скалась  в  борта  катера  вода,  звук
мотора уносился назад вместе с усами волн, то слева, то  справа  открывались
изумительной красоты поляны, и хотелось разглядывать их вечно...
   Антон первый уловил изменения  внешней  полевой  обстановки.  Очнулся  от
приятной  полудремы-полусозерцания.  Показалось,  будто   на   него   сверху
посмотрел кто-то неживой,  чужой  и  холодный,  как  объектив  фотоаппарата.
Встрепенулся, начиная озираться, Илья, показал пальцем в небо,  останавливая
катер.  Подошла  вторая  лодка,  Гнедич  заглушил   мотор,   и   они   стали
рассматривать кружащий над ними серебристый крестик.
   Илья достал бинокль, посмотрел, передал Антону.
   Над ними кружил самолет, но  звук  от  него  практически  не  доходил  до
поверхности земли, хотя было видно, что кружит он не очень высоко.
   - "Ястреб", - сказал Илья, оглядываясь на Антона. - Убей меня  гром,  это
"Ястреб"!
   - Какой  же  это  ястреб?  -  робко  возразила  Анжелика,  разглядывающая
самолетик из-под козырька ладони.
   Но Антон понял Пашина. В небе  над  ними  действительно  кружил  летающий
элемент системы "Ястреб", беспилотный  самолет-разведчик  "Махаон",  который
Пашин и Громов видели сутки назад в ангаре КБ "Точмаш".  Гнедич  тоже  знал,
что  это  такое,  поэтому  молчал,  ломая  голову,  кому  и  с  какой  целью
понадобилось запускать над дельтой Ловати секретный аппарат.
   - Неужели это та самая машинка Ладыженского? - проговорил Илья, обращаясь
к Антону. Тот промолчал, понимая, что аппараты типа "Ястреб"  не  появляются
над местностью случайно. Однако следил ли он за  ними  или  выполнял  другие
задачи,  определить  было  трудно.  Покружив  над  лодками  четверть   часа,
маленький самолетик двинулся в сторону озера Ильмень и  вскоре  затерялся  в
синеве неба. Илья сориентировался по карте  Гнедича,  где  они  находятся  -
лодки миновали Юрьево и подходили  к  водному  перекрестку:  Ловать  уходила
влево, соединяясь с реками Полой и Верготью, - включил мотор. Слева и справа
поплыли низкие топкие берега, стены камыша и тростника; начинались  обширные
болота дельты Ловати, впадающей в Ильмень-озеро.
   И опять Антон первым ощутил новое изменение внешних полей.  На  этот  раз
оно означало нападение тучи комаров и мошек и началось сразу, быстро, словно
где-то повернули выключатель.
   Река в этих местах разбилась на несколько узких проток, скорость движения
резко упала, и комариная туча, насевшая на лодки, успевала атаковать сидящих
в них людей. Не помогали ни яростные отмахивания и удары, ни репелленты,  ни
специальные мази. Казалось, лодки плывут в сером тумане, такой  мощной  была
комариная армада. С противным звоном насекомые лезли во все щели  одежды,  в
глаза, уши, рот, и кусали, кусали, кусали, и длилось это до  тех  пор,  пока
лодки не вышли в более широкий рукав  Ловати  и  увеличили  скорость.  Через
минуту путешественники добили сидевших  на  них  кровопийц,  остальных  сдул
ветер, и атака прекратилась.
   Меньше всего пострадала в первой лодке Анжелика. Она сразу  же  накрылась
полиэтиленовой пленкой, опустилась на корточки на дно катера и так переждала
нападение. Антон сделал то же самое с небольшим опозданием и  получил  около
двух десятков укусов, в основном в области шеи и под глазами.  Илья  же  вел
катер, и ему досталось изрядно, пока он не  вспомнил  о  камне  с  дыркой  -
обереге деда Евстигнея и не попросил у него защиты. То, что комары мгновенно
перестали его есть, Пашина уже не удивило, он только жалел, что  вспомнил  о
подарке волхва слишком поздно.
   - Да-а-а, хорош! - протянули одновременно Илья и Антон, поглядев друг  на
друга, рассмеялись невесело.
   - Ничего себе видик! - добавил Илья, посерьезнев. - Я все  ждал,  что  же
предпримут наши недоброжелатели,  а  они  вот,  значит,  каким  образом  нас
встречают. Интересно, что будет в следующий раз?
   Подплыла лодка с Гнедичами и Тымко. Валерия держалась за  нос  и  сердито
сверкнула глазами в ответ на комплимент Ильи, что выглядит она прекрасно.  У
Юрия Дмитриевича распухли от укусов руки и шея,  голову  он  успел  обмотать
эластичным бинтом. Серафим же был искусан весь с ног до головы,  потому  что
плыл в одной клетчатой рубашке, бравируя своей нечувствительностью к  холоду
и ветру. У него распухли щеки, нос, губы и даже веки, которые чесались  так,
что хотелось содрать с них кожу. Ругаясь шепотом, Тымко чесался, мазал  себя
какой-то мазью, протирал укушенные места спиртом и шипел сквозь зубы. Он был
так смешон, что все расхохотались, не удержался от улыбки  и  Антон,  отчего
Серафим разобиделся и пообещал всем это припомнить.
   - Поздравляю, гвардейцы, с первым боевым крещением, - сказал Илья. -  Нас
встречают на дальних подступах к цели. Что припрятано в запасе у  хранителей
камня с Ликом Беса, можно представить, поэтому предлагаю удвоить внимание  и
двигаться, как по минному полю. Юрий  Дмитриевич,  на  всякий  случай  держи
карабин поближе к себе.
   - Знал бы,  что  нам  придется  сражаться  с  комарами,  я  бы  кое-какую
аппаратуру взял.
   - Комары - это еще не мина, а только хлопушка, так  сказать,  взрывпакет.
Настоящие магические мины наверняка ждут нас впереди. Или ты до сих  пор  не
веришь в их существование, мастер? - обратился Илья к Серафиму.
   Тот в ответ лишь красноречиво оскалился. Илья  достал  термос  с  горячим
чаем, разлил по пластмассовым стаканчикам, и путешественники с удовольствием
попили  сладкого,  с  кислинкой  шиповника,  чаю.  Через   несколько   минут
заработали моторы, и лодки направились дальше,  держась  посредине  главного
русла реки. Однако двигались недолго. Уже на выходе к озеру, за последней на
этом берегу Ильмени деревушкой Взвад, где Ловать снова  начинала  петлять  и
делиться  на  протоки,  русло  реки  перегородили  два  катера   современных
стреловидных  зализанных  очертаний.  На  борту   одного   красовалось   имя
"Дельфин", второй имел только номер: 23.
   Сердце сжалось в недобром предчувствии. Илья примерился проскочить  между
катерами и низким берегом с великолепным зеленым лугом и купами  кустарника,
но вынужден был притормозить, заметив маневр второго катера, сдавшего кормой
назад к берегу. Как по волшебству  на  палубах  катеров  объявились  люди  в
зеленоватых плащ-накидках  и  штормовках.  Один  из  них  взмахнул  рукой  и
приказал:
   - Глуши моторы! Давай к берегу! Илья оглянулся на Антона, тот еле заметно
покачал головой.
   - Я ничего необычного не чувствую.
   - Я тоже, и это странно. Какого лешего им от нас нужно?
   Он сложил ладони рупором, крикнул в сторону катеров:
   - Нам необходимо пройти в озеро, дайте дорогу.
   - К берегу, я сказал! - ответил мужик в плаще  и  в  низко  нахлобученной
кепке с длинным козырьком. Плащ-накидка его распахнулась, и стал виден ствол
пистолета-пулемета, наведенный на лодку Пашина.
   - Вот гадство! - с удивлением и  недоверием  проговорил  Илья,  направляя
катер к берегу. - Только бандитов нам не хватало...
   Но это были не бандиты.
   Как только нос катера ткнулся в низкий берег,  представлявший,  по  сути,
толстый, многометровый слой торфа, поросший  травой  и  тростником,  к  нему
тотчас же из-за кустов вышли пять  человек  в  штормовках  с  накинутыми  на
головы капюшонами. Оружия у них в руках не было, но оттопыривающиеся карманы
и полы курток красноречиво говорили о наличии такового.
   - Выходите, - буркнул один из них хмуро.
   - А в чем, собственно, дело? - поинтересовался Илья,  делая  Антону  знак
рукой: жди команды.
   Рядом пристал катер Гнедича. Юрий Дмитриевич  тоже  не  спешил  выполнять
команду.
   - Кто вы такие?
   - Ломтев, высади всех, осмотри  лодки  и  груз,  -  распорядился  старший
группы, пропуская вопросы Пашина и Гнедича мимо ушей.
   - А  не  послать  ли  вас,  ребята,  подальше?  -  подал  голос  медленно
закипавший Тымко. - Куда Макар телят не гонял?
   Двое   мужчин   на   берегу   словно   ждали   этого   момента,   достали
пистолеты-пулеметы с рубчатыми насадками бесшумного боя. Это  были  новейшие
отечественные   машинки   "кипарис-МГ"   и   использовались    они    только
спецподразделениями ФСБ и ГРУ.
   - Сходим, - коротко сказал Илья. Спрыгнул с носа катера на пружинящий под
ногами берег, подал руку Анжелике.
   Сошли и остальные, подталкиваемые  в  спины  стволами  "кипарисов".  Юрий
Дмитриевич остановился напротив старшего группы, присматриваясь к нему.
   - Капитан Шомберг?
   Бледнолицый предводитель хорошо вооруженного "пиратского" отряда  откинул
капюшон куртки, брови его приподнялись.
   - Разве мы знакомы?
   - Я подполковник Гнедич, замначальника  УИБ.  -  Юрий  Дмитриевич  достал
удостоверение. - Видел вас однажды на оперативке у "папы".
   Капитан взглянул на удостоверение, вернул Гнедичу, кисло улыбнулся.
   - Ну и дела-а... отойдем-ка. Они прошлись  по  берегу  до  первых  кустов
ольхи, закурили.
   - Что происходит? - полюбопытствовал Юрий Дмитриевич. -  Зачем  вас  сюда
направили?
   - Стоим... - неопределенно ответил Шомберг, потер щетину на подбородке. -
Ждем.
   - Нас, что ли?
   Капитан не ответил, посмотрел на солнце, достал рацию.
   - Ломтев, что там у вас, проверили?
   - Так точно, -  донесся  голос  подчиненного.  -  Здесь  груза  на  целую
экспедицию.
   - Мы и есть экспедиция, - пожал плечами  Гнедич.  -  Я  имею  предписание
исследовать аномальную зону в районе озера Ильмень.
   - А я имею предписание  никого  к  озеру  не  подпускать,  -  безрадостно
сообщил  капитан  с  бледной  улыбкой.  -  Так  что   поворачивайте   назад,
подполковник, и попробуйте пройти в другом месте, раз уж вам приспичило.
   - Нам некогда искать другие проходы.
   - Ничем  помочь  не  могу.  -  Капитан  ссутулился,  какой-то  болезненно
бледный, с выпуклыми блеклыми  глазами;  его  знобило,  и  было  видно,  что
держится он через силу, отчего Юрий Дмитриевич даже пожалел коллегу.
   - Давай договоримся по мирному, капитан. Ты меня  не  видел,  я  тебя,  и
каждый сделает свое дело.
   - Не могу, подполковник. С меня Дергач голову снимет... или погоны,  а  я
этого не хочу. Поворачивайте назад и побыстрей, а то мои ребята уже озверели
от комаров и болотных удобств, ждут не дождутся замены. Здесь  между  прочим
не комары, а летающие крокодилы!
   Гнедич невольно дотронулся до своего опухшего лица.
   - Сочувствую. А если мы не подчинимся?
   На лице Шомберга появилась кривоватая улыбка.
   - У меня пятнадцать человек, подполковник, асы разведки и боя.
   - У меня только трое, капитан, но смею тебя уверить, что они пройдут весь
твой спецназ. Об Илье Пашине слышал что-нибудь? Ничего?  Жаль.  Тогда  топай
вперед с руками на затылке.
   Гнедич достал пистолет, ткнул  стволом  в  живот  Шомбергу.  Тот  перевел
взгляд с лица подполковника на пистолет и обратно, скривился.
   - Кончай шутить, подполковник. Неужели не понимаешь, что будет, если  мои
ребята начнут меня освобождать?
   - Ничего не будет, капитан. Сейчас ты сядешь с нами в катер, дашь команду
своим асам отойти и прокатишься с нами пару километров до  озера.  Потом  по
рации вызовешь катер.
   Шомберг подумал, прикинул что-то про себя и повернулся спиной к  Гнедичу.
Юрий Дмитриевич воткнул ему под лопатку  ствол  пистолета  и  таким  манером
подвел  капитана  к  ожидавшим  их  оперативникам.   Но,   не   будучи   сам
профессионалом  спецопераций,  с  тактикой  действий  команды   Шомберга   в
создавшейся ситуации знаком не был и предупредить своих спутников не  успел.
Зато Антон и Илья очень хорошо поняли замысел командира  группы  чекистов  и
начали действовать на несколько мгновений раньше, чем профи капитана.
   - Ребята, спокойно, - сказал Шомберг, опередив Гнедича. -  Меня  взяли  в
плен и просят прокатиться по реке к озеру.
   Это была, по сути, вводная спецназ овцам и команда к атаке, но  Громов  и
Пашин успели просчитать варианты и начали действовать сразу  же  после  речи
капитана, мгновенно разгадав ее смысл.
   Антон прыгнул к плечистому парню  слева  от  себя,  державшему  руку  под
мышкой, "лапой тигра" едва не сломал ему плечо, бросая на  пружинивший  слой
торфа. Почти то же самое проделал Илья, ударом ноги  снизу  подбивая  колено
стоящего справа спецназовца и добавляя ему удар ребром ладони вдоль уха.
   Отреагировал на атаку товарищей и Серафим. Когда те уже отправили  первых
"асов"  Шомберга  в  нокаут,  он  заметил  движение  третьего   спецназовца,
выхватившего пистолет-пулемет, в течение долей секунды  преодолел  несколько
метров, разделявшие их, и продемонстрировал технику "неожиданной радости" из
арсенала самбо: дернул парня за ухо, чуть не оторвав его напрочь, перехватил
руку с оружием, дернул, едва не отделив от туловища вместе с плечом, отобрал
пистолет-пулемет и отшвырнул потерявшего сознание от  боли  оперативника  на
его коллегу.
   - Стоять, засранцы! Руки за голову! Перестреляю, как куропаток!
   Все замерли. Потом Антон нагнулся, вынул из подмышечной кобуры  у  своего
противника его "кипарис", подошел к Илье. Гнедич, ошеломленный  схваткой  не
меньше своего сослуживца, опомнился и подтолкнул его к лодкам.
   - Шагай, капитан, и не шебуршись. Я тебя предупреждал, мои ребята не чета
твоим и злить их не стоит.
   Шомберг сглотнул, расширенными глазами глядя на своих поверженных "асов",
с трудом приходящих в себя, сгорбился и покорно полез в катер Пашина.
   - Ты еще пожалеешь, подполковник... Лодки отошли от берега, направились к
неподвижным катерам  посреди  реки.  Приблизившись  к  ним,  Антон  и  Тымко
направили на катера отобранные "кипарисы", а  Илья  покосился  на  стоявшего
рядом капитана.
   - Командуй, земляк, мы опаздываем. Державшийся сзади  Гнедич  на  виду  у
пассажиров катеров поднес к виску Шомберга пистолет, и тот  крикнул,  сложив
руки рупором:
   - Пропустите лодки, Титаренко! Это особая группа. Через полчаса  заберете
меня на северном мысу.
   - Помощь нужна? - мрачно прокричал в ответ  старший  группы  чекистов  на
катере.
   - Нет, все в порядке.
   Катера заворчали моторами,  снялись  с  якорей  и  сдвинулись  к  берегам
Ловати.
   Илья увеличил обороты двигателя, катер резво побежал по  фарватеру  реки,
за ним  устремилась  лодка,  управляемая  Серафимом.  Оперативники  Шомберга
провожали их нехорошими взглядами, пока лодки не скрылись за поворотом реки,
и лишь тогда Илья с облегчением перевел дух. Он опасался, что  крутые  парни
капитана все же попытаются освободить своего командира, а шанс у них  был  -
внезапный маневр, поворот и удар  в  борта  лодок  экспедиции  носами  более
тяжелых катеров. Вряд ли путешественники открыли бы по катерам огонь.
   Капитана высадили на правом берегу реки в ста метрах от выхода в озеро.
   - Может, наш врач осмотрит  вас?  -  предложил  Илья,  заметив  состояние
пленника. - У нас есть лекарства на все случаи жизни.
   - Оружие верните, - хмуро пробормотал он, не глядя ни на кого.
   - Как знаете.
   Антон бросил на берег свой "кипарис".
   - Я свой оставлю, - возразил Серафим, - пригодится.
   - Верни.
   Тымко поколебался немного, но все  же  кинул  пистолет-пулемет  под  ноги
капитану. Гнедич молча перебрался в свою лодку,  встал  к  штурвалу,  и  они
отплыли, не раз  оглянувшись  на  несчастливого  командира  спецгруппы  ФСБ,
который в принципе ни  в  чем  виноват  не  был.  Но  и  себя  виноватыми  в
превышении мер защиты ни Илья, ни Юрий Дмитриевич не считали. Секретных зон,
требующих особых мер охраны, в здешних местах не было, и задерживать  мирных
граждан, обыскивать их, не пропускать дальше чекисты не имели права.
   За северным мысом, в полусотне метров от  берега  Илья  остановил  катер.
Достал бинокль и начал рассматривать береговую  линию,  изрезанную  выходами
Ловати в озеро и мелкими бухточками. Дед Евстигней говорил, что именно здесь
их должен был ждать проводник. Однако,  как  ни  напрягал  зрение  Илья,  ни
одного человека на берегу не увидел. Передал бинокль Антону.
   - Может, у тебя зрение получше.
   Но и Громов не  разглядел  таинственного  проводника,  обещанного  старым
волхвом, зато он заметил в небе над озером огромного альбатроса и показал на
него Илье. Тот взял бинокль, с минуту рассматривал кружащую над ними  птицу,
глаза его заблестели.
   - Разрази меня гром! Я понял... - Он оглянулся на Антона. -  Это  же  тот
самый альбатрос, что помог мне  выбраться  из  лесавина  круга.  Он  и  есть
проводник!
   Антон с любопытством посмотрел  на  порозовевшее  лицо  друга,  потом  на
белоснежную птицу в небе, прислушался к себе и протянул:
   - Может быть, ты и  прав.  Птица  необычная.  Но  как  ты  будешь  с  ней
общаться, я не знаю.
   Словно в ответ на его слова альбатрос вдруг спикировал с высоты  прямо  к
лодкам, сделал над  ними  круг  и  повернул  на  север,  медленно  взмахивая
метровыми крыльями.
   - За ним! - решился Илья, включая двигатель.
   - Вы что, всерьез думаете, что эта чайка - и есть  проводник?  -  на  ухо
Антону проговорила Анжелика.
   - Больше некому, - отозвался Громов, на всякий случай пройдясь  окулярами
бинокля по удаляющемуся берегу.
   Альбатрос летел неровно, зигзагами, то приближаясь  к  восточному  берегу
озера, то удаляясь от него, и точно  так  же,  зигзагами,  вел  катер  Илья.
Гнедич догнал их, попытался уговорить Пашина плыть без выкрутасов,  но  Илья
не согласился, и обе лодки продолжали плыть  за  огромной  красивой  птицей,
подчинявшейся то ли своему чутью, то ли чьему-то приказу.
   До скалы Синий  Камень,  возле  которой  Илья  когда-то  слепо  выписывал
вензеля  в  колдовском  лесавином  кругу,  оставалось  уже  немногим  больше
километра, скала уже была видна не только  в  бинокль,  но  и  невооруженным
глазом, когда произошли сразу два необычных события.
   Сначала в небе появилась темная точка,  превратилась  в  ястреба,  и  тот
напал на альбатроса. А спустя несколько секунд  заглохли  сразу  оба  мотора
лодок экспедиции. Увлеченные воздушным боем путешественники не сразу поняли,
в чем дело, и лишь Илья, стоявший у штурвала, озабоченно глянул на приборную
доску, недоумевая по поводу внезапной остановки двигателя.
   Ястреб был по размерам меньше альбатроса, но маневреннее и злее, и раз за
разом таранил гордую птицу, увертываясь от ее крыльев и клюва. Ему, конечно,
тоже доставалось в бою, но было видно, что он побеждает. И тогда Илья достал
карабин, долго выцеливал хищника над водой и, наконец, спустил курок. Грохот
выстрела разнес тишину  озера  на  стеклянные  осколки,  вернулся  с  берега
многократным эхом, пока не наступила прежняя первозданная тишина. Только эта
тишина стала теперь казаться зловещей.
   Ястреб кучей перьев нырнул вниз, упал в воду.
   Альбатрос сделал круг над местом его падения, затем пролетел над лодками,
неровно махая крыльями - он был серьезно ранен, - и  полетел  к  берегу.  Не
долетев буквально двух десятков метров, он упал в воду, поплыл и  скрылся  в
камышах.
   Пассажиры в лодках, завороженные схваткой, очнулись, обратили внимание на
свое положение, и тут выяснилось, что двигатели лодок заглохли намертво.
   Илья проверил двигатель на своей, Серафим с Юрием Дмитриевичем на  своей,
но ничего не  обнаружили.  Бензина  было,  что  называется,  "под  завязку",
аккумуляторы стояли хоть и не новые, но искру давали, проводка  нарушена  не
была, но движки не заводились.
   Начался вечер. Солнце скрылось  за  стремительно  приближающейся  пеленой
туч. Краски лета и осени,  смешавшиеся  в  конце  августа,  словно  выцвели.
Стемнело.
   Илья перестал копаться в моторе, оглядел горизонт, вытер руки ветошью.
   - Кажется, приплыли. Природа решила показать свой  нрав.  И  идти-то  нам
всего ничего...
   - Пока не поздно, пошли на веслах, - предложил Антон.
   - Что будем делать, капитан? - прокричал Гнедич. - Волна поднимается.
   Илья еще раз оглядел горизонт, близкий берег, скалу Синий Камень впереди,
и вытащил из-под сидений весла.
   Жрица
   Этот храм на берегу озера Нильского,