действуют
спецназовцы при малейшем сопротивлении силам правопорядка.
   Они пересекли кладбище, остановились у почерневшего от времени  креста  с
выщербленными полуотбитыми концами, верхний из  которых  действительно  имел
форму фаллоса.
   - Понимаешь, я... - начала Валерия и вдруг отшатнулась с тихим  вскриком:
- Змея!..
   Антон увидел пресмыкающееся чуть позже, застыл, глядя на выглядывающую из
травы голову гигантской змеи, похожей  на  голову  щитомордника  с  бусинами
глаз. Но у этой твари голова  была  гораздо  длинней  и  в  миниатюре  очень
смахивала на крокодилью.
   - Тише! Замри! Не двигайся, что бы ни происходило!..
   Змея  стала  вырастать,  подниматься  над  травой,  будто  из  земли   ее
выталкивал поршень, медленно повернула голову к Антону и снова обратила свой
взор на Валерию. Громов так же  медленно  достал  из  чехла  на  поясе  нож,
приготовился метнуть его в крокодиловидного щитомордника и внезапно  заметил
слева  головы  еще  двух  змей.  Ощущение   взгляда   в   спину   усилилось,
обострившийся слух уловил шуршание змеиных тел не только слева, но и  сзади,
со всех сторон, и Антон понял,  что  его  интуиция  не  зря  давно  подавала
сигналы, уловив изменение  биоэнергетических  потенциалов  леса.  Вывод  был
ясен:  сработала  еще  одна  "магическая  мина"  здешних  мест,  инициировав
нападение змей на пришельцев.
   - Спокойно! - быстро сказал Антон одними губами. - Это герпетоатака!  Как
только я расправлюсь с этой королевской гадюкой, беги что есть сил к лагерю.
Я за тобой.
   Он  подождал  несколько  мгновений,  настраивая  организм  на  переход  в
_пустоту_, и резко махнул левой рукой перед мордой змеи, а когда она нырнула
вперед, реагируя на движение, одним ударом ножа отсек ей голову.
   - Беги!
   Валерия сорвалась с места, вскрикнула, наступая на упругое змеиное  тело,
продралась сквозь кусты и исчезла. Антон метнулся за ней,  но  вынужден  был
задержаться.  Во-первых,   для   того,   чтобы   отбить   атаку   еще   двух
пятнисто-пестрых тварей, а во-вторых, он случайно задел тот самый  крест,  у
которого затаилась великанская, змея с  крокодиловидной  мордой,  и  тот  со
скрипом отъехал в сторону, открывая зев какой-то пещеры в земле.
   Антон увидел ступеньки, уходившие в темноту,  нагнулся.  В  нос  шибануло
странными запахами, среди которых присутствовали и знакомые: запахи  тления,
ржавого железа, сгоревшего пороха и пластика. Это явно был вход в  подземный
склеп какого-то древнего властителя либо  монашеский  схрон,  его  следовало
разведать, но змеи продолжали  ползти  со  всех  сторон,  и  Антон  поспешил
покинуть это змеиное гнездо.
   В лагерь он прибежал всего на полминуты позже Валерии, вокруг которой уже
собрались встревоженные члены экспедиции.
   - Вы можете толком  рассказать,  что  у  вас  опять  случилось?  -  хмуро
обратился к нему Гнедич. - Где вы умудрились найти змей?
   - Их там десятка три, если не  больше,  -  сухо  ответил  Антон,  понимая
взгляд подполковника и его подчеркнутое "у вас". - И все  они  ползут  сюда.
Скорее всего это спровоцированное кем-то нападение,  надо  либо  садиться  в
лодки и пережидать на воде,  пока  оно  не  закончится,  либо  забираться  в
палатки. Но я не уверен, что палатки выдержат.
   - Что за чушь. Гром? - недовольно-скептически пробурчал Серафим. - Откуда
на острове столько змей?
   И в этот момент Анжелика взвизгнула:
   - Вот они!
   Гнедич  и  Тымко  вздрогнули,  оглядываясь,  и  попятились.  Из-за  стены
кустарника на поляну выползали змеи, и было их столько,  что  за  телами  не
было видно земли. Этот шипяще-скрипучий вал покатился к палаткам  и  костру,
сметая все на своем пути, и остановить его не смог бы, наверное, и напалм.
   - К лодкам! - бросил Юрий Дмитриевич.
   - Но у нас есть ружья... - заколебался Тымко, - отстреляемся.
   - Не стоит поднимать шум  на  всю  округу,  переполошим  все  близлежащие
деревни. К тому же на всех змей не хватит боеприпасов.
