антенны медленно колыхались, напоминая непроизвольные движения рук человека, жестами сопровождающего изложение своих мыслей.
     - Однако имеются некоторые указания на то, что они все же догадываются о наших трудностях, - продолжал Миск.
     - Что ты имеешь в виду?
     - Попытки их проникновения к нам становятся все более частыми, - ответил он. - А кроме того, некоторые человеческие существа были перенесены в наш мир в соответствии с их планами.
     - Так вот почему они именно сейчас так настойчиво пытались завладеть последним яйцом Царствующих Жрецов, - догадался я.
     - Да, - сказал Миск, - но заметь, что действовали они в основном через своих агентов.
     - Верно, - согласился я.
     - Определенной информацией о ходе и последствиях войны Роя они, безусловно, располагают, - продолжал Миск. - И предоставлена им она людьми, которым мы позволили покинуть Рой после окончания войны, его антенны снова начали извиваться. - Однако несомненно и то, что те, кого ты называешь "Другими", будучи по своей природе столь же недоверчивыми, как и вы, люди, подозревают, что эта информация не заслуживает доверия, что она фальсифицирована и рассчитана на то, чтобы заманить их в ловушку. Наше счастье, что "Другие" являются столь изощренными в своем коварстве. Будь они простыми, обычными варварами, Гора, как и Земли, давно бы уже не существовало.
     - Может, они попросту захватили некоторых из этих людей, - высказал я предположение, - и с помощью пыток вытянули из них правду?
     - Даже пытки, - сказал Миск, - дают возможность выяснить только то, что считает правдой сам индивидуум и что вовсе не обязательно является таковой. Видимо, "Другие" подозревают, что мы позволяем им захватить только тех людей, в мозг которых мы заложили выгодную нам дезинформацию, и таким образом снова пытаемся заманить их в ловушку.
     Я недоверчиво покачал головой.
     - Это действительно смешно, - согласился Миск. - Мы не можем сейчас оказать никакого действенного сопротивления их массированной атаке или защитить Землю, но "Другие" не хотят в это поверить.
     - Это большая удача для Царствующих Жрецов, - сказал я.
     - Для людей тоже, - заметил Миск.
     С этим я не мог не согласиться.
     - Однако "Другие" вовсе не бездействуют, - продолжал Миск, снова слегка склонив ко мне голову. - Создается такое впечатление, что их разведывательным кораблям с нашей планеты оказывается определенная помощь. Возможно, "Другим" удалось наладить контакт с теми соплеменниками, кому разрешено было жить на планете по нашим законам. Более того, за последние пять лет "Другие" впервые вступили в дипломатические отношения с людьми, - антенны Миска изогнулись, и их концы направились прямо на меня. - Очевидно, они стремятся приобрести определенное влияние в городах, склонить людей на свою сторону, вложить в их руки оружие и повести на Царствующих Жрецов.
     Я был поражен.
     - Почему бы им действительно не использовать человека в своих войнах? - задал вопрос Миск. - Численность человеческих существ на Горе достаточно велика, они умны, способны многому научиться и по самой своей природе склонны к агрессии, что как нельзя лучше отвечает устремлениям "Других".
     - Но ведь это означает, что они просто использовали бы человека в собственных целях, - заметил я.
     - Конечно, - согласился Миск. - В случае их победы люди использовались бы как рабы и пища.
     - Пища?
     - "Другие" в отличие от Царствующих Жрецов плотоядны, - ответил Миск.
     - Но ведь человек - разумное существо! - воскликнул я.
     - На их кораблях людей и других органических существ выращивают для последующего употребления в пищу, - сказал Миск.
     Моему возмущению не было предела.
     - "Другие" рассматривают человека, как, впрочем, и некоторых иных существ, как пищу и рабочую силу.
     - Их необходимо остановить!
     - Если со временем им удастся настроить против нас достаточное количество людей и вооружить их пусть даже на примитивном уровне, этот мир будет для нас потерян.
     - И как далеко они уже сумели продвинуться в реализации своих планов? - спросил я.
     - Насколько мы можем судить по сообщениям наших агентов, их успехи не столь велики.
     - Вам удалось обнаружить точки их контакта, через которые они надеются распространить свое влияние?
