ламени.
   - Теперь, когда ты знаешь, кто я такой,  зачем  же  ты  остаешься  со
мной?
   Тарзака присела на корточки возле огня напротив своего собеседника:
   - Я хочу, чтобы ты научил меня читать  чужие  мысли  и  предсказывать
будущее. Чужак рассмеялся:
   - Тарзака, ты ведь старше меня. Странная, великовозрастная ученица  у
меня будет.
   Глаза гадалки сузились от обиды.
   - И все же я хочу, чтобы ты научил меня.  Чужак  уселся  на  землю  и
отхлебнул из кувшина.
   - А что, если я не смогу тебя научить? Говорят,  что  те,  кто  умеют
обращаться без слов, читая мысли, появляются  на  свет  с  таким  даром.
Что-то я не слышал о том, что подобному можно от кого-то научиться.
   - А ты попробуй. Это будет твоей платой за мою одежду и мое вино.
   Чужак попытался подняться на ноги, но ему это не удалось, и  он  упал
на землю.
   - Желаешь еще чего-нибудь? -  спросил  он,  глядя  на  гадалку  снизу
вверх.
   Тарзака побледнела:
   - Я хочу.., я хотела бы знать, что увидел ты в своем  комке  грязи  -
мое будущее, что ждет меня в жизни...
   Оставив безуспешные попытки подняться, Чужак  вытянулся  на  земле  и
засмеялся. Он продолжать хохотать, пока вино совсем  не  затуманило  его
разум, усыпив терзавших его демонов.

   Прежде нем разыграться трагедии, Чужак мысленно увидел картину  того,
чего уже было не избежать... Обезумевшие слоны, их горящие злобой глаза,
свернутые в кольцо хоботы.
   - Мэй! - Он стоял возле  изгороди,  окружавшей  крааль,  наблюдая  за
сестрой, заканчивающей работу над  картиной.  Соскочив  с  изгороди,  он
бросился прямо к ней:
   - Мэй!
   Сестра обернулась и посмотрела на него.
   Неужели  тогда  действительно  так  сотрясалась   земля?   Размахивая
хоботом, Гонзо резко закинула  голову  назад.  За  ней  последовали  все
остальные. Могучие ноги яростно топтали землю, бивни словно косой косили
высокую траву.
   Он зацепился правой сандалией за торчавший из земли корень и  полетел
на землю вниз лицом.
   - Мэй!
   Мэй исчезла в облаке пыли, ее крик резко  оборвался.  Разум  Джонджея
бессознательно обрушил на слонов  целую  армию  хищников  -  легендарных
обитателей Земли: львов, тигров, пантер, леопардов.  Эти  образы  тотчас
отпугнули слонов от изуродованного  тела  Мэй.  Издавая  трубные  звуки,
серые гиганты устремились прочь.  Джонджей  не  сводил  глаз  с  сестры.
Опустившись рядом с ней на колени, он прикрыл ей лицо.
   - О боже! Что они сделали с ней!
   Опустив  руки,  Джонджей  посмотрел  на  слонов  -  те   уже   начали
успокаиваться. Небо  в  глазах  юноши  вновь  приобрело  кроваво-красный
оттенок, и он вторично наслал на слонов мысленные образы  хищных  кошек.
Издавая трубный рев, слоны испуганно  заметались  по  краалю.  Свободной
оставалась только одна тропа - на нее они и устремились. Тропа,  ведущая
к краю обрыва. Но слоны этого не знали - для них это был  лишь  поросший
травой открытый участок земли.
   Прежде чем мысли его растворились в бездонной черноте, пятеро  слонов
сорвались вниз, на дно глубоко ущелья.

   - Вставай Чужак! - Он  почувствовал,  как  чья-то  рука  бесцеремонно
треплет его за плечо. - Вставай! Просыпайся!
   Открыв  глаза,  он  увидел  перед  собой  нахмуренное  лицо  Тарзаки,
обрамленное узорчатой шалью.
