уем войти в шлюзовую камеру.
   - Пошли. - О'Хара двинулся к двери.
   Норден вышел за Хозяином в главный коридор, ведущий к шаттлам  левого
борта. В конце коридора, у входа в шлюзовую камеру, стояли трое.  О'Хара
кивнул им и остановился перед люком.
   - Что он говорит, Дурень?
   Дурень Джо покачал головой:
   - Он не откроет, и, сказать по правде, я его не виню.
   - Ты не перекрыл воздух?
   Дурень кивнул.
   - Сейчас у него заканчивается тот запас, который  был  в  шаттле.  Со
всеми животными, которые там есть, он протянет не больше трех дней.
   Толстогубый Луи, стоявший  рядом,  покачал  головой  и  посмотрел  на
О'Хару и Нордена.
   - У него там респираторы, специальные, для животных. Бьюсь об заклад,
их хватит еще на пару дней. Если, например… -  Толстогубый  Луи  закатил
глаза.
   О'Хара потянул Нордена за руку:
   - Запас воздуха в шаттлах… респираторы… Джон,  ты  можешь  прикинуть,
насколько его нам хватит?
   Пират  вытащил  из-за  пояса  калькулятор  и  занялся   вычислениями.
Посмотрев  на  результат,  он  поджал  губы  и  покачал  головой.  Потом
посмотрел на Хозяина.
   - Мистер Джон,  по  моим  расчетам  получилось,  что,  используя  все
источники воздуха, включая респираторы и скафандры, мы можем дотянуть до
системы,  не  жертвуя  животными.  Но  лишь  при  условии,  что  система
регенерации сохранит свои двадцать процентов мощности.
   О'Хара повернулся к Дурню Джо:
   - Скажи Пони, что его животных никто не тронет.
   Пират покачал головой.
   - Мистер Джон, сохраняя жизнь  животным,  мы  ставим  себя  на  грань
выживания.
   О'Хара кивнул Дурню Джо:
   - Ты все-таки скажи. - Он повернулся к Нордену. - Подумай вот о  чем,
Джон. Почему Арнхайм сделал так, что  преобразователи  не  разнесли  наш
корабль в щепки сразу? Почему он дал нам время сбросить их? Почему  Карл
вообще позволил нам выжить? На что он рассчитывал? Почему  не  уничтожил
нас сразу?
   Норден пожал плечами:
   - И какая у вас теория?
   - Ни для кого не секрет, что Арнхайм хотел расправиться с этим шоу. -
Хозяин кивнул. - Думаю, ему было бы интересно наблюдать, как мы покончим
с собой сами.
   Он повернулся и зашагал к мостику, но  уже  у  поворота  обернулся  и
сказал:
   - Мы сохраним животных, как и все остальное.  Что  бы  ни  случилось,
цирк должен выжить!

27 апреля 2148 г.

   Идем к звездной системе  9-J134.  Воздух  затхлый,  вода  на  исходе.
Продолжаем поддерживать внутреннее освещение.  Искусственная  гравитация
отключена ради экономии кислорода…