     - Пока только одна представляется довольно определенной, - ответил Миск. - Но мы не хотим уничтожать её немедленно. Это означало бы, что мы догадались об их планах. А кроме того, пришлось бы уничтожить также несколько ни в чем не виновных разумных созданий, к тому же она является частью их разведывательной сети, мы с её уничтожением потеряем доступ к ценной информации о степени их внедрения на нашу планету.
     - Значит, вам нужен агент, шпион, - сказал я.
     - Это верно, - ответил Миск, - но мне не следовало начинать этот разговор с тобой.
     - А где эта обнаруженная вами точка контакта?
     - Возвращайся в Ко-Ро-Ба, - сказал Миск. - Живи в своем родном городе и будь счастлив. Пусть другие занимаются грязным ремеслом войны.
     - Позволь мне решить этот вопрос самому.
     - Мы ни о чем не просим тебя, Тэрл Кэбот, - антенны Миска нежно коснулись моего плеча. - Тебя повсюду, даже в Ко-Ро-Ба, будут поджидать опасности, поскольку "Другие", безусловно, знают о твоей роли в возвращении яйца Царствующих Жрецов. Они вполне могут прийти к заключению, что ты все ещё работаешь или впоследствии будешь работать на нас, и захотят разделаться с тобой. Возвращайся в свой город, Тэрл Кэбот, постарайся быть счастливым, но, самое главное, постоянно будь начеку.
     - Интересно, как можно быть спокойным и счастливым, пока от "Других" исходит столь серьезная угроза?
     - Я слишком много рассказал тебе, - ответил Миски сожалею об этом.
     Тут что-то заставило меня обернуться, и я увидел вошедшую в комнату Элизабет. Сколько она уже здесь находилась, я не знал.
     - Привет, - улыбнулся я ей.
     Элизабет не ответила на улыбку. Она казалась испуганной.
     - И что мы будем делать? - спросила она.
     - С чем? - с невинным видом поинтересовался я.
     - Она здесь уже довольно давно, - заметил Миск. - С моей стороны было ошибкой говорить при ней?
     Я посмотрел на Элизабет.
     - Нет, это не было ошибкой, - ответил я.
     - Спасибо, Тэрл, - поблагодарила девушка.
     - Ты сказал, что одна вероятная точка контакта обнаружена, - напомнил я Миску.
     - Да, - ответил он.
     - Где она?
     Миск посмотрел на Элизабет, затем перевел взгляд на меня, и из его транслятора зазвучали четко произносимые слова:
     - В доме Кернуса, в Аре.
     - Это, если не ошибаюсь, большой работорговый дом, существующий уже несколько поколений? - уточнил я.
     Антенны Миска изогнулись в коротком утвердительном наклоне.
     - У нас есть свой человек в этом доме, - сказал он. - Это писец и старший учетчик дома по имени Капрус.
     - Тогда он наверняка сможет разузнать все, что нам нужно, - заметил я.
     - Нет, - ответил Миск, - поскольку он писец и доверенное лицо в доме, возможность его передвижения по городу крайне ограничена.
     - Значит, вам нужен там кто-то другой, - сказал я.
     - Возвращайся в Ко-Ро-Ба, Тэрл Кэбот, - повторил Миск.
     - В этой игре у меня тоже есть своя ставка, - заметил я.
     Миск наклонил голову; его большие глаза тускло мерцали.
     - Ты уже и так сделал слишком много.
     - Никто не может сказать, что он сделал достаточно, пока война с "Другими" не окончена, - ответил я.
     Антенны Миска легко коснулись моего плеча, по ним пробежала крупная дрожь.
     - Правильно, - сказала Элизабет. - Я тоже поеду.
     Я обернулся.
     - Нет, ты не поедешь. Я отвезу тебя в Ко-Ро-Ба - и ты останешься там!
     - Нет! - ответила она.
     Я с удивлением смотрел на нее, не веря собственным ушам.
     - Нет! - воскликнула она.
     - Я отвожу тебя в Ко-Ро-Ба - и ты остаешься там, повторил я. - И хватит об этом.
     - Нет, не хватит! - продолжала настаивать она.
     Меня начала разбирать злость.
     - Ты не поедешь в Ар, - резко ответил я.
