договор  и  отбывающие
тысячелетие в его владениях, соперничали  друг  с  другом,  стараясь  своими
фантазиями развеять его меланхолию. Но только не Наразен.
   Когда она появлялась во дворце Улума, каменные стены становились серыми и
тусклыми, музыка замолкала, а буйные узоры фантазий рассыпались. Их  обломки
таяли на полу у  ног  бывшей  королевы  Мерха.  Обитатели  Внутреннего  Мира
бранили  ее,  оскорбляли,  упрашивали  присоединиться  к   ним   и   немного
повеселиться. Наразен молчала, не замечала их. Она оставалась королевой -  и
королевой безжалостной.
   Когда Улум, проходя  по  дворцу,  останавливал  на  ней  взгляд,  Наразен
насмешливо кланялась.
   - Я же предупреждала вас, что вам  будет  приятно  общаться  со  мной,  -
говорила  она.  -  Так  наслаждайтесь  моим  обществом.   Это   единственное
удовольствие, которое я вам доставлю за все тысячелетие.
   Однако Наразен редко бывала во дворце Смерти. Чаще она путешествовала  по
мертвой земле, безнадежно пытаясь  отыскать  что-то  новое  -  мох,  который
отличался бы цветом от серых камней, новый цвет в красках рассвета или  едва
различимую мелодию песенки заблудившегося ночного ветра. Конечно, она ничего
такого не находила, да и не верила, что отыщет.
   - Неужели ради этого  я  продала  свою  душу,  и  спала  с  мертвецом,  и
вынашивала ребенка в своем ненавистном чреве?.. Да, ради этого..." -  думала
она.
   Когда Наразен оглядывалась вокруг, ее ненависть и  гнев  могли  разрушить
горы, но те почему-то не рушились. Иногда, забывая про свою  злость,  бывшая
королева Мерха замечала стоящего неподалеку на холме или на  равнине  Улума,
безмолвно наблюдающего за ней. Тогда она подходила к нему и спрашивала:
   - Я еще не надоела вам, мой господин?
   Но по каменному лицу Владыки Смерти, черному, словно воронье крыло, ни  о
чем нельзя было догадаться, а его бездонные пустые  глаза  говорили  ей  еще
меньше.
   У Наразен было странное отношение к Улуму. Она боялась его - не так,  как
люди боятся смерти, а как живое воплощение ужаса. Но  она  воспринимала  его
слишком легкомысленно. Видимо, Наразен  таким  способом  боролась  со  своим
страхом...
   Как-то раз, стоя на берегу опостылевшей ей реки,  Наразен  вдруг  поняла,
что ее господин отлучился. Да  и  сложно  было  не  понять  этого.  Какое-то
смутное облегчение возникало в самой атмосфере Внутреннего Мира, когда  Улум
покидал его.
   Наразен задумалась.
   Говорили, что в покоях Улума хранится  хрустальный  глаз,  который  может
показать любое место в мире, если попросишь. Наразен,  правя  Мерхом,  много
слышала о нем от своих слуг. Попав в Нижний Мир, все годы  королева  мечтала
заглянуть в хрустальный глаз - поступок, на который не отважился бы ни  один
из обитателей Внутреннего Мира.
   Не боясь, что ее застигнут врасплох, Наразен вернулась в  мрачный  дворец
Смерти, отыскала его покои и вошла. Ей не помешали ни замки, ни стража -  их
не было: обычно никто не решался заходить сюда.
   Перед Наразен лежало множество темных и пустых  комнат.  Хотя,  возможно,
предметы, которыми Улум окружал себя, были слишком необычными и чуждыми  для
человеческого восприятия, и королева не могла их постичь. А  может,  Владыка
Смерти на самом деле обитал в ином месте. Как бы  то  ни  было,  Наразен  не
нашла ни  кресла,  ни  стула,  ни  скамьи.  Она  подумала,  что  и  слухи  о
хрустальном глазе - глупая выдумка. Но стоило ей об этом подумать, как перед
ней возник кристалл в золотой оправе. Вероятно,  он,  как  и  все  остальные
предметы, изначально был невидимым для человеческого глаза, либо существовал
в иной форме, которая по желанию королевы  изменялась,  либо  его  здесь  не
было, и мысль Наразен вытащила  его  из  другого  измерения.  Когда-то  Улум
говорил ей, что души в мертвых телах могут творить чудеса.
   Бывшая королева Мерха не стала ломать голову над этой загадкой, а  просто
взяла хрустальный кристалл  и,  стерев  с  него  пыль,  поднесла  к  глазам.