***

   Говорун с усилием сглотнул - невесомость  он  переносил  тяжело  -  и
придвинулся поближе к Губошлепу. Некогда розовощекий зазывала  лежал  на
койке с позеленевшим лицом. Увидев парящего рядом Говоруна,  он  скорчил
гримасу:
   - Стань на ноги.
   - Зачем? Это же бессмысленно.
   Губошлеп сердито фыркнул:
   - Опусти свои чертовы ноги на пол! Будешь летать  -  я  кину  в  тебя
чем-нибудь!
   Говорун опустился:
   - Что, таблетки не помогают? Тебя тошнит?
   - Если Бог хотел,  чтобы  человек  вышел  в  космос,  ему  не  стоило
снабжать нас желудком. - Губошлеп покачал головой. - Я  совсем  не  могу
спать. Когда закрываю глаза,  все  начинает  кружиться.  Черт,  у  меня,
наверное, уже зрачки пылью покрылись!
   Говорун кивнул:
   - У меня есть кое-что такое, от чего ты перестанешь  думать  о  своем
брюхе. Отстегнись и пошли со мной.
   - Отстегнуться? Ну, дружок, тогда готовься к тому, что тебе  придется
убирать за мной. Нет, я скорее отрежу себе язык! - При мысли о том,  что
ему придется куда-то лететь, Губошлеп еще  больше  позеленел.  -  Оставь
меня в покое, Говорун. Дай мне умереть тихо и без лишних мучений.
   - Вставай, Губошлеп. Квак-Квак совсем расстроился  из-за  потерянного
шаттла. Нам надо подбодрить его. Идем. Займись чем-нибудь, отвлекись  от
дурацких мыслей о…
   - Тихо!  Ничего  не  говори!  -  Дрожащими  пальцами  Губошлеп  начал
отстегивать ремни. - Боже,  все  бы  отдал,  чтобы  оказаться  сейчас  в
тюрьме.
   Он поднялся, и они вместе двинулись в конец спального отсека.
   Около  переборки,  втиснувшись  между  шкафчиком  и  кроватью,  сидел
пресс-агент. Квак-Квак неотрывно смотрел в  стену,  погруженный  в  свои
мысли, и не замечал ничего вокруг. Говорун притормозил,  ухватившись  за
кровать, и опустился на пол.
   - Привет, Квак-Квак.
   Губошлеп попытался повторить маневр Говоруна, но ударился о переборку
и отлетел в сторону. Говорун поймал его за фалды и подтянул к себе.  Оба
зазывалы посмотрели на Квак-Квака. Он покачал головой:
   - Вам двоим пора перейти в клоуны.
   Губошлеп тяжело вздохнул, сглотнул, поморщился и кисло усмехнулся:
   - Ты, похоже, немного не в духе, Квак-Квак.  Мы  с  Говоруном  решили
тебя подбодрить… - Он скривился, подавляя тошноту.
   Пресс-агент пожал плечами:
   - Ценю вашу заботу, мальчики, но вся моя бодрость осталась в прошлом.
Я ведь должен был находиться с Растяжкой на "Блице". Когда их… В  общем,
мне не по себе.
   Говорун нахмурился и, держась одной рукой за кровать, положил  вторую
на плечо Квак-Квака.
   - Мы с Губошлепом не сошлись кое в чем. Он говорит, что тот  номер  в
Брайтоне придумал Фолья Пуговица, а я утверждаю, что это был ты.
   Квак-Квак слабо качнул головой:
   - Извини, Шлеп, я.
   Губошлеп нахмурился:
   - Похоже, я что-то перепутал. Ты мне не напомнишь, как это было?
   Пресс-агент снова уставился в стену:
   - Это было несколько лет назад,  да?  Еще  до  того,  как  я  занялся
политикой, и даже раньше, чем я  стал  работать  на  рекламную  фирму  в
Чикаго. Я был тогда с "Шоу Булла".  Мы  только  что  покинули  Глазго  и
застряли в Брайтоне. Денег не хватало даже на топливо. Хозяин, его звали
Буллард,  уже  собирался  распустить  шоу,  потому  что  мы   дали   три
представления и играли практически для себя. Обычно Буллард оставался на
одном месте две-три недели.