   Они отступили к воде, где тоже появились змеи, сбросили с  лодок  две-три
заползших туда гадюки и отплыли, глядя, как на  берег  вываливается  пестрая
груда змеиных тел.
   - Ужас! - прошептала Анжелика, хватаясь за Валерию.
   - Ничего, они нас уже не достанут, - успокоила та испуганную подругу.
   Однако змеи умели плавать, они  лезли  в  воду  и  плыли,  извиваясь,  за
лодками, поэтому пришлось браться за весла и отплывать все дальше и  дальше,
сначала к противоположному берегу бухточки, потом в протоку и еще дальше,  в
озеро Ильмень.
   Атака змей закончилась лишь через час, когда окончательно стемнело, но  и
после этого ошеломленные  проявлением  столь  откровенной  змеиной  агрессии
путешественники не сразу двинулись назад. В лагерь они попали в одиннадцатом
часу, обнаружив потухший костер, поваленные  палатки  и  разбросанные  вещи.
Хозяйство экспедиции, к счастью, оказалось нетронутым.
   Разожгли костер, заготовили факелы,  молча  принялись  наводить  порядок,
пугливо вглядываясь в темноту, тыкая факелами в каждую подозрительную  тень.
Однако змеи ушли, и в  конце  концов  путешественники  успокоились.  Женщины
начали готовить ужин, мужчины вооружились и тоже подошли к костру. Илья  все
не возвращался, и это уже начинало всех тревожить,  особенно  Антона,  давно
прислушивающегося  к  _пустоте_   и   ощущавшего   какие-то   подозрительные
энергетические _шорохи_.
   Рассказав о находке подземного склепа на кладбище,  он  предупредил  Юрия
Дмитриевича, что прогуляется по лесу в направлении деревни Войцы, куда  ушел
Илья, и растворился в темноте леса, не пожелав  выслушать  возражения  семьи
Гнедичей.
   Подполковник отговаривал его по той причине, что был городским человеком,
леса не знал и подспудно ему не доверял. Валерия же, естественно,  опасалась
отпускать Громова по другим причинам,  переживая  за  его  жизнь.  Антон  ее
понял, и был  благодарен  за  те  чувства,  которые  просматривались  за  ее
словами, но руководствовался всегда не внешними, а внутренними  установками,
и не жалел об этом. К тому же он был человеком природы, лес  знал  и  любил,
чувствовал его биополя и не боялся темноты.
   Ты все-таки пришел!
   Вдохновение руководило им,  вдохновение,  интуиция,  ожидание  встречи  и
окрыленность. Боги смотрели на него с небес, добродушно улыбаясь, и  поэтому
Илья  пронизал  весь  остров,  как  дух  леса,  нигде  не  заплутав,  обходя
препятствия и ловушки и не обращая внимания на сгущавшуюся темноту.
   Он  дважды  останавливался,  чтобы  прислушаться  к  тишине   природы   и
определить местоположение, но интуиция и  обострившееся  чутье  вели  его  в
правильном направлении, он ни разу не сбился. И все же силы,  контролирующие
остров Войцы со всеми его обитателями и тайнами, были достаточно серь„зными,
чтобы позволить чужому человеку беспрепятственно достичь цели. Даже в  своем
нынешнем  состоянии,  в  состоянии  "вибрирующей  струны",  как  Илья   себя
осознавал, он чувствовал нарастающее сопротивление Среды, пока оно, наконец,
не проявилось на физическом плане.
   Остров Войцы с его южным  мысом  Стрекавин  Нос  был  невелик.  От  места
разбивки  лагеря  до  деревни  Войцы,  где   жила   Владислава,   по   карте
насчитывалось  всего  два  с  половиной  километра.  Первый  километр   Илья
преодолел за десять минут и остановился на краю одной из попавшихся на  пути
полян, пораженный ее видом.
   Поляна была довольно большой и  заросла  высокой  травой  с  метельчатыми
кистями, а также цветами всех форм и расцветок. Но не это привлекло внимание
Пашина. Деревья вокруг поляны казались гигантами, а первый их ряд  весь  был
повален  таким  образом,  что  все  вершины  указывали  от  центра   поляны.
Получилась как бы огромная многолучевая звезда с центром  -  поляной,  буйно
поросшей цветущими травами. Упавшие  же  деревья  при  этом  не  засохли,  а
продолжали зеленеть, пускать новые ветви и листья.
   Илья прислушался и услышал тихое журчание. Пошел на звук и точно в центре
поляны обнаружил родник. Напился  холодной  -  аж  зубы  заломило!  -  очень
вкусной воды, повернулся и увидел  какую-то  огромную  мохнатую  тень  между
комлями поваленных  берез.  Невольно  сжал  в  кармане  дедов  оберег:  тень
растаяла. Шерстнатый, вспомнились рассказы Валерии о нечистой силе. Не  рано
ли выбрался? Или вызвали специально?..
