вынесла   предупреждение
"Большому шоу О'Хары" и "Шоу  Эйба"  и  призвала  их  прекратить  войну.
Комиссия опасается,  что  наши  выступления  спровоцируют  восстание  на
Кенгуру. Предупреждение комиссии, похоже, не произвело должного эффекта,
а слой бумаги на тротуарах кое-где уже  мешал  движению.  В  Стоатлудопе
"Шоу Эйба" по неизвестным причинам отказалось от борьбы  и  поспешило  к
следующему пункту.

19

24 мая 2144 г.

   Я был на "Молнии", шаттле № 3, и мы следовали за "Шоу Эйба", которое,
в свою очередь, гналось за  "Гром-Птицей".  Слухи,  доходившие  до  нас,
давали основание для оптимизма. Соперничество со стариком (так  называют
"Шоу О'Хары") привело "Шоу  Эйба"  на  грань  экономической  катастрофы.
Нитады, как  бы  они  ни  были  угнетены  и  заняты  планами  устройства
революции, все же сумели отличить настоящий цирк  от  бродячей  выставки
технических трюков.
   Когда экипаж "Молнии" высадился в Химниконе, мы обнаружили свои афиши
на тротуарах в полной неприкосновенности и решили, что "Шоу  Эйба"  либо
махнуло  на  все  рукой,  либо,  как  и  раньше,  рвануло  дальше.   Оба
предположения оказались ошибочными.
   Вечером,  когда  шло  последнее  представление,   "Молния"   получила
сообщение, что "Шоу Эйба" посылает все свои силы  против  самого  цирка.
Конечно, мы готовились драться  как  сумасшедшие,  потому  что  согласно
неписаным правилам на площадке  не  должно  быть  никаких  стычек,  если
только  горожане  не  сражаются  между  собой.  Кроме  того,  конкуренты
избегают боев на площадке, чтобы не пострадали  зрители.  Тем  не  менее
предупреждение   поступило,   и    "Боевой    орел"    забрал    "группы
противодействия" с "Молнии" и "Гром-Птицы" и устремился к цели.
   Когда нас перебросили  к  площадке  и  мы  окружили  весь  район,  то
увидели, что бой уже начался. Нитады  спешно  покидали  поле  битвы.  Мы
бросились к краю площадки, похватали колья и штыри и поспешили на помощь
своим товарищам. Несколько головорезов из "Шоу Эйба" бежали  к  главному
шатру и зверинцу с факелами в руках. Сам  тент  сделан  из  огнеупорного
материала, но в зверинце есть солома, и в случае пожара  многих  нитадов
могли бы запросто затоптать.
   Этические    нормы,    которыми    руководствуются    все     "группы
противодействия", допускают лишь  такое  ограниченное  применение  силы,
которое обеспечивает победу одной из сторон; дозволено  нанесение  таких
повреждений, при которых пострадавший отправляется в больницу, но  не  в
морг. В битве при Гарате ограничения были отброшены. Никто не  прятался,
никто не дрался вполсилы, тем более что  угроза  нависла  и  над  нашими
патронами. Раз ребята из "Шоу Эйба" отказались от кодекса правил,  то  и
мы не стали церемониться.
   Тут и там летали измазанные кровью штыри  и  колья,  трещали  черепа,
ломались ноги, падали  тела.  Вспыхнула  конюшня,  но  наездники  успели
вывести животных из огня.  Вскоре  на  подмогу  бойцам  пришли  артисты,
служащие и даже сам Хозяин.  Все  рвались  в  гущу  боя.  Доставалось  и
зазевавшимся нитадам.  Кого-то  просто  пинали  ногой,  чтобы  не  мешал
сражаться, кому-то попадало  по  ошибке.  В  конце  концов  яйцеобразные
существа сгрудились в кучу, закрывшись  панцирями,  и  стали  похожи  на
буханки хлеба.
   Я только успел расправиться с  одним  наглецом  из  "Шоу  Эйба",  как
кто-то  попал  мне  штырем  между  глаз.  Когда  я  очнулся   от   звука
колокольчиков в ушах,  противник  уже  отступил,  а  нитады,  выбравшись
из-под панцирей, изумленно озирались и тоже спешили  покинуть  площадку.
Двое рабочих вели Хозяина в административный фургон и, наверное, довели,
только я этого уже не увидел, потому что снова потерял сознание.

