оула плотоядно  смотрел  на  новую  жертву.  Вильям
чувствовал себя беспомощным и одиноким,  он  был  в  ловушке.  Холодные,
гниющие, невидимые руки потянулись к горлу. Ледяные пальцы сомкнулись на
шее, пережимая кровеносные сосуды, перекрывая доступ  воздуха  в  легкие
Вильяма… Это был конец…
   Палсит подскочил, когда открылась дверь и вошел доктор Шарт.
   - Хорошо, что тебе лучше. Пойдем, у нас много дел.
   Палсит нахмурился:
   - А?
   Шарт сунул семипалые руки в карманы лабораторного халата и  посмотрел
на старика сверху вниз.
   - Это плата за твое исцеление. Ты должен работать на меня.
   - Работать на тебя? И я согласился?
   - Да.
   Рассказчик нахмурился, потом кивнул:
   - Ну, раз я согласился… - Он посмотрел на ворлианца снизу вверх. -  И
что это за работа?
   Шарт вытащил руку из кармана и указал на дверь:
   - Пойдем.

***

   Проведя  Палсита  по  лаборатории,  семипалый  объяснил  ему  задачи:
управлять автоматическим очистителем стекла, менять и чистить  воздушные
фильтры, следить за системой сигнализации на случай побега  переносчиков
инфекций, плюс прачечная и всякие разности  от  подшивки  документов  до
выноса мусора. Палсит смотрел, слушал, потом кивнул ворлианцу:
   -  Доктор,  я  вижу,  ты  -  великий  ученый  со  множеством   важных
обязанностей. Как же случилось, что у тебя нет помощника для  выполнения
этих несущественных задач?
   Шарт покачал головой и кивнул:
   -  Даже  момусианин   в   состоянии   понять   то,   что   недоступно
Военачальникам. - Ворлианец вздохнул. - Ты должен  понять,  Палсит,  что
нет на свете никого вернее Военачальникам Десятого Квадранта, чем я. Но…
- Шарт пожал плечами, потом обвел рукой лабораторию.  -  Это  труд  всей
жизни - жизни, полной слишком мало оцененными  борьбой  и  лишениями.  -
Ворлианец подошел к высокому, от пола до потолка, стеллажу с прозрачными
пробирками. В пробирках свернулись темные спирали, клубился розовый пар.
- Знаешь, что это?
   Палсит подошел к стеллажу и покачал головой:
   - Не знаю, доктор.
   Шарт погладил одну из подпорок для пробирок:
   - Это… это труд тридцати  лет  -  во  многом  финансируемый  из  моих
собственных  скудных  запасов.  Ни  у  кого  нет  моей  интуиции…  моего
прозрения! Я был  всего  лишь  простым  студентом  Ворлианской  Академии
Всеобщего Военного Дела, когда  сформулировал  теорию,  которая  сделала
возможным все это. - Шарт потряс сжатыми кулаками. - Но понадобились все
эти годы, чтобы за все свои усилия получить то немногое,  что  я  сейчас
имею. Эта станция и я, сам себе ассистент!
   Палсит нахмурился и кивнул:
   - Великолепно. Шарт поднял брови:
   - Великолепно?
   - Я имею в виду,  твоя  жизнь  -  ее  обстоятельства  -  великолепный
материал для рассказчика.
   - Для кого?
   Палсит поклонился:
   - Я Палсит из рассказчиков Сины. - Старик выпрямился и потер заросший
подбородок. - А еще я составляю  жизнеописания.  -  Рассказчик  протянул
руку к стеллажу. - Что это? Чтобы составить твое жизнеописание и сыграть
