ачнем партизанскую войну? - быстро проговорил Северцев, пребывая в "полете беркута" и чувствуя некую эйфорическую окрыленность от прилива сил и раскрывшегося объема гиперчувствительности. В этом состоянии он мог бы, наверное, справиться с целым взводом бойцов противника.
     - Не стоит, - ответил более трезвый Виктор. - Поломаем весь план. Нам надо сыграть конвоира и пленника, выяснить, где Лада и что с ней, и только потом начинать военные действия.
     - Если действовать по-умному, на опережение... застать велиарха врасплох...
     - Остынь, Север! Одним наскоком наши проблемы не решить. Слишком много барьеров надо преодолеть, чтобы добраться до велиарха. Как говорил один философ1: "Ум берет один барьер за другим, глупость же вообще не знает преград".
     - Ладно, проехали, - буркнул Северцев, слегка пристыженный и раздосадованный; ему и в самом деле казалось, что, начни они атаку, их вполне мог ожидать успех. - Я просто хочу побыстрей закончить дело. Идем сдаваться. Где тут люки? Не будем же мы торчать на палубе и ждать, пока здесь кто-то появится.
     Но ждать им не пришлось.
     В одном из куполов сзади бесшумно открылась дверца, и гости мгновенно оказались в окружении чуть ли не десятка фигур в черном, вооруженных автоматами.
     - Спокойно! - поднял вверх свободную руку Вик-
     В. Лебедев.
     Тор - Я угларх Евро-Азиатского такантая! Отведите меня к мастеру.
     Вперед вышел сутулый мужчина с красным носом и шкиперской бородкой.
     - Что вы себе позволяете, угларх? Это зона ПВВ1! Вам здесь появляться запрещено. Откуда вы узнали координаты графа?
     - От верблюда, - скривил губы Виктор. - Мне нужно увидеться с мастером. У меня важная информация.
     - Я триарх Шютта, можете оставить свою информацию мне. - Говорил бородач по-русски свободно, хотя и с прибалтийским акцентом.
     - Эта информация не вашего уровня, триарх. Мужчина с бородкой перевел взгляд на Северцева.
     - Кто это?
     - Конь в пальто, - тем же высокомерно-вызывающим тоном ответил Красницкий. - Моя добыча, объект две тысячи два.
     - Северцев? - уточнил триарх Шютта. - Это славно. Как вам удалось захватить его? По нашим сведениям, он перешел на уровень свободного драйва.
     - У меня нет времени отвечать на ваши вопросы, триарх, - отчеканил Виктор. - Извольте доставить нас к мастеру.
     - Мастера сейчас нет, - пожал плечами Шютта. - Мы ждем его. А пока побеседуйте с экзархом.
     Северцев бросил на Виктора косой взгляд. Еще оставался шанс освободиться, начни они внезапный скоростной бой. Но Виктор явно не был расположен к активным действиям.
     - Ведите.
     Сутулый триарх со шкиперской бородкой махнул рукой молчаливым парням в черных спецкостюмах, и те повели пленников внутрь судна. Спустились по сту-
     Посторонним вход воспрещен.
     Пенькам винтовой лестницы вниз, на первую палубу, прошли пустым коридором со стенами, обшитыми светящимися изнутри панелями, остановились у двери в носовую каюту.
     Триарх постучал.
     Дверь открылась, он вошел и тут же вернулся.
     - Заходите.
     Виктора и Северцева подтолкнули в спины, и они перешагнули порог довольно большой каюты, главной ' достопримечательностью которой был плоский плазменный телевизор с полутораметровой диагональю, висящий на стене.
     Интерьер каюты был выдержан в псевдоолигархическом стиле: много истинно художественных вещей, картины, витрины, панели с подсветкой, отделка из красного дерева, большие окна, плавные линии мебели, мягкое освещение.
     Человек у белого рояля, наигрывающий что-то умиротворяюще-осеннее, блюзовое, перестал играть, закрыл крышку рояля и повернулся к гостям. Северцев едва удержался от возгласа удивления. Это был знакомый по компании отца генерал ФСБ Герасимов.
     - Приятно увидеть знакомые лица, - улыбнулся он, довольный произведенным эффектом. - Добрый день, Олег. Узнал?
     - Кирилл Эдуардович, - пробормотал Северцев.
     - Он самый.
     - Экзарх?