   В общем, зрители не шли. Хозяин подходит ко мне и говорит,  что  надо
как-то заманить публику, иначе нам крышка. Ну, я подумал немного…  Тогда
все газеты печатали только сообщения из Ирландии  -  если  помните,  там
снова начались волнения, и Север воссоединился с республикой, - и нам не
давали ни строчки. Мы могли бы сгореть со всем цирком - никто  бы  и  не
заметил. Короче, мы оказались "в телеге".
   Говорун кивнул:
   - Верно, времечко было тяжелое. У меня  нечто  похожее  случилось  на
Перии. Ну и что ты сделал?
   Квак-Квак потер подбородок:
   - Вы все знаете, главное - получить место в газете так, чтобы об этом
не знал редактор. Они всегда  ищут  чего-нибудь  эдакого.  Ну  вот  я  и
поговорил с О'Тулом по кличке Попади-в-Соломинку. Он выступал когда-то в
цирке, отлично стрелял, а когда мы  приехали  в  Англию,  то  взяли  его
подсобным рабочим, поить слонов.
   У О'Тула имелись родственники в Ирландии,  и  через  них  он  устроил
такую штуку. Властям  сообщили,  что  ИРА  обвиняет  нас  в  шпионаже  и
угрожает разделаться  с  цирком.  Последний  раз  "Шоу  Булла"  посещало
Ирландию года за четыре назад до этих событий, но кому какое дело? Никто
и внимания не обратил на такую нестыковку. Все брайтонские газеты тут же
кинулись на защиту безобидного цирка, а Буллард собрал пресс-конференцию
и заявил, что мы не поддадимся нажиму и угрозам этих негодяев.
   Так вот, уже на  следующий  день  граждане  повалили  в  цирк,  чтобы
выразить нам свою поддержку. Даже в парламенте кое-кто выступил  в  нашу
защиту. Власти прислали пару полков для охраны, и солдаты тоже  покупали
билеты. - Квак-Квак покачал головой. - Все изменилось в один день, и  до
конца  сезона  мы  заработали  изрядную  сумму.  Стоило  нам   куда-либо
приехать, народ валом валил, чтобы поприветствовать смельчаков артистов.
На следующий год  мы  ездили  по  Ирландии,  но  уже  немного  с  другой
историей, то есть теперь нас обвиняли в связях с ИРА. В общем,  на  этом
трюке мы продержались три сезона, и только тогда газеты начали понимать,
кому они на самом деле подыгрывают.
   Говорун склонил голову набок:
   - Тебе там нравилось?
   - Да. Кстати, знаете, как у них назывались рабочие, которые снимают и
натягивают тент?
   Губошлеп покачал головой:
   - И как?
   - Чехи.
   - Чехи? - удивился Говорун.
   - Да. В Чехословакии - это страна такая - один город снабжал рабочими
все европейские шапито. Вот поэтому их и называли чехами. -  Пресс-агент
повернулся к Губошлепу. - Ты о чем задумался?
   Губошлеп улыбнулся, забыв о желудке и о своих горестях.
   - Ты употребил одно выражение, которое часто  использует  Хозяин.  "В
телеге".
   Квак-Квак кивнул:
   - Да. Это значит в тяжелом положении. Его  иногда  употребляют,  хотя
уже реже, чем раньше.
   - Интересно, как оно возникло.
   Пресс-агент поджал губы:
   - Думаю, оно появилось во времена  Черной  Чумы.  Ездили  по  городу,
собирали мертвецов на улицах и увозили на телегах. - Он снова  уставился
в стену. - Они еще кричали: "Выносите мертвецов!" - и люди  тащили,  кто
жену, кто отца, кто детей, умерших за ночь. Так что, если ты "в телеге"…
   Говорун повернулся к Губошлепу:
   - Это ужасно, да? Я бы даже сказал…
   Губошлеп нахмурился:
   - Извини.
   -  Посмотри-ка!  -  воскликнул  Квак-Квак.  -  Наш   Говорун   что-то
позеленел. Эй, в чем дело?
   - Дай мне… пакет!