25 мая 2144 г.

   Мне аккуратно перевязали голову, и  я  собирался  вернуться  на  свой
шаттл, когда разнесся слух, что нас выгоняют с планеты! "Шоу  Эйба"  уже
улетело, но Комиссия  Квадранта  утверждает,  что  мы  оказываем  плохое
влияние   на   народ,   старающийся   избежать   открытого    восстания.
Представление закончено, шапито  свернуто,  загружено  и  отправлено  на
"Город Барабу".

27 мая 2144 г.

   В довольно мрачном настроении проходил я мимо каюты  Хозяина.  Оттуда
доносился смех, но я  был  не  в  том  состоянии,  чтобы  веселиться.  Я
постучал в дверь.
   - Входи, входи!
   Я нажал кнопку, панель со свистом отошла в сторону, и я вошел.  Дверь
закрылась у меня за спиной. Напротив стола Хозяина сидел Растяжка Дирак.
Оба они вытирали глаза.
   - Что такого веселого?
   Хозяин протянул мне листок с только что полученным радиосообщением. Я
прочел его и ничего толком не понял.  Нитады  -  обе  противоборствующие
стороны   -   отказались   от   революции   и   поклялись   решить   все
неурегулированные вопросы только мирными средствами. Похоже, за двадцать
тысяч лет без войны бедняги утратили боевой  дух  и  не  были  готовы  к
конфликту, который разгорелся у них на глазах между двумя конкурентами с
Земли. Насмотревшись на это зрелище, они решили, что должен быть  другой
путь. Сразу же начались переговоры. В сообщении, поступившем от Комиссии
Девятого  Квадранта,  "Шоу  Эйба"  и  "Большое  шоу  О'Хары"  назывались
"посланцами разума и мира".
   Я посмотрел на Хозяина.
   - Значит ли это, что мы сможем завершить турне по планете Кенгуру?
   - Нет. - Он рассмеялся и протянул мне другую бумажку. - Я обратился в
Правящий Совет и попросил разрешения. Вот что они мне ответили.
   Я взял листок и прочитал. Помимо прочего, там говорилось: "…вынуждены
отказать. Нам  хватит  вашего  "разума  и  мира".  Большего  планета  не
вынесет".