   Затем мелькнула другая мысль: "Идите вы все к дьяволу! Не задержите, меня
ждут!"
   Не обращая больше внимания на игру  теней,  походивших  на  тающие  среди
древесных стволов силуэта людей, он углубился в лес и ускорил  шаг,  избегая
болотистых низин и открытых мест. И уже недалеко от  деревни,  открывающейся
путнику пением петухов, наткнулся на странный  шевелящийся  полутораметровый
столбик  в  форме  сигары.  Невольно  остановился,  привлеченный  поведением
столбика, и вдруг понял, что перед ним скопище муравьев, сцепившихся друг  с
другом, переползающих с места на место,  но  не  теряющих  форму  сигары,  а
вернее, фаллоса, скопированного насекомыми с величайшей точностью.
   - Мать честная! - пробормотал изумленный Илья.
   Ему вдруг почудилось, что столбик-фаллос очнулся, посмотрел на него  и  с
ехидной угрозой мысленно произнес: "Уходи-ка ты отсюда подобру-поздорову!"
   В ту же  секунду  муравьи  рассыпались,  образовали  живой  язык,  и  тот
устремился к замершему человеку с отчетливым топотком тысяч крошечных ног.
   Илья опомнился, отскочил, вынул  из  кармана  камень  с  дыркой  и  сунул
навстречу  неумолимо  приближавшемуся  потоку  насекомых.  Пахнуло  странным
холодом, будто на  живой  ручей  дохнул  Дед  Мороз,  и  тотчас  же  муравьи
бросились  врассыпную,  перестали  быть   единым   целым,   превратились   в
озабоченных своими повседневными делами насекомых.
   - То-то! - пробормотал Илья, добавив про себя: - "Спасибо, дедушка!  Твой
оберег работает как часы".
   Двинувшись дальше, он обнаружил вытоптанную тропинку и  зашагал  по  ней,
ведущей в деревню. Сердце  заколотилось  в  предвкушении  встречи,  но  Илья
заставил  его  успокоиться.  Препятствия  еще  только  начинались,  он   это
чувствовал и не хотел быть застигнутым врасплох.
   Тропинка вывела его на  опушку  леса,  за  которой  начинался  овраг.  За
оврагом шло небольшое поле убранной ржи, судя по стожкам соломы,  а  за  ним
виднелись крыши первых изб деревни. Илья подошел  к  оврагу  и  остановился,
ощутив, как оберег в кармане буквально зашевелился  и  превратился  в  кусок
льда.
   Тропинка впереди ныряла в овраг, поднималась по его склону наверх, ничего
опасного видно не  было,  и  тем  не  менее  сторожевая  система  Ильи  тихо
"зарычала", уловив дуновение угрозы. Он внимательно осмотрел поле, кустарник
и траву по  обочинам  тропинки  и  заметил  надломленные,  связанные  хитрым
образом стеблями травы ветки, завитки и  пучки  травы,  образующие  какой-то
странный узор до самого оврага.
   "Приплыли!" - озадаченно проговорил внутренний голос. Никак это те  самые
завитки и закрутки, о которых предупреждала Валерия!  То  есть  заговоренное
место. Инструмент порчи. Если я пойду  туда,  поди  потом  определи,  отчего
помер! Кто же это приготовил и для кого?  Неужели  лично  для  меня?  Ай  да
жрецы, ай да мудрецы! Мина будь здоров!..
   - Эй, путник, - раздался вдруг чей-то скрипучий голос, и  по  ту  сторону
оврага из-за кустов вышел широкий крепкий мужик, бородатый  и  черноволосый,
одетый в зеленую фуфайку без рукавов поверх черной рубахи и такие же  черные
штаны, заправленные в сапоги. - Ты кто будешь?
   - Папа турок, мама грек, а я русский человек, - со смешком сообщил  Илья,
разглядывая незнакомца и чувствуя исходящую от него угрозу. - А вы кто?
   - Иди сюда, поговорим.
   - Сам иди.
   Мужик сверкнул глазами, мрачно  уставился  на  Пашина,  в  руках  у  него
появилась деревянная суковатая палка.
   - А коли не хочешь, поворачивай обратно. Мы тут пришлых  не  любим  и  не
ждем.
   - Как же не ждете, если ты тут в  дозоре  сидишь?  -  насмешливо  обронил
Илья. - Али боитесь нашествия татар? А ежели мне  в  деревню  надо?  Кое-кто
здесь меня уж точно ждет не дождется.
