за оружие; разве что его посох мог послужить в случае необходимости вместо
дубины.
     "Но у него же есть его магия, - сказала себе Норисса. - И у меня тоже
есть немалые силы. Вот только хватит ли этого, чтобы добраться... куда?"
     Какое-то мгновение она отчетливо представляла себе, куда и зачем  она
должна идти, какой путь следует  для  этого  избрать,  но  острый  приступ
голода заставил это  знание  исчезнуть,  оставив  ей  только  неосознанное
стремление двигаться на восток.
     Норисса вздрогнула и потерла глаза тыльной стороной ладони.
     - Что же нам теперь делать? - она так и не поняла, что произнесла эти
слова вслух, пока Медвин не ответил ей.
     - Я думаю, что лучше всего было бы  вернуться  в  Дромунд  как  можно
скорее, найти бы только удобную переправу.
     Норисса поглядела в сторону реки и покачала головой.
     - Я не могу. То,  что  я  ищу,  находится  здесь.  Это  сильнее,  чем
когда-либо. Я должна идти дальше.
     - Куда же ты пойдешь одна, Норисса? К  своей  смерти?  Только  это  и
может ожидать тебя впереди, если тебе  доведется  схватиться  с  Фелеей  в
одиночку.
     - Тогда ты должен мне помочь, должен научить меня. С  каждым  днем  я
становлюсь сильнее. Ты же видел, что случилось прошлой ночью.
     - Что я видел? Я видел, что твои иллюзии сбили наших  преследователей
с толку, твоя сила помогла нам переправиться через реку,  хотя  мы  должны
были бы утонуть. Все это было так. Но еще я видел, как ты чуть не потеряла
себя, захваченная той силой, которой, как тебе  казалось,  ты  управляешь.
То, что ты пережила,  было  вызвано  лишь  импульсом  страха  и  внезапной
опасности. Эта сила  неустойчива,  и  ее  нельзя  использовать  длительное
время, - он вздохнул. - Талант в тебе действительно есть - ты очень многое
унаследовала от своей матери, но ты нетерпелива и скора на руку, как отец.
Он тоже прислушивался к своим советам, и ты теперь знаешь,  что  из  этого
получилось.
     Позади нее  Байдевин  зашевелился  в  траве.  Он,  должно  быть,  уже
некоторое время не спал, так как с ходу поддержал доводы мага.
     - Волшебник говорит правду, Норисса. Мы мало что можем сделать. У нас
нет ни союзников, ни  надежного  убежища  на  этой  земле,  и  у  нас  нет
продовольствия. Отступить было бы разумнее всего.
     Норисса снова  потерла  глаза  рукой,  стараясь  привести  в  порядок
собственные расстроенные мысли. Она понимала и даже желала принять  логику
своих спутников, однако таинственная сила, которая влекла  ее  на  восток,
разрушала все безупречные  логические  построения,  оставляя  одно  только
желание - следовать ее зову. Норисса не могла сказать, стал  ли  этот  зов
еще сильнее потому, что она приблизилась к его источнику, или  она  просто
ослабела и  устала  настолько,  что  не  могла  больше  обращать  на  него
внимания; она могла сказать только одно: в тот миг,  когда  она  вышла  из
реки и оказалась на земле Сайдры, этот зов  стал  многократно  сильней.  А
тот, Другой, что набросился на нее ночью, и та сила, с помощью которой она
прогнала его? Неужели Медвин ничего этого не почувствовал? Нужно запомнить
и потом спросить у него. Очень много было бы того, о чем она не  могла  не
думать и о чем хотела спросить старого мага.
     - Друзья мои, вы меня не так  поняли.  Ни  Фелея,  ни  Тайлек  ничего
сейчас для меня не значат. Я  ищу  нечто  совершенно  другое.  Я  не  могу
назвать эту вещь даже самой себе, но она притягивает меня к себе так,  что
никакая армия не сможет меня удержать. Я не вернусь назад потому, что я не
могу вернуться назад.
     В этот момент она увидела  в  лесной  чаще  позади  Медвина  какой-то
металлический блеск, и тут же на них бросились солдаты. Норисса прыгнула к
своему  луку,  лежащему  возле  ее  плаща,  сильно  оттолкнув   Байдевина,
стоявшего как раз между ней и ее оружием. Все же она успела  увидеть,  как
гном вскочил на ноги с кинжалом в руке,  и  услыхала  его  предупреждающий
возглас:
     - Медвин! Сзади!