   - Что такое? - Взглянув на каменную стену ущелья, он увидел,  что  та
освещена солнечным светом.
   - Уже день. Дождь прекратился.
   Посмотрев на гадалку, Чужак приподнялся, сел и потер виски:
   - Зачем ты разбудила меня?
   Тарзака указала на дорогу, ведущую в сторону Мийры:
   - Слушай!
   Прислушавшись, Чужак явственно различил звук шагов и чьи-то голоса.
   - Кто это? - Он рывком поднялся на ноги. - Кто? Немедленно отвечай!
   - Дурень Джо, его ученики и те, кто сопровождает их,  -  откликнулась
гадалка, засовывая вещи в мешок.
   Она потрясла кувшин, посмотрела на Чужака и отбросила порожний  сосуд
в сторону. Указав на свернутое в узел одеяние дрессировщика, сказала:
   - Вот твои вещи. Пошли. Нам пора уходить.
   - Уходить? - Чужак нахмурился. - Зачем мне куда-то уходить! Я имею на
эту дорогу такие же права, как и все остальные.
   Их взгляды встретились. В глазах Тарзаки  Чужак  прочел  нескрываемую
ненависть.
   - Хочешь услышать, что говорят о тебе в Мийре?  Дурень  Джо  когда-то
работал в Старом Цирке. Ты действительно хочешь услышать его слова?
   Чужак перевел взгляд на дорогу. Там вдали, за  поворотом,  он  увидел
человеческую фигуру, облаченную в  оранжевый  клоунский  наряд.  Немного
дальше шли еще двое в черных одеяниях глашатаев. Они поддерживали своего
третьего товарища, одетого, как и они, во все черное.
   - Неужели ты не в состоянии заглянуть в будущее? Неужели  ты,  убийца
слонов, не видишь будущего? - удивленно вскинула брови Тарзака.
   Чужак еще какое-то время продолжал  рассматривать  идущих  по  дороге
людей. Затем поднял с земли свои вещи и быстро зашагал в сторону Дирака.
Перебросив через плечо мешок, гадалка поспешила вслед за ним.

Глава 23

   Они шли, не проронив ни единого слова, до тех  пор,  пока  солнце  не
скрылось за вершинами гор. Когда стало совсем темно,  гадалка  коснулась
руки Чужака. Тот остановился и удивленно посмотрел на нее:
   - Что такое?
   - Пора остановиться  на  ночлег,  -  сказала  Тарзака  и  указала  на
закопченные камни  у  обочины.  Ее  спутник  обернулся  и  посмотрел  на
пройденный ими участок пути.
   - Не бойся, Чужак! - рассмеялась гадалка.  -  Весть  о  твоем  позоре
осталась  далеко  позади.  Дурень  Джо  по  ночам  не   отправляется   в
странствия. - Она подошла к сложенным в круг камням,  положила  рядом  с
ними свой мешок, сама опустилась на землю. - Сходи, принеси хвороста.
   - А я не хочу ночевать здесь,  -  сердито  отозвался  Чужак.  Тарзака
развязала мешок и извлекла из него завернутое в листья тесто.
   - Нам придется заночевать именно здесь. Сходи и принеси дров.
   Чужак медлил какое-то время, затем положил  узел  со  своей  поклажей
возле дорожного очага и принялся собирать сухие ветви, бурей сорванные с
деревьев, которые росли на вершине. Набрав полную  охапку  хвороста,  он
отнес ее к каменному кругу и бросил на старое кострище. Затем присел  на
корточки возле закопченных камней.
   - Становится холодно. Надо развести огонь.
   - У тебя есть кремень и кресало?
   - Нет. - Чужак поднялся, подошел к горе и оторвал  от  камней  клочок
сухого мха.
   Гадалка нагнулась над своим мешком и стала что-то на ощупь  искать  в
нем.
   - Только дураки отправляются в путь без кресала и кремня.