   - Ступай, ступай, нечего тебе тут  делать,  -  буркнул  мужик,  взмахивая
палкой, отчего близлежащие кусты и трава вдруг  полегли  будто  под  лезвием
косы. - Не доводи до греха.
   - Понятно, - вздохнул Илья, утихомиривая вспыхнувшую  в  душе  злость.  -
Видать, ты местный сторож, овраг охраняешь. Что ж, придется зайти  с  другой
стороны.
   Он обошел по траве заговоренную полосу земли с тропинкой, боковым зрением
отметил оставшегося на месте мрачного  "сторожа  оврага"  и  сделал  быстрый
рывок, преодолевая овраг там, где он был не слишком глубок.
   К его удивлению, угрюмый охранник деревни успел за это  время  преодолеть
полсотни метров (буквально за две секунды, пока  Илья  пересекал  овраг!)  и
ждал его наверху, поигрывая своей палкой.
   - Ты, паря, плохо слышишь? В деревню тебе путь заказан. Это  я  тебе  как
профессионал профессионалу  говорю.  Вертайся  взад,  к  своим  артельщикам.
Вообще советую садиться в лодки и сваливать отсюда, места тут у нас  глухие,
опасные.
   - Какой гостеприимный народ здесь обитает, - восхитился Илья,  отметив  в
лексике  мужика  соединение  совершенно  разнородных  языковых  клише  -  от
старорусского до современного  с  элементами  "фени",  бандитского  жаргона;
учитель у этого аборигена, судя по всему, хаживал в свет.
   - Вот что, дядя. - Илья стал серьезным,  глянул  на  могучего  противника
исподлобья, оценивая его силу. - Я имею полное право гулять где хочу,  когда
хочу и с кем хочу. Это раз. В деревне меня знают и ждут, я не лихоимец и  не
вор. Это два. И три: очень не советую разговаривать со мной с позиций  "вали
отсюда", я тогда зверею и отвечаю тем же. Уяснил? Или повторить помедленнее?
А теперь пропусти меня, я спешу.
   - Я предупредил, - сквозь зубы процедил мужик, сверкнув желтыми  волчьими
глазами, и взмахнул своей палкой, целя в грудь Илье.  Но  тот  был  готов  к
такому обороту событий, мгновенно нырнул вниз, пропуская  свистнувшую  палку
над собой, и ударом ноги в колено мужика сбоку сбил того на  землю.  Вскочил
разгибом вперед, еще  раз  ушел  от  палки  -  каждое  ее  движение  рождало
смертельный свист стали и выкашивало траву и кусты вокруг, - на  сей  раз  -
прыжком в высоту и от души влепил противнику толчковый "рыльник" (в  кунг-фу
удар назывался синьи-цюань - "кулак направленной  воли")  пятерней  в  лицо,
едва не ломая ему нос.
   Мужик взвился вверх, дрыгнув ногами, плашмя упал  на  спину,  но  тут  же
вскочил, очумело тряся головой, хотя другой на его  месте  от  такого  удара
надолго бы потерял сознание.
   - Вопросы еще есть? - сказал Илья, состязательный пыл  которого  угас,  а
нетерпение увеличилось: ему вдруг послышался зовущий, чистый и нежный  голос
Владиславы. - Если вопросов нет, то предлагаю разойтись по-хорошему.
   - Ты теперя мертвяк! - прохрипел мужик,  направляя  острый  конец  своего
оружия на Илью.
   В то же мгновение  с  острия  палки  сорвалась  змеистая  ядовито-зеленая
молния, и если бы Пашин не извернулся  и  не  отпрыгнул  в  сторону,  молния
прошила бы его насквозь.
   Бешеный высверк глаз мужика, не  уступавший  в  яркости  молнии,  показал
Илье, что тот в ярости и от своего не отступится. Надо было включаться в бой
на поражение. С другой стороны, страшно не хотелось начинать визит в деревню
с убийства ее странного "привратника".
   Снова сверкнула молния неизвестного разряда, едва не  задев  плечо  Ильи,
вонзилась в березку на краю обрыва и срезала ее, как топором. Мужик зарычал,
стал страшен, как леший. Волосы на его косматой голове встали  дыбом,  глаза
загорелись мрачным огнем и жаждой убийства. Илья понял, что  выбора  у  него
нет, одной рукой поднял перед собой оберег деда Евстигнея, а  второй  достал
нож.
   Они "выстрелили" одновременно.