Поначалу шар был мутным, но вскоре муть рассеялась, и тогда Наразен  поняла,
что перенеслась из Внутреннего Мира в реальный, прямо в  Мерх.  Она  увидела
носилки из металла, обтянутого шелком.  На  них  восседал  король  Жорнадеш,
окруженный свитой женщин, а жители Мерха разбрасывали цветы на его пути.
   Наразен подозревала, что  именно  он  захватил  ее  трон,  но  реальность
привела ее в бешенство.
   - Тьфу, - плюнула она и швырнула хрустальный глаз на пол, но он, конечно,
не разбился. - Если б я могла наложить проклятие, как Иссак, то прокляла  бы
Жорнадеша за то, что он убил меня. И не его одного.
   Тут королева почувствовала, что мир  вокруг  меняется,  атмосфера  вокруг
стала давящей, зловещей, но тем не менее более приятной - вернулся Улум.
   Уверенно, не медля ни секунды, Наразен бросилась к двери - кажется...  Но
дверь открылась сама, и в комнату вошел Улум.
   - Берегитесь, - моментально нашлась Наразен.  -  В  ваши  покои  забрался
вор!.. Но что же мне украсть, мой  господин?  Легендарные  камни?  Бесценные
ковры?
   Улум не шевельнулся. Он молчал и бесстрастно смотрел на мертвую  женщину.
Ничто не удивило его. По крайней мере, ничто из происшедшего.
   - У меня есть просьба, - после затянувшейся паузы заговорила Наразен.
   - Говори, - разрешил Улум.
   - Я слышала, у вас есть хрустальный глаз,  через  который  можно  увидеть
весь мир. А еще я слышала, что  вы  иногда  отпускаете  своих  жалких  рабов
ненадолго в мир людей. Вот я и прошу вас позволить мне посетить землю. Всего
на одну ночь и один день.
   - Тех, кто тоскует по старому миру и жаждет увидеть его еще раз,  я  и  в
самом деле отпускаю, - ответил Улум. - Но, как  правило,  после  путешествия
они становятся еще несчастнее. И за это приходится платить.
   - Владыка Смерти, оказывается,  по  натуре  своей  купец,  -  усмехнулась
Наразен. - И какова же цена?
   - Тебе она не понравится, - ответил Улум. - Все, что ты видела и делала в
мире людей, тебе придется запомнить и представить мне в своих видениях.
   Наразен улыбнулась;
   - Тогда я нарушу свою клятву. Вы будете наслаждаться моими приключениями,
вы, бедный демон в человеческой оболочке.
   - Никто не разговаривает со мной так, как ты, - заметил Улум.
   - Другого обращения вы не заслужили.

***

   Выйти из царства Смерти оказалось совсем не сложно, просто никто не знал,
как это сделать. На третий палец левой руки Наразен, где  не  было  фаланги,
Владыка Смерти надел золотой перстень с кусочком кости  вместо  драгоценного
камня.
   После этого Наразен оставалось лишь шагнуть со свинцовой скалы, куда Улум
привел ее. Она ощутила, как темная пустота подхватила ее  и  понесла  вверх.
Коридор тьмы вел прямо к Реке Снов - той самой, в водах которой  блуждали  и
плакали в страхе спящие души. Наразен уже трижды прошла по этому пути -  два
раза при жизни и один раз мертвой. Сейчас она без особого интереса  смотрела
по сторонам, с нетерпением ожидая того, что ждет ее наверху. Она собрала всю
свою волю, желая появиться в  нужном  месте.  Как  стрела,  устремилась  она
вверх. И потом все разом изменилось. Королева снова очутилась в мире людей.
   Но только теперь королева поняла разницу. Другие мертвые  плакали,  вновь
оказавшись здесь. Однако Наразен изменила бы  себе,  если  бы  почувствовала
что-нибудь, кроме гнева.
   Остался  час  до  заката.  Солнце  низко  висело  в   золотом   небе,   и
темно-золотистая дымка сумерек уже затопила землю. В медовом свете мир людей
казался мягким и нежным. Вода в широкой реке цветом  напоминала  пиво.  Поля
пестрели, словно шкура леопарда. Стены города, возвышающиеся вдали, казались
темно-шафрановыми, как свежевыпеченный хлеб. Оттуда доносились блеяние  овец
и ленивые крики пастухов. Мерх! Его запах казался Наразен знакомым до  боли,
словно аромат ее собственного живого тела. Мерх - золотой и ласковый.  Мерх,
который не ждал Наразен, не скорбел  о  ней.  Мерх,  принадлежащий  Наразен,
спасенный ею и предавший ее.
   Королева осмотрелась. Она очутилась там, где и  хотела,  -  за  городской
стеной, на кладбище преступников.
