В  остальном  он  тоже  напоминал  кота,
движения его были мягкими и пластичными, тело упругим и сильным.  Одет  он
был так, словно уезжал на ту же таинственную конференцию, что и  Труф;  на
нем был легкий пиджак  из  тончайшего  дорогого  твида,  темные  слаксы  и
рубашка без воротника, открывающая его мощную загорелую шею. Пальцы его не
знали колец, но блеснувшие позолотой часы "ролекс" на  левой  руке  выдали
его желание выделиться. Глядя на его сильные руки, Труф не смогла сдержать
пробежавшую по всему телу легкую  дрожь,  ей  показалось,  будто  она  уже
чувствует их прикосновение.
   Труф резанула глаз только одна деталь  -  мелькнувший  на  правой  руке
браслет.
   Такой мужчина мог для элегантности надеть любое украшение, но  не  это,
ибо появившийся на мгновение из-под рукава браслет был частью  наручников.
Труф также заметила, что на  его  грубой,  зернистого  железа  поверхности
чистым золотом нанесен какой-то замысловатый рисунок.  Заметив,  что  Труф
увидела браслет, Джулиан незаметным движением прикрыл его рукавом рубашки,
продемонстрировав при этом красные прямоугольники запонок.
   Всего несколько секунд ушло у них на взаимный осмотр. Труф улыбнулась и
пожала протянутую руку.
   - Вы уже знаете, что я Труф Джордмэйн, - произнесла она. - А вы,  стало
быть, новый владелец Врат Тени?
   - Я считаю себя хранителем. Когда человек покупает дом, которому  около
трехсот лет, он должен понимать, что является всего лишь эфемерной  частью
жизни этого строения. Прошу вас, проходите. Вам пришлось ехать издалека? -
От него исходили такие же электрические токи, как и от большого  кота  или
скорее тигра. Но Труф было очевидно, что  он  не  сознает,  сколь  сильное
воздействие на женщин оказывает его аура  харизматической  мужественности,
которую он носил как лавровый венок триумфатора.
   - Мы с вами почти соседи, я работаю в Тагханском университете, в округе
Амстердам.
   В другой обстановке Труф была бы более  конкретна,  ведь  она  работала
совсем не в университете, а в  институт  те  имени  Билли,  но  здесь  она
предпочла попридержать язык  и  не  раскрывать  преждевременно  род  своих
занятий.
   - Я и не предполагала, что Врата Тени выставлялись на продажу.
   - Они и не  выставлялись,  -  согласился  Джулиан.  Он  пропустил  Труф
вперед, затем вошел в дом сам и закрыл дверь, при этом слегка прижавшись к
Труф.
   Она   осмотрелась.   Через   разноцветные   стекла   галереи   проникал
приглушенный свет, и снова Труф почувствовала, как ее  уводят  в  странное
состояние смещения памяти. Она закрыла глаза и прошла вперед.
   - Мне предложили это поместье с одним  любопытным  условием,  -  сказал
Джулиан, идя вслед за Труф. - Практически я  его  еще  не  купил,  я  имею
только преимущественное право на покупку. Но пока улаживаются все  детали,
я живу здесь с некоторыми из моих... друзей. Но, возможно, я вас  огорчил,
ведь у вас есть все основания поселиться здесь. - Его глубокий,  мягкий  и
обаятельный  голос  увлекал  и  завораживал,  а  исходящее   от   Джулиана
очарование поразительным образом  контрастировало  с  мрачным,  угнетающим
воздействием дома.
   - Да нет, я этого делать не собиралась.
   - Я не буду скрывать, что польщен визитом  дочери  Торна  Блэкберна,  -
сказал Джулиан. - Можете просить меня о чем угодно, я  постараюсь  сделать
ваше пребывание у меня как можно более приятным.
   "Итак, он знает, кто я", - огорченно подумала Труф и внутренне сжалась,
хотя всем своим поведением Джулиан старался выказать ей  полное  уважение.
Она стала размышлять о том, что это за друзья, о которых упомянул  Джулиан
Пилгрим. Уж очень они опасно привлекательны.  И  что  их  связывает  между
собой?
   - Подозреваю, что быть дочерью  Торна  Блэкберна  не  слишком  приятная
обязанность, - снова сказал Джулиан  спустя  час  во  время  их  последней
остановки.