IV
СКОЛЬЗКИЕ ДЖЕНТЛЬМЕНЫ

20

   Секретарша толкнула тяжелую дверь. В офисе было  темно.  В  следующее
мгновение черная масса на ярком фоне освещенного города обрела очертания
Карла Арнхайма.
   - Мистер Арнхайм?
   Масса не шевелилась.  Секретарша  отступила  чуть  в  сторону,  чтобы
получше рассмотреть хотя бы ту часть  лица,  на  которую  падал  свет  с
улицы.
   - Мистер Арнхайм?
   - Да, Джанис?
   - Мистер Арнхайм, я ухожу домой. Вызвать для вас машину?
   - Нет.
   Джанис неуверенно переступила с ноги на ногу и, помедлив, взялась  за
ручку двери.
   - Я договорилась насчет вашего  ежегодного  медицинского  осмотра  на
завтра…
   - Отмените.
   - Но, мистер Арнхайм, вы уже откладываете в третий раз за..
   - Я сказал, отмените. - Масса повернулась. Секретарша не видела лица,
но чувствовала на себе его обжигающий взгляд. - Вы перевели те фонды,  о
которых я говорил, на Ангар?
   -  Да,  мистер  Арнхайм.  И  приготовила  документы  для  завтрашнего
собрания Совета директоров. Голосование, похоже, будет  трудным.  Многие
акционеры согласны с Милтоном Стоуном относительно…
   - Относительно чего?  -  На  мгновение  повисшую  напряженную  тишину
разорвал тяжелый удар кулака по столу. -  Стоун!  Мелкий  бухгалтеришка!
Что он может? Затачивать карандаши? Я буду  управлять  корпорацией  так,
как управлял всегда, и если захочу пустить последний кредит на то, чтобы
смешать Джона О'Хару с грязью, я это сделаю! Более того, меня  никто  не
остановит!
   Джанис нервно стиснула руки, ожидая паузы, чтобы попрощаться со своим
боссом.
   - Сэр, я…
   - Джанис, к концу сезона О'Хара будет уничтожен.  Он  уже  сейчас  на
мели, а потому должен ухватиться за это предложение. Должен!
   - Да, сэр.
   Темная масса повернулась, и в немигающих  глазах  Арнхайма  запрыгали
огни большого города.
   - Через несколько  месяцев  никто  и  не  удосужится  произнести  имя
О'Хары. Оно будет недостойно плевка.
   Арнхайм кивнул и снова застыл неподвижной черной глыбой.
   - Спокойной ночи, мистер Арнхайм.
   Джанис подождала ответа, но его не последовало.
   Секретарша повернулась, открыла дверь и вышла из офиса. Оказавшись  в
приемной, она кивнула серому как мышь человеку, одетому в серый с черным
костюм.
   - Бесполезно, мистер Стоун.
   Милтон Стоун кивнул и улыбнулся:
   - Значит, вот как. Он ведет свою личную войну, и правление ничего  не
может поделать. Ладно, послезавтра мы перекроем ему воду. - Он  еще  раз
кивнул и удалился.
   Джанис с сомнением посмотрела на дверь кабинета  Арнхайма.  Выключить
свет в приемной или оставить гореть?..  Карл  Арнхайм  всегда  устраивал
скандалы  из-за  необязательных  расходов,  хотя  сейчас  его,   похоже,
занимают другие проблемы. Но  если  он  все  же  пойдет  домой,  то  ему
понадобится свет, чтобы найти лифт. Джанис пожала плечами. Карл  Арнхайм
не уходил домой уже три дня.
   Она выключила свет и ушла.

21

МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
"БОЛЬШОГО ШОУ О'ХАРЫ"

6 июня 2144 г.