     - Я уроженка Земли, - решительно заявила она. - Земляне обязаны Царствующим Жрецам своей свободой. Поэтому, во-первых, я обязана выразить им свою благодарность, а во-вторых, я свободна и вольна поступать так, как я хочу!
     - Замолчи! - рявкнул я.
     - Я тебе не рабыня, - ответила она. - И не нужно на меня кричать.
     - Хорошо. Извини, Элизабет, - я постарался взять себя в руки и говорить более спокойным тоном. - Извини, - я попытался обнять её, но она обиженно отстранилась. - Все это слишком опасно, слишком опасно.
     - Для меня это не более опасно, чем для тебя, - ответила она. - А может, даже менее, - она посмотрела на Миска и шагнула к нему. - Пошлите меня! - попросила она.
     Антенны Миска осторожно наклонились к девушке.
     - Много лет назад, - сказал он, - когда люди ещё были в Рое рабами, у меня была женщина, очень похожая на тебя. - Миск коснулся её плеча своими антеннами. - В свое время она спасла мне жизнь. Сарм, бывший в числе моих врагов, приказал её за это убить, - тело Миска снова выпрямилось и напряглось. - Все это слишком опасно, - подчеркнул он.
     - Вы считаете, - обводя нас с Миском гневным взглядом, сказала она, - что женщина не может быть храброй? Вы отказываете ей в чести наравне с мужчиной разделить опасность, сделать в жизни что-то важное и прекрасное, вы полагаете, что все это является прерогативой мужчин, а женщине отводите только второстепенную роль, сводящуюся к восхищению вами? - в глазах её стояли слезы. - Я тоже человек! - решительно добавила она.
     Миск долго смотрел на нее, наклонив к девушке свои антенны.
     - Можно было бы устроить так, - сказал наконец он, - что ты будешь помещена в дом Кернуса в качестве рабыни, как один из членов помогающего Капрусу персонала. Соответствующие бумаги на тебя будут подготовлены и направлены вместе с тобой в дом Кларка в Тентис, откуда тебя доставят на караване тарнов в Ар и выставят на закрытые торги, где в соответствии с инструкциями Капруса ты будешь приобретена торговыми агентами дома Кернуса.
     - Отлично! - решительно заявила Элизабет, сжав кулачки и не сводя с меня глаз.
     - Я поеду вместе с ней, - сказал я. - Буду её сопровождать, скажем, в качестве наемного погонщика тарнов и постараюсь устроиться на службу в дом Кернуса.
     - Вы оба - люди, - ответил Миск. - Настоящие, благородные люди.
     И он осторожно коснулся нас своими хрупкими трепетными антеннами: одной - моего левого плеча и второй - правого плеча Элизабет.
     Однако прежде, чем отправиться в это опасное путешествие, мы по предложению Миска заехали в Ко-Ро-Ба, чтобы хоть несколько дней отдохнуть здесь и побыть в обществе друг друга.
     Мое возвращение в город было наполнено волнующими воспоминаниями: здесь я своим мечом принес клятву верности горианскому Домашнему Камню; здесь учился сам и обучал горианцев искусству обращения с оружием; здесь после долгих лет разлуки я встретился с отцом; здесь приобрел настоящих, верных друзей Тэрла Старшего, своего наставника в боевом искусстве, и низкорослого, проворного всеведающего писца Торма.
     Много лет назад с полета на тарне начался поход, приведший впоследствии к разрушению Империи Ара и обернувшийся крахом правления Марленуса - убара убаров. Именно сюда привез я на тарне любимую мной женщину - не завоеванную рабыню, а гордую, жизнерадостную девушку Талену, дочь самого правителя Ара Марленуса; здесь мы впервые разделили с ней ложе нашей любви и выпили общую чашу.
     По щекам у меня бежали слезы.
     Вскоре мы миновали частично восстановленные городские стены и оказались среди цилиндров, многие из которых только начинали строиться. Нас тут же окружили воины на тарнах, несущие охрану города, и я приветствовал их поднятием ладони правой руки - общепринятым в Ко-Ро-Ба знаком приветствия.
     Наконец я был дома.
     А ещё через мгновение я оказался в объятиях отца и своих близких друзей.