его перед толпой Момуса, мне надо познакомиться с твоей работой.
   Шарт улыбнулся, показав три ряда остроконечных зубов.
   - Мое жизнеописание?
   - Конечно. Жизнеописания великих людей очень популярны. Твоя  борьба,
твои достижения - это примеры героизма.
   Шарт посмотрел на стеллаж, потом прижал руку к щеке:
   - Верно, старик. Герой. Да, это верно! - Ворлианец  протянул  руки  к
стеллажу. -  Вот  моя  работа:  вирусы,  предназначенные  для  заражения
различных жизненных форм. - Шарт потер руки. - Раз  уж  жизненная  форма
заражена, я могу контролировать ее: заставить делать все, что хочу,  или
идти, куда захочу. И раз уж жизненная форма заражена, она  распространит
вирус среди других своих сородичей. Управляя передвижениями  всего  лишь
нескольких зараженных особей, я со  временем  смогу  контролировать  все
жизненные формы на этой планете - за исключением людей.
   Палсит вскинул брови:
   - Какой успех! Да, да. Какой успех. Но что ты мог бы сделать, обладая
такой силой?
   Шарт простер руки:
   - Тот,  кто  контролирует  животный  мир  планеты,  контролирует  всю
планету. Можно направить эпидемии в любую часть планеты, можно  нарушить
экологический баланс,  вызывая  неурожаи,  можно  использовать  огромные
массы хищников  как  армию  для  опустошения  многочисленных  поселений…
Только подумай, какое это могло бы быть оружие! Палсит кивнул:
   - Еще полезнее это было бы в мирных целях, доктор.
   Шарт пожал плечами:
   - Да, наверное, но Военачальников моя работа  интересует  только  как
оружие.  Однако  в  случае  военного  успеха  я  прославлюсь.  Возможно,
впоследствии это можно будет включить и в планы мирного характера.
   Палсит простер руки:
   - Доктор, почему же такая важная и  впечатляющая  работа,  как  твоя,
ведется без помощников?
   - Ха! Военачальники понятия не имеют о трудностях  моей  работы.  Вот
почему я не  занимаюсь  контролем  над  людьми:  мне  одному  просто  не
разобраться  со   всеми   проблемами.   Каждый   штамм   вируса   должен
соответствовать определенной форме жизни, что трудно  даже  для  простых
существ. На эксперименты нужно время, а Военачальникам нужен немедленный
результат. - Шарт покачал головой. - Они скептически  относятся  к  моей
работе и перекроют мне средства, если я не смогу  показать  им…  ну,  ты
понимаешь.
   Палсит кивнул:
   - Доктор Шарт, мне хотелось  бы  рассказать  историю  твоей  жизни  у
придорожных огней. Для этого я должен знать о тебе все.
   Шарт потер руки.
   - Никто лучше меня не знает, что мою историю надо рассказать, Палсит,
но работы так много, а Военачальники…
   - Ладно-ладно, доктор. Те немногие работы, которые я должен исполнять
для погашения долга, не займут все время.  Над  твоим  жизнеописанием  я
могу работать на досуге.
   Шарт кивнул, затем ухмыльнулся.
   - Я вел дневники еще с Академии и сохранил их все… это пригодится?
   Палсит хлопнул в ладоши:
   - Чудесно! Они здесь?
   - Да. Подожди минуту, я их принесу. -  Шарт  повернулся  и  буквально
выбежал из лаборатории.