     Маг уже не успел повернуться. Солдаты появились  сразу  с  нескольких
сторон - прямо возле того места, где  Норисса,  лежа  на  земле,  пыталась
высвободить из-под плаща свой лук.  Как  во  сне,  она  увидела,  что  маг
схватил пригоршню пустоты, произнес какое-то слово и метнул  из  пригоршни
голубую молнию. Напавший на Нориссу солдат зашатался,  его  лицо  исказила
гримаса боли, и он упал, в груди его появилась обугленная, дымящаяся дыра.
Затем удар рукояткой меча опрокинул волшебника в траву, и он, неподвижный,
затих. Байдевин бросился вперед, размахивая  кинжалом,  перепрыгнув  через
распростертое  тело  Медвина,  он  оказался  в  промежутке   между   двумя
солдатами. Гном развернулся, ударил, и Норисса услышала, как лезвие  вошло
в плоть. Солдат, который  ударил  Медвина,  упал,  схватившись  руками  за
глубокую рану под коленом, и гном развернулся в  другую  сторону.  Слишком
поздно. Второй солдат точным ударом кулака поверг его навзничь.
     Поляна огласилась криками и  проклятьями.  Норисса,  оставив  попытки
вытащить лук, схватила за древко стрелу и, вскочив на  ноги,  прыгнула  на
одного из троих,  которые  приближались  к  ней.  Она  почувствовала,  как
наконечник стрелы скользнул по скуле  солдата  и  уперся  в  нос.  Норисса
нажала сильнее, солдат вскрикнул и закрыл руками лицо. Норисса ударила его
в пах коленом, и его вопли  внезапно  затихли.  Солдат  мешком  рухнул  на
землю, скорчившись от боли.
     В это время двое его приятелей схватили Нориссу за руки  и  выкрутили
их так, что ей показалось - сейчас они оторвутся. Вскрикнув от невыносимой
боли и отчаяния, Норисса попыталась  создать  хоть  какую-нибудь  иллюзию.
Медальон мгновенно нагрелся, а тревожные крики солдат подсказали  ей,  что
ее колдовство удалось.
     Кое-как смахнув с ресниц  выступившие  слезы,  Норисса  увидела  двух
бросившихся на солдат айак-хаундов. При виде оскаленных желтых зубов и лап
с  острыми  когтями,  взрывающих  землю,   солдаты,   державшие   Нориссу,
закричали, но не обратились в  бегство,  как  она  ожидала.  Один  из  них
выпустил ее руку и выхватил меч. Один из  псов  бросился  на  него,  и  он
направил острие меча прямо в желтое брюхо собаки. Пес исчез, и  солдат  от
удивления вытаращил глаза. Со вторым хаундом он расправился так же  быстро
и повернулся к своему товарищу.
     - Ха! Это все фокусы! Маленькая шлюшка балуется колдовством.
     Он  все  еще  смеялся,  когда  на  поляне  возникло  четверо  мужчин.
Руководил ими смуглый гигант, размахивающий топором.
     - А вот еще иллюзии! Добро пожаловать! - солдат усмехнулся и небрежно
поднял меч, держа его одной рукой, чтобы отразить удар топора. Он все  еще
улыбался, когда отрубленная кисть руки отлетела вместе  с  мечом,  и  едва
вскрикнул, когда сверкающий топор опустился ему на голову.
     Из-за спины гиганта выскочил гибкий, темноволосый юноша. Он напал  на
второго солдата, который все еще удерживал Нориссу. Норисса почувствовала,
что свободна, и качнулась вперед. Руки ее бессильно  повисли  вдоль  тела.
Она услышала, как она сама тихонько всхлипывает от острой боли, пронзившей
плечи, и постаралась не упасть. Напротив нее, на другом конце поляны, двое
одетых в  коричневые  камзолы  мужчин  приканчивали  солдата,  оглушившего
Байдевина, однако Норисса так и не досмотрела этого до конца. Солдат,  чье
лицо она разворотила острием стрелы, прыгнул на нее, опрокинул навзничь  и
принялся душить липкими от крови руками.
     Нориссу охватила паника. Она ощущала, как его немалый вес не дает  ей
вздохнул, а твердые пальцы сжимают горло. Прежде чем свет померк перед  ее
глазами, над ними вырос смуглый колосс, и она невольно зажмурилась, увидев
стремительно спускающееся сверкающее лезвие топора.
     Она почувствовала удар, потом тяжесть  с  ее  груди  исчезла,  и  она
поспешно откатилась в сторону, борясь с тошнотой. Над поляной установилась
мертвая тишина,  естественными  звуками  в  которой  были  ее  собственное
хриплое дыхание и ритмичные частые удары, в которых Норисса узнала  биение
собственного сердца. Кто-то помог ей встать на ноги.