   После того как нас выкинули с Кенгуру из-за небольшой стычки  с  "Шоу
Эйба", О'Хара и его цирк оказались в незавидном  положении.  И  дело  не
только в том, что срыв выступлений на этой планете сломал весь график  и
сказался на выплатах обитателям "Города Барабу", хотя и  это  отразилось
на настроении Хозяина. Когда в самом начале истории  космического  цирка
звездолет могли спасти лишь восемьдесят миллионов  кредитов,  на  помощь
пришел Эркев IV, монарх Ангара. Джон О'Хара считал для себя делом  чести
рассчитаться с заемщиком в заранее обговоренный срок. Если бы сезон 2144
года прошел так успешно, как ожидалось, то долг  был  бы  возвращен.  Но
теперь, когда цирк изгнали с Кенгуру,  у  О'Хары  появились  сомнения  в
возможности произвести расчет.
   Мы  находились  на   орбите   вокруг   Ангара,   собираясь   заменить
оборудование и людей, вышедших из строя за время борьбы  с  "Шоу  Эйба".
Хозяин вызвал к себе Джека Крысу, занимавшегося составлением маршрута, и
они вдвоем взялись  за  дело,  рассчитывая  заполнить  как-то  возникшую
паузу. Между нами и Вистуньей и Гролетом - двумя следующими  по  графику
планетами - находились лишь три мира, полеты к которым были экономически
целесообразными. Ни один из этих трех миров еще ни разу не видел цирка.
   Новая планета  -  всегда  риск,  требующий  долгого  предварительного
изучения. Если выступление на неизведанной планете  окажется  неудачным,
нас ждет крах. Хозяин просмотрел всю имеющуюся информацию об этих  мирах
и решил завершить первую треть сезона на Ангаре. Конечно,  "Большое  шоу
О'Хары" выступало здесь совсем недавно, и посещать большие  города  было
бы несвоевременно, но оставалось еще много городов  поменьше,  где  цирк
ждали с нетерпением. Так  мы  еще  могли  залатать  брешь  в  бюджете  и
остаться при своих.
   Мы с Джеком Крысой сидели в кают-компании, ломая головы над маршрутом
и приходя во все большее уныние из-за неудачно  складывающегося  сезона,
когда заглянул Фрэнк Рыбья Морда  и  сказал,  что  нас  требует  к  себе
Хозяин. Рыбья Морда пошел с нами, и когда мы явились, О'Хара  представил
нас какому-то щеголеватому парню в  полосатых  брюках  и  темно-бордовом
сюртуке,  с  кольцами  на  шести  пальцах  и  большой  золотой  монетой,
приколотой к перламутровому галстуку. Реденькие прямые усики топорщились
над верхней губой, а черные волосы были гладко прилизаны.
   Хозяин поочередно указал на каждого из нас:
   - Это Фрэнк Джиллис, Рыбья Морда, режиссер  детского  шоу.  Он  будет
командовать.
   Незнакомец кивнул, протянул руку и улыбнулся.
   - Джек Сэвидж, Крыса, он разрабатывает маршрут. А это Бородавка  Тхо.
Бородавка ведет маршрутный журнал.  -  Мы  обменялись  рукопожатиями.  -
Ребята, это Бостонский Франт.
   Мы трое потеряли дар речи и  остолбенели.  Все,  конечно,  слышали  о
пресловутом Бостонском Франте,  "Короле  мошенников",  но  мы  никак  не
ожидали увидеть его в составе труппы. Все знали, как Хозяин относится  к
таким типам. Мы  пробормотали  подходящие  случаю  слова  и  уселись  на
стульях вокруг стола О'Хары.