   Палсит прошелся  по  лаборатории,  мысленно  проговаривая  кусочки  и
отрывки рассказа.
   Почти с самых первых  дней  юный  Шарт  знал,  что  предназначен  для
великих свершений. Единственное,  чего  не  знал  блестящий  ворлианский
ученый, так это как ему придется драться, царапаться и  бороться,  чтобы
достичь цели…
   Палсит кивнул, решив, что эту биографию будут охотно слушать у огней.
   - Это определенно сыграется.
   Палсит остановился перед пультом с циферблатами, шкалами,  счетчиками
и переключателями. Панель пульта изгибалась дугой, чтобы  сидящий  перед
ним оператор мог легко доставать до всех  переключателей  и  видеть  все
приборы. Над пультом громоздился большой экран.
   - Хм-м-м. - Палсит подошел к креслу и опустился на сиденье.
   Капитан Нова сел перед пультом корабля,  сжал  квадратные  челюсти  и
положил сильную руку на главный рычаг корабельного реактора. Он  выждал,
пока строй вражеской эскадры не дрогнул, подставив его  кораблю  бок,  и
нажал на рычаг, бросая всю энергию в двигатели. Ну а  теперь  поглядите,
как этот мертвяк оживает! Его  руки  порхали  над  пультом,  поворачивая
рубильники,  щелкая  переключателями,   заставляя   корабль   искать   и
уничтожать вражеские корабли. Рубку заволокло дымом, и капитан Нова едва
успел заметить, что вражеский корабль открыл огонь по нему. Щелкнув  еще
одним рядом переключателей, Нова выпустил во врага залп  торпед,  затаил
дыхание и засмеялся, когда негодяй разлетелся в пыль…
   - Ч-ч-что ты делаешь?
   Палсит обернулся. В дверях стоял Шарт с охапкой  книг  и  тетрадей  в
руках. Ворлианец оглядывал лабораторию, наполненную, как  вдруг  заметил
Палсит, серо-желтой дымкой.  Рассказчик  снова  повернулся  к  пульту  и
отдернул от него пальцы, словно их обожгло.
   -  Прошу  прощения,  доктор.  Я  обдумывал  рассказ  нового  типа  и,
наверное, увлекся…
   Шарт с грохотом уронил дневники:
   - Ты… ты выключил векторную  очистку!  -  Он  подошел  к  стеллажу  с
пробирками. Дымка в них не была больше розовой; теперь она  была  серой.
Шарт покачал головой, положил руку на подпорку стеллажа, потом  прижался
к ней всем телом. - Труд тридцати лет… пропал. Все пропало.
   Палсит встал, подошел к стеллажу и  ласково  положил  руку  на  плечо
Шарта.
   - Мне очень жаль, доктор. Будь у меня медяки, я бы вложил в твою руку
щедрое извинение.
   - Пропало. Все пропало.
   - Но, доктор… - Палсит потер руки, потом хлопнул Шарта  по  спине.  -
Только подумай, как это поможет твоему жизнеописанию.
   Шарт оцепенело уставился на Палсита:
   - Поможет?
   - Ну да! - Палсит вытянул руки. - Быть так близко  к  успеху,  только
чтобы  победа  была  вырвана  из  рук.  Однако  мужественный  ученый  не
побежден. Он собирается с силами и вновь берется  за  работу.  -  Палсит
потрепал ворлианца  по  спине.  -  Это  весьма  способствует  укреплению
характера героя, как по-твоему?
   Шарт, оторвавшись от стеллажа, уставился на Палсита широко раскрытыми
глазами, потом начал хлопать себя по карманам.
   - Пистолет! Где он? Где мой пистолет?