   Иссака, после того как она его убила, похоронили здесь.  Его  тело  давно
сгнило в безымянной могиле, но его проклятие  обрушилось  на  Наразен  и  ее
королевство. Слова эти навсегда врезались в память несчастной королевы, и  в
своей подземной тюрьме она часто вспоминала их.
   "Земля станет бесплодной, как чрево королевы... Мерх будет  как  Наразен.
Когда прекрасная Наразен родит ребенка, тогда возродится и ее страна.  Когда
Наразен принесет дитя, тогда к земле вернется плодородие... Мерх  будет  как
Наразен..."
   Наразен протянула свои синие руки к безымянным могилам.  Ведь  она  нашла
слабое место в проклятии Иссака. У нее ушли годы, чтобы  вырваться  из  мира
Владыки Смерти... Но теперь она отомстит за свои муки...
   Наразен обходила каждый бугорок земли, улавливая каким-то новым чувством,
кто покоится под ним. Иногда она останавливалась и  топала.  И  казалось,  в
глубине, под землей, шевелились старые кости, просили оставить их  в  покое,
ведь это не их  она  искала.  Наконец  она  почувствовала,  отыскала  нужную
могилу. Она остановилась и внимательно изучила это место. Ей  казалось,  что
она смотрит сквозь землю, туда, где на  дне  ямы  лежит  скелет,  меж  ребер
застрял заржавленный наконечник копья.  На  Наразен  уставился  оскалившийся
череп. Плоть давно сгнила, а душа ушла - ушла  свободной,  не  то  что  душа
Наразен. Но в те дни даже кости людей были пропитаны их поступками,  памятью
их деяний.
   - Иссак, - позвала Наразен, хотя ее голос был беззвучен в  этом  мире.  -
Мертвый обращается к мертвому. Вспомни проклятие, которое ты наложил на меня
и на мой город.
   И тогда в черепе Иссака ожил черный червь.  Он  выполз  через  оскаленные
зубы, поднял голову и поклонился королеве.
   - Значит, ты узнал меня? Хорошо. Проклятие гласило, что Мерх  станет  как
Наразен.  Так  и  должно  было  случиться.  Пока  я  оставалась  бесплодной,
бесплоден был и Мерх, а когда я принесла плод, то же стало и  с  Мерхом.  Но
теперь я мертва, меня отравили. Я умерла, и кожа моя стала синей. Верни свое
проклятие, Иссак, ибо ты хорошо его помнишь. Пусть  Мерх  вновь  станет  как
Наразен. Я дорого заплатила, чтобы сохранить то, что принадлежало мне, но  в
час триумфа все потеряла. Другие, не заплатив ничего, завладели моим Мерхом.
Пусть Мерх снова станет как Наразен!
   Королева была беспристрастна и беспощадна. Черный червь  кивнул  и  снова
поклонился, словно давая согласие. Он выполз из костей Иссака и,  выбравшись
из могилы, трижды обвился  вокруг  лодыжки  Наразен.  Ей  показалось,  будто
раскаленная проволока сдавила ее ногу. Жар разливался по всему телу, и  тело
переполнилось им. После этого червь  сморщился,  высох,  и  пустая  оболочка
слетела с Наразен. Королева оскалила лазурные зубы и повернулась  к  воротам
Мерха.

***

   Лучи заката окрасили землю в золотистые тона, а когда пламя утихло,  ночь
опустилась на Мерх - бездонная ночь, чернее самых черных  камней.  В  городе
зажглись тысячи освещенных окон - желтых, золотых, красных.
   Ворота уже закрывались, когда на дороге показалась какая-то тень.
   - Эй, посмотри, кто это там? - спросил один караульный другого.
   - Никого там нет.
   Но первый стражник  почувствовал,  как  что-то  легкое,  словно  паутина,
проскользнуло мимо него. Он протянул руку, чтобы схватить  это  "что-то",  и
ему почудилось, что женские волосы выскользнули из его руки. Волосы на ощупь
казались  гладкими,  холодными  и  неприятными  -  словно  сорная  трава   в
запущенном саду. Другой караульный, не такой проворный, ничего  не  заметил.
Немного погодя третий стражник, спотыкаясь и пошатываясь от  выпитого  вина,
вышел из караульного помещения и заметил отпечаток женской ладони на  только
что побеленной стене, но тут же слетелись три или четыре мотылька  и  стерли
след, трепеща, словно пепел сгоревшей бумаги.
   Две женщины медленно  подошли  к  колодцу,  обсуждая  городские  сплетни.
Поблизости играл ребенок старшей из женщин.
