ркивалась обрамляющим лицо воротником.
   - Я правильно услышал сэр? - сказал мистер  Ундервуд.  -  Как  моя  жена,
возможно, моя бывшая жена, я не уверен, - называла вас определенным именем?
   Лорд Джеггет, улыбаясь, кивнул.
   - Ха! -  сказал  Гарольд  Ундервуд  удовлетворенный.  Полагаю,  я  должен
поздравить вас с качественно новым качеством  ваших  иллюзий,  разнообразием
соблазнов, изощренностью  пыток.  Эта  последняя  иллюзия,  например,  может
обмануть любого. То, что казалось, было домом, теперь напоминает небеса.  Вы
так соблазняли в свое время Юшариспа.
   Даже Лорду Джеггету это не понравилось.
   - Ссылка была шуточной, мистер Ундервуд...
   - Шутки  Сатаны  всегда  умные,  к  счастью  у  меня  есть  пример  моего
Спасителя. Следовательно, я желаю вам приятного времяпровождения, Сын  Утра.
Вы можете забрать мою душу, но вы никогда не будете владеть ею.  Думаю,  вам
часто не везет в ваших махинациях.
   - Гм... - сказал Лорд Джеггет.
   Гарольд Ундервуд и сержант  Шервуд  направились  дальше,  но  перед  этим
Гарольд обратился к своей жене.
   - Ты, без сомнения, уже раб Сатаны, Амелия. Хотя я знаю,  что  еще  можем
быть спасены, если действительно раскаемся  и  поверим  в  спасение  Христа.
Всего здесь остерегайся, Амелия. Это просто подобие жизни.
   - Очень убедительное, на первый взгляд,  не  правда  ли,  сэр?  -  сказал
сержант Шервуд.
   - Он - мастер обмана, сержант.
   - Полагаю, что да, сэр.
   - По... - Гарольд взял под руку своего ученика, - я был прав в одном.
   Я говорил, что мы встретим его в конце  концов.  Амелия  закусила  нижнюю
губу.
   - Он совсем сошел с ума, Джерек. Что мы можем сделать для него? Его можно
послать назад в Бромли?
   - Ему, кажется, совсем неплохо здесь, Амелия. Возможно, пока он  получает
регулярное питание, которое может обеспечить  город,  ему  лучше  оставаться
здесь с сержантом Шервудом.
   - Мне не нравится оставлять его.
   - Мы сможем приходить и навещать его время от времени.
   Она пребывала в сомнении.
   - До меня не совсем еще дошло, - сказала она, что это не Конец Мира.
   - Ты видела его более расслабленным?
   - Никогда. Очень хорошо, пусть он остается здесь, пока во всяком  случае,
в своем Вечном проклятии, - она издала короткий смешок.
   Инспектор Спрингер приблизился к Лорду Джеггету с просительным видом.
   - Итак, более или менее, дела снова идут нормально, не так ли сэр?
   - Более или менее, инспектор.
   -  Тогда,  я  полагаю,  нам  лучше  продолжить   работу,   сэр.   Собрать
подозреваемых и...
   - Большинство из них вне подозрения, инспектор.
   - А литовцы, Лорд Джеггет?
   - Да, полагаю, вы можете арестовать их.
   - Очень хорошо, сэр, - инспектор  Спрингер  отдал  салют  и  вернул  свое
внимание двенадцати констеблям. - Все  в  порядке,  парни.  Возвращайтесь  к
своим  обязанностям.  Чем  это  занят  сержант  Шервуд?  Лучше  свистни  ему
свистком, Вейли, может, он услышит, - инспектор вытер лоб. - Очень  странное
место. Будто во сне я вижу его, в каком-то кошмаре.
   - Ха, ха! - ответный смех некоторых из его людей, топавших  за  ним,  был
почти безжизненным.
   Уна Персон взглянула на один из нескольких приборов, прикрепленных на  ее
руке.
   - Поздравляю вас, Лорд Джеггет. Первая  стадия  закончилась  успешно.  Мы
надеемся вернуться, чтобы увидеть завершение. - Буду польщен, миссис Персон.
   - Вы простите меня  теперь,  если  я  вернусь  к  своей  машине.  Капитан
Вестейбл.
   Капитан Вестейбл помялся, очевидно не желая уходить.
   - Капитан Вестейбл, мы действительно должны...
   Он расправил плечи.
   - Конечно, миссис Персон. Пересечение и тому подобное,  -  он  приветливо
махнул всем рукой.  -  Было  огромным  удовольствием,  благодарю  вас,  Лорд
Джеггет, за привилегию...