   Палсит оглядел лабораторию:
   - Не знаю, доктор. Где ты видел его в  последний  раз?  -  Рассказчик
повернулся и начал искать рядом с  изогнутым  пультом.  -  Когда  у  нас
найдется свободная минутка, доктор, я хотел бы обсудить с тобой  историю
нового типа. Твое мнение, как ученого, было бы очень полезно.  -  Палсит
бросил на пульт последний взгляд, пожал плечами и обернулся. - Я не вижу
здесь твоего пистолета, док… - Шарт стоял с пистолетом  в  руке,  целясь
рассказчику между глаз.
   - Все пропало. Вся моя работа… пропала!
   Палсит поднял руки:
   - Послушай, доктор…
   Шарт выстрелил, но от гнева рука с  пистолетом  дрогнула,  и  выстрел
зажег магниевый щиток  на  пульте.  Густой  белый  Дым,  сильный  жар  и
слепящий свет - не только пистолет - заставили  Палсита  подобрать  полы
мантии и броситься к ближайшей двери.
   - Я убью тебя, старый псих!
   Импульсные лучи отражались от стен и пола,  когда  старый  рассказчик
проскочил через дверь и закрыл ее за собой.
   Палсит прислонился к двери, несколько  раз  глубоко  вздохнул  и  тут
заметил, что находится в одном из загонов для животных. Слышно было, как
Шарт с грохотом ломится следом. Старик оттолкнулся от двери и побежал  к
забору. Пронзительные вопли,  шипенье  и  рычание  оглушили  его,  когда
пернатые, мохнатые и чешуйчатые существа  бросились  в  разные  стороны.
Забор был высотой в два человеческих роста -  самому  не  перелезть.  Он
услышал храп и посмотрел в ту сторону. У  забора  спал  аркадский  ящер.
Палсит подбежал к нему, наклонился и пнул гиганта в плечо:
   - Проснись!
   Ящер открыл щелевидный глаз.
   - Уф?
   Новый взрыв воплей и рычанья сказали Палситу, что Шарт гонится за ним
по пятам.
   - Быстро. Подними меня над забором.
   Ящер сел:
   - Олько?
   - Два мешка корней и мешок пирожков с тунговыми ягодами.
   Ящер улыбнулся и протянул лапу:
   - Л эти.
   Палсит заглянул ящеру за плечо: Шарт несся по загону с  пистолетом  в
руке. Он указал на ворлианца:
   - Он заплатит за нас обоих.
   Ящер кивнул, схватил Палсита за шкирку и перенес  через  забор.  Ноги
рассказчика бежали еще до того, как коснулись земли.
   Ящер повернулся и заглянул в загон:
   - Док'ор.
   Шарт посмотрел на ящера, потом  туда,  куда  указывала  рептилия.  За
забором он увидел Палсита, бегущего  к  дороге.  Он  повернулся  было  к
воротам, но резко затормозил, когда большая зеленая лапа схватила его за
плечо.
   - Воук! Что ты делаешь? Пусти меня!
   Ящер покачал головой:
   - Лати. Два ешок орни, ешок тунг рожки.
   У поворота дороги Палсит замедлил бег, потом остановился.
   - Это… слишком… для старика.
   Он заметил камень, сел и несколько  раз  глубоко  вздохнул.  Когда  в
глазах прояснилось, Палсит оглянулся на станцию. Ящер  держал  Шарта  за
ноги и тряс ворлианца. С трудом,  но  можно  было  разобрать,  как  ящер
требует:
   - Лати! Лати!
   Рассказчик кивнул:
   - Да в общем-то ему и следовало бы!
   Все еще отдуваясь, Палсит с трудом поднялся и пустился в долгий  путь
к Мбвебве.