   Ребенок поднял голову.  Из  мрака  выплыло  ужасное  лазурное  лицо,  два
мерцающих  глаза,  улыбающиеся  губы.  Рука  погладила  ребенка  по  голове.
Мальчик, уже готовый завизжать, вдруг онемел.
   - Эй, сынок, - позвала его старшая из  женщин,  -  нам  пора  домой,  иди
сюда... А это кто? - обратилась она  к  приятельнице.  -  Я  не  видела  эту
женщину здесь прежде. - В полутьме она разглядела только силуэт  незнакомки,
да мерцание рубинов в ее серьгах, да еще тусклый  блеск  металла  на  шее  и
запястьях.
   -  Наверняка  служанка  какого-нибудь  богача,  А   может,   какая-нибудь
потаскуха.
   Услышав это, незнакомка рассмеялась. Старшей женщине  все  это  очень  не
понравилось, и она,  торопливо  попрощавшись  с  подругой,  забрала  кувшин,
ребенка и поспешила домой. Женщина помоложе, задержавшись,  чтобы  наполнить
свой кувшин, с неприязнью заметила, что незнакомка склонилась над  колодцем,
опустив руки в воду.
   Молодая женщина отпрянула прочь, но холодная рука незнакомки коснулась ее
шеи, и женщина упала на землю. Но было уже поздно...
   В эту ночь многим пришлось испытать на себе ласки Наразен.
   Приятели, выйдя из таверны, увидели фигуру, как им  показалось,  женщины.
Один окликнул ее и сунул руку в разрез платья. Но, прикоснувшись к  холодной
каменной груди, в ужасе отскочил. Пьяница храпел под деревом и не видел, как
женщина подняла стоявший рядом с  ним  кувшин  с  вином,  отпила  немного  и
поставила обратно.
   Пекари, трудившиеся до зари в раскаленной  пекарне,  вдруг  задрожали  от
ужаса, но ни один из них не посмел оглянуться. Вскоре из  зерновых  подвалов
выбрались мыши. В один миг грызуны наводнили всю улицу.
   Некоторые горожане слышали, как скрипят веревки, опускаясь в колодцы,  но
никого не видели рядом. Ночная птаха  спустилась,  чтобы  напиться  из  лужи
возле одного из тех колодцев и навсегда замолкла.
   Девушка, лежавшая в саду со своим любимым, вздрогнула и сказала:
   - Как холоден твой поцелуй.
   - Не холоднее, чем твой.
   Собаки не лаяли во дворах. Они скулили и рвались с привязи.
   Блудница, ожидающая любовника у темной арки, сказала:
   - Это мое место, проваливай.
   Нищий, живущий на ступенях храма, пробормотал;
   - Подай денежку.
   Пьяный торговец одеждой вышел на улицу и лицом к лицу столкнулся с жутким
призраком. Упав ниц, он поклялся не пить до самой  смерти.  И  сдержал  свое
слово - ледяная рука сдавила его горло.
   На вершине холма  сверкал  огнями  дворец  правителя  Мерха.  У  огромных
бронзовых дверей, скрестив копья, стояли стражники. Они лениво и  безмятежно
поглядывали по сторонам - а вдруг все же покажется загадочная колдунья,  так
напугавшая их правителя.
   Жорнадеш  заперся  в  своих  покоях  с  того  самого  дня,  как   услышал
пророчество. Не слишком ли много чести для пророчеств какого-то  дикаря?  Не
слишком ли трусливо повел себя величественный король Жорнадеш?
   Пока ворота дворца были открыты, какая-то тень  попыталась  проскользнуть
во дворец.
   - Стой, не двигайся! - закричали стражи. -  Докладывай,  что  у  тебя  за
дело.
   Но тень не остановилась. Она медленно поднималась по мраморным  ступеням,
и в свете факелов солдаты разглядели женщину в  черных  одеждах,  украшенную
кровавыми рубинами. На ее шее и запястьях сверкало золото. Но никогда прежде
стражники не видели женщину с таким цветом волос и такой кожей.
   - Это что за маскарад? Брось эти фокусы. Мы все равно узнаем, кто ты.
   Но ответа стражники так и не получили. Женщина приближалась, и охранникам
показалось, будто холодная рука сжимает их  сердца.  Самый  молодой  из  них
метнул копье  в  незнакомку.  Оно  пронзило  женщину,  но  женщина  даже  не
пошатнулась. Из раны не вытекло ни капли крови.  Незваная  гостья  выдернула
копье из своего тела и швырнула на землю, а лицо ее  скривилось  в  усмешке.