   В этот момент  они  осматривали  крошечную  комнатку,  приютившуюся  за
большой лестницей. Джулиан назвал ее своим "кабинетом". Все стены комнатки
были увешаны полками с книгами,  причем  с  теми,  которые  читают,  а  не
покупают у букинистов для форсу. Там же, где полок не было,  Труф  увидела
обтянутые парчой стены, если и не настоящей, то подделкой вполне искусной.
В центре кабинета стоял стол и несколько  глубоких,  викторианского  стиля
кресел. Обстановку довершали постеленный на пол  толстый  восточный  ковер
явно ручной работы и прекрасно сделанные столик с резным ящичком для  вин,
располагавшиеся в углу. Странно, но окон в комнате не было.
   Труф вздрогнула, услышав замечание Джулиана.
   - Простите меня, тот ужас, который мелькнул  на  вашем  лице,  когда  я
впервые упомянул вашего отца, должен был подсказать мне, что это не  самая
любимая ваша тема. Это бы понял и последний тупица, а уж мне-то  следовало
сразу сделать выводы. Простите меня.
   Труф отвернулась, будто осматривая кресла, на самом деле она  старалась
скрыть вспыхнувшее лицо.
   В течение последнего часа Джулиан был  сама  любезность,  он  услужливо
показывал ей и обстановку, и дом, со знанием говорил о его  истории  и  ни
разу не упомянул  имя  Торна  Блэкберна.  Она  проанализировала  все  свои
возможные ответы.
   - Извините меня,  если  я  где-то  показалась  вам  грубой,  -  наконец
ответила она, выбрав наиболее обтекаемый. - Но...
   - Но вы устали от того, что вас воспринимают не как личность со  своими
взглядами и  чувствами,  а  как  некую  психологическую  горячую  линию  с
человеком, которого вы толком и не знали, -  закончил  Джулиан.  -  И  чьи
интересы, кстати, вы, может быть, вообще не разделяете.
   Именно так и хотела ответить Труф Джордмэйн.
   -  Совершенно  верно,  -   благодарно   улыбнулась   она   и   внезапно
почувствовала теплое чувство к  Джулиану,  но  не  примитивную  физическую
страсть, а много выше. У нее появилось такое ощущение, что с Джулианом  ее
связывает старая дружба.  На  миг  ей  показалось,  что  они  с  Джулианом
давным-давно знают друг друга, но у них не  было  времени  высказать  свою
привязанность.
   - Я, - продолжал Джулиан, - никогда и никого не прошу  и  не  заставляю
разделять мои убеждения, но если подобное происходит, то считаю,  что  мне
неожиданно повезло. - Он рассмеялся, и Труф почувствовала, что улыбается в
ответ. - Может быть, немного шерри? - спросил он.
   - Да, пожалуйста. И зовите меня просто Труф.
   - А вы должны звать меня Джулиан. - Он отошел и вернулся с подносом, на
котором стояли хрустальный графин с вином и два бокала.
   "Как в Оксфорде, - подумала Труф. - Только там могут подавать шерри так
официально".
   - Простите меня, что я напоминаю вам,  -  сказал  он,  наполнив  бокалы
сладким, гранатового цвета вином, - но вы, наверное, уже знаете, что  отец
назвал вас в честь своей работы?
   Труф посчитала бы такой вопрос неприличным, но только если бы его задал
другой человек, не Джулиан.
   - Честно говоря, я не очень знакома с работой моего отца,  -  осторожно
ответила Труф.
   - Да, дети, как правило, редко знают своих родителей, а  еще  реже  то,
что составляет цель их жизни. К тому же вся эта  шумиха,  поднятая  вокруг
работы Блэкберна после его исчезновения, вряд ли возбудила в вас интерес к
ней. Оккультистам, как, например, и парапсихологам, лучше всего работается
в тишине, когда за ними не охотятся ловцы шестичасовых новостей.
   Труф  удивленно  подняла  брови,  но  ничего  не  сказала.  Увидев   ее
недоумение, Джулиан усмехнулся.
   - "Вы знаете  мои  методы,  Ватсон,  воспользуйтесь  ими",  -  радостно
процитировал  он.  -  Тот,  кто  работает  в  известном  нам  направлении,
обязательно знаком с институтом имени Бидни, даже если душа его  находится
на противоположной чаше весов. К тому же мне  было  бы  стыдно  не  узнать
автора такой известной статьи, как "Некоторые предварительные исследования
статистических основ оценки слуховых  экстрасенсорных  восприятий".  Прошу
простить меня, но я просто не мог приехать в Берн в  то  время,  когда  вы
читали там лекцию на эту тему.  Кажется,  мы  слишком  долго  ждали  нашей
встречи.