   - Не стоит...
   - Полагаю, что если мы  не  вернемся  прежде,  чем  замкнется  петля,  мы
никогда не сможем встретиться.
   - О, не знаю, - Лорд Джеггет помахал в ответ,  -  приятного  путешествия,
вам.
   - Еще раз благодарю.
   - Капитан Вестейбл!
   Капитан Вестейбл побежал догонять Уну Персон.
   Когда они исчезли из виду, Амелия Ундервуд взглянула почти  подозрительно
на человека, который, как надеялся Джерек, мог однажды стать ее тестем.
   - Мир определенно спасен, не так ли, Лорд Джеггет.
   - О, определенно. Города запаслись  соответствующей  энергией.  Временная
петля,  когда  она  замкнется,  будет  возобновлять  эту   энергию.   Джерек
рассказывал вам  о  своих  приключениях  в  убежище  для  детей.  Вы  поняли
принцип?
   - Надеюсь достаточно. Но капитан Вестейбл упоминал  о  недостатках  этого
метода.
   - Да, - Лорд Джеггет натянул капюшон. Сейчас от  его  аудитории  остались
только Лорд Монгров, Герцог Королев,  путешественник  во  времени,  Железная
Орхидея и Джерек с Амелией. Он заговорил более  естественным  тоном.  -  Они
недостатки не для  всех  Амелия.  После  короткого  периода  регулировки,  в
течении которого Няня  и  я  будем  проверять  наше  оборудование,  пока  не
удовлетворимся его работой, мир окажется в навечно замкнутой петле, где  нет
прошлого и будущего. Единственная планета, вращающаяся вокруг  единственного
солнца  -  все,  что  останется  от  этой  вселенной.  Это  будет  означать,
следовательно,  что  путешествия  во  времени  и   в   пространстве   станут
невозможными. Недостатком для многих из нас является то, что не будет больше
никакой связи между нашим миром Конца времени и другими мирами.
   - Это все?
   - Для некоторых это много.
   - Для меня! - простонал Герцог  Королев.  -  Если  бы  ты  рассказал  мне
раньше, Джеггет, я  пополнил  бы  зверинец,  -  он  задумчиво  посмотрел  на
космический корабль пуплианцев, трогая пальцем кольцо власти.
   - Несколько путешественников во времени еще  могут  прибыть,  прежде  чем
замкнется кольцо времени,  утешил  его  Джеггет.  -  Кроме  того,  печальный
герцог, ваш  творческий  инстинкт  будет  удовлетворен  некоторое  время,  я
уверен, воссозданием всех старых друзей. Аргонхерт По...
   - Епископ Касл, миледи Шарлотина, госпожа Кристия, Сладкое Мускатное Око,
- Герцог Королев просветлел.
   - Давние путешественники во времени, такие как Нао, могут  все  еще  быть
здесь... или появиться вновь благодаря эффекту Морфейла.
   - Я думал вы доказали его ошибочность, Лорд Джеггет, - сказал с интересом
Лорд Монгров. - Я доказал только, что это не единственный закон времени.
   - Мы оживим Браннарта и расскажем ему, - сказала Железная Орхидея.
   Амелия нахмурилась.
   - Итак, планета будет изолирована навечно, во времени и в пространстве.
   - Точно так, - согласился Джеггет.
   - Жизнь, как всегда будет продолжаться, - сказал Герцог Королев. Кого  вы
оживите первым, Монгров?
   - Вертера де Гете, я полагаю. Он  не  совсем  мне  товарищ  по  духу,  но
временами вполне меня забавляет, - гигант бросил взгляд  назад,  на  корабль
пуплианцев, - хотя конечно это будет пародия.
   - Что ты имеешь в виду меланхоличный Монгров? - Герцог  Королев  повернул
кольцо власти, чтобы освободить  себя  от  униформы  и  заменить  ее  яркими
многоцветными перьями с головы до ног, с гребешком вместо волос.
   - Подобие  жизни.  Это  будет  затхлая  планета,  вечно  кружащая  вокруг
затхлого солнца. Затхлое общество без прогресса  и  прошлого.  Разве  вы  не
видите этого, Герцог Королев? Мы избежали  смерти  только  для  того,  чтобы
стать живыми мертвецами, вечно танцующими одни и те же па.
   Герцог Королев удивился.
   - Я поздравляю вас, Лорд Монгров, вы нашли образ, которым можете омрачить
себя. Я восхищаюсь вашим рвением.
   Лорд Монгров облизнул большие губы и сморщил огромный нос.