     - Увы, и это правда. Хотя отец твой этого не знает. Надеюсь, и не узнает, зачем расстраивать старика? Для наших игр он не подходит, несмотря на бодрость духа. Я как-то пробовал с ним беседовать о целях СКонС, он не понял, и на этом все закончилось. Может быть, сын его пойдет дальше?
     Герасимов посмотрел куда-то за спину гостей, и тотчас же триарх Шютта выстрелил в затылок Виктора из имплантора. Виктор мягко свалился на пол, не издав ни звука. Северцев рванулся было к триарху, но его оста-
     Новили не столько наручники конвосинхрона, сколько пренебрежительно-ироничная усмешка, скользнувшая по губам генерала.
     - За что вы убили его?!
     - Ну, во-первых, не убил, а только отключил. Крас-ницкий нам еще пригодится, хотя уже и не в качестве угларха. Во-вторых, он не выходил на связь больше четырех часов, а по нашим правилам это недопустимо. Очевидно, вам каким-то образом удалось его перевербовать, а если нет, то лучше перестраховаться. Надеюсь, вы поделитесь опытом. - Он посмотрел на Шютту. - Снимите конво и уберите его.
     В каюту вошли двое парней в черном, отцепили наручники синхрона и унесли Виктора.
     - Вы пока свободны, Георг, - сказал экзарх. Шютта щелкнул каблуками и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
     - Только не надо демонстрировать свою технику рукопашки, - сказал Герасимов. - Мы наслышаны о твоих подвигах, Олег Андреевич. Ловко ты справился с моим коллегой Ахмадом. Но здесь это не пройдет, все пространство яхты контролируется службой VIP-охра-ны, при малейшем подозрении она откроет огонь на поражение. А мне не хотелось бы терять такого ценного сотрудника раньше времени.
     - Я не ваш сотрудник.
     - Я думаю, мы договоримся. Ахмад не смог тебя убедить, потому что не нашел подхода. Я найду. Или тебе нужен наглядный пример? Хочешь убедиться, что отсюда нет выхода?
     - Не хочу.
     - Ну и правильно, - с одобрением кивнул Герасимов. - Садись, побеседуем, пока появится мастер.
     - Господин Крушельницкий? Брови генерала изогнулись дугой.
     - Ты знаешь больше, чем мы рассчитывали. Но все равно, садись, садись, Олег, интересно будет тебя послушать. Я не все знаю о твоих похождениях, а глав-
     Ное - не знаю цели. Зачем тебе понадобилось вмешиваться в эту историю с Сабировыми?
     - Где Лада? - бросил Северцев, оставаясь на месте. Состояние "полета беркута" позволяло ему держать боевую форму и оценивать ситуацию адекватно. Он чувствовал, что за каждым его движением следит не одна пара глаз, каюта экзарха просматривалась охранниками, а в стены, очевидно, были вделаны скрытые телекамеры и оружие.
     - Мне говорили, - кивнул экзарх с оттенком пренебрежения, - но я не поверил. Разве Лада твоя дочь?
     - Нет, она мне дочь, - с вызовом ответил Северцев.
     - Очаровательно, - вздохнул Герасимов. - Насколько я знаю, эта болезнь - любовь - не лечится. Хотя странно: влюбиться в женщину старше на много лет, да еще с ребенком... да еще бывшую тетрархом...
     - Вам не понять.
     - Увы, да. И тем не менее попробую тебя уговорить перейти на нашу сторону. Добровольно. Другие варианты не сулят для тебя ничего хорошего.
     - Где Лада? Что с ней? Она жива?
     Герасимов пожевал губами, разглядывая гостя с сомнением во взоре.
     - Ты вообще способен говорить о деле, Олег Андреевич?
     - Только после того, как вы покажете мне девочку.
     - Ты разочаровываешь меня.
     - Организация, ворующая детей у родителей ради каких-то своих целей, разочаровывает меня еще больше.
     Экзарх поморщился.
     - Мы можем ошибаться в деталях, но не ошибаемся в главном, в стратегии. Судьба девочки - сущая мелочь по сравнению с той целью, которую поставил перед собой велиарх.