   Молния из магического жезла ударила  прямо  в  камень  с  дырой,  который
взорвался, как граната, оглушив Илью, а его нож  вонзился  в  кулак  мужика,
державший палку. Даже в эту  секунду  смертельной  опасности  Илья  не  смог
метнуть нож в лицо или в сердце незнакомца, не желая его убивать.
   Пожалеть об этом он не успел.
   Мужик выдернул из раздробленного кулака нож, поднял выпавшую палку другой
рукой, направил ее на  Пашина.  Лицо  стража  исказила  злобно-торжествующая
гримаса.
   - Молись своим богам, паря! Ты теперя труп!  И  в  это  время  из  оврага
донесся тихий, но отчетливо слышимый, дребезжащий старческий голос:
   - Дормидонт! Остынь!
   Над краем оврага показалась голова старушки в пестреньком платочке, затем
и вся она, легонькая, светлая,  сухонькая,  с  удивительно  мягким  лицом  и
лукаво-грустными глазами. Правда, лукаво-грустными они были, когда  старушка
смотрела на Илью, когда же бросала взгляд на звероватого  Дормидонта,  глаза
ее становились беспощадно строгими.
   - Не вмешивайся, ведьма! - грубо бросил мужик, продолжая  держать  Пашина
"под прицелом" своей колдовской дубины. - Иди отсюда, пока цела!
   Он  слегка  опустил  палку,  и  Илья  тотчас   же   воспользовался   этим
обстоятельством,  понимая,  что  другого  удобного  момента  может  уже   не
представиться. Он метнулся к противнику,  прыгнул  влево,  уходя  от  острия
палки, потом вправо, снова влево, "качая маятник" в состоянии боевого транса
так быстро, что Дормидонт не успевал отслеживать его движения, и хотя  палка
дважды кашлянула молнией - разряды прошли рядом с телом Ильи, -  приблизился
и достал-таки колдуна, вкладывая в удар всю силу и гнев.
   Дормидонт отлетел на несколько шагов назад, выронил палку,  не  удержался
на краю оврага и свалился вниз. Было слышно, как тело его катится по  склону
оврага, трещат кусты и сыплются камешки, потом раздался сочный шлепок и  все
стихло.
   - Силен, Витязь! -  проговорила  старушка,  расцветая  улыбкой.  -  Давно
Дормидонта так не обхаживали.
   Улыбнулся и Пашин, выходя из _пустоты_, чувствуя,  как  ноют  натруженные
мышцы ног и рук.
   - Спасибо за помощь, бабушка. Вовремя вы его отвлекли, а то б лежать мне,
наверное, на его месте. Но уж больно мощное у него оружие.
   Илья подобрал палку мужика, осмотрел ее внимательно, убеждаясь,  что  это
самый обыкновенный, крученый, сучковатый, тонкий и длинный дубовый сук.
   - Надо же, мать честная! Обычная палка, даже не электрошокер! Как  же  он
из него стрелял?
   - Это всего лишь заговоренный остряк, -  заметила  старушка,  разглядывая
Пашина. - Можно сказать, проводник.  Дормидонт  знает  _слово_,  дающее  ему
_силу_.
   Илья нахмурился, отбросил ставшую тяжелой и холодной палку, оглянулся  на
овраг, но старушка, легко ступая по траве, подошла к нему и уперлась в грудь
ладошкой.
   - Не бойся, он больше тебя не  тронет.  Иди,  куда  собрался,  время  уже
позднее. Забирай свою невесту и уводи отсюда. Ее  изба  вторая  с  краю,  за
гумном.
   - Откуда вы знаете?..
   - Знаю. - В голосе старушки прозвучали печаль и сочувствие. -  Владислава
моя ученица, почти что дочка,  ждет  она  тебя.  Только  не  задерживайся  в
деревне, иначе вам не выбраться живыми.
   - Ну уж теперь им меня не остановить! - Илья шагнул прочь,  оглянулся.  -
Как тебя звать, бабушка?
   - Баба  Марья,  -  ответила  старушка  и  перекрестила  его,  когда  Илья
повернулся и побежал к деревне.
   Она могла бы и не говорить, где располагается дом Владиславы, сердце само
вывело бы Илью, куда надо. Вихрем пролетев деревню, не обращая  внимания  на
останавливающихся и глядящих вслед стариков и старух, он перевел дух  только
у покосившегося деревянного забора, за которым стоял длинный, серый, угрюмый
и какой-то неуютный дом Владиславы. Смеркалось, кое-где в окнах соседних изб
уже  загорелся  свет,  но   окна   этого   дома   были   темными,   слепыми,
неприветливыми. Дом словно приник  к  земле  в  ожидании  беды  и  не  желал
впускать гостя.
   Илья открыл калитку, поискал кнопку  звонка  вокруг  дав