     Норисса смотрела прямо в лицо темноволосому юноше,  который  появился
вместе с гигантом. Вся  рубашка  его  была  забрызгана  кровью,  но  глаза
смотрели дружелюбно. Лишь когда она встала, юноша церемонно поклонился:
     - Ятрай, ваш покорный слуга, леди.
     Сзади них кто-то тихо приказал:
     - Помолчи, Ятрай, и дай ей заняться стариком.
     Это был тот самый незнакомец с топором.  Норисса  повернулась  в  тот
самый момент, когда он, упершись в спину  мертвеца  ногой,  выдернул  свой
страшный топор.
     Норисса подошла к тому месту, где лежал на спине бледный  Медвин.  Не
обращая внимания на пульсирующую боль  в  плечах,  Норисса  опустилась  на
колено и приложила руку к груди волшебника,  в  то  время  как  очнувшийся
Байдевин бережно ощупывал голову. Когда старик  со  стоном  открыл  глаза,
Норисса почувствовала огромное облегчение.
     - Можешь ли ты говорить, Медвин? Ты узнаешь меня?
     Маг долго смотрел на нее, потом улыбнулся.
     - Да, дитя мое, узнаю.
     Байдевин помог Медвину сесть. Норисса напоила его водой из  бурдючка,
который Ятрай бережно снял с седла ее  кайфара.  Байдевин  стоял  тут  же,
хмуро разглядывая незнакомцев.
     - Кто вы такие? Почему вы помогли нам отбиться от солдат?
     - Мы - повстанцы, изменившие  королеве,  -  спокойно  ответил  Ятрай,
улыбнувшись. - Лично я помог вам потому,  что  это  был  самый  быстрый  и
верный способ заслужить благодарность этой  прекрасной  леди,  -  с  этими
словами он удостоил Нориссу еще одного поклона, и Норисса вспыхнула от его
дерзости.
     Один из четырех мужчин, старше годами,  но  с  таким  же  дружелюбным
выражением в карих искренних глазах, отвел  юношу  в  сторону.  Вместе  со
своим напарником он подтолкнул его к лесу.
     - Ты слишком много болтаешь, Ятрай. Пойдем, соберем кайфаров солдат.
     Норисса смотрела им вслед, ее глаз  охотника  отметил  ту  осторожную
грацию, с которой они двигались  среди  леса.  Когда  они  растворились  в
подлеске, Норисса и ее спутники остались наедине со  смуглым  незнакомцем,
который оказался вовсе не таким огромным, каким он казался во время битвы,
но все же довольно высоким. Он спокойно стоял перед ними и вытирал  лезвие
топора куском окровавленной тряпки.  Пятеро  мертвых  солдат  валялись  на
земле грудами железных доспехов. Насекомые-трупоеды уже начали  собираться
на пятнах свернувшейся крови, и Норисса с отвращением отвернулась.  Должно
быть, предводитель повстанцев заметил выражение ее лица, так как  внезапно
заговорил, и его глубокий голос заставил Нориссу вздрогнуть.
     - Перед тем как убраться отсюда, мы оттащим трупы в лес, даджари.  Но
не судите нас строго, у нас нет ни времени, ни желания хоронить их:
     Норисса выпрямилась и  пытливо  посмотрела  на  него.  Он  назвал  ее
"даджари" - благородной  дамой.  Может  быть,  он  смеется  над  ней,  раз
употребил эту официальную формулу? Норисса  прекрасно  представляла  себе,
как она выглядит: взъерошенная, как щенок после драки, в  грязной  мужской
одежде, молоденькая  девчонка,  путешествующая  в  обществе  двух  мужчин.
Несомненно, она ничем не напоминала благородную аристократку.
     Тем не менее на его лице она не  обнаружила  ни  следа  насмешки  или
неуважения и успокоилась. Кивнув в сторону  шестого  солдата,  которого  в
самом начале тяжело ранил Байдевин:
     - А с этим что?
     Солдат лежал в середине большой кровавой  лужи,  которая  уже  начала
подсыхать по краям. Его лицо, бледное,  как  свежевыскобленный  пергамент,
было искажено болью. Грудь его часто и  невысоко  вздымалась.  Прежде  чем
незнакомец подошел к нему, Норисса заметила, что глаза его остекленели,  а
мышцы лица обмякли. Мятежник глянул на мертвое тело и ответил:
     - И этого тоже, госпожа.