     - Скажите уж - господин Крушельницкий. Велиарх - коллективный организм, но Людвиг Остапович все же смог стать общим боссом, не так ли? Однако бог
     С ним, с велиархом, он - оператор планетарного уровня, маленький уродливый хозяйчик небольшой планеты под названием Земля. Есть и над ним начальники, я уверен, и я обещаю добраться до них, если вы сами не в состоянии навести порядок в собственных рядах. Потому что главными принципами жизни людей были и остаются этические ограничения типа "будь справедлив" и "не мешай жить другим".
     Герасимов оглядел лицо говорившего прищуренными глазами, помолчал, переваривая услышанное.
     - Похоже, мы не договоримся, Олег. Я знал, что ты человек упрямый, идейный и совестливый, но не думал, что настолько. А если мы захватим твоего отца? Ты все равно будешь упорствовать в свой философии?
     Северцев потемнел. Экзарх засмеялся.
     - Не стесняйся, Олег Андреевич, дай волю своим чувствам, авось полегчает. У тебя на лице написано, что ты хочешь меня разорвать на куски. Попробуй, вдруг получится.
     - Каждому воздастся по делам его, - расцепил челюсти Северцев, - рано или поздно. Покажите Ладу, все переговоры - потом.
     - Экий ты настырный, - покачал головой генерал. - Прямо как твой отец. Его тоже трудно сбить с пути, если он уже настроился куда-то идти. Что ж, смотри.
     Он подошел к столу в углу каюты, щелкнул кнопкой пульта дистанционного управления. Экран телевизора посветлел, налился жемчужным свечением и протаял в глубину. Стала видна обстановка еще одной каюты, стены которой представляли собой приборные панели. Посреди каюты находилась сложная установка со множеством грубых с виду ребер, штанг, шлангов и острых деталей, напоминающих шипастые рыбьи кости. В недрах установки находился длинный параллелепипед из неровных стеклянных окошечек, напоминающий саркофаг.
     В каюте перед пультами у стен сидели двое операторов в голубых халатах. Один из них - японец с виду - поднял голову и посмотрел в объектив телекамеры.
     - Доктор Йода, - сказал Герасимов, - выдвиньте на минутку инвертор.
     Японец молча пробежал пальцами по клавиатуре пульта перед собой, и прозрачный саркофаг медленно выдвинулся из недр странной, создающей эффект живого организма установки.
     Северцев сглотнул ком в горле.
     В саркофаге лежала опутанная проводами Лада с закрытыми глазами, с кожистой шапкой на голове, похожей на шлем мотоциклиста, и с браслетами на руках и ногах.
     - Что вы с ней сделали?!
     - Ничего, - сказал Герасимов. - Ну, или почти ничего. Пришлось подавить ее пси-сферу, чтобы она не сбежала. Это не опасно для жизни.
     Северцев сделал шаг вперед, и тотчас же что-то тихо щелкнуло в стене напротив - это раздвинулась сегмен-товидная, как у фотоаппарата, заслонка, открывающая упрятанный в стене ствол винтовки или пулемета.
     - Отпустите ее!
     Экзарх выключил телесистему, иронически посмотрел на путешественника.
     - Это невозможно. Даже если бы захотел, я не смог бы отпустить девчонку. Ее хозяин - мой начальник.
     - Она не рабыня, а ваш начальник - не Господь Бог!
     - Тем не менее ничем не могу помочь. Девочка нужна Людвигу Остаповичу для контакта с... э-э...
     - Глубинником!
     - Ты и это знаешь? - удивился Герасимов. - Поздравляю. Ты действительно ценный кадр, не придется даже объяснять наши задачи.
     - Не придется! - глухо пообещал Северцев.
     - Иди, подумай. - Экзарх не обратил внимания на реплику собеседника, ткнул пальцем в стол.
     Дверь каюты открылась, на пороге возник сутулый Шютта.
     - Отведите его в кормовой кубрик.
     - Там угларх...
     - Плевать, он в шоке, так что ничего не произойдет. Через час прибудет сам, пусть и решает, что с ними делать.
     Северцев молча повернулся и вышел из каюты экзарха. В коридоре его подхватили под руки двое мощных парней в черном, ударили в живот, потом по затылку и поволокли в трюм. Швырнули на пол тесного кубрика с крохотным иллюминатором и двумя койками - одна над другой. На нижней неподвижно лежал ничком Виктор Красницкий.
     Дверь закрылась, с лязгом повернулись кремальеры.