   Она все еще продолжала копаться в своем мешке, когда Чужак вернулся к
очагу с пучком мха в руке. Он положил  его  на  кострище,  сел  на  свое
прежнее место и посмотрел на темнеющие прямо на глазах исполинские стены
ущелья. Вокруг стояла оглушающая тишина. Подойдя  сзади,  Тарзака  взяла
его за руку. Он обернулся и увидел, что гадалка протягивает ему какой-то
крошечный узелок. Чужак развернул его и взял в руку кресало  и  кремень.
Сжимая пальцами железный клинышек, спросил:
   - Откуда это у тебя?
   - Купила в Тарзаке. Разжигай огонь. Холодно. Я жутко замерзла.
   Чужак несколько раз ударил кресалом о кремень и высек крупные  искры,
осыпавшиеся  в  пучок  сухого,  прекрасно  воспламеняющегося  мха.   Мох
задымился, и вскоре на его  поверхности  заплясали  язычки  огня.  Чужак
быстро подложил ко мху коротенькие обломки сухих веток, а на них - более
крупные. Через мгновение в темноте возник крошечный оазис желтого света.
   Тарзака положила завернутое в листья тесто  на  свой  мешок  и  снова
вернулась к костру.
   - Пришло время выполнять обязательство нашего уговора
   - Какого уговора? - недовольно отозвался Чужак.
   - Ты обещал отплатить мне за мою одежду и вино.
   - Не помню я никакого уговора, - ответил Чужак, пожав  плечами.  -  А
что я такого говорил?
   - Ты пообещал научить меня  читать  мысли  и  предсказывать  будущее.
Скажи, какое будущее ждет меня?
   - Я не видел твоего будущего. Я не ясновидящий.
   - Но когда я вернулась,  ты  угадал,  что  это  я,  угадал,  даже  не
повернув головы в мою сторону.
   - Но ты ведь оставила у костра свои вещи. Было ясно, что вернуться за
ними  можешь  только  ты.  У  любого  другого  хватило  бы  благоразумия
переждать дождь.
   Он посмотрел на дорогу, ведущую в сторону Мийры, которая  становилась
все темнее. Затем снова повернулся к костру.
   -  Послушай,  Тарзака,  иногда  я  заранее  вижу  то,  чему   суждено
произойти. - Он указал рукой на огонь. - Но это все равно что посмотреть
на костер и увидеть, что в него нужно подбросить  дров  и  что  на  этом
костре скоро испекутся лепешки.
   Гадалка посмотрела на своего собеседника долгим взглядом.
   - Я слышала песнь о Крошке Вилл  и  еще  кое-какие  сказания.  Это  -
что-то новенькое.
   - Не совсем, но, может быть, до известной степени это  так,  -  пожал
плечами Чужак. - Я видел, как слоны лишили жизни мою сестру, прежде  чем
это произошло на самом деле. Но я знал слонов, знал  сестру,  знал,  что
такое мийрский крааль. - Его взгляд снова вернулся к языкам пламени. - Я
не видел будущего, я видел лишь то, что могло произойти.
   - И все-таки, что же ты в своих мыслях увидел обо мне?
   - Ничего я не видел о тебе.
   - Ничего? - спросила  Тарзака  и  прижала  руки  к  груди.  -  Совсем
ничего?
   Чужак рассмеялся:
   - Я хотел сказать, что твое будущее скрыто от меня. Я  очень  мало  о
тебе знаю. Мне ничего не известно ни о  твоей  болезни,  ни  о  чем-либо
другом. Я должен многое узнать, тогда это знание сольется воедино в моей
голове и создаст определенную картину.
   - Но тебе известно то, о  чем  ты  мог  и  не  знать.  Чужак  покачал
головой. Затем подбросил в костер хвороста и снова посмотрел на Тарзаку.
