поднес ее к вентилятору и отпустил. - Да, красиво летит, -
сказал он мечтательно. - Так что научись чинить машины, это тебе  приго-
дится.
   - Да, у дяди Ефима какие-то свои планы. - Эдик никак не мог построить
причинно-следственные закономерности происходящего, но  явно  ощущал  их
загадочное присутствие. - Ну что же, буду учиться починке.
   Вскоре на магический опыт с бумажкой уже смотрели Борис с Леонидом.
   - Черт побери! - Леонид был раздражен. -  Придется  переделывать  все
системы. - Борис с неодобрением взглянул на Эдика, копающегося во  внут-
ренностях ящика, и они ушли.
   - Как же так? - Эдик явно недоумевал. - Ведь это же так важно, систе-
мы выходят из строя. - Он был явно разочарован тем, что его открытие бы-
ло оставлено без должного внимания, и пытался остановить всех проходящих
мимо сотрудников, демонстрируя им нехитрый опыт с бумажкой.
   Аудитория у Эдика была неблагодарной. Бывшие доценты  и  изобретатели
боялись подолгу задерживаться вдалеке от своего рабочего места,  к  тому
же вблизи от попавшего в опалу коллеги и, втягивая головы в плечи,  ста-
рались улизнуть под любым предлогом.
   - Но это же очень важно! - Эдик напал на Сергея, одного из инженеров,
работавшего под началом Леонида.
   - Извини, у меня дела, ей же богу нету  сейчас  времени!  Леонид  ру-
гаться будет!
   - Но ты же инженер, отвечаешь за производство и  обязан  меня  выслу-
шать.
   - Эдик, давай в другой раз, пожалуйста.
   - Ну как же так? - Эдик с видом отчаявшегося  спасителя  человечества
посмотрел вокруг, ища поддержки. - Ну давай, я тебе за  пять  минут  все
расскажу!
   - Ну ладно, - Сергей вздохнул и, как долго сопротивлявшаяся  девушка,
наконец решившая, что отдаться домогателю будет проще, чем  отбиться  от
его притязаний, присел на стул рядом с Эдиком. - Так вот, - Эдик  слегка
почистил перышки. Он наклонил голову набок. - Обычно теплообмен соверша-
ется путем радиационных потерь и конвекции.... - на лице у Сергея появи-
лось отчаянное и обреченное выражение.
   Андрей при попытке объяснить ему основы теплообмена только фыркнул:
   - Мне Борис уже все рассказал, - важно продекламировал он. - Это дело
прошлое, а вам я бы рекомендовал заняться работой и не отвлекать сотруд-
ников от их дел!
   Эдик вздохнул и огляделся по сторонам. За соседним столом сидел  Рао,
человек неизвестного географического  и  этнического  происхождения,  по
слухам китаец, из джунглей Амазонки.  Рао  отличался  тем,  что  говорил
только по-испански, отзываясь всего на несколько английских слов, и  об-
ладал глубочайшим уважением ко всем белым людям. По-видимому, он не раз-
личал среди них ни американцев, ни русских, так же как европеец,  попав-
ший в Азию, с трудом может отличить китайца от корейца или от японца.
   На Пусике Рао занимался сортировкой соединительных кабелей -  длинный
кабель он складывал в коробку рядом с длинным, белый с белым и  короткий
с коротким. Работой он очень дорожил, так как умение различать  длину  и
цвет тысяч проводов, необходимое компании Пусика, позволяло ему  сущест-
вовать.
   Эдик встал, снова глубоко вздохнул и подошел к Рао, который сразу  же
вскочил и с уважением склонил голову, ожидая указаний господина  инжене-
ра. Эдик снова взял кусочек бумажки и поднес его к  вентилятору.  Листок
повис в воздухе и, плавно колеблясь, опустился  на  пластиковую  поверх-
ность стола. Рао с интересом следил за этим необычным физическим  экспе-
риментом, напряженно пытаясь понять смысл происходящего.
   - Турбулентные потоки... Теплообмен, - донеслось  до  меня.  На  моих
глазах совершалась одновременно смычка умственного и физического  труда,
города и деревни. Рао старательно кивал и,  похоже,  был  польщен  столь
продолжительным диалогом с белым человеком.
   - Си, Си, сеньор инженер, - донеслось до меня.