***

   В другом конце спального отсека лежавший на койке Ласка вновь и вновь
облизывал пересохшие губы,  мечтая  об  огромных  озерах  с  прохладной,
чистой водой. Почувствовав прикосновение чьей-то руки, он открыл  глаза.
Озера исчезли. На него смотрел Майк Айкона.
   - В чем дело, Косой? - сердито спросил Ласка.
   Косой протянул пластиковую бутылку с розоватой жидкостью:
   - Вот, выпей.
   Ласка вскинул брови:
   - Не надо. Слишком напоминает розовый лимонад.
   - Это он и есть. Мы обнаружили пятьсот галлонов в холодильнике.
   Ласка покачал головой:
   - Я его продаю, а не пью.
   - Тебе станет легче. Другого ничего нет и не будет, пока  не  починят
конденсатор.
   Ласка посмотрел на бутылку:
   - Эй, да это же бутылка из-под кетчупа!
   - А ты хочешь, чтобы лимонад плавал в воздухе? Давай, она чистая.
   Ласка взял бутылку, долго смотрел на  нее,  потом  поднес  ко  рту  и
сдавил. Сначала на его лице появилась недовольная гримаса, но  потом  он
облизал губы и удивленно покачал головой:
   - Неплохо!
   Косой улыбнулся:
   - Ты делаешь хороший продукт, Ласка. Вот только лимонов мы не нашли.
   Ласка отхлебнул из бутылки и пожал плечами:
   - Какого черта,  Косой.  -  Он  сунул  руку  под  подушку  и  вытащил
ярко-желтый лимон. - Думал продержаться на нем до конца сезона, но так и
быть - давай пустим пыль в глаза.