   - Я только взял из твоего разума ту картину,  которую  показали  твои
мысли. Я могу узнать лишь то, что известно  тебе  самой.  Чтобы  увидеть
возможный исход твоей болезни, мне  необходимо  узнать  о  тебе  больше.
Узнать, как работает твое  тело,  как  протекает  болезнь  и  все  такое
прочее.
   - Говорят, будто твоя мать  умеет  передвигать  предметы  при  помощи
мысли. А ты умеешь делать подобное?
   -  Немного.  Нужно  постоянно  тренироваться,   чтобы   развить   эту
способность.
   Чужак взял в руки ветку и, разломав ее на мелкие части, бросил  их  в
огонь.
   - Меня  всегда  интересовало  другое.  Скажи,  ты  знал  о  том,  что
обладаешь такими способностями, и ничего не  делал,  чтобы  развить  их?
Тогда ты просто дурак, Чужак.
   - А зачем дрессировщику нужно обладать  такими  способностями?  Скажи
мне, гадалка!
   Глаза  Чужака  сузились.  Он  собрался  было   сказать   что-то,   но
остановился. Немного помолчав, он все-таки спросил гадалку:
   - Что ты сейчас хотела сказать?
   - Прочитай мои мысли, - насмешливо ответила Тарзака.  Чужак  медленно
закрыл глаза, потом резко распахнул их.
   - Да. - Он посмотрел на огонь. Глаза его  застилали  слезы,  размывая
изображение пламени. - Да. Я мог бы спасти Мэй, если бы  тренировался  в
мысленном передвижении предметов. - Помолчав, Чужак  рукавом  смахнул  с
глаз слезы. - Спасибо тебе, Тарзака,
   - За что?
   - За то, что превратила мою боль в ад.
   Гадалка,  не  вставая,  наклонилась  вперед  и  выложила  лепешки  на
раскалившиеся камни. Затем приняла прежнее положение.
   - Ты научишь меня этому, Чужак?
   Ее собеседник какое-то время молчал, затем встал и подошел к  обрыву.
Остановившись на самом краю, он заглянул  в  простирающуюся  у  его  ног
черную бездну. Внизу гулко рокотал поток, образовавшийся после недавнего
ливня. Затем обернулся к Тарзаке:
   - Я научу тебя. - Он поднял руку  и  показал  на  бездну.  -  Но  нам
придется отправиться  в  путешествие.  Надо  перебраться  через  ущелье,
подняться на вершину Змеиной горы, после чего выйти к Великой топи.  Там
мы займемся поисками детей тех, кто учил мою мать. Она рассказывала мне,
что они обладают знаниями  своих  родителей.  -  Чужак  опустил  руку  и
посмотрел Тарзаке в глаза. - Используя твой разум, они могут убить тебя,
свести с ума - всего лишь ради забавы, наблюдая за твоими мучениями.  Ты
еще не раздумала учиться, Тарзака?
   Гадалка привстала, потрогала рукой лепешки, села на место и ответила:
   - Нет. Не раздумала. Но зачем для этого переходить  горы?  Почему  бы
нам не отправиться обратно и не пройти через  Мийру?  Чужак  вернулся  к
костру и сказал:
   - Я не могу показаться в городе, пока не умер последний слон.
   - А я все-таки пойду!
   - Почему?
   - Я же гадалка. Я стану лучшей гадалкой и окажусь полезной для цирка.
   - Цирка?! Какого цирка? Цирка давно нет! Цирк мертв! -  На  мгновение
замолчав, он добавил уже более спокойным тоном:
   - Цирк мертв.
   Чужак встряхнул головой и посмотрел в небо, на котором высыпали яркие
крупные звезды.
   - Всю мою жизнь я только и слышал о цирке. Сохранить цирк! - При этих
словах  Чужак  горько  усмехнулся.  -  В  Мийре  сейчас  около   двухсот
дрессировщиков и только один слон. Все лошади заняты перевозкой грузов и
строительством дорог. А публики нет вообще. - Чужак снова устремил  свой
взгляд на огонь. - Цирк давно мертв.