   - О, вы насмехаетесь надо мной,  вы  всегда  надо  мной  насмехаетесь.  И
почему бы и нет. Я глупец! Я должен был остаться там, в космосе, пока солнца
мигали и тускнели, пока планеты взрывались и превращались в пыль. Зачем жить
здесь, чудаком среди чудаков?
   - О, Монгров, твоя скорбь прекрасна! -  Поздравил  его  Лорд  Джеггет.  -
Пойдемте, вы все будете моими гостями в замке Канарии.
   Ваш замок уцелел, Джеггет? - спросил Джерек обнимая рукой талию Амелии.
   -  Как  память  быстро  восстановленная  в  действительность,  так  будет
восстановлено все общество Конца Времени. Вот что я  имел  в  виду,  Амелия,
когда говорил, что воспоминаний достаточно.
   Она улыбнулась немного скованно.  В  ее  ушах  все  еще  звучали  мрачные
предсказания Монгрова. Ей потребовалось усилие, чтобы освободиться  от  этих
мыслей   и   засмеяться   вместе   с   остальными,   которые   прощались   с
путешественником  во  времени,   собирающимся   теперь   имея   определенную
информацию от миссис  Персон,  починить  свой  экипаж  и  вернуться  в  свой
собственный мир, если это возможно.
   Герцог Королев стоял на серой, покрытой трещинами  равнине  и  восхищался
своей работой. Это было огромное квадратное чудовище - экипаж, и оно  слегка
подпрыгивало от ветерка, который шевелил пыль у его ног.  -  Тело  взято  от
газового контейнера, - объяснил  он  Джереку.  Перед,  я  думаю,  называется
кабиной.
   - А в целом?
   - Из двадцатого столетия. Коленчатый грузовик.
   Железная Орхидея вздохнула и  пошла  спотыкаясь  по  направлению  к  ним,
подобрав полы своего подвенечного платья. - Он выглядит очень  неудобным.  -
Он не так плох, как выдумаете, - уверял ее Герцог. - Внутри газового баллона
находятся дыхательные приспособления.

Глава 22
ИЗОБРЕТЕНИЯ И ОЖИВЛЕНИЯ

   Скоро все будет как было всегда, перед тем, как ветры бездны сдули их мир
прочь. Плоть, кровь и кость,  трава,  деревья  и  камень  наполнят  мир  под
новорожденным солнцем, и красота, простая и загадочная,  расцветет  на  лице
этой иссохшей древней планете. Будто вселенная никогда не умирала, и за  это
мир должен благодарить свои полуодряхлевшие города и нахальную настойчивость
этого одержимого исследователя времени  из  двадцать  первого  столетия,  из
Эпохи Рассвета, который назвал себя именем маленькой певчей  птички,  модной
за двести лет до его рождения. кто представляется актером, хотя замаскировал
себя и свои мотивы со всем хитроумием придворного Медичи, этот эксцентрик  в
желтом, этот апатичный вечный спасатель судеб, Лорд Джеггет Канарии. Они уже
были свидетелями возведения нового замка Канарии,  сперва  мерцающий  туман,
окутывающий проволочную клетку в семьдесят пять метров высотой, а  затем  ее
прутья стали светло-золотистыми и внутри можно  было  рассмотреть  плавающие
апартаменты, комнаты, где Джеггет предпочитал жить в определенном настроении
(хотя у него были и другие настроения и другие  замки).  Они  наблюдали  как
Лорд Джеггет окрасил небо розовым янтарем,  так  что  круглое  пятно  солнца
стало ярко-красным и отбрасывало решетчатые тени  сквозь  прутья  клетки  на
окружающую пыль, но потом пыль сама исчезла, замененная  почвой  с  кустами,
деревьями, прудом с чистой водой - все в контрасте  с  окружающим  пейзажем,
тысячами и тысячами миль бесплодной  пустыни.  И  тут  они  сами  загорелись
желанием создавать творения, и Монгров отправился строить черные горы,  свои
холодные, наполненные клубящимся туманом залы, а Герцог Королев отправился в
другом направлении воздвигать первые мозаичные пирамиды, золотистые  купола,
океан размером со Средиземноморье, в котором плавали чудовищные рыбы.  Между
тем Железная Орхидея, согласная на время разделить с мужем его дом,  вызвала
к жизни заросли несколько металлических цветов на полях  серебряного  снега,
где холодные птицы, блестящие, как сталь, щелкали клювами, хлопали  крыльями
и  пели   человеческие   песни   механическими   голосами,   где   прятались
лисицы-роботы и автоматы в малинового цвета камзолах, сидя  на  механических
лошадях, охотились за ними - акр за акром  хитроумной  оживленной  механики.