***

   Пират Джо облачился в скафандр и направился  к  шаттлу  №  10.  Возле
шлюзовой камеры он увидел небольшую группу рабочих.  Они  стояли  молча,
повесив головы. Джо остановился и, заметив красный огонек перед входом в
шлюз, повернулся к ближайшему рабочему.
   - Морковный Нос, почему шаттл под вакуумом?
   - Там уже работают. Ребята  выбрасывают  главный  купол.  Ты  же  сам
приказал. - Морковный Нос фыркнул.
   Пират нахмурился:
   - Знаю, но они должны были подождать меня. Кто старший в  погрузочной
команде? - Лица рабочих вытянулись. - Дурень?
   Дурень Джо потер ладонью под носом:
   - Раскоряка.
   - Бригадир? Да он же ничего не смыслит в том, как перемещать  груз  в
невесомости. Он даже скафандр надевать не умеет.
   Стоявший рядом Луи горько усмехнулся:
   - Бригадир говорит, что если кто-то и должен выбросить старый  купол,
то только он сам. Я с ним спорить не собираюсь.
   Пират шагнул к шлюзу и нажал кнопку, но красный огонек не погас.  Джо
повернулся к Дурню:
   - Он заперся там?
   - Раскоряка не хочет, чтобы ему мешали. Пойми, Пират, для него старый
купол - как часть семьи. Как Булочка или Королева.
   - Ребята, нам необходимо выбросить и тент,  и  все  прочее.  Если  мы
избавимся от оборудования, штырей, тракторов, фургонов, то уменьшим  вес
на восемьсот с лишним тонн и сможем скорректировать курс. -  Он  оглядел
рабочих. - Нет, дело в чем-то еще. В чем?
   Луи пожал плечами:
   - Раскоряка… он просто стал сам на себя не похож, когда  туда  вошел.
Представь, люки шаттла открыты, старый купол уплывает неизвестно куда…
   Луи покачал головой и отвернулся. Дурень Джо похлопал его по плечу.
   - Толстогубый хотел сказать, что Раскоряка  вполне  мог  бы  прыгнуть
вслед за куполом. Так, за компанию.
   Пират закусил губу и в отчаянии ударил кулаком по двери:
   - Я не могу здесь болтаться, надо разгрузить и другие шаттлы!
   Он помчался по коридору и чуть не наткнулся на Булочку и  Диану.  Они
остановились. У Булочки были красные глаза. Пират посмотрел на Диану:
   - Ты слышала?
   - Да.
   Пират опустил глаза и отвернулся:
   - Может, все еще обойдется… Мне очень жаль.
   Диана положила руку ему на плечо:
   - Это не твоя вина. Раскоряка делает то,  что  должен  делать.  А  мы
подождем у шлюза. - Она кивнула  и,  взяв  Булочку  за  руку,  двинулась
дальше.
   Пират пролетел перекресток, направляясь к центру,  потом  повернул  к
корме. У входа в шлюзовую камеру первого шаттла он обнаружил  Бородавку,
явно  ожидающего  кого-то.  Увидев  приближающегося   Джона,   пендианец
воскликнул:
   - А, вот я тебя и нашел!
   - И что? - Пират остановился.
   -  Хозяин  послал  меня  сказать,  что  лошадиное  фортепьяно   нужно
оставить. Все остальное с этого шаттла можно выбросить, но оно остается.
   - Да эта штуковина весит четыре тонны!
   Пендианец пожал плечами:
   - Я лишь донес тебе  распоряжение,  Пират,  а  отдал  его  другой.  -
Бородавка понизил голос. - Что касается меня, я бы выбросил его в первую
очередь.
   Пират нахмурился:
   - Ты с ума сошел? У тебя в голове вакуум? Как ты можешь так говорить!
   Бородавка пожал плечами и оттолкнулся от стены:
   - Тонкий слух и изощренный музыкальный вкус -  это  мои  единственные
извинения.
   Пират вплыл в открытый люк и оказался среди всевозможного  сваленного
в кучи оборудования. У своего инструмента сидел  грустный  доктор  Уимс,
перебирая клавиши. Он поднял голову:
   - Прощаюсь, Пират. Сколько чудесных вещей я сыграл на этой старушке.
   - Ну так не прощайся. Мистер Джон сказал,  что  эту  громадину  нужно
оставить.
   Доктор Уимс посмотрел на него широко открытыми глазами:
   - Правда? Пират, ты меня не обманываешь?
   Норден кивнул и вздохнул:
   - Но теперь мне придется думать, чем заменить эти четыре тонны.
   Уимс хлопнул в ладоши, потом задумчиво потер подбородок:
   - Ты знаешь, можно слить воду из бойлера. Он ведь тоже весит немало.
   - Вода? Верно! Сколько ее там?
   - Сто двадцать галлонов… а что?
   - Почему ты никому ничего не сказал? Ты  же  знаешь,  что  у  нас  не
хватает воды.
   Уимс пожал плечами:
   - Я никогда и не думал о том, что ее можно пить. У нее, должно  быть,
мерзкий вкус. Бойлер ведь железный.
   - Мы ее очистим. Сто двадцать галлонов!  Этого  же  хватит  на  целый
день! Даже больше!
   Зазвучал сигнал интеркома, и Пират  подвинулся  к  аппарату  связи  и
нажал кнопку.
   - Это Пират. Я возле первого шаттла.
   - Это Дурень от десятого. Они закрывают люки шаттла. Подумал, что  ты
захочешь услышать об этом.
   Пират отключил связь и выбрался в коридор. Через несколько секунд  он
уже тормозил у шлюза десятого шаттла. Замок повернулся, люк открылся,  и
из него появилась огромная неуклюжая фигура. Это был Раскоряка.  Булочка
устремилась навстречу бригадиру.
   - Эй! - Раскоряка оглядел улыбающиеся лица. - В чем дело?
   Диана поцеловала Раскоряку в щеку.
   - Добро пожаловать домой!
   Бригадир удивленно вскинул  брови  и,  поняв,  в  чем  дело,  сердито
нахмурился.
   - Вы… вы думали, что я собираюсь… прыгнуть? Вы думаете, цирк для меня
только несколько ярдов брезента?
   Он оттолкнулся от пола и, разбросав встречающих,  выплыл  в  коридор.
Булочка и Диана успели  повиснуть  на  нем.  В  глазах  Раскоряки  Диана
увидела слезы. Все трое медленно поплыли к  семейному  отсеку.  У  двери
Раскоряка обнял Булочку и Диану за плечи.
   - Клянусь, я видел, как старый купол махал мне на прощание.