     Северцев с трудом сел на полу, пощупал гудящую голову и пообещал себе утопить в море весь экипаж яхты вместе с ее владельцем.

***

     Над горами пролетел вертолет. Анатолий Романович проводил его глазами, покосился на Варвару.
     - Насколько я понимаю, здесь не должно быть людей. А вертолеты между тем летают как у себя дома.
     - На Кипре есть база... - начала Варвара.
     - Я не об этом. Каким образом в этот мир "будущего" попадают такие крупные объекты? Вертолеты, яхта... Для переноса людей существуют синхроны, а для них?
     - У каждого экзома в распоряжении большие син-хро-системы, способные драйвировать на S и Е-трафи-ки крупные объекты, вплоть до океанских субмарин. Я, например, знаю, что одна такая субмарина плавает в океане Европы.
     - В каком океане? Атлантическом?
     - Я имею в виду спутник Юпитера. Анатолий Романович посмотрел на Николая.
     - Иногда мне хочется проснуться.
     - Мне тоже, - улыбнулся бывший учитель Север-цева. - Однако, к великому сожалению, это не сон. Предлагаю начать операцию проникновения. Прошло уже больше часа, а от наших ни слуху ни духу. Чувствую, что-то случилось. Могу пойти первым.
     - Нет, - качнула головой Варвара, - первой должна идти я.
     - На мой взгляд, это не правильно, - возразил Анатолий Романович. - Мы должны идти все вместе, чтобы не распылять силы. Нас не ждут, и этим надо воспользоваться.
     - Согласен, - после некоторого раздумья сказал Николай.
     - Запоминайте координаты Масс-графа, - сказала Варвара. - Если промахнетесь - назад выбраться будет трудно.
     - Не беспокойтесь, - усмехнулся подполковник, - не потеряемся.
     - Тогда нам пора. Вы готовы?
     - Мы всегда готовы.
     Варвара взглянула на вырастающий из-за горизонта туманно-прозрачный столб и включила синхрон.
     Через несколько мгновений она оказзалась на верхней палубе яхты "Океан", точно в том же месте, где "сошли" с "оси S" Виктор Красницкий и Северцев. Однако вопреки заявлению подполковника Новикова ее здесь ждали. Как только Варвара "проявилась" между куполами и бортиком бассейна, открылась дверь ближайшего купола, из нее выскочили трое мужчин в черном, и один из них с ходу выстрелил в гостью из имплантора. Отреагировать на выстрел и уйти обратно на трафик "оси S" она не успела.
     Люди в черном подбежали к упавшей женщине, держа ее под дулами пистолетов. Тот, что имел "просвет-литель", наклонился над ней, вытащил из руки такой же излучатель.
     - Смотри-ка, это же сама Сабирова! Вот это сюрприз!
     Ответить ему напарники не смогли.
     За их спинами проявились из воздуха Анатолий Романович и Николай, а их реакция намного превосходила возможности охранников велиарха.
     Через несколько секунд все было закончено. Обошлось без стрельбы. Гости владели всеми возможными приемами рукопашного боя и не тратили время на обдумывание ситуации.
     Они не стали обыскивать противников, взяли только их оружие. Счет шел на минуты и секунды. Втащив тело Варвары в тамбур купола, из которого начинались трап на верхний ярус пристройки и спуск на нижние палубы яхты, они вернулись за телами парней в черном, затем разделились. Анатолий Романович направился по ступенькам вверх, Николай же начал спускаться в недра судна. Он не тешил себя надеждой добраться до ушедших ранее Олега и Виктора незамеченным, однако очень хорошо знал, что такое внезапное нападение. Шанс прорваться у десантников был, хотя потеря Сабировой снизила вариативность и силу группы.
     Анатолий Романович догнал его на средней палубе, поднял два пальца, показывая, что обезвредил двух членов экипажа. Николай кивнул, поднял вверх ствол имп-лантора и выглянул в коридор, обегающий строения палубы. Пора было начинать "партизанскую войну" и брать "языка".

Глава 8

     Несколько минут после ухода конвоиров Северцев отдыхал, приводя мысли и чувства в порядок и глядя на лежащего без движения Виктора.
     Ситуация в общем-то складывалась патовая, и придумать что-либо умное в таких обстоятельствах было
     Трудно. Оставалось ждать появления велиарха и уже во время беседы с ним начинать свою игру. Какую именно - Северцев пока не знал, но надеялся на свои силы и счастливый случай.