   Хозяин потер подбородок, откашлялся и откинулся на спинку стула:
   - Ребята, вы знаете, какие у нас проблемы.  Бостонский  Франт  сделал
мне предложение, от которого я не могу отказаться. В  обмен  на  обычные
привилегии он выплачивает нам  сумму,  гарантирующую  возврат  долга  за
"Барабу", и обеспечивает прибыль за первую треть сезона. Это означает…
   - Мошенники! - Рыбья Морда покраснел. - Не понимаю,  мистер  Джон!  У
О'Хары никогда не было мошенников. Что будет с нашей репутацией?
   Хозяин пожал плечами:
   - Я не вижу другого выхода, Рыбья Морда. Надеюсь, ты поймешь…
   - Я ничего не желаю понимать! Я ухожу! -  Рыбья  Морда  повернулся  и
выскочил из каюты.
   О'Хара повернулся к Бостонскому Франту:
   - Извини, ему надо некоторое время, чтобы к этому привыкнуть.
   Бостонский  Франт  улыбнулся,  показав   два   золотых   зуба,   явно
выделявшихся в его безупречном наборе.
   - Человек моей профессии не может позволить  себе  обижаться,  мистер
О'Хара. - Он вынул из рукава небольшой кружевной платочек, чихнул в него
и спрятал обратно. - Давайте еще раз уточним условия соглашения. Итак, я
плачу вам двадцать два миллиона кредитов. В  обмен  на  это  мои  ребята
становятся к кассам, заправляют играми, и мы  оставляем  себе  все,  что
получим. Кроме того, я сам определяю города для  представлений  и  держу
моих ребят отдельно от вашего шоу.
   - Это то, что касается первой  планеты.  Если  мы  оба  удовлетворены
итогами первой трети сезона, ты имеешь право повторить свое предложение.
- Хозяин кивнул мне. - И я хочу обсудить с тобой одну вещь.
   Бостонский Франт посмотрел на меня и улыбнулся.
   - Ну, это не условие. Я буду польщен.
   Хозяин кивнул:
   - Хорошо.
   Бостонский Франт повернулся к Крысе, потом снова взглянул на О'Хару.
   - Я знаю, что, где бы вы ни развернулись, сборы будут хорошие, но все
же любопытно узнать, куда мы направляемся.
   О'Хара посмотрел на Крысу:
   - Прочти ему данные по Чайтью.
   Крыса достал из кармана блокнот, открыл его и улыбнулся.
   - Да, мистер Джон. Население сосредоточено  в  городах,  где  развиты
производство и торговля. На планете не выступал еще ни один  цирк,  хотя
есть кое-какие развлечения. Валовой продукт Чайтью за 2143 год  составил
девяносто один  квадриллион  кредитов.  В  первом  квартале  этого  года
отмечен прирост на шестнадцать процентов…
   Бостонский Франт поднял руку:
   - Достаточно. - Он встал, наклонился над столом и пожал О'Харе  руку.
- Мои люди и деньги будут здесь через десять часов. - Он  повернулся  ко
мне. - Пойдемте, Бородавка. Держитесь за  меня  покрепче.  Станьте  моей
второй кожей.
   Я оглянулся на О'Хару.
   - Мистер Джон?
   Хозяин кивнул:
   - Бостонский Франт и его люди - это  отвратительная,  но  исторически
ценная часть цирка. Я договорился, что ты будешь сопровождать его,  пока
он с нами, а он пообещал до смерти заговорить тебя  рассказами  о  своих
делишках.
   Дверь открылась. Бостонский Франт поклонился и сделал жест рукой:
   - После вас, Бородавка.
   Я поднялся, пожал плечами и вышел за дверь.