Потом она заговорила голосом, в котором не было ничего человеческого:
   - Убирайтесь с дороги.
   При звуке этого ужасающего голоса, словно принадлежавшего  самой  Судьбе,
птицы, сидевшие на крыше дворца, вдруг  взметнулись  в  небо.  Они  навсегда
покинули город, словно тот был объят огнем.
   Испуганные стражники попятились - все, кроме самого молодого,  бросившего
копье, - его сковал страх. Проходя мимо, женщина коснулась кончиками пальцев
его лица и потом вошла во дворец.
   Когда-то Наразен владела этим дворцом и знала все его закоулки. Бесшумно,
не замеченная никем, прошла она по залам и коридорам,  иногда  прикасаясь  к
различным предметам.
   У дверей в покои Жорнадеша - когда-то это были покои Наразен -  играли  в
кости самые верные и сильные из слуг короля. Но при появлении Наразен  кости
выпали из ослабевших пальцев, а сами телохранители бросились  бежать.  Никто
не пытался остановить бывшую королеву. Она  вошла  в  покои  Жорнадеша,  как
когда-то к ней вошел Иссак, такая же незваная и нежеланная.
   Жорнадеш в алом халате лежал в самой дальней комнате  на  мягкой  кровати
под высоким пологом и пил вино - кубок за кубком. Он расположился  спиной  к
дверям, поэтому, услышав мягкие шаги, капризно простонал:
   - Знай же, девушка, я послал за тобой, чтобы ты утешила меня, отвлекла от
этих снов, которые постоянно  нарушают  мой  покой.  Утешь  меня,  или  тебя
накажут. Если я  решу,  что  жизнь  моя  в  безопасности,  тебя  не  казнят.
Поторопись же со своими ласками.
   Осторожно ступая по ковру, Наразен подошла сзади к  Жорнадешу  и  вонзила
свои длинные когти в его спину, разорвав халат и  кожу  на  спине  толстяка.
Жорнадеш взвыл. Он с трудом обернулся - и  тотчас  понял  истинное  значение
пророчества.
   Невозможно  описать  состояние  Жорнадеша,  когда  он,  лицом   к   лицу,
столкнулся со своей  Судьбой.  Он  ползал  по  полу,  лил  слезы,  выказывая
признаки полнейшего ужаса, свойственного людям всех времен.
   - Тихо, - прошипела Наразен. - Не так подобает встречать свою королеву  и
госпожу, правительницу Мерха. Вставай, надень драгоценности и знаки  власти.
Этой ночью я буду сидеть с  тобой  в  тронном  зале  дворца.  Я  буду  твоей
гостьей, и тебе придется вернуть трон, который ты украл у меня. Ты призовешь
поэтов, чтобы они восхваляли меня, и женщин, чтобы услаждали  меня,  -  всех
своих женщин, которых тошнит от  твоей  отвислой  задницы...  Делай,  как  я
сказала, или ты хочешь убедиться в моей силе?
   Жорнадеш,  обезумев  от  страха,  повиновался   приказам   Наразен.   Но,
спустившись в  тронный  зал,  они  никого  не  нашли  -  весть  о  появлении
сверхъестественной  женщины  распространялась  быстрее,   чем   перемещалась
королева. Дворец давно опустел. Только далекие крики и  мелькание  огней  по
улицам указывали направление, в котором бежали толпы слуг.
   Наразен уселась на трон в большом зале, как в  дни  своего  царствования.
Она разглядывала алебастровые светильники, столовое серебро, кубки с вином и
блюда с хлебом и мясом, которые больше были ей  не  нужны.  На  стенах  зала
висели шкуры леопардов и  других  убитых  ею  зверей,  а  над  троном  алело
шелковое знамя, захваченное ее отцом в битве с могучим принцем.  У  подножия
трона стояла серебряная скамеечка для ног,  усыпанная  жемчугом,  -  подарок
другого  могущественного  принца,  которого  Наразен  однажды   пощадила   в
поединке.
   Постепенно глаза бывшей королевы  Мерха  наполнялись  печалью  и  злобой.
Вскоре она обратила внимание на еле заметную тень, затаившуюся возле  трона.
Очертаниями  она  напоминала  маленького  ребенка.  Когда   пламя   мерцало,
казалось, что младенец шевелит ручками и ножками.
   - А, это ты, -  едва  слышно  прошептала  Наразен,  охваченная  недобрыми
предчувствием. - Может ли быть так, что ты еще дышишь, когда я  мертва?  Ты,
отродье, без помощи которого ни один убийца не подобрался  бы  ко  мне...  Я
помню, как ты плакал в склепе, но теперь ты свободен и живешь в мире, гд