   Эдик продолжал рассказывать. Рао схватил  листок  и  указал  на  него
пальцем, явно пытаясь спросить, что же Эдик имел ввиду. Он прижал листок
к груди, вопрошающе смотря на Эдика, затем повторил исторический опыт со
свободным падением. Вдохновленный Эдик очень обрадовался, начал оживлен-
но жестикулировать руками, указывая на вентилятор,  и  тут  бедняга  Рао
окончательно запутался. Он явно ожидал, что Синьор инженер имеет в  виду
какой-то кабель, и кинулся к коробкам, начав доставать из них  один  ка-
бель за другим и пытаясь предложить их Эдику. Ошарашенный обилием прово-
дов теоретик вскоре был вынужден перейти на язык жестов, упорно  отказы-
ваясь от белых, черных, длинных и коротких проводов.  Через  минуту  Рао
исчерпал свой запас и снова почтительно склонил голову, дожидаясь распо-
ряжений начальника. Увидев застывшую перед собой  фигуру  со  склоненной
головой, Эдик растерянно махнул рукой.
   - Си, Сеньор инженер, - радостно сказал Рао и сел на место.  По-види-
мому, это был самый длинный за всю  историю  его  работы  диалог  с  на-
чальством, так как каждый раз после этого случая он почтительно кланялся
и здоровался при встрече с Эдиком, обнажая свои  неправдоподобно  желтые
зубы.
 
   Ко всеобщему удивлению, Эдик довольно быстро разобрался с технологией
поиска неисправностей в замысловатых внутренностях Пусиковских  коробок.
"Я уже все умею, - радостно рассказывал  Эдик  во  время  послеобеденных
прогулок вокруг компании. - Наверное, дядя Ефим меня скоро переведет  на
другую работу."
   Ефим, казалось, забыл о существовании Эдика, всецело занявшись  проб-
лемой дырок в подставках. Он дни и ночи пропадал в отделении для механи-
ков, устраивая жуткие скандалы и то давая распоряжения  просверлить  от-
верстия, то отказываясь от них и выкидывая все подготовленные детали. Не
прошло и недели, как все привыкли к немного нелепой фигуре  Эдика,  всем
своим видом доказывающей, что скромный профессор из Кембриджа  вполне  в
состоянии заниматься починкой замысловатых приборов, рожденных  Командой
под руководством бурлящего мрачного гения Ефима Пусика.
 
 
   Глава 19. Дырки.
 
 
   - Все, не могу больше! - Ефим нервным движением стиснул в  руке  сал-
фетку. - Хватит! - Он раздраженно ходил с раскрасневшимся от гнева лицом
из одного угла просторной комнаты в другой.
   Академик с удивлением смотрел на немного сутулую фигуру Ефима, одето-
го в добротный черный пиджак, белоснежную рубашку и подобранный со  вку-
сом галстук. Ефим расширил ноздри и лицо его стало багровым.
   - Ты понимаешь, всему приходит конец. И моему терпению тоже. У них же
куриные мозги, они не видят ничего дальше собственного носа. Все эти ме-
ханики - это вообще кошмар, конец света! Борис бегает среди  них,  несет
херню с умным видом, а дело стоит. Ты понимаешь, о чем я говорю? Сделали
эти дырки зачем-то, просверлили не там, где надо было. Хоть ты нам помо-
ги, что ли.
   - Ефим, я все рассчитал, это элементарная задачка...
   - Листен, Листен, все не так просто. Я чувствую, у меня на такие вещи
чутье. Да, ты рассчитал, а на самом деле еще два десятка факторов  будут
играть. Сделаешь дырки рядом - вибрации начнутся,  сделаешь  подальше  -
основание начнет перекашиваться. Мне хочется сделать машину чистой, иде-
альной, отточить все до совершенства. Это как мой ребенок, ты понял?
   - Ефим, о чем разговор, я еще раз все проверю...
   - Да, пожалуйста. Нет, если не хочешь, не надо, я тебя не насилую.
   - Ефим, я привык приносить пользу, не хочу  чувствовать  себя  лишним
ртом.
   - Да брось ты, что за идиотские комплексы! У меня душа отдыхает, ког-
да я с тобой разговариваю, считай, что ты этим одним  пользу  приносишь.
Не хочешь, я понимаю, дырки это как-то непоэтично. Знаешь что, я к  тебе
пришлю Бориса, он в курсе всех этих проблем, как никто другой. Вытяни из
него информацию, потрать денек-другой. Хотя я понимаю, он сволочь  поря-
дочная. - Ефим пристально посмотрел в глаза академику.
   - Да нет, Ефим, я скажу честно, общаться с ним меня не тянет, а в ра-
боте у меня редко с кем-либо возникали конфликты...