   Тарзака еще раз потрогала лепешки:
   - Он мертв в твоем сердце. -  Она  сняла  с  камня  готовую  лепешку,
разломила ее пополам и протянула половину Чужаку. - А почему  ты  хочешь
отправиться в это путешествие? Почему собираешься выполнить мою просьбу?
Ведь не для того же, чтобы отплатить мне за одежду и вино?
   Чужак посмотрел на половинку лепешки, которую держал  в  руке.  Затем
повернул голову и перевел взгляд на обрыв.
   - Я не  могу  вернуться  домой,  пока  жив  последний  слон.  Я  хочу
научиться убивать слонов. Тарзака удивленно открыла рот:
   - Раньше ты был напуган смертью своей  сестры.  Это  могло  послужить
каким-то оправданием, Чужак. Но теперь  ты  хочешь  совершить  настоящее
убийство!
   - Да, - утвердительно кивнул Чужак, продолжая вглядываться во тьму.
   - Я остановлю тебя.
   Чужак резко повернулся к гадалке и улыбнулся. Тарзака резко прижала к
груди руки и пыталась выдохнуть.
   - Мои возможности не безграничны, Тарзака, но кое-что  я  умею.  Умею
мысленно передвигать небольшие предметы.
   Чужак отвернулся, и Тарзака свалилась на  землю,  жадно  хватая  ртом
воздух.
   - Следи за своими словами, если не хочешь, чтобы я снова пережал тебе
кровеносный сосуд!
   Он сел на корточки возле костра и схватился руками за голову.

***

   До  западного  склона  ущелья  Змеиной  горы  можно  добраться,  лишь
переправившись через реку Столового  озера,  там,  где  она  берет  свое
начало среди Змеиных гор севернее Мийры. Следующая  переправа  находится
на северном краю ущелья близ Дирака. Три дня спустя, когда  над  Дираком
опустилась ночь,  вокруг  огромного  костра  посреди  городской  площади
собрались горожане. Мотыги, плуги, косы и пилы были отложены в  сторону,
а проблемы трудового дня  позабыты,  потому  что  все  ждали  встречи  с
Великим Дурнем Джо из Тарзака. Накинув на  головы  капюшоны,  Тарзака  и
Чужак затерялись в задних рядах собравшихся.
   - Не забывай, у нас  с  тобой  уговор,  -  шепнула  дрожащим  голосом
гадалка. - Нам надо идти дальше.
   - Я должен сделать это.
   - Что сделать?
   - Я должен услышать, что скажет Дурень Джо. Я должен услышать то, что
услышат и другие жители Момуса обо мне и о том, что я сделал.
   - А если они вдруг узнают тебя?
   Чужак  посмотрел  на  стоявших  рядом  с  ними  людей.   Его   взгляд
остановился на оранжевом наряде клоуна.  Юноша  потрепал  незнакомца  по
руке:
   - Эй, клоун!
   Человек в оранжевом комбинезоне обернулся. Это оказалась женщина.
   - Да? Что тебе нужно, ясновидец?
   - У тебя есть белый клоунский грим? Женщина-клоун удивленно  вскинула
брови:
   - А как же!
   - Продай его мне.
   Пожав плечами, женщина взялась за висевший на поясе мешочек,  который
был привязан к перекинутой через  плечо  лямке.  Из  него  она  извлекла
завернутую в ткань палочку белил:
   - У меня осталась только половинка.
   - Даю за нее пять монет. Женщина-клоун рассмеялась:
   - Я за целую заплатила двадцать.
   - Ну, хорошо, тогда десять.
   - В этом же нет никакой прибыли. Зачем  она  тебе?  Чужак  пристально
посмотрел женщине в глаза:
   - Пятнадцать.
   - По рукам! - согласилась женщина-клоун. Чужак  пересчитал  монеты  и
отдал их бывшей владелице белил.