     Однако уже по горечи первых взглядов, которыми мы обменялись, стало ясно, что никому из нас ничего не известно о судьбе Талоны, дочери убара убаров, ставшей некогда, несмотря на свое высокое происхождение, вольной спутницей простого воина из Ко-Ро-Ба.
     О тех днях в Ко-Ро-Ба я вспоминаю с нежностью, хотя не обошлось тогда и без некоторых проблем.
     Наверное, и то и другое объяснялось присутствием Элизабет.
     Она уверенно высказывала свое суждение о множестве весьма деликатных социальных, гражданских и политических вопросов, обычно считающихся вне круга интересов женщины, и наотрез отказалась носить скрывающую лицо плотную накидку, как того требовала традиция от каждой свободной женщины. На ней по-прежнему были вызывающе короткие кожаные одежды тачакской девушки, и, когда она с развевающимися волосами шагала по высоким мостам города, на неё оборачивались не только мужчины, что в общем вполне естественно, но и женщины - как свободные, так и рабыни.
     Однажды, столкнувшись с ней на мосту и приняв её за женщину своей касты, девушка-рабыня оттолкнула Элизабет в сторону, освобождая себе дорогу, и тут же, получив ответный увесистый удар маленького, но крепкого кулачка, оказалась лежащей на дороге, прижатой к камням коленом Элизабет.
     - Ах ты, рабыня! - взвизгнула девушка, не ожидавшая получить столь яростный отпор, и, сбросив с себя прижавшую её к земле Элизабет, снова накинулась на противницу.
     Они с громкими воплями вцепились друг другу в волосы и принялись немилосердно трепать и пинать одна другую, пока наконец девушка не обратила внимания на то, что не видит на неприятельнице стягивающей шею металлической полосы.
     - А где твой ошейник? - изумленно поинтересовалась она.
     - Какой ошейник? - с не меньшим удивлением спросила Элизабет, не выпуская при этом из рук волос своей противницы.
     - Обычный ошейник, - запинаясь, пробормотала девушка.
     - Я свободная женщина, - ответила Элизабет.
     Силы, казалось, разом оставили девушку, и она медленно опустилась перед Элизабет на колени.
     В глазах её появился ужас.
     - Простите, госпожа! - воскликнула она, едва сдерживая готовые вырваться у неё рыдания. - Простите!
     Ей было отчего дрожать от страха: наказанием рабу, осмелившемуся поднять руку на свободного человека, служили мучительные пытки, после которых виновного публично сажали на кол.
     - Встань немедленно! - гневно потребовала Элизабет у распростершейся перед ней на коленях девушки.
     Та неуверенно поднялась.
     Они стояли, не спуская друг с друга глаз.
     - В конце концов, - не удержалась от смеха Элизабет, - почему только рабыни могут свободно расхаживать там, где им заблагорассудится, и вести себя, как хотят?
     - А ты разве не рабыня? - спросил у неё проходивший мимо воин, окидывая подозрительным взглядом её одеяние.
     - Нет, не рабыня, - резко ответила ему Элизабет и отвесила звонкую пощечину.
     Воин смущенно почесал щеку. На лице у него было написано полное недоумение. Вокруг них начали собираться люди, в числе которых оказалось и несколько свободных женщин.
     - Если ты свободная, - сказала одна из них, - тебе следует стыдиться появляться в общественном месте в таком виде.
     - Если тебе доставляет удовольствие ходить, завернувшись с головы до ног в простыню, можешь ходить, - парировала Элизабет.
     - Бесстыжая! - в негодовании воскликнула свободная девушка.
     - У тебя, наверное, волосатые ноги или уродливое лицо, - сказала Элизабет.
     - Ничего подобного, - возразила девушка.
     - Вряд ли, иначе ты не закутывалась бы в свою простыню, - съязвила Элизабет.
     - Но я действительно красивая, - настаивала девушка.
     - Сомневаюсь, - бросила ей Элизабет.
     - Нет, я красивая! - обиженно повторила девушка.
     - Тогда чего же тебе стесняться? - сказала Элизабет и, шагнув к девушке, к полному её ужасу, сбросила с её лица покрывало.
     Все буквально остолбенели. Элизабет, не обращая внимания на её робкие попытки закрыться руками от взглядов собравшихся, принялась стаскивать с неё многочисленные одежды, пока наконец среди тяжелых складок парчи, сатина, шелка и туго накрахмаленного муслина всеобщему обозрению не открылась довольно простая, но хорошо сидящая на стройном молодом теле девушки туника, из тех, которые обычно носят свободные женщины в домашней обстановке.