***

   Колокольчик Макгерк с отвращением оглядел пустую  каюту.  Всю  мебель
отвинтили и выбросили вместе  с  хранившимися  там  книгами,  журналами,
пленками, дисками и компьютером.  Оставалось  последнее  -  высокий,  по
плечо, сейф, надежно прикрепленный к полу в углу кабинета. Полторы тонны
веса. И от них надо избавиться. Но сначала его предстояло открыть, чтобы
рабочие смогли отвернуть болты изнутри.
   Колокольчик оттолкнулся от переборки и  подлетел  к  ярко  окрашенной
дверце сейфа. Вздохнул,  положил  левую  ладонь  на  пластинку  сенсора,
набрал правой рукой код. Замок щелкнул, и  казначей  потянул  дверцу  на
себя. Перевязанные пачки кредитов, мешочки с монетами парили  в  глубине
ящика. Он  протянул  руку,  взял  одну  пачку,  снял  ленту,  и  бумажки
разлетелись  по  каюте,  повисли  в  невесомости.   За   первой   пачкой
последовала вторая, третья… Казначей развязал мешочки и высыпал  монеты.
Опустошив сейф,  Колокольчик  огляделся  -  монеты  и  бумажки  медленно
кружились вокруг.
   Макгерк улыбнулся, оттолкнулся от пола и сделал кувырок.
   - Эх!

39

МАРШРУТНЫЙ ЖУРНАЛ
"БОЛЬШОГО ШОУ О'ХАРЫ"

1 мая 2148 г.

   Идем к звездной системе 9-1134. До самой звезды еще семь  дней.  Ясно
видны четыре планеты, три из них слишком близко от  звезды,  чтобы  быть
обитаемыми. Первая попытка коррекции курса с помощью двигателей  шаттлов
закончилась полной неудачей. Умерла Лиза Редер по кличке  Пузырь.  Перед
тем как отправить ее тело в космос, сослужили службу. Долго искали и так
и не нашли Уолдо Скринера, Окостеневшего. Вероятно, он отправился  вслед
за женой…

***

   Джон Норден затянул последний болт, соединив  два  топливопровода,  и
откатился на палубу.
   - Готово.
   - Будем надеяться.
   Пират Джон поднял голову и посмотрел  на  Зверя,  сидевшего  на  полу
спиной к переборке.  Норден  подтянулся  и  устроился  рядом  со  вторым
инженером.
   - Зверь, ты думаешь о том, как нам удержать эту штуку на орбите, пока
шаттлы не отстыкуются?
   Зверь покачал головой:
   - Нет. Есть много способов умереть, один из них -  тихо  дожить  свои
дни в постели.
   Джон закрыл глаза и откинул  голову.  В  горле  першило  от  спертого
воздуха.
   - И что тогда?
   - Послушай, Пират. Когда мы  выйдем  на  орбиту  и  посадим  всех  на
шаттлы, воздух и вода уже не будут проблемой. На нас  хватит  того,  что
есть.
   - И что?
   - У экипажа появится время, чтобы починить  средства  дальней  связи.
Может быть, даже сумеем выбросить аварийный маяк. В любом  случае  через
несколько дней мы сможем обратиться за помощью.
   Норден кивнул:
   - Это то, на что  мы  надеемся.  Мы  сделаем  это,  если  приведем  в
действие все двигатели шаттлов и выйдем на орбиту.
   -  Я  все  думаю…  пытаюсь  думать,  как  Карл  Арнхайм.  В  пределах
пятидесяти световых лет здесь нет  ни  одной  другой  звездной  системы.
Готов поспорить, что мы найдем обитаемую планету.
   - Почему?
   - Полагаю, Карл хотел забросить нас куда подальше. Чтобы все остались
живы,  но  чтобы  цирк  постепенно   развалился.   Сколько,   по-твоему,
понадобится лет, чтобы горстка старающихся выжить людей  забыла  о  том,
кем они были?
   Джон покачал головой:
   - Если мы запустим все, то отвечать на этот вопрос не придется.
   Зверь откашлялся и кивнул:
   - Думаю, на это рассчитывал и  старина  Карл.  Человек  не  поддастся
отчаянию, если может позвать на помощь.
   Норден внимательно посмотрел на второго инженера:
   - Полагаешь, Карл приготовил для нас еще какой-то сюрприз, о  котором
мы пока не знаем?
   Зверь кивнул:
   - Думаю, да.
   - Но мы же все проверили, все цепи, болты,  крепления,  пружины.  Что
осталось? Что мы могли пропустить?
   - Не знаю. Не знаю. - Зверь покачал головой. - Мы проверили все, что…
   Джон нахмурился: