ачному  виду.
Пробормотал:
   - Темнят что-то наши начальники... Что будем делать? Может, действительно
посидим у костерка, чаю попьем? Сдается мне. Грома не завалило в  склепе,  и
Илья это знает, иначе не бросил бы копаться в завале.
   - Я тоже так думаю, - отозвалась Анжелика. - Иди в лагерь, я скоро к тебе
присоединюсь. - Она исчезла в кустах.
   - Обалдеть можно! - хмыкнул Серафим, глядя ей вслед, почесал в затылке. -
И она туда же... Что здесь, черт возьми, происходит, хотел бы я знать?..
   Юрий Дмитриевич вышел из леса на берег озера в сотне  метров  от  десанта
ФСБ, рассредоточившегося вдоль береговой линии у опушки леса,  подступавшего
к озеру вплотную. Правда, сначала он этого не  заметил,  с  первого  взгляда
побережье казалось пустынным, однако стоило ему выглянуть из леса,  в  спину
уперся ствол автомата.
   - Стоять!
   Чьи-то руки обшарили карманы, забрали пистолет  и  нож,  затем  повернули
Гнедича на сто восемьдесят градусов. Напротив  стоял  человек  в  камуфляже,
плохо различимый в сумраке лесной чащи, с автоматом под мышкой, направленным
в грудь Юрия  Дмитриевича.  На  нем  был  специальный  маскировочный  костюм
новейшего образца "хамелеон", оставляющий открытым лишь глаза,  рот  и  нос.
Костюм был покрыт специальной краской, почти полностью поглощающей  световые
лучи, а кроме того, его ткань на основе особо прочных  карбоновых  нитей  не
боялась удара ножа и выдерживала удар девятимиллиметровой пули с  расстояния
в двадцать метров.
   Из-за спины  спецназовца,  обезоружившего  Гнедича,  выступила  еще  одна
плотная фигура в таком  же  комбинезоне,  но  с  откинутым  капюшоном.  Лицо
человека, загорелое, обветренное, с волевой складкой губ и жестким взглядом,
было Юрию Дмитриевичу незнакомо.
   - Майор Лукьянов, - представился он. - Подполковник Гнедич?
   - Отдайте  оружие,  -  потребовал  Юрий  Дмитриевич,  которому  очень  не
понравилось выражение глаз командира группы "Рысь". - Мне оно полагается  по
штату.
   - Не могу, - покачал головой майор. - Оно все равно вам в ближайшее время
не понадобится, да и нам будет спокойнее. Где ваши люди?
   Гнедич набычился.
   - Майор, не перебарщивайте, здесь я старший...
   - Ошибаетесь, с этого момента вам придется  подчиняться  мне.  Итак,  где
ваши люди?
   - Я уже сообщал начальству - погибли, - хмуро опустил  голову  Гнедич.  -
Как - не знаю, я нашел трупы только двух человек, вернее, скелеты...
   - Понятно. Где члены экспедиции? Гнедич исподлобья глянул на Лукьянова.
   - У нас возникли кое-какие проблемы. Мы  нашли  подземный  ход  и  одного
человека завалило...
   - Где остальные?
   - В лагере, - подумав, ответил Юрий Дмитриевич. - А в  чем  дело?  Почему
это вас интересует?
   - Потому что у меня приказ - очистить территорию острова.
   - То есть как это - очистить? Что вы имеете в виду?
   Майор усмехнулся.
   - Очистить - это значит убрать всех людей отсюда максимально  оперативным
порядком. Покажете, где находится лагерь. Но сначала объясните мне, что  это
за хренация.
   Он махнул рукой солдату с автоматом, тот зашел сзади и подтолкнул Гнедича
в спину. Сбитый с  толку  словами  майора  "убрать  всех",  Юрий  Дмитриевич
вынужден  был  последовать  за  ним,  ломая   голову,   как   понимать   его
двусмысленную усмешку.
   Майор сделал всего  несколько  шагов  и  остановился,  пропуская  Гнедича
вперед. За кустами ольхи и молодыми березками начиналась небольшая  полянка,
посреди которой высился высокий - не менее двух метров высотой,  но  тонкий,
как столб, муравейник. И лишь приглядевшись, Юрий Дмитриевич понял, что  это
не муравейник, а настоящая живая колонна  из  сцепившихся  в  плотную  массу
шевелящихся насекомых.
   - Черт побери!
   - Вот именно, полковник. Что это за конструкция? Мы пробовали подойти, не
смогли, ноги ребят сами в другую сторону несут. И оно... смотрит!
   Юрий Дмитриевич  и  сам  почувствовал  странный,  угрожающий,  враждебный
взгляд, от которого потела спина и хотелось убраться отсюда подальше.
   - Может, поджечь эту дрянь?
   - Советую не связываться, - отступил Гнедич. -  На  острове  много  таких
загадочных  феноменов,  на  нас  и  змеи  нападали,  и  звери,  и  птицы.  Я
подозреваю, что моих ребят тоже сожрали муравьи.
   - Хорошо вы тут устроились! Ладно, разберемся. Что посоветуете делать?  С
оружием через лес нам не пройти,  пробовали.  Кстати,  а  вы  как  прошли  с
пистолетом?
   - Лес меня уже признал, - усмехнулся подполковник. - Если хотите пройти к
лагерю экспедиции, идите берегом,  стоянка  расположена  на  другой  стороне
острова. Напрямик - с километр, вдоль берега - километра два с половиной.
   - Матвеев, бери отделение и  рысью  вдоль  берега,  -  приказал  командир
отряда вынырнувшему из-за кустов еще одному спецназовцу. - Второе  отделение
- в деревню. Я с подполковником попробую пройти напрямик.
   Матвеев исчез, где-то послышалась негромкая команда, и все стихло,  будто
спецназовец увел с собой не живых людей, а отряд привидений, не производящих
никакого шума. У Гнедича засосало под ложечкой.  Снова  в  голове  зароились
сомнения в принадлежности десанта его ведомству. Группу  "Рысь"  не  бросали
куда попало для прогулок по островам и озерам, для  обычного  патрулирования
или эвакуации населения. И слово "очистить" в  терминологии  спецназа  могло
иметь совсем другое значение, нежели то, что имел в виду командир десанта.
   - Ведите, подполковник, - проговорил майор, передавая  свой  автомат  еще
одному бойцу группы. - Мы возьмем с собой только пистолеты. Щербак,  пойдешь
со мной.
   Боец с автоматом сгинул, на его месте вырос еще один,  также  вооруженный
пистолетом и ножом, выжидательно застыл.
   - Майор, - сказал Юрий  Дмитриевич,  пристально  глядя  в  ледяные  глаза
Лукьянова, - какой приказ на самом деле вы получили?
   - Не усложняйте себе жизнь, подполковник, - растянул тот в ухмылке  сухие
губы. -  Вы  же  умный  человек  и  должны  понимать,  какие  задачи  решает
спецгруппа "Рысь". Экспедиция наткнулась  на  секретный  объект,  свидетелей
надо "зачистить", чтобы не произошло дальнейшей утечки  информации,  обычная
практика с грифом "совсекретно". Еще вопросы есть?
   - Нет, - глухо  ответил  Гнедич,  чувствуя  гнев  и  горечь,  и  душевную
опустошенность, и унизительное чувство обмана и предательства, к которым его
приговорили  чиновники  конторы,  заботившиеся  лишь  о  ликвидации   утечки
информации.  Судьбы  людей  их  никогда  не  интересовали,  главным   всегда
оставалось выполнение боевой задачи.
   - Что будет с моей женой? Она тоже находится здесь. - Юрий Дмитриевич  не
стал уточнять, что Валерия исчезла, равно как и другой участник экспедиции -
Антон Громов.
   - О жене мне ничего не известно, - пожал плечами майор, кинул  взгляд  на
циферблат часов. - Ее мы вам оставим под вашу  ответственность.  Все,  время
пошло, поторопитесь.
   Юрий Дмитриевич постоял немного,  ссутулившись,  глядя  под  ноги,  зябко
поежился, успокоил дыхание и принял наконец решение.
   - Следуйте за мной.
   Он повел обоих спецназовцев не прямо к лагерю, а левее,  туда,  где  была
расположена поляна с вывалом леса, которую Илья назвал "выходом черных сил".
Поляна соседствовала с болотом, и здесь можно было попробовать оторваться от
сопровождающих,  первым  прибежать  в  лагерь  и  предупредить  Анжелику   и
Серафима. Как предупредить  Илью,  Юрий  Дмитриевич  не  знал,  но  надеялся
что-нибудь придумать.
   Его план сработал на все сто процентов.
   Преодолев  больше  половины  пути,   Гнедич   остановился   недалеко   от
просматривающейся впереди поляны и поднял руку.
   - Тихо!
   Призракоподобные  в  своих  зеленоватых  камуфляж-комбинезонах  спутники,
двигавшиеся по лесу гораздо легче и бесшумнее,  чем  подполковник,  послушно
замерли, привыкшие исполнять приказы, от кого бы они  ни  исходили.  И  Юрий
Дмитриевич поспешил воспользоваться этим обстоятельством.
   - Стойте здесь! Без меня - ни шагу!
   - В чем дело? - не понял майор.
   - Минное поле!  -  бросил  Гнедич  и  торопливо  пошел  вперед,  чувствуя
замешательство провожатых. Он успел обойти  поляну  краешком  болота,  когда
спецназовцы опомнились. В их воображении слова "минное поле" ассоциировались
с конкретным и осязаемым понятием "мина", поэтому они не сразу бросились  за
Гнедичем, заподозрив неладное, а лишь в тот момент,  когда  тот  скрылся  за
деревьями. Но было уже поздно.
   Пробежав полсотни метров, они провалились в яму с водой, скрытую  толстым
слоем мха, и сбавили скорость.
   - Дьявол! - охнул Лукьянов, останавливаясь. - Болото!
   - Он побежал вокруг поляны, - быстро сказал телохранитель майора  сержант
Щербак. - Давайте напрямик, мы его достанем.
   Майор, ни слова не  говоря,  повернул  налево  и  выскочил  на  поляну  с
черно-коричневым  и  кое-где  ржавым  слоем  сгоревшей  почвы,  на   которой
вершинами к центру лежали такие же  почерневшие  скелеты  деревьев,  образуя
своеобразную многолучевую звезду.
   Бежать было удобнее через центр, но майору почему-то не захотелось  этого
делать, своеобразная гнетущая атмосфера этого места подействовала  на  него,
как ушат холодной воды, вылитой на голову. Перепрыгивая через стволы сосен с
торчащими во все  стороны  высохшими  сучьями,  он  взял  правее  и  миновал
свободное от растительности пространство в  центре  поляны,  а  вот  сержант
помчался напрямик, и это стоило ему жизни.
   Как только он, поднимая ботинками облачка рыже-серого  праха,  влетел  на
голый пятачок посреди поляны, раздался короткий  металлический  стон,  будто
оборвался  стальной  трос,  затем  рыдающий  всхлип,  и  весь  центр  поляны
провалился куда-то вниз. Раздался вскрик, тяжелый и широкий всплеск,  гулкий
удар, земля вздрогнула, закачалась, как на рессорах. Майор споткнулся,  едва
не упал, но удержался на ногах, выругался сквозь зубы и оглянулся.
   Сержант исчез. В центре  поляны  зиял  многометровый  глубокий  дымящийся
провал. Подбежав к нему на цыпочках, готовый к появлению трещин и ям,  майор
заглянул в образовавшийся котлован и на трехметровой глубине  увидел  озерцо
маслянисто-серой пузырящейся жижи...
   Гнедич услышал последний крик  преследователей,  но  не  остановился.  Он
понимал,  что  командир  спецназа  ему  не  простит  маневра  и   попытается
"зачистить" вместе с остальными членами экспедиции,  поэтому  ни  о  чем  не
жалел и жаждал только одного:
   успеть прибежать в лагерь раньше всех и предупредить Серафима.
   Показались кресты и могильные плиты кладбища.  Юрий  Дмитриевич  запетлял
между ними, как заяц,  держа  курс  на  побережье,  и  едва  не  налетел  на
Анжелику, стоявшую за одним из крестов.
   - От кого это вы так бежите, подполковник? - ровным голосом спросила она.
   - Тьфу ты! - сплюнул Гнедич.  -  Напугала!  Бежим!  Надо  срочно  уходить
отсюда! - Он пошел вперед, но остановился, видя, что Анжелика не спешит идти
за ним. - Где Серафим? Илья еще не вернулся? Что стоишь?
   - Что случилось?
   - Здесь появились очень опасные люди. Необходимо предупредить всех  наших
и бежать с острова. Да быстрее ты... - Юрий Дмитриевич не  договорил,  видя,
как в руках Анжелики появляется ружье. - Ты что, Анжела? С ума  сошла?!  Где
ты достала ружье? У нас же остался один карабин?
   - Что за люди высадились на острове? Какое вы к ним имеете отношение?
   Гнедич шагнул было к женщине и снова остановился,  услышав  щелчок  скобы
предохранителя. Ствол карабина глянул ему в лицо.
   - Анжела, ты понимаешь, что делаешь?.. В глазах врача  зажглись  зловещие
огоньки.
   - Отвечайте! Что за люди появились на острове?
   - Спецназ службы безопасности, - глухо сказал Гнедич, стискивая  зубы.  -
Чего-то я не понимаю, Анжелика Петровна. Что за допрос? Что за тон?
   -  Зато  я  начинаю  кое-что  понимать,  -  раздался  неподалеку   чей-то
насмешливый голос и в просветах между кустами появилась  фигура  Серафима  с
опущенными вдоль туловища руками. Инструктор Школы выживания приблизился, не
обращая внимания на движение Анжелики, направившей на него  ствол  помпового
ружья,  мельком  посмотрел  на  взволнованного  бледного  Юрия  Дмитриевича,
перевел взгляд на подругу Валерии.
   - Кажется, дед Евстигней был прав, - продолжал Серафим тем  же  тоном,  -
наша неподдающаяся соблазнам врачиха не просто красивая женщина, но и чей-то
агент. На кого работаете, Анжелика свет  Петровна?  Явно  не  на  ФСБ,  двух
чекистов на один экспедиционный отрад многовато, не так ли?
   - Что еще говорил  Евстигней?  -  шипящим,  не  свойственным  ей  голосом
проговорила Анжелика.
   Серафим ответить не успел.
   Гнедич услышал недалекий треск  валежника  под  чьей-то  ногой,  взмахнул
рукой, желая обратить внимание собеседников на этот звук,  но  лучше  бы  он
этого не делал. Дальнейшее произошло в течение двух-трех секунд.
   Анжелика отреагировала на взмах Юрия Дмитриевича мгновенно,  выстрелив  в
него с расстояния в десять шагов и попав в грудь. Перевела ствол карабина на
Серафима, но выстрелить в него не успела, Тымко метнул в нее нож, который он
держал особым образом под рукавом куртки. Анжелика вскрикнула, роняя ружье -
нож попал ей в руку, - и юркнула в кусты, проявив неженскую  реакцию,  будто
всю жизнь только и делала, что без колебаний стреляла в людей  и  убегала  с
поля боя, выполнив свою миссию.
   Серафим поднял карабин, подошел  к  упавшему  подполковнику,  увидел  его
невидящие глаза, наполненные чернотой, струйку крови, появившуюся из  уголка
губ, опустился на колено, расстегивая куртку, но Гнедич остановил его слабым
движением руки:
   - Уходи...
   - Я вас сейчас перевяжу и отнесу в...
   -Уходи... они... сейчас... будут... здесь...
   - Кто - они?
   - Охотники... киллер-команда... предупреди Илью... и скажи  Валерии...  я
ее...
   - Хорошо, хорошо, молчите.
   Сзади раздался тихий  металлический  щелчок,  Тымко  замер,  хватаясь  за
карабин, но понял, что не успеет. Медленно  повернул  голову.  В  нескольких
шагах от него стоял коренастый человек в маскировочном комбинезоне и  держал
Серафима на прицеле пистолета с длинным рубчатым стволом. Он прижал палец  к
губам и тихо произнес:
   - Где остальные?
   Серафим, прошедший за свою боевую жизнь  все  круги  ада  и  знавший  все
тонкости оперативного мастерства, перевел глаза за спину незнакомца, и  этот
прием сработал. Человек покосился через плечо, пистолет в его руке  дрогнул,
и  Серафим,  оттолкнувшись  ногой  от  тела  Гнедича,  прыгнул  в  кусты   и
одновременно выстрелил из карабина, вывернув ствол из-под себя.
   Выстрелил и майор Лукьянов,  интуитивно  почувствовав  опасность  еще  до
прыжка Тымко, но попал лишь в лежавшего Гнедича, в то время как заряд  дроби
двенадцатого калибра снес  майору  полчерепа  и  Лукьянов  так  и  не  успел
покомандовать своей группой  "зачистки",  посланной  выполнить  приказ  папы
"убрать причины шума" на озере Ильмень.
   Серафим  разоружил  убитого,  хотел  снять  с  него  спецкомбинезон,   но
передумал. Подошел к Гнедичу, убедился, что  тот  не  дышит,  сказал  сквозь
зубы:
   "Ну, с-суки!.." - и нырнул в кусты.
   Везет сильнейшему
   На этот раз Антон очнулся не в дивных апартаментах с роскошной  кроватью,
а на полу крохотной каменной кельи, заполненной тишиной и  глубоким  мраком.
Ныли суставы рук, гудела голова, но больше всего болели,  дергали  и  зудели
рубцы на теле, исполосованном невидимой магической плетью  хозяйки  спальни.
Теперь Антон _знал_, что  такое  ярость  женщины  по  отношению  к  мужчине,
который не оправдал ее ожиданий.
   Он попробовал пошевелиться и понял, что вдобавок ко всему связан по рукам
и ногам и лежит на боку, на охапке дурно пахнущей соломы. Голый!