     Норисса кивнула и, наклонившись вперед, прислонилась пылающей щекой к
холодному камню, стараясь сдержать слезы. Кто-то дотронулся до ее плеча, и
она вздрогнула.
     - Ты не ранена?
     Норисса подняла голову, в голосе гнома сквозили неподдельная  теплота
и участие. Покачав головой, Норисса попыталась улыбнуться, чтобы успокоить
Байдевина. "Он выглядел бы гораздо привлекательнее, если  бы  не  хмурился
так часто", - подумала она вдруг. Вслух же ответила:
     - Руки немного болят, они слишком сильно сжали меня.
     В это время на поляну вернулись остальные повстанцы,  каждый  из  них
вел на поводу по два кайфара:
     - Хорошие новости!  -  воскликнул  Ятрай.  -  Каждому  достанется  по
одному, и еще остается один запасной.
     -  И  достаточно  провизии,  чтобы  каждый  из  нас  попал  домой,  -
присовокупил один из мужчин.
     Норисса взглянула на говорившего и оцепенела от  удивления.  Она  так
долго  глазела  на  него,  что  это  могло  показаться   неприличным.   За
исключением небольшой разницы в  одежде,  он  был  точной  копией  второго
мужчины, стоявшего  чуть  позади  него.  Смущенный  ее  взглядом,  мужчина
отступил на шаг и  неловко  поклонился.  Только  теперь  Норисса  обратила
внимание, что его волосы чуточку длиннее.
     -  Меня  зовут  Кхелри,  госпожа.  А   это   Кальрик,   мой   младший
брат-близнец.
     Кальрик улыбнулся и слегка наклонил голову.
     - С нашим третьим братом вы уже знакомы. Это Ятрай.
     - А мое имя - Бремет, - смуглый великан тряхнул  рыжевато-коричневыми
кудрями и присоединился к своим товарищам.
     Байдевин выступил вперед, взяв на себя обязанность говорить  от  лица
своих спутников.
     - Перед вами леди Норисса. Старика зовут Медвин, он  опекун  госпожи.
Мое имя - Байдевин.
     Нориссе было очевидно, что гном  не  собирается  выдавать  информации
больше, чем это необходимо, и потому следующие слова Байдевина не  удивили
ее.
     - Мы весьма признательны вам за помощь в сражении, но теперь нам надо
возвращаться по домам. Оставьте себе  этих  кайфаров  -  это  ваши  боевые
трофеи. Мы же сядем на своих и продолжим наш путь.
     - Нет, - Бремет произнес это слово тихо, но уверенно, - вы не сможете
вернуться в Дромунд тем путем, каким  вы  его  покинули.  Солдаты  Тайлека
патрулируют оба берега реки и продолжают прочесывать лес.
     - Откуда вам известно... - Норисса прикусила язык.
     - Что вы из Дромунда? - закончил за нее Бремет. - Наши люди следят за
каждым шагом Тайлека с тех пор, как два лунных цикла тому назад он пересек
Пограничную реку.
     - Это я заметил, как вы переправляетесь через реку! - гордо  объяснил
Ятрай. - Эти дураки солдаты несколько раз пересекали  ваш  след,  но  были
слишком глупы, чтобы обратить на него внимание. Прошлой ночью я  спал  вот
тут, - он указал на большое дерево, густые ветви которого плотно прилегали
к стволу. Дерево росло на самом краю поляны. - Я слез с него  рано  утром,
чтобы встретиться со своими родственниками,  которые  тоже  шли  по  вашим
следам. Я бы поспешил к ним еще раньше, вот только... - Ятрай  замялся,  и
Норисса была тронута той легкой тенью смущения, которое скользнуло по лицу
юноши. Кальрик рассмеялся и хлопнул брата по плечу.
     - Вот только нашему братцу приснился демон в форме ящера, с  красными
глазами. Вот почему он испугался слезть с дерева.
     Ятрай сердито отодвинулся от Кальрика.
     - Ящер был на самом деле! Клянусь высшими силами, я видел его!
     - Он говорит правду! - Норисса  перехватила  предостерегающий  взгляд
гнома, но она не могла допустить, чтобы над юношей посмеялись. - Это  было
на самом деле, только это не демон. Это всего  лишь  охраняющее  заклятье,
ящер охранял наш сон.
     - Значит, один из вас - волшебник?
     Вопрос  Бремета  повис  в  воздухе.  Норисса  не  ответила,   избегая
укоряющего взгляда гнома. Бремет переводил взгляд с одного на другого и  в
конце концов уставился на Медвина.