   - Думаешь, меня с ним общаться  тянет?  Такой  деликатный,  вежливый,
скажет спасибо, улыбнется, а глядишь он невзначай тебе в морду плюнул. И
при этом оскалится и скажет: "Извините". Он  бы  в  нацистской  Германии
прижился, казнил бы людей в угоду идеологии с вежливым выражением на ли-
це. Он же антисемит, что думаешь, я этого не вижу? Ну что поделать,  для
дела он полезен, блестящий ум, хотя и не может сделать ничего нового.
   Академик тяжело вздохнул. Перспектива провести несколько дней  бок  о
бок с Борисом его не вдохновляла.
   - Хорошо, Ефим. Кстати, ты обещал помочь перетащить одного-двоих моих
ребят. Мы бы здесь сделали маленькую лабораторию...
   - Ладно, - Ефим нахмурился. - Дай мне их бумаги, начнем оформлять по-
тихоньку. Знаешь что, пригласи-ка их поначалу поработать  на  месяц-дру-
гой, а там посмотрим, как дело пойдет. Позвони  им  прямо  из  компании,
пусть приезжают, а все визы мы оформим. Хорошо?
   - Да, конечно Ефим. У меня Володя в Москве, толковый парень, и  Гриша
в Израиле..
   - Ну, пусть приедут, поработают, это не проблема. - Ефим  поморщился.
- Значит договорились? Я Бориса к тебе пришлю, уж потерпи немного. -  Он
слегка усмехнулся.
   Академик открыл тетрадь и снова всмотрелся  в  страницы,  заполненные
формулами и эскизами. Все несложные выкладки были ясны и понятны, и он с
удивлением пожал плечами.
   - Здравствуйте, - Борис появился на пороге, всем своим видом  излучая
недоброжелательность. - Ефим просил меня обсудить с  вами  проблему  от-
верстий, - подчеркнуто официально сказал он по-английски.
   - Да, - академик тоже перешел на английский. - Давайте  так,  вы  мне
еще раз изложите проблему, а я покажу свои последние расчеты.
   - Хорошо, - Борис с каменным лицом подошел к доске и начал  быстрыми,
немного нервными движениями чертить схему злосчастной подставки. -  Пер-
воначальная идея Ефима состояла в том, что крепление производится вот  в
этих точках. - Борис ударился в объяснения, и академик почувствовал, что
он перестает понимать беглую английскую речь.
   - Борис, - сказал он по-русски, - извините, я плохо слышу, да и гово-
рю не очень бегло. У меня просьба: или говорите немного  медленнее,  или
перейдем на русский.
   - На территории компании я по-русски не говорю, -  холодно  отчеканил
Борис. "Абсурд, - подумал академик с досадой. - Нас же никто не  слышит,
почему два человека, родившихся в России, должны разговаривать между со-
бой на ломаном иностранном языке."
   Борис немного замедлил темп. Он отчетливо, слегка брезгливо выговари-
вал слова и держался официально, как  чиновник,  выполняющий  неприятное
распоряжение своего начальника.
   - Коллега, - академик вскочил с места. - Это все очень интересно,  но
ваши соображения не всегда верны. Смотрите! - он открыл тетрадь. -  Ведь
толщина пластины много меньше, чем ее длина. Поэтому деформации, которых
почему-то все боятся, возникают вовсе не в плоскости подставки, а в  по-
перечном направлении. - Он быстро набросал на доске чертеж.
   - Это чушь! - Борис с издевкой скривил  рот.  Он  вскочил  со  стула,
схватил с полки красный фломастер и, размахнувшись, жирной красной лини-
ей перечеркнул рисунок. - Любому студенту известно, как  следует  оцени-
вать напряжения!
   - Ну, позвольте, - академик засмеялся. - Извините, Боря, здесь вы ме-
ня не поймаете, это почти что моя родная область. Посмотрите, элементар-
ный здравый смысл...
   - Я не желаю далее обсуждать  ваши  бредовые,  лженаучные  теории!  -
Взбешенный Борис сжал кулаки и выскочил за дверь.  Он  резким  движением
налил в пластиковый стакан воду, отхлебнул ее и с искаженным лицом вошел
к Леониду в кабинет.
   - Что случилось? - Леонид оторвался от  телефонной  трубки  и  с  со-
чувствием посмотрел на раскрасневшегося Бориса.
   - Это возмутительно! - Борис отпил еще глоток и прикусил край  белого
стаканчика. - У меня аллергия на этого типа! Меня учили тому, что дважды
два четыре, а этот маразматик несет чушь с умным видом. Да любой студент
был бы здесь более полезен, чем он. Какого черта он сидит здесь и  полу-
чает зарплату? Я ненавижу эту благотворительность, не говоря уже о  том,
что это разлагает моральный климат в компании!