Джерек Корнелиан и Амелия Ундервуд были самыми скромными в своем творчестве.
Сначала они выбрали место для  этого  и  окружили  его  лесами  из  тополей,
кипарисов и ив, чтобы не было видно пустыни вокруг. Ее фантастический дворец
был забыт: она пожелала низенький беленький домик с черепицей и  стропилами.
В некоторые окна она вставила цветные стекла, но остальные  были  огромными,
насколько это возможно, из  цветного  стекла  без  переплета.  Дом  окружали
клумбы с цветами. Имелся огород, пруд с фонтаном в центре, и кругом  высокие
заборы из кустов, как если бы она хотела отгородить дом от остального  мира.
Джерек восхищался домиком, но почти не  принимал  участия  в  его  создании.
Внутри были дубовые столы,  кресла,  книжные  полки  (хотя  сами  книжки  не
поддались ее  власти  творчества:  так  же  кончились  неудачей  ее  попытки
воссоздать картины - Джерек утешил ее: никто не мог в Конце Времени  создать
таких вещей) там  были  ковры,  полированные  буфеты,  вазы  цветов,  шторы,
статуэтки, подсвечники, лампы: имелась большая кухня с  кранами  с  водой  и
любой современной утварью, включая точилку для ножей и газовую  плиту,  хотя
она знала что редко будет  пользоваться  ими.  Из  кухни  выходила  дверь  в
огород, где уже наливались соком овощи. На втором этаже дома она создала две
отдельные комнаты для них со спальнями, гардеробами, кабинетом и гостиной  в
каждом помещении. И когда она закончила, то поглядела на  Джерека,  ища  его
одобрения, которое он, всегда восторженный, не преминул выразить.
   Всюду продолжалось  созидание:  апофеоз  изобретательности.  Обращение  к
определенным свойствам памяти Железной Орхидеи - и Епископ Касл  был  рожден
снова, присоединившись к ней,  чтобы  воссоздать  сперва  Миледи  Шарлотину,
немного сбитую с толку и но с той памятью, что была раньше, а затем  госпожу
Кристию, Вечную  Содержанку,  Доктора  Велоспиона,  Аргонхерта  По,  Сладкое
Мускатное Око, все, возвращенные к жизни и готовые добавить собственные темы
к реконструируемому миру, воссоздать их близких друзей. И  Монгров  в  своих
дождливых скалах  позволил  снова  мрачному  романтичному  Вертеру  де  Гете
глядеть на мир и скорбеть в то время, как Лорд Шарк, недовольный, неверящий,
презрительный, оставался во владениях Монгрова только  несколько  мгновений,
прежде  чем  броситься  вниз  с  утеса,  чтобы   быть   вновь   воссозданным
сочувствующим Монгровом и признать, что он был не  совсем  в  себе,  вызвать
свой простой серый аэрокар и улететь прочь, чтобы  построить  себе  жилье  с
квадратными комнатами и населить их автоматами, каждый в точности похожий на
него самого (не для того, что бы насытить свое это, а потому что  Лорд  Шарк
был лишен всякого воображения). Лорд Шарк, когда его резиденция и его  слуги
были восстановлены, больше  ничего  не  создавал,  оставив  серую,  покрытую
трещинами землю своим единственным  пейзажем,  а  во  всех  уголках  планеты
поднимались целые  горные  хребты,  великие  реки  катились  по  плодородным
равнинам, вздымались моря, изобилие леса, холмы, луга, наполненные жизнью.