   Недомолвки кончились, Джулиан знал больше, чем Труф предполагала, и  на
этот раз выдержка изменила ей окончательно, лицо ее вспыхнуло.
   - Я не подозревала, Джулиан, что вы  интересуетесь  парапсихологией,  -
ответила она и отпила немного шерри. Вкус вина  был  похож  на  физический
эквивалент октябрьского солнца,  проникающего  в  дом  через  разноцветные
стекла расположенного наверху зала.
   - Интересуюсь, но побочно. Мое основное занятие -  исследование  работы
Блэкберна с позиции мага. Торн часто говорил, что  нам  следует  знать  не
только весь спектр научных возможностей, но и цирковые фокусы. Только  так
мы можем увидеть истинную магию там, где она есть. - Джулиан  откинулся  в
кресле, и снова Труф захотелось дотронуться до его крепких мышц.
   - Довольно разумно, - неохотно ответила она, с  трудом  заставляя  себя
думать о разговоре. Спорить с таким очаровательным хозяином ей  совсем  не
хотелось, но и сдержать иронию она не  смогла.  -  И  доводилось  ли  вам,
Джулиан, лицезреть ту самую истинную магию, о которой вы говорите?
   - Нет, - простодушно  ответил  он  и  улыбнулся,  как  бы  призывая  ее
разделить с ним секрет, известный только ему. - Но я надеюсь  со  временем
увидеть. А что вас привело во  Врата  Тени,  Труф  Джордмэйн?  Уверен,  не
страсть к архитектуре долины Гудзона. - Он наклонился вперед так  свободно
и раскованно, что снова напомнил Труф ленивого кота из джунглей, с  мягкой
пушистой шерстью и яркими глазами.
   Труф была  слегка  разочарована,  узнав,  что  Джулиан  разделяет  идеи
Блэкберна, но разве не таким, как он заблудшим, она  и  собирается  помочь
своей книгой?
   - Я пишу биографию своего отца, - ответила Труф.
   Джулиан резко выпрямился, и на лице его появилось выражение восторга.
   - Да это же просто великолепно, - сказал он. - И вы  приехали  как  раз
туда, куда нужно. Совершенно верно,  именно  отсюда  вам  нужно  начинать.
Разумеется, вы должны остаться здесь, так вам будет  легче  работать.  Вы,
конечно, знаете о коллекции, я предоставляю ее в ваше полное распоряжение.
Подумать только, как своевременно, - проговорил он.
   - Своевременно? - откликнулась ошарашенная Труф. - Что вы  этим  хотите
сказать? И о какой коллекции вы говорите?
   - Ну, пока у нее нет определенного названия, давайте будем называть  ее
"блэкберниана". Вы что, совсем ничего о ней не знаете? Какой удар по  моей
гордыне! - шутливо простонал он. - Я собирал ее все последние  годы,  и  в
ней много чего интересного: письма, пленки, магические  приборы.  Все  это
вам пригодится. Пойдемте, я покажу вам ее. - Он  встал  и  предложил  Труф
руку.
   Немного поколебавшись, Труф положила свою ладонь на его,  и  Джулиан  с
уверенностью повелителя сжал ее пальцы. Труф сразу почувствовала исходящую
от Джулиана силу, и по всему ее телу пробежала легкая дрожь.
   - Я уже начал подумывать,  не  написать  ли  мне  самому,  но  с  моими
посредственными литературными талантами  далеко  не  уедешь,  -  продолжал
говорить Джулиан. - К тому же нет лучшего способа узнать Торна  Блэкберна,
чем писать о нем.
   Труф стояла рядом с Джулианом в просторной комнате, которую Джулиан  не
включил  в  первоначальный  осмотр.   Тщательно   оштукатуренными,   чисто
выбеленными стенами и высоким потолком она удивительно напоминала сельскую
школу. Здесь было несколько шкафов с  книгами,  два  длинных  библиотечных
стола,  но  самым  интересным  предметом  являлась  картина,  висящая  над
камином. На ней был изображен  Торн  Блэкберн  во  всех  своих  магических
регалиях.
   - Очень помогает, когда можешь позволить себе не только дать объявление
в газете или  журнале  о  покупке  какой-нибудь  вещи,  но  и  купить  ее.
Удивительно, как часто  холодную  наличность  предпочитают  самым  горячим
воспоминаниям. Так говорить, разумеется, цинично, но, сказать по правде, я
очень рад, что смог купить многое из  того,  что  здесь  есть.  И  никакой
гордыни я  при  этом  не  испытываю,  скорее  наоборот,  я  чувствую  себя
униженным.