   - Да, - Леонид нахмурился. - Это проблема. Я сразу, как этого  акаде-
мика увидел, понял, что ничем хорошим эта история не  кончится.  Развели
ученых, вначале Эдик, потом еще этот. Я и сам не знаю, что  нам  делать.
Ты же знаешь, Ефим к нему благосклонен. Кстати, Ефим собирается  пригла-
сить сюда двух его сотрудников, и это будет уже полная катастрофа. Эдика
мы придавили, одного академика как-нибудь переварим, но с  целой  оравой
мудаков будет тяжело.
   - Что? - Борис побелел от ярости. - Не будет этого! - Он сжал  стакан
в кулаке так, что он треснул и вода тонкой струйкой полилась на  пласти-
ковый пол. - Или я или он! Я сейчас же иду к Ефиму!
 
   После бегства Бориса академик закрыл дверь в свою комнату и  разложил
на столе листы с записями последних экспериментов, сделанных  в  Москве.
Несмотря на стычку с Борисом, настроение его не испортилось, а даже ско-
рее поднялось. "Мальбрук в поход собрался,  Тра-та-та-та-та,"  -  весело
напевал он. Числа, отпечатанные на белых листах бумаги, наредкость удач-
но ложились на простую логарифмическую зависимость. "Боже мой", -  поду-
мал он, и чувство восторга охватило его и поднялось  откуда-то  изнутри.
"Ведь это же открытие, настоящий подарок!" - Академик придвинул  к  себе
чистый листок, схватил остро заточенный карандаш и  быстро  написал  два
уравнения. -"А сюда надо добавить простой член! Сейчас, сейчас. - Форму-
лы крутились, заплетались и неожиданно несколько  членов  сократились  и
исчезли. - Минутку, минутку," - он даже замурлыкал от радости.  Академик
проверил результат еще раз. Все было правильно. Он отложил в сторону ка-
рандаш и сделал глубокий вдох. -"День не прошел напрасно", - подумал  он
с радостью. - "Теперь еще раз все проверить и срочно писать статью."
   Академик вышел из комнаты и прошел в сборочный цех.  Там  за  длинным
столом окруженный горой приборов сидел Эдик и увлеченно  совал  паяльник
куда-то вглубь развороченной серой коробки, из  которой  торчали  наружу
клубки черных проводов.
   - Эдик, - академик улыбнулся, - дорогой мой, представьте себе, что бы
сказали ваши друзья из Кембриджа, увидев вас в таком  окружении.  Да  вы
просто-таки былинный богатырь, вооруженный копьем конца двадцатого века,
в просторечьи именуемым электрическим паяльником.
   - Да, - Эдик был невозмутим, - дядя Ефим был  прав,  в  починке  этих
приборов нет ничего сложного, мне это даже  нравится.  Вот  например,  у
этого был отпаян всего один проводок, а из-за него весь прибор  забрако-
вали. - Эдик снова засунул паяльник внутрь ящика и неожиданно между  ды-
мящимся жалом и корпусом прибора проскочила длинная голубая искра.
   - Ой, - Эдик испугался и от страха уронил  паяльник  внутрь  коробки,
отчего мгновенно раздался треск и посыпался  сноп  искр.  Люминисцентные
лампы замигали и погасли, экраны компьютеров почернели и в зале сразу же
стало темно и тихо.
   - Что же я наделал! - Эдик побелел от ужаса.
   В конце зала появился взмыленный Леонид.
   - Серега, давай, давай, не останавливайся, работай! -кричал он на бе-
гу.
   - Так света же нет, - удивился меланхоличный Сережа, сидевший за мон-
тажным столом.
   - Я сказал, припаивай седьмую ножку, пока паяльник горячий! -  Леонид
с ненавистью посмотрел на Эдика и академика.
   - Быстро, быстро, выключайте питание. Компьютеры,  компьютеры!  -  По
рядам бежал Борис, щелкая кнопками. - Это что, вредительство? Саботаж? -
он подскочил к Эдику, сжимая кулаки. - Вы парализовали работу всей  ком-
пании по крайней мере на полчаса. Вы знаете, во  сколько  нам  обойдется
простой аппаратуры и людей? - Борис с яростью посмотрел на академика.  -
А вы что здесь делаете? У вас есть свои задания, и вы должны  их  выпол-
нять в рабочее время, а не слоняться из угла в угол, отвлекая  людей  от
работы!