   Хоть  волком  вой,  хоть  караул  кричи,  пришла  сверхостроумная  оценка
ситуации. Антон хихикнул и тут же охнул от боли в груди, шепотом выругался:
   - Чтоб тебя в три погибели!.. Как она меня отделала!..
   Полежав немного, он сосредоточился  на  _пустоте_,  организующей  высокую
точность движений, попытался проигнорировать ощущения и освободиться от пут,
скручиваясь жгутом, выгибая руки в обратную  сторону,  и,  в  конце  концов,
сошел с позвоночника, превратив тело в подобие  манной  каши.  Но  все  было
тщетно. Узлы не ослаблялись, веревки  с  рук  не  соскальзывали,  как  живые
ползали по телу и занимали то же положение, что и прежде. Антон  понял,  что
путы его заговорены, с трудом восстановил  целостность  и  работоспособность
организма, ощущая  болезненный  дисбаланс  между  физическим  и  психическим
состоянием, между желанием и возможностями, и некоторое время отдыхал,  гоня
от себя все раздражающие психику мысли. Потом вспомнил слова  истязательницы
о том, что "сотник займется Валерией", и начал медленно  переводить  нервную
систему  в  состояние  медитативной  _пустоты_,  не  обращая   внимания   на
усилившиеся боли.
   Через несколько минут он стал более или  менее  видеть  в  темноте,  хотя
диапазон  зрения  при  этом  сместился  в  инфракрасную  полосу   и   краски
преобладали коричневые, фиолетово-красные, бордовые и вишневые.
   Камера действительно представляла собой каменный склеп длиной два  метра,
шириной полтора и высотой чуть больше полутора  метров.  Толстая  деревянная
дверь с поперечными брусьями больше напоминала  дверцу  погреба  или  крышку
люка. Под потолком склепа располагалось  квадратное  отверстие  величиной  с
пару кирпичей - выход вентиляционной трубы. За стены  камеры  паранормальное
зрение Антона заглянуть не позволяло, но все же он чувствовал пустоты и  мог
оценить расположение коридоров храма - в  том,  что  он  находится  в  храме
Морока, сомневаться не приходилось - и  его  полостей.  В  конце  концов  он
пришел к выводу, что тюрьма находится глубоко под землей, у основания здания
храма, ниже ничего нет, только слой горных  пород,  образующий  нечто  вроде
гигантского зеркала, а все хозяйственные и служебные помещения располагаются
выше. И еще одно открытие  сделал  Антон  в  своем  состоянии  "резонирующей
струны": Валерия была где-то недалеко и звала его на помощь.
   Скрипнув зубами, Антон снова начал извиваться на полу, пытаясь освободить
руки от пут, и вдруг в отверстии вентиляционной трубы заметил  два  огонька,
похожих на чьи-то глаза. Замер, прислушиваясь к  тишине  подземелья,  напряг
зрение и _увидел_ смазанный мраком силуэт какого-то крошечного,  размером  с
кулачок, существа с конскими  ушами.  У  существа  были  малюсенькие  ручки,
вывернутые  коленцем  ножки  с  конскими  копытцами  и  острая,  звериная  и
одновременно похожая на человеческое лицо, мордочка.
   В своей трезвости  Антон  не  сомневался,  в  существование  "нечистиков"
верил, поэтому не стал комплексовать, искать причину галлюцинации в  себе  и
тихо позвал:
   - Эй, там, наверху, ты кто?
   Существо замерло,  поблескивая  глазенками,  потом  приблизилось  к  краю
отверстия и ловко, как паук, несмотря на свои вывернутые ножки с  копытцами,
спустилось по стене в камеру. Стараясь  не  шевелиться,  чтобы  не  испугать
нежданного гостя, Антон  с  любопытством  разглядывал  существо,  с  опаской
обследующее  камеру.  Оно  так  забавно  шевелило  носиком,  принюхиваясь  к
запахам, замирало, ощупывало камни и дверь, что  Антон  невольно  улыбнулся,
преисполнившись доверия.
   - Ты кто? - повторил он вопрос.
   Существо  застыло  напротив  лица  пленника,   глаза   его   увеличились,
наполнились кошачьим светом, и в голове Антона всплыло слово "вазила"31.
   - Понял, - кивнул Антон, - тебя так зовут. А кто  тебя  послал,  если  не
секрет?
   Снова тот же поразительный эффект со вспыхнувшими глазами, и  в  сознании
Антона сам собой сложился ответ: Евстигней. Странное маленькое  создание  из
русского фольклора, вопреки мнению большинства людей существующее  на  самом
деле, владело телепатической связью и могло "разговаривать" с  теми,  кто  в
него верил.
   - Понятно, - прошептал Антон. - Кажется, не все