   - Скажи мне, ясновидец, зачем тебе это нужно? Чужак спрятал кошелек в
складках одежды и ответил:
   - А во сколько ты оценишь  мой  ответ?  Сколько  заплатишь  за  него?
Предупреждаю сразу - он недешево тебе обойдется!
   Женщина-клоун засунула деньги в карман, отвернулась и стала наблюдать
за происходящим в центре площади.
   Тарзака дернула Чужака за руку:
   - Что ты собираешься делать?
   В ответ Чужак принялся раскрашивать свое лицо в белый цвет.
   - Я хочу замаскироваться, чтобы меня никто не узнал. Через  мгновение
его лицо превратилось в белую маску, оставлявшую нетронутыми лишь глаза.
   С центральной части площади донесся громкий голос:
   - Дамы и господа!
   Взоры собравшихся устремились в направлении  этого  голоса.  Это  был
шпрехшталмейстер, объявлявший начало циркового представления.
   - Сегодня вечером Великий Дурень Джо сообщит нам известие,  пришедшее
из города Мийра. Великий Колотушка, глава диракских жрецов, и  певцы  из
Дирака будут ему в этом помогать.
   Фигура  в  одеянии  жреца  шагнула  на  место  отошедшего  в  сторону
шпрехшталмейстера и заговорила негромким голосом. Толпа, собравшаяся  на
площади, затихла.
   - Во всех мудрых жреческих книгах сказано - для того, чтобы  появился
цирк, нужны слоны.  Слон  -  особое  животное.  Дрессировщики  слонов  -
хранители особой веры. - Великий  Колотушка  извлек  из  складок  одежды
свиток и развернул его. - В руках  у  меня  -  старая  копия,  снятая  с
архивных документов, хранящихся у жрецов Тарзака. Это письмо, написанное
великим  Джоном  О'Харой  и  адресованное   официальным   представителям
Всемирного   Экологического   Надзора.   -   Слова   Колотушки   прервал
встревоженный гул голосов тех, кто пришел  в  этот  вечер  на  городскую
площадь. - Письмо датируется 5 марта 2127 года.
   С этими словами Великий Колотушка начал читать вслух--  "Мой  дорогой
мистер Чэппин, мне до сих пор не дает покоя ваше сообщение о том, что вы
в  юридическом  порядке   намерены   воспрепятствовать   мне   взять   в
собственность двух заказанных мною слонов. Мы уже заполнили на  животных
все требуемые документы, а также  присутствовали  на  всех  слушаниях  и
получили   все   необходимые   разрешения   и   лицензии,   признаваемые
законодательствами  всех  трех  наций.  Теперь  же  вы  хотите  изменить
правила. Как я уже сказал, я взвесил  все  возможные  причины  нынешнего
вашего решения, и подобная позиция представляется мне подозрительной.
   В вашем иске об отзыве лицензии говорится о том,  что  ваши  действия
предприняты  исключительно  "в  интересах  животных,  а  также  в  целях
сохранения для потомков уникальной фауны". Если тот,  кто  написал  это,
все еще находится на свободе, то для него у  меня  припасена  соломенная
шляпа и трость.  Благодаря  вашему  "блестящему"  руководству  популяции
слонов - как в африканском, так и индийском заповедниках - сосредоточены
как раз в  тех  местах,  где  эти  животные  легко  становятся  жертвами
браконьеров, действующих в сговоре с вами. Это с вашего  попустительства
их потом можно рубить на куски и пускать на консервы для кошек. Но  даже
этого вы толком не  можете  сделать.  Прошлым  летом  сотня  африканских
слонов погибла от голода, вызванного засухой.
   Думаю, вряд ли кто-нибудь из вас, людей недалеких умом,  отдает  себе
отчет  в  том,  что  эти  слоны  являются  частью   современного   мира,
принадлежащего  нынешним  поколениям,  и  что   кому-нибудь   из   этого
поколения, может быть, захочется хотя  бы  одни