***

   Четыре дня спустя Палсит сидел  за  столом  Азонго  и  ожидал  мнения
спутников о своем рассказе. Растр покачал головой:
   - Похоже, доктор не очень-то помог.
   Азонго кивнул:
   - Палсит, не знаю, удастся ли тебе когда-нибудь  изгнать  дьявола  из
разума.
   Палсит нахмурился, потом поднял руки:
   - Погоди! Мне ничего не мерещится…
   - О! - Растр улыбнулся, потом рассмеялся. -  Тогда  это  превосходная
история, Палсит. Просто превосходная.
   Азонго кивнул:
   - Хорошо, что ты  выздоровел.  -  Дикарь  пожал  плечами.  -  Но  вот
история… - Он покачал головой. Палсит повернулся к Дерки:
   - А ты что скажешь?
   Дерки скривился, потом покачал головой:
   - Ужасная история, Палсит. Просто ужасная!
   Старый рассказчик высоко поднял брови:
   - И что же в ней такого ужасного?
   Ученик покачал головой:
   - Да все: все эти кнопки, пробирки, спирали и тому подобное. И потом,
существо с другой планеты! Такие истории для людей вроде Растра.
   Палсит нахмурился:
   - Доктор Шарт действительно с другой планеты!
   Дерки покачал головой:
   - От этого  история  не  становится  лучше.  -  Ученик  сжал  руки  и
заговорил, словно учитель, читающий лекцию плохо успевающему школяру:
   - Люди хотят слышать только классические истории: о цирке,  о  борьбе
черной и белой  магии,  о  великих  предсказателях,  открывающих  тайны.
Подобная ерунда - вся эта техническая  фантастика  -  никогда  не  будет
популярна.
   Палсит потер подбородок, потом пожал плечами:
   - И тем не менее, Дерки, эту историю я и буду рассказывать, когда  мы
вернемся к огням.
   Дерки опустил глаза:
   - Что ж, это решает дело, Палсит.
   - Ты о чем?
   -  Мои  вопли  и  рыки  настолько  улучшились,  что  Растр  и  Азонго
предложили мне участвовать в их  номере.  Азонго  будет  дикарем,  Растр
героем, а я жертвой.
   Палсит на миг задумался, потом кивнул:
   - Полагаю, вы уже готовы отправиться в Сину.
   Дерки пожал плечами.
   - С меня  хватит  приключений,  и  нам  очень  хочется  сыграть  наше
представление на дороге. Ты придумаешь историю для нашего номера?
   Палсит кивнул:
   - Конечно.
   - Сколько?
   Палсит встал, подошел к двери и обернулся:
   - Мы можем обсудить это позже. Мне надо побыть одному.
   Растр встал:
   - Палсит.
   - Да?
   - По мне, так это превосходная история.
   Палсит кивнул:
   - Спасибо.
   - Хотя в ней нет хорошеньких девчонок. Возможно, в следующий  раз  ты
вставишь парочку?
   - Возможно. - Старый рассказчик поднял дверной занавес и вышел.

***

   Конечно, общеизвестно, что новый номер Азонго, Растра  и  Дерки  имел
огромный успех в  Тарзаке,  где  они  впервые  сыграли  его  на  Большой
площади, а потом стал играться на  Большой  Арене  как  часть  тамошнего
представления.
   Менее известен старый рассказчик, принесший  к  огням  на  дорогу  из
Куумика в Тарзак новый тип рассказов. Он говорил о космосе,  о  странных
существах  и  возвышенных  приключениях,  и  все  слушали  в  изумлении.
Поначалу  мало  кто  высоко  оценивал  его  рассказы,  но  вскоре  число
поклонников выросло  -  немного,  но  достаточно,  чтобы  у  старика  не
переводились медяки. Говорят, будто он  рассказывал  свои  истории  так,
словно на самом деле пережил их, но на такие разговоры не стоит обращать
внимания, ибо это - всего лишь часть искусства рассказчика. А Палсит  из
рассказчиков Сины был мастером своего дела.

ЖРЕЦ "БАРАБУ"
ЦИРК АРНХАЙМА И БУНА

Более трех (стандартных) веков
Старейший Цирк Галактики

- НА ПИРОЭЛЕ - 116 ЛУЧШИХ ВО ВСЕЛЕННОЙ
РАЗНООБРАЗНЕЙШИХ НОМЕРОВ!
ВЕЛИЧАЙШАЯ РАЗВЛЕКУХА НА СВЕТЕ!

НЕ ОШИБИТЕСЬ! Не спутайте Цирк Арнхайма и Буна - первый и старейший Аттракцион Аттракционов - с жалкой имитацией с Момуса, Большим шоу Алленби, никогда не выступавшим нигде, кроме Момуса…