     Девушка действительно оказалась весьма привлекательной. Однако сейчас она стояла, заламывая руки и оглашая воздух пронзительными воплями.
     Рабыня в ужасе отошла подальше, словно после подобной экзекуции над свободной горожанкой уж ее-то, рабыню, непременно должны были просто сбросить с моста.
     Элизабет окинула свободную девушку оценивающим взглядом.
     - Ну что ж, ты довольно красива, - сказала она.
     Девушка мгновенно перестала кричать.
     - Ты так считаешь?
     - На все двадцать золотых монет, - вынесла свое суждение Элизабет.
     - Я бы даже дал двадцать одну, - заметил воин, получивший перед этим от Элизабет пощечину.
     Разгневанная свободная женщина тут же развернулась и тоже влепила ему пощечину. В этот день парню явно не везло.
     - А как твое мнение? - обратилась Элизабет к подобострастно глядящей на неё рабыне.
     - О, я не знаю. Мне нельзя иметь своего мнения, ответила рабыня. - Я всего лишь бедная девушка с Тироса.
     - Да, тебе не позавидуешь, - посочувствовала ей Элизабет. - А как тебя зовут? - спросила она.
     - Реной, если госпоже угодно, - ответила рабыня.
     - Да, мне угодно, - сказала Элизабет. - Так как ты считаешь?
     - Вы спрашиваете мое мнение? - удивилась Рена.
     - Вот именно, - огрызнулась Элизабет. - Должно же у тебя быть собственное мнение на этот счет или ты рабыня с мозгами тряпичной куклы?
     Рена улыбнулась.
     - Я бы дала двадцать пять золотых, - ответила она.
     Элизабет вместе с остальными присутствующими снова окинула свободную девушку критическим взглядом.
     - Знаешь, Рена, я думаю, ты права, - сказала она. Затем обратилась к свободной девушке: - А тебя как зовут?
     Щеки девушки заалели.
     - Релия, - ответила она и, повернувшись к рабыне, поинтересовалась: - Ты действительно считаешь, что за меня дали бы такую высокую цену?
     - Да, госпожа, - ответила она.
     - Да, Релия, - поправила её Элизабет.
     Рабыня испуганно посмотрела на нее, но это продолжалось всего лишь одно мгновение.
     - Да, Релия, - запинаясь, произнесла она.
     Релия засмеялась от удовольствия.
     - Я не предполагала, что свободная женщина может быть такой благородной, как ты, - заметила ей Элизабет и тут же предложила: - Хочешь немного ка-ла-на?
     - Хочу, - ответила Релия.
     - Отлично, - сказала она, поворачиваясь ко мне, с не меньшим, чем остальные присутствующие на мосту, удивлением наблюдавшему эту сцену. - Мы решили выпить немного. Дай мне денег.
     Опешив от неожиданности, я вынул из кармана и протянул ей серебряную монету.
     Элизабет взяла с одной стороны под руку Релию, с другой - Рену и объявила:
     - Мы сейчас пойдем и купим бутылку вина.
     - Подожди, я пойду с вами, - сказал я.
     - Нет, ты не пойдешь, - ответила она, ловко поддевая ногой снятые с Релии покрывала и сбрасывая их с моста. - Твое присутствие нежелательно.
     И девушки, держась под руки, бодро зашагали по мосту.
     - О чем ты собираешься с ними разговаривать? - уныло поинтересовался я, идя вслед за ними.
     - Это не для мужского уха, - задорно бросила через плечо Элизабет под смех своих новых подруг.
     Не знаю, вызвало бы дальнейшее пребывание в городе Элизабет революцию в настроениях свободных женщин Ко-Ро-Ба, но то, что она приобрела скандальную известность в высших кругах общества, - это совершен но точно. Даже мой отец, глава городской администрации, много повидавший на своем веку, был обескуражен её поведением. Однако задолго до начала такой революции в город из Роя прибыл Ал-Ка.
     Для выполнения миссии ему позволено было отрастить волосы, так что сначала я его даже не узнал, настолько это изменение в е