и мозги бы на место встали. А он со всем соглашался. А сейчас? Пре-
дать его решил, ноги уносит, подлец!
   - Ефим, - я перестал понимать, что происходит, перенесясь из вечерне-
го города, испещренного каналами и мостами на плоский американский  кон-
тинент.- Но вы же его сами перевели к Борису.
   - Ну и что? Перевел, да, а он сидел тихо, как мышка, ничего никому не
рассказывал, а теперь решил ноги уносить! Готовился, вид  на  жительство
получить пытался, анкетки на розыгрыш посылал! - Ефим передернулся. -  И
тут, только я его придавить хотел, как он взял и уполз! Ловкий,  подлец,
как рыба с крючка сорвалась! Вильнул хвостом и удрал, черт его возьми! -
Президент начал разочарованно покачивать головой как рыболов, упустивший
желанную, жирную добычу, уходящую в морские глубины.
   - Он случайно грин-кард выиграл, Ефим, это же лотерея.
   - Ничего случайно не бывает! - Ефим взревел. - Он как змея сидел  ти-
хонько, почву готовил! А на вид такой интеллигентный! Удрал, как крыса с
тонущего корабля, на любимого академика ему насрать! И каков подлец,  ты
знаешь, это его лучше всего характеризует, - Ефим презрительно посмотрел
на меня. - Взял, спиздил объектив, выдрал его прямо из установки и домой
унес!
   - Какой объектив? - Я ничего не понимал, потому что солнце уже  опус-
тилось над Дворцом дожей. Голуби слетались к фонтану,  туристы,  освещая
площадь вспышками фотоаппаратов, пытались запечатлеть ускользающую в бу-
дущее историю, и на высокой башне на площади Святого Марка били часы.
   - Я тебе расскажу какой! - Ефим покраснел, и руки его  затряслись  от
негодования. - Из установки, которую они с этим жлобом, с Гришей собира-
ли. И ведь, подлец, у меня разрешения спросил,  говорит  -  Ефим,  можно
объектив домой забрать, он от моего фотоаппарата. Что я  ему  мог  отве-
тить? Хрен с ним, мы Минолту купим, подумаешь сотня долларов...  Но  мне
принцип важен, как он мог его из установки вынуть!
   - Ефим, но ведь это же его объектив! - Я вдруг вспомнил, как пылающий
энергией Гриша требовал срочно вставить в установку объектив, и Олег ра-
зобрал свой старенький, привезенный из Москвы фотоаппарат "Зенит".
   - Листен, Листен, ты что думаешь? - президент зло сверкнул глазами, и
я решил больше не затрагивать эту болезненную тему. - Да  этот  объектив
мне на хер не нужен! И установка эта никому не нужна! Дело  в  принципе!
Ты пришел на работу, ты работаешь, сделал установку. И  вот  решил  сбе-
жать, как ты можешь систему разорять? Он,  мерзавец,  схватил,  выкрутил
его оттуда со скрипом, скрежетом, положил в свою поганую сумочку и  унес
ноги! Это, ну с чем тебе можно такое сравнить? - Ефим задума