22

7 июня 2144 г.

   То, что цирк превратился в какое-то прикрытие шулеров, огорчило  меня
не  меньше,  чем  всю  остальную  труппу.  Тем  не  менее  странный  мир
"счастливчиков" скоро захватил меня. Мы с Бостонским Франтом  спустились
на планету и облетели несколько  городов,  в  каждом  из  которых  Франт
набирал одного-двух сотрудников.
   - Умелец всегда может заработать себе на жизнь, Бородавка,  но  чтобы
сделать по-настоящему большие деньги, надо подвязаться  к  какому-нибудь
шоу. Цирк  -  естественная  среда  обитания  простофиль;  следовательно,
именно там их должен наблюдать и изучать подлинный ученый.
   - Ученый?
   Бостонский Франт усмехнулся, блеснув двумя золотыми зубами:
   - Мы не игроки, мой бугорчатый друг. Игроки рискуют.
   Он показал на одного из пассажиров шаттла, чересчур толстого парня  в
коричневом костюме. Тот сидел в кресле, ссутулясь и  надвинув  на  глаза
соломенную шляпу.
   - Это Джек-Джек, один из наших наиболее  выдающихся  ученых.  У  него
есть игра "Три Карты Монте"…
   - Он шулер!
   Бостонский Франт пожал плечами:
   - Ну, это одно  из  самых  косных  утверждений,  какие  я  когда-либо
слышал. Джек-Джек не только ученый, но и артист.
   Я потер подбородок  и  кивнул.  Мне  уже  рассказывали  об  игре  под
названием "Три Карты Монте", ничего сложного в ней  вроде  бы  не  было.
Карты кладутся на плоскую поверхность. "Простак" поднимает  одну  карту,
смотрит ее, потом кладет рядом с двумя другими. Шулер передвигает карты,
останавливается и приглашает  клиента  перевернуть  свою.  Я  улыбнулся,
потому что у пендианцев очень цепкий глаз, а я к тому же еще и  гордился
своей способностью фиксировать малейшее движение  руки.  Повернувшись  к
Бостонскому Франту, я сказал:
   - Хотелось бы увидеть вашу так называемую науку.
   Франт согласно кивнул, мы оба поднялись и подошли к мирно  дремавшему
в  кресле  Джек-Джеку.  Сели.   Франт   расположился   у   окна,   а   я
непосредственно напротив этого жирного карточного виртуоза. Мой  спутник
наклонился и произнес:
   - Джек-Джек, я привел к тебе искателя мудрости.
   Правая рука шулера ожила, поднялась и одним пальцем сдвинула шляпу на
затылок. Маленькие, невыразительные глаза посмотрели на меня.
   - Так ты, приятель, пришел учиться, а?
   Я фыркнул и поднял брови:
   - Хочу посмотреть твою игру. Ничего трудного в "Трех  Картах  Монте",
по-моему, нет.
   Сохраняя  бесстрастное  выражение  лица,  Джек-Джек  опустил  руку  в
карман.
   - А-а… Драгоценнейший урок витает над  твоей  кочковатой  головой,  и
когда этот урок опустится тебе на плечи, ты поймешь науку.
   Бостонский Франт опустил откидной столик.
   - Джек-Джек, я условился с  Хозяином,  что  мы  не  "стрижем"  членов
труппы.
   Джек-Джек пожал плечами.
   - Под научные исследования надо  выделять  фонды,  Бостонский  Франт.
Если этот приятель… как его зовут?
   - Бородавка Тхо, он с Пендии. Ведет маршрутный журнал, и мистер  Джон
хочет, чтобы он написал немного и о нас.
   Шулер кивнул и извлек из кармана запечатанную колоду карт.
   - Пендианец?
   - Верно.
   - У пендианцев острые глаза, так ведь?
   Я улыбнулся, заметив, что за фасадом уверенности что-то дрогнуло.
   - Очень острые.
   Джек-Джек распечатал колоду и достал  карты.  Потом  разложил  их  на
столе, лицом вверх и вытащил двух валетов. Посмотрел на меня:
   - У тебя есть любимая карта?
   Я пожал плечами, подался вперед и ткнул пальцем в червового туза:
   - Эта.
   Джек-Джек собрал остальные карты и убрал их в коробку, которую  затем
опустил в карман. Положив три выбранные карты лицом вверх, он повернулся
к Бостонскому Франту.
   - Как я уже говорил, на научные исследования нужно выделять фонды.  У
меня есть определенные расходы на оборудование.  Да  ты  видел,  сколько
стоят теперь карты?  Этот  парень  научится  кое-чему,  что  ему  всегда
пригодится, а образованию, разумеется, требуются инвестиции.
   Бостонский Франт посмотрел на меня, а я в свою очередь на Джек-Джека.
   - О какого рода инвестициях вы говорите?
   Уголки рта шулера печально опустились.
   - О, приятель, ровно столько, сколько требует обычай. Один  кредит  -
вполне приемлемая сумма, а?
   Франт ткнул меня в бок:
   - Не забудь напомнить мистеру Джону, что я сопротивлялся этой сделке.
Договорились?
   - Договорились. - Я достал из кармана один кредит и  положил  бумажку
на  стол.  Рядом  тут  же  легла  другая,  извлеченная  Джек-Джеком   из
внушительной пачки. Шулер сунул деньги в карман и  разложил  карты  так,
что туз оказался посередине.
   - Ну, приятель, сейчас я переверну карты, поменяю их местами, а  тебе
надо будет вытащить свою.
   - Понятно.
   На моих глазах Джек-Джек  щелкнул  каждой  картой,  перевернул  их  и
разложил в ряд. Я заметил, что уголок средней слегка загнут. Увидеть это
мог только пендианец. Джек-Джек начал двигать карты по столу,  перемещая
их по кругу, и следить за тузом не составляло труда. Шулер  остановился,
посмотрел на меня и улыбнулся:
   - Ну а теперь, искатель истины, ты можешь найти туза?
   Я взял правую карту и перевернул лицом вверх. Это был туз.