     Рука Виктора конвульсивно дрогнула.
     Олег посмотрел на него с жалостью, состраданием и чувством вины, потом на ум пришла неожиданная мысль: а не попытаться ли вывести его из шокового состояния? Вдруг получится?
     "Не сходи с ума! - пробурчал внутренний голос. - Вы вдвоем с учителем с трудом вывели его из беспамятства, одному тебе не справиться".
     "Я подключу его к своей энергетике".
     "Сгоришь, дурак!"
     "Не сгорю, трус. Шансов поднять Витю больше не будет, а если он очнется, мы справимся с любым спецназом".
     "Как знаешь..."
     "Спасибо за разрешение. Теперь не мешай".
     Северцев приблизился было к койке, но вспомнил о системах подсматривания и подслушивания, которыми могли пользоваться тюремщики, и сосредоточился на поиске источников электромагнитного "шума".
     Источники отыскались почти сразу. Один из них оказался глазком телекамеры, замаскированным под электророзетку, второй - микрофончиком, вмонтированным в компас, висевший на стене.
     Подумав немного, Северцев погулял по кубрику, словно невзначай загородил розетку спиной и тут же закрыл зрачок телекамеры разжеванной во рту хлебной массой; в кармане отыскался кусок сухаря. Найти и обезвредить микрофон было делом одной минуты. После этого он подсел к Виктору на койку, склонился над ним, подсунул левую ладонь под затылок, правую ладонь положил на лоб, сосредоточился на энергоотдаче и закрыл глаза.
     Сердце забилось с удвоенной частотой, потом перешло в режим медленной стронг-пульсации, прогоняя
     Кровь по сосудам вдвое быстрей, насыщая ткани кислородом до уровня газового алкалоза, сопровождающего гипервентиляцию легких. Это был очень опасный прием, которому Северцева научил Николай для сверхбыстрого - но очень короткого - действия в условиях смертельной опасности. Однако у Олега не было другого выхода. Разве что отказаться от помощи Виктору.
     Голова закружилась, наступила эйфория, тело потеряло плотность, превратилось в газовый шар. Он почувствовал, что начинает истекать струей тепла и света в пространство, вспомнил о своей задаче и направил поток энергии через руки в голову Виктора. Глаза заволокло красным туманом. Показалось, что в тело через пятки проникла черная бездна и начала растворять в себе мышцы и кости, оставляя засветившуюся нервную систему жить самостоятельно...
     Сколько длилось это состояние, он не помнил. Сознание покинуло его, как только через тело пошел энергетический поток. Очнулся от холода. Прислушался к себе, не ощущая ни рук, ни ног. Сердце билось медленно и неровно, холод подбирался и к нему, но сознание уже заработало, подключая один за другим органы чувств, и Северцев понял, что лежит на полу каюты, уткнувшись головой в металлическую ножку койки, подвернув затекшие руки.
     Попробовал шевельнуться, не смог с первого раза. Полежал немного, собираясь с силами. Захотелось плакать. Сил не было. А главное, было абсолютно ясно, что с задачей вывести Виктора из шока он не справился.
     "Я предупреждал", - напомнил о себе внутренний голос, тихий и хрупкий, как хрустальный бокал.
     "Я жив! - стиснул зубы Северцев. - Значит, не все потеряно!"
     Он сосредоточился на макушке, мысленно открыл ее, превратив в антенну, и направил в космос, ловя лучики энергии.
     Стало легче.
     Кончики пальцев рук и ног стало покалывать, к ним
     Возвращалась чувствительность, а вместе с нею - боль Северцев снова попытался пошевелиться и наконец смог изменить позу, лег на пол поудобней, закрыл глаза, чувствуя блаженное тепло, растекавшееся от макушки по голове к шее и ниже, в грудную клетку.
     Какое-то беспокойство затронуло часть сознания.
     Он насторожился, подключая к сознанию сферу экстрасенсорики. Рядом кто-то был, тяжелый, больной, несчастный, и ждал его пробуждения. Олег открыл глаза и увидел Виктора, слегка повернувшего голову и глядевшего на него черными блестящими глазами.
     Несколько мгновений они смотрели друг на друга, как бы заново узнавая.
     Губы Виктора шевельнулись:
     - Что со мной? - Го