   Несмотря на краткость знакомства, Труф показалось, что этого качества у
Джулиана  Пилгрима  быть  не  может.  Точно  так  же  нельзя  говорить   о
застенчивом орле и покорном тигре. Она перевела взгляд на портрет, пытаясь
скрыть  от  Джулиана  свое  восхищение  им,  Труф  не   хотела   выглядеть
очарованной школьницей.
   Торн Блэкберн стоял  босым,  в  зеленой  мантии,  отороченной  волчьими
шкурами и расшитой золотыми буквами древних рун. Его  широкий,  отделанный
драгоценными камнями пояс с тяжелыми золотистыми  кистями  сразу  напомнил
Труф шторы.
   Руки Торна Блэкберна были скрещены на груди. В одной он держал скипетр,
верхнюю часть которого украшало изображение  крылатой  Изиды  в  круге,  в
другой - короткий меч. На рукоятке его красовалась  звезда  Давида,  а  по
всему лезвию были искусно выбиты какие-то магические символы. Труф сделала
вывод, что, несмотря на все навороты, сама магическая  система  вероучения
Блэкберна,  если  таковая  и  была,  в  смысле  символики   стремилась   к
католицизму.
   Светлые волосы Блэкберна были перехвачены золотой лентой с  золотым  же
диском, по всей видимости  символизирующим  солнце.  Взгляд  зеленых  глаз
Блэкберна был устремлен ввысь. В довершение всего художник,  видимо  адепт
Блэкберна, счел крайне необходимым нарисовать вокруг головы нимб.
   Общее  впечатление  от   картины   складывалось   довольно   убогое   -
третьеразрядный шарлатан,  неумеренно  начитавшийся  магических  книжек  и
возомнивший себя Спасителем. Удручающее зрелище.
   Но чего-то на картине не хватало.
   - А где же ожерелье? - спросила Труф Джулиана и увидела его  пораженный
взгляд.
   - Мне показалось, вы сказали, что не имеете понятия о работе Блэкберна.
   Труф молча проклинала себя за то,  что  не  прикусила  вовремя  язык  и
сболтнула лишнее. Она сделала самое  худшее,  что  только  могла,  -  дала
Джулиану повод подозревать, что знает о наличии блэкбернианы и о том,  что
там должно находиться.
   Джулиан огорченно пожал плечами.
   - Признаю, кое-чего здесь не хватает. -  Он  засмеялся.  -  Перстень  и
ожерелье должны быть здесь, вы правы. О них  упоминается  в  литературе  о
Блэкберне, но, как вы впоследствии поймете, это не  прижизненный  портрет,
он написан по памяти и фотографиям. Снимков ожерелья и перстня у меня нет,
поэтому я  попросил  художника  опустить  их.  Я  их  присоединю  к  своей
коллекции позже, если они когда-нибудь  обнаружатся.  -  С  очаровательной
улыбкой он посмотрел на Труф, и она почувствовала, что тает.  Это  еще  не
любовь и даже не желание, просто Джулиан был более настоящим, чем  другие.
Труф захотелось тут же отдать  Джулиану  и  перстень,  и  ожерелье  просто
потому, что тому будет приятно иметь их у себя, но сдержалась.  Нужны  они
Труф или нет, скорее всего, подозревала  она,  нет,  но  ее  воспитание  и
тренировка говорили, что  не  стоит  доверять  первому  впечатлению.  Труф
решила подождать и посмотреть, что будет дальше.
   - В любом случае, здесь, в этих четырех стенах,  находится  почти  все,
что  осталось  на  земле  от  Торна  Блэкберна,  магистра   звезды   моря:
фотографии, его вещи и письма. В этих шкафах собраны все книги, в  которых
упоминается о нем. Есть также копии его газеты "Голос правды".  -  Джулиан
обвел рукой книжные шкафы, где  стояли  самые  разные  книги:  от  дешевых
карманных изданий до фолиантов с золотым тиснением на корешках, украсивших
бы любую, самую изысканную библиотеку.
   - Вы знаете, мне  очень  жаль,  что  он  исчез,  -  продолжал  говорить
Джулиан. - В этом поместье черт ногу сломит,  и  многое  так  и  останется
непонятным до тех пор, пока Врата Тени не станут достоянием государства  и
разгадкой не займутся всерьез. Но это случится не раньше, чем в  следующем
веке. А сейчас прошу вас чувствовать себя  здесь  как  дома  и  заниматься
своей работой. И пожалуйста, не забудьте, что я был бы счастлив,  если  бы
вы воспользовались моим гостеприимством, Труф. Надеюсь,  что  когда-нибудь
окажу вам и более существенную помощь. - Он помедлил. -  Вы,  может  быть,
даже не подозреваете, как я иногда могу быть полезен.