   Аргонхерт По сделал, возможно, свой самый  величественный  вклад  в  мир,
детальную копию одного из древних городов, каждая разрушенная башня,  каждый
шепчущий купол восхитительного вкуса и запаха, каждое химическое озеро - суп
из неописуемых лакомств, каждый камешек,  вызывающий  слюнки,  -  деликатес,
Герцог Королев построил флот летающих грузовиков,  заставив  их  проделывать
сложную акробатику в небе над своим домом, где он готовил вечеринку на  тему
о Смерти и Разрушении, обыскивая банки памяти городов в  поисках  пятидесяти
самых знаменитых руин  в  истории:  Помпея  снова  существовала  на  склонах
Кракатау. Александрия, построенная из книг, сгорела заново: каждые несколько
минут новый гриб распускался над Хиросимой,  проливая  дождем  грибы,  почти
сравнимые с кулинарными чудесами  Аргонхерта  По.  Могильные  ямы  Брайтона,
уменьшенные копии, потому что для  них  требовались  огромные  пространства,
были завалены крошечными телами, некоторые все еще двигающиеся, стонущими  и
взывающими к жалости. Но,  возможно  самым  его  эффективным  созданием  был
расплавленный Миннеаполис, замороженный, жестокий, все еще узнаваемый, с его
обитателями,  превращенными  в  полупрозрачное  желе,  все  еще  пытающимися
убежать от ужаса Как и предсказывал Епископ Касл, это  был  Ренессанс.  Лорд
Джеггет Канарии стал  героем,  его  подвиги  чествовались.  Только  Браннарт
Морфейл считал вмешательство Джеггета нежелательным  Действительно  Браннарт
оставался скептиком по поводу всей теории, связанной с методом  спасения  Он
глядел неодобрительным взглядом на резвящиеся скульптуры. окружающие зеленый
дворец миледи Шарлотины (она отказалась от своего подводного мира,  помня  о
наводнении, которое застигло ее в доме), на розовые пагоды госпожи Кристии и
эбеновую крепость Вертера де Гете, предостерегая всех, что разрушение просто
отодвинуто ненадолго, но никто не слушал его.  Доктор  Велоспион,  пугало  в
черных лохмотьях с черным  телом  и  красными  глазами,  сделал  марсианский
саркофаг в тысячу футов высотой  с  репродукцией  на  его  колышке  безумцев
Чезара, где четыре тысячи юношей и девушек  умирали  от  истощения,  а  семь
тысяч мужчин и женщин засекли друг друга кнутами до смерти. Доктор Велоспион
счел своим дом "тихим", и наполнил  его  лунатиками-манекенами,  пытающимися
укусить его или подстроить ему жестокую ловушку, когда  могли.  Все  это  он
находил забавным.
   Собор Епископа Касла в виде луча лазера, двойной шпиль которого исчезал в
небе, казался непритязательным по сравнению, хотя музыка, которую  создавали
лучи, была эйфорической и трогательной. Даже Вертер де  Гете,  впечатленный,
но не одобривший жилище доктора Велоспиона, поздравил Епископа Касла  с  его
творением, а Сладкое  Мускатное  Око  фактически  скопировал  идею  для  его
Старого Нового Старого Старого Нового Нового Нового Старого  Нового  Старого
Нового Нового Нового  Нового  Старого  Нового  Нового  Версаля  из  голубого
Кварца,  который  процветал  в  его  любимый  период  (седьмое  Интегральное
Поклонение) на Сорке, планете Бета, давно исчезнувшей,  вся  структура  была
основана на примитивных музыкальных формах пятнадцатого столетия.
   О'Кала Инкардинал просто стал козлом и гулял там, где  осталась  пустыня,
блеял о том,  что  он  предпочитает  всему  чтение.  И  оно  доставляет  ему
значительное удовольствие, но он не  создал  моды.  Фактически  единственным
положительным откликом, который он получил,  был  от  Ли  Пао,  который  как
выяснилось не обрадовался короткому возвращению в 2648  год,  назвавший  его
роль тонкой метафорой, и от Гэфа Лошадь в Слезах, получившего  бессмысленное
удовольствие от блеяния на него, когда он летал над козлом в своем воздушном
сампане  и  бросал  в  него  фруктами.  Путешественник   во   времени   стал
расстроенным, так как обнаружилось, что он все еще нуждается в  ком-то,  кто
мог бы помочь ему в ремонте машины, прежде чем он сможет рискнуть  временным
прыжком  через  измерения.   Лорд   Джеггет   был   слишком   занят   своими
экспериментами, а Браннарт Морфейл отказывался говорить  с  любым,  выслушав
много упреков в первые дни возрождения.  На  короткое  время  он  сошелся  с
другим путешественником во времени, возвращенным  как  и  Ли  Пао,  эффектом
Морфейла, зовущим себя  Ратом  Осаприком,  но  оказалось,  что  он  бежавший
преступник из тридцать восьмого  столетия  и  ничего  не  знал  о  принципах
перемещения во времени. Он просто попытался украсть машину и был  остановлен
удачным прибытием Миледи Шарлотины, которая заморозила его кольцом власти  и
послала  плавать  в  верхние  слои  атмосферы  Миледи  Шарлотина   лишившись
Браннарта Морфейла, пыталась уговорить путешественника во времени,  что  она
должна быть его покровителем, а он стать ее новым ученым. Путешественник  во
времени обдумал идею, но нашел  ее  условия  слишком  стеснительными  Именно
миледи Шарлотина,  вернувшись  из  старого  города,  принесла  новости,  что
Гарольд Ундервуд, инспектор Спрингер, сержант Шервуд, двенадцать