     "Должно быть, это старик. Он не вооружен, да и одет не для  битвы.  В
его облике есть что-то учительское. Интересно было бы знать, почему Тайлек
так вами интересуется, но это может подождать до тех пор, пока мы вернемся
в нашу деревню".
     -  Нет!  -  Бремет  повернулся,  чтобы  идти,  но  возглас  Байдевина
остановил его. Норисса хотела удержать гнома, но боль в плечах  лишила  ее
былого проворству.  Байдевин  дерзко  остановился  прямо  перед  Бреметом,
который был выше него чуть ли не вдвое. - Мы  не  можем  поехать  с  вами.
Когда Тайлек вторгся в Дромунд, он захватил владения  моего  дяди  и  стал
править вместо него. Нам необходимо вернуться в Дромунд. Целая армия  ждет
меня там, чтобы сокрушить Тайлека!
     Многие люди нашли бы дерзкий вызов Байдевина просто забавным. Мужчины
часто судили о других мужчинах только по их силе и размерам, а  не  по  их
делам. То, что такой небольшой мужчина, как Байдевин, собирался  стать  во
главе целой  армии,  чтобы  сокрушить  могучего  волшебника,  могло  стать
предметом многочисленных шуток и насмешек. Норисса прекрасно это  понимала
и заранее жалела, что гному придется пережить еще одно унижение.
     Однако предводитель повстанцев смотрел на гнома без  тени  улыбки.  И
слова свои он произнес вовсе не  так,  как  разговаривал  бы  с  маленьким
ребенком, а так, как будто разговаривал с равным себе.
     - Мне ничего не известно о том, что Тайлек  сделал  на  твоей  земле,
Байдевин. Но я знаю вот что: даже Тайлек не может управлять твоими землями
из Сайдры. А он вернулся сюда всего два дня назад.
     Байдевин заколебался, и Норисса догадалась, что и  он  не  ожидал  от
великана такого вежливого обращения.
     - Почему вы так в этом уверены?
     Бремет улыбнулся и осторожно провел пальцем по лезвию топора.
     - Тот, кто  рассказал  мне  о  возвращении  Тайлека,  был  не  в  том
положении, чтобы лгать.
     Ятрай выступил вперед и с неподдельным беспокойством сказал:
     - Вы не сможете вернуться в Дромунд и не  сможете  укрыться  в  лесу.
Неужели вы хотите, чтобы мы оставили вас одних против воинов Тайлека?
     Некоторое время спустя тела убитых были убраны с поляны, а  повстанцы
и беглецы плотной группой углубились в лес.



                                    12

     Скрытая за плотным занавесом деревьев осфо,  Норисса  прислонилась  к
длинной шее своего кайфара, стараясь успокоить боль в спине и  ногах.  Она
не привыкла к длинным верховым поездкам, и теперь четыре дня,  проведенные
в седле, начинали сказываться. Она попыталась  представить  себе,  как  же
должен чувствовать себя Медвин. Подумав об этом, она обменялась  взглядами
с Байдевином, который восседал на спине  своего  нового  кайфара  рядом  с
волшебником, присматривая за ним.  В  ответ  на  ее  невысказанный  вопрос
Байдевин только покачал головой. Норисса и сама видела боль,  отразившуюся
на лице старого мага. Медвин сидел на спине  кайфара  сгорбившись,  закрыв
глаза. Эта поза стала для него обычной в последнее время.
     Позади них Кальрик внимательно  наблюдал  за  окрестностями.  Большую
часть пути он провел в арьергарде их  небольшого  отряда,  пока  Кхелри  и
Ятрай неслышными тенями стремительно скользили по сторонам тропы.
     Повернувшись вперед, Норисса обнаружила, что предводитель повстанцев,
Бремет, пристально и  внимательно  ее  разглядывает.  Смутившись,  Норисса
посмотрела на землю, потом на свои руки, в которых  она  сжимала  поводья.
Затем, рассердившись на себя за непрошеное смущение, она подняла взгляд  и
дерзко посмотрела на Бремета, но тот успел отвернуться и теперь с  тем  же
вниманием вглядывался сквозь ветви осфо, рассматривая  стоящую  на  опушке
леса деревню.
     Сердясь больше на  себя,  чем  на  него,  Норисса  рассматривала  его
широкую спину. Что это нашло на нее, когда она поняла, что  он  глядит  на
нее? Нервная дрожь заставила ее затрепетать, сердце забилось  учащенно,  и
это одновременно и испугало, и обрадовало ее.  Она  представила  себе  его
внешность. Густые золотисто-рыжие волосы едва доставали до его му