   Нужно быть столбом, чтобы не понять, на что  намекал  Джулиан,  и  Труф
снова поймала себя на том, что улыбается в ответ.
   - Я пока... не знаю, - совершенно неожиданно для себя залепетала  Труф.
Ведь она еще совсем не знала этого Джулиана. То, что он поклонник ее отца,
это яснее ясного. Именно поэтому ему и не  стоило  доверять.  -  Коллекция
действительно великолепная, Джулиан. И очень кстати, ведь я  действительно
была в затруднении, не знала, с чего начинать. Нет, я очень довольна - все
складывается просто замечательно.
   Джулиан взял ее ладонь в свои руки.
   - Можете пользоваться ею столько, сколько вам нужно.  Ну  так  как,  вы
остаетесь?
   - Ну... - снова замялась Труф,  и  Джулиан,  видя  ее  нерешительность,
предложил компромисс:
   -  Тогда  останьтесь  хотя  бы  пообедать,  мои   друзья   будут   рады
познакомиться с вами. Другого случая убедить вас в нашей правоте у нас  не
будет.
   Прямой, немигающий, как у змеи, взгляд Джулиана, его просительный  тон,
приятная, обворожительная улыбка обезоруживали Труф. Хотя она и  понимала,
что, принимая приглашение, она дает согласие на нечто большее, чем  просто
обед, отказаться было невозможно. Труф вновь почудилось,  что  ей  бросают
вызов. Она примет его, потому что знает свое предназначение.
   - Ну хорошо, - ответила Труф,  сразу  почувствовав,  что  ее  нежелание
куда-то исчезло. - С удовольствием, - прибавила она.
   - Прекрасно, - обрадованно произнес Джулиан.
   Труф собиралась спросить, во сколько  ей  нужно  приехать,  но  Джулиан
предвидел ее вопрос.
   - Вы позволите, если я вас задержу здесь до обеда? Честно  говоря,  мне
больше хотелось бы побеседовать с вами, чем заниматься своими  делами.  Вы
позволите, я только сделаю несколько звонков в Калифорнию, этого избежать,
к сожалению, никак нельзя. Надеюсь, что без меня вам скучно не будет?
   Труф кивнула. Уже направляясь к двери, Джулиан сказал:
   - Я очень рад, что вы остаетесь. Предупрежу Айрин. -  Он  произнес  это
имя на английский манер: "Айрини". - Она помогает мне по дому. Если бы  не
она, я просто запутался бы во всех этих  хозяйственных  делах.  Я  вернусь
очень скоро, но при необходимости можете  просить  кого  угодно  и  о  чем
угодно.
   - Хорошо, - немного удивившись, проговорила Труф.
   Полуденное солнце, врывавшееся  в  комнату  через  незашторенные  окна,
заливало Джулиана, играло в его волосах, и Труф на  мгновение  показалось,
что вокруг  его  головы  образовался  нимб.  И  был  он  настоящим,  а  не
аляповатым  и  фальшивым,  как  на  висящей  напротив  картине.   Труф   с
восхищением смотрела на Джулиана. Он выглядел тем, кем был, -  выдающимся,
могучим человеком. Его ждут великие дела, и, кажется, он  уже  верит,  что
Труф поможет ему свершить их. Он открыл дверь.
   - Джулиан, а что вы думаете о его исчезновении? - неожиданно  для  себя
спросила Труф. - Я имею в виду Блэкберна. Не мог же он подняться в  воздух
и исчезнуть?
   Джулиан помолчал.
   - Я думаю, что он нашел то, что искал, или близко к этому. Ни  к  одной
из границ нельзя приблизиться без риска для жизни. А магия  -  занятие  не
для дилетантов. - Он повернулся и вышел из комнаты, плотно закрыв за собой
высокие двойные двери. Так ангел в полете складывает свои крылья.



        4. В ПОИСКАХ ИСТИНЫ

                                               Живым мы обязаны уважением,
                                            мертвым мы обязаны истиной.
                                                                   Вольтер

   Труф уселась за один из  длинных  библиотечных  столов.  Теперь,  когда
Джулиан ушел, унеся с собой ауру так  сильно  воздействующего  очарования,
она п