   - Ну знаете, это уже слишком! - академик почувствовал, что он  теряет
над собой контроль. - Что вы себе позволяете,  это  не  концентрационный
лагерь в конце концов! И не ваша собственная компания. Почему вы  указы-
ваете мне, что и как делать, унижаете и оскорбляете людей!
   - А ты какого черта на меня орешь? - неожиданно грубо, по-русски зао-
рал Борис. - Я вице-президент и пока что отвечаю за дела фирмы. А ты кто
здесь такой и вообще что здесь делаешь? Убирайся отсюда, идиот!
   - Вы, молодой человек, хам и мерзавец! - академик повернулся и  быст-
рым шагом ушел в свою комнату.
   Свет замигал и наконец снова зажегся, загудели  многочисленные  серые
коробки, засветились экраны компьютеров, и жизнь вошла в нормальное рус-
ло. Дверь в комнату академика распахнулась.
   - Подлец, - в комнату вошел возбужденный Ефим. - Щенок! Прибежал  жа-
ловаться. Сопляк! Да кто он такой, что он о себе возомнил?
   - Ефим, не будем об этом.
   - Будем, обязательно будем! Мерзавец! Антисемит! А я то  его  к  тебе
послал, думал он сможет себя пять минут  вежливо  вести.  Вначале  из-за
комнаты устроил безобразную сцену, теперь на тебя начинает  лить  грязь!
Да он под стол ходил пешком, когда ты уже профессором был!
   - Ефим, все в порядке, я  только  тебя  прошу,  выдели  мне  комнатку
где-нибудь подальше от него, знаешь, бывают люди, с которыми не  хочется
иметь дело.
   - Ну, устроил Эдик короткое замыкание, с кем не бывает? Это даже  хо-
рошо, посидим все в темноте, компьютеры не жужжат,  можно  расслабиться,
подумать. Пойди погуляй на улице, вон какой вечер прекрасный!  Так  нет,
Борис бегает и считает, во сколько это нам обойдется.  Ну,  потеряем  мы
пару десятков, ну даже сотню тысяч, это что его деньги? Нет, это мои до-
ходы и моя компания. Я тебя пересажу. Подлец,  вначале  Эдика  раздавил,
гениальный парень, а веру в себя потерял, сидит на  сборке  как  простой
чернорабочий. Он всех давит, а теперь решил тебя уничтожить! Это он наз-
ло мне, показать, что мои друзья ничего не стоят. Ну он у меня  получит.
Я его выгоню, пусть убирается к чертовой матери. Не  сейчас,  он  должен
проект закончить, а потом дам ему под зад! Сколько  можно  его  терпеть?
Так что я создаю группу по исследованию отверстий, и ты ей будешь  руко-
водить. Выпиши себе своих ребят, разберитесь наконец во всем  этом!  Да,
еще, тебе нужен помощник, я у Бориса заберу одного паренька и отдам  те-
бе, пусть знает сука, кто здесь хозяин! - Ефим раздраженно фыркнул и вы-
шел за дверь.
   Академик подошел к окну. Вечерние лучи солнца пробивались сквозь  по-
лосатые шторки и падали на белую стену  комнаты,  покрывая  ее  багровой
сеткой. "Почти как тюремная решетка," - усмехнулся академик.
   Небо уже приобретало слегка фиолетовый оттенок,  какой  бывает  перед
закатом, свежая зелень деревьев за окном была чуть подернута красноватым
отливом начинающего садиться солнца. Прозрачный воздух был наполнен  ти-
шиной и волшебным светом, как будто весь светился изнутри. Вдали,  посе-
редине поля гарцевал на лошади одинокий  всадник  в  широкой  соломенной
шляпе, из соседнего здания степенно выходили хорошо одетые  люди,  сади-
лись в свои блестящие машины и один за другим уезжали по широкой пустын-
ной асфальтовой дороге навстречу наступающим сумеркам.
   "Какой прекрасный, мирный пейзаж - подумал он. - И  рядом,  за  этими
стенами поселилась гадость, от которой никуда не деться."
   На душе было гадко, как бывает, когда столкнулся с чем-то неприятным,
от чего хочется скорее избавиться, но мерзкое ощущение никак не оставля-
ет тебя, как липкая слизь, приклеившаяся к рукам и  к  одежде.  Академик
вздохнул.
   "Молодые, здоровые, умные ребята, - подумал он с болью. -  И  лица  у
всех красивые, с мыслью в глазах. Странно, вроде бы  попали  в  Америку,
хорошо зарабатывают, все сыты и в безопасности, за детей и жен сердце не
болит, накупили блестящих новеньких автомобилей, ан нет! Сидит  червячок
внутри, вырывается наружу не