   -  Ба!  -  Бансом  скомкал  провокационный  плакат,  распространяемый
проворными  агентами  конкурирующего  цирка,  бросил  на  пыльную  почву
планеты Пироэль и пинком выбросил на  дорогу,  где  его  скоро  раздавят
тяжелые, груженные парусиной сани, запряженные ящерами. Большие рептилии
Момуса, красивые чешуйки  которых  скрывались  под  слоями  серой  пыли,
пыхтя, натягивали сделанную вручную сбрую, а дрессировщики и униформисты
толкали сани или тянули вместе с ящерами. Один из дрессировщиков  указал
своему ящеру  направление,  огромный  зверь  остановился  и  пробормотал
ругательство,  а  дрессировщик  ответил  тем   же,   только   громче   и
выразительнее.
   Происходящее  в  точности  соответствовало  его  настроению.   Бансом
отвернулся, подобрал вышитую черными и белыми  ромбами  мантию  жреца  и
сел, скрестив ноги,  на  деревянный  ящик.  Несколько  приземистых  юных
аборигенов без особого интереса наблюдали за спором  ящера  и  человека,
потом вперевалку ушли туда, где другие люди и  ящеры  толкали  и  тянули
огромные деревянные мачты для установки  шатра  шапито.  Бансом  покачал
головой, потом уронил  ее  на  руки,  поставив  локти  на  колени.  Ему,
младшему жрецу на "Городе Барабу II",  поручили  собирать  информацию  о
соперничающем цирке, и он сделал это.
   "Большое шоу Алленби" использовало для перемещения парусины,  мачт  и
тяжелого оборудования ящеров и человеческие мускулы. А "Арнхайм  и  Бун"
были полностью механизированы и боролись  против  местной  гравитации  с
помощью тихих и мощных тягачей и подъемных  кранов.  Вместо  гектаров  с
трудом сотканной вручную парусины "Арнхайм  и  Бун"  щеголяли  огромным,
легким тканевым куполом; его накачивали прозрачным, как  стекло,  сжатым
воздухом,  и  потому  по  ночам  дополнительного  освещения   почти   не
требовалось, а днем не требовалось вовсе.  Пока  ящеры  и  люди  Алленби
срывали друг на друге раздражение, труппа "Арнхайма  и  Буна"  закончила
устраиваться и теперь готовилась к  большому  параду-алле  через  Кукью,
главное поселение Пироэля.
   И не только это, подумал Бансом, ой, не только. Хотя все  три  недели
от Момуса "Барабу" вращался, чтобы артисты могли подготовиться к  работе
в условиях повышенной силы тяжести и приспособить  номера,  немногие  из
них выглядели уверенными в успехе работы при увеличенном весе. А  филиал
"Арнхайма и Буна" на  Пироэле,  всего  лишь  одна  из  двадцати  четырех
подобных трупп, наоборот, обыгрывал большую силу тяжести и даже  привлек
к участию в представлении аборигенов. Пироэль избрали  как  ближайшую  к
Момусу планету, куда можно было получить приглашение, поскольку "Большое
шоу Алленби" не  могло  позволить  себе  запастись  топливом  для  более
долгого путешествия. Кто мог знать, что там окажутся "Арнхайм и Бун"?
   - Эй, ты! - Бансом повернулся на голос: в  задней  двери  обветшалого
грузовика с "Барабу" кто-то стоял. - Чего сидишь?  Хочешь  вернуться  на
корабль?
   Бансом кивнул:
   - Да.
   Фигура махнула рукой:
   - Тогда давай сюда. Здесь пусто, как в кошельке Алленби.
   Жрец слез с ящика  и  поплелся  к  грузовику,  припоминая  пять  ярко
раскрашенных челноков, доставивших "Цирк Арнхайма и Буна" на планету.  У
"Барабу" челноков в рабочем состоянии не было, и им пришлось сажать  сам
корабль за пределами Кукью, израсходовав для  посадки  остатки  топлива.
Разрисованный  верхний  слой  обшивки  корабля  сгорел  в  атмосфере,  и
"Барабу"  стал  теперь  черным  и  облезлым.  Залезая  в  кузов,  Бансом
столкнулся с Егерем в черно-коричневой мантии униформиста.
   - Смотри, куда прешь!
   Бансом залез в кошелек и бросил пять медных бусин в руку униформиста:
   - Извини.
   Униформист сунул медяки в карман, ткнул  большим  пальцем  в  сиденья
вдоль боковой  переборки,  потом  снова  занялся  закреплением  грузовых
ремней. Закончив, он ушел в кабину к арванианскому водителю.
   Бансом