грим улыбнулся, показав острые белые зубы.
   -  Пилгрим,  открой  дверь.  -  Труф  стоило  больших   сил   сохранять
самообладание и  говорить  спокойно.  Ужас  перед  видениями  окончательно
исчез, реальность оказалась куда опаснее призраков. Пилгрим -  убийца,  он
не остановится ни перед чем.
   - Сейчас, подожди немного, - почти умоляюще произнес он.  -  Я  обещаю,
что ничего не сделаю тебе, ведь ты моя сестра. Я  хочу,  чтобы  ты  любила
меня, вот и все. Когда я нашел Лайт и вырвал  ее  из  этого  адова  места,
которое они называют психиатрическая больница, я попросил ее любить  меня.
Она согласилась, но мне не хватало ее любви. Теперь я прошу об этом  тебя.
Ну, пожалуйста, Труф, - произнес он нежным голосом.
   Каждую клеточку ее тела пронизывал страх.
   - Я люблю тебя, - ответила она. - Торн тоже тебя любит.
   Но не такого ответа ждал Пилгрим.
   - Торн! - Пилгрим брезгливо поморщился. Труф показалось, что гнев снова
охватил его. - Он не любит меня, - выкрикнул он. - Торн все нам портит, он
мешает мне. Мне безразлично его горе, в конце концов,  сейчас  уже  поздно
сожалеть.
   - Он не поступал бы так, Пилгрим, - сказала Труф, тайком поглядывая  на
карман, куда он положил ключ. Нужно во что бы то  ни  стало  взять  его  и
выбраться отсюда. Труф предполагала, что остальным неизвестно, что Пилгрим
убийца и мерзавец. Они не поверят Труф, остается  только  одно  -  идти  в
полицию.
   -  Я  знаю,  -  тихо  произнес  Пилгрим.  На  какое-то  мгновение  Труф
показалось, что в уголках его глаз блеснули слезы. - Я любил его, я  верил
ему, но он ушел, бросил меня. - Пилгрим глубоко вздохнул и потер глаза.  -
Меня все бросили. Неужели ты мне не поможешь? - Он с надеждой посмотрел на
Труф. - Ты же моя сестра. Я ничего не делал Эллису -  Труф  почувствовала,
как на бесстрастное лицо снова  натягивается  маска  утонченно  вежливого,
благородного аристократа Джулиана. - Майкл? Он уехал, уехал в  Нью-Йорк  и
завтра вернется. Мы с ним  старые  друзья,  вместе  учились  в  семинарии.
Прости меня, дорогая, я напугал тебя.  Ты  поверила  всей  той  белиберде,
которую я тебе рассказывал. Остальные поняли бы меня сразу,  магия  -  это
искусство перевоплощения и убеждения.  Я,  видимо,  перестарался,  слишком
вошел в роль. Извини, но я так замотался. Постоянные ритуалы,  подготовка,
тут самому порой трудно разобраться, где  правда,  а  где  вымысел.  Через
двадцать четыре часа все будет нормально. Прости меня. -  Пилгрим  покорно
опустил голову, изображая раскаяние.
   Как хотелось Труф поверить  в  его  искренность.  Внутренне  она  очень
переживала. Потерять человека, которого начинаешь любить, увидеть, что  ты
едва не ответила на страсть чудовища, было тяжело. Ну и  пусть,  зато  она
приобрела брата. Игра окончена, она больше не будет ни обманывать себя, ни
давать это делать другим. Конечно, Труф поможет ему,  но  сначала  следует
обезопасить от него остальных, а вернее, спастись самой.
   Боясь дышать,  Труф  ждала  следующей  вспышки,  но  Пилгрим  сидел  не
шевелясь, словно в забытьи. Наконец он поднял голову и тяжело вздохнул.
   - Ладно, оставим нашу беседу до следующего раза. Только пообещай,  что,
когда я отдам тебе книгу, ты не уедешь и  никому  не  расскажешь  о  нашем
разговоре. - Пилгрим попытался улыбнуться, но улыбка получилась жалкой. Он
выглядел совершенно нормально, трансформация в Джулиана закончилась.
   Труф не знала, что для нее опасней - соглашаться или нет. Она  все  еще
ожидала взрыва негодования, хотя, судя  по  всему,  Пилгрим  не  собирался
набрасываться на нее.
   - Труф, разве я не заслуживаю хотя бы этого?  -  с  надеждой  в  голосе
спросил Пилгрим. - Представь, что ты не  знаешь  о  том,  сколько  горя  я
причинил окружающим. Вспомни, разве  я  был  с  тобой  хотя  бы  невежлив?
Неужели я не могу попросить тебя об одолжении ради наших  отношений?  Ведь
ты моя сестра. Прости меня, и давай выпьем за нашу дружбу.
   Труф чувствовала, что в ее же интересах не перечить Пилгриму сейчас, но
и пить она тоже опасалась. Он смотрит на нее;  если  Труф  откажется,  это
может взбесить его и он... Что он?
   В конце концов, вина совсем немного, не больше столовой ложки.  Это  не
опасно, к тому же Труф заметила, что он наливал из одной и той же бутылки.
Пилгрим выпил и безучастно смотрел  на  свой  бокал.  Он  вытащил  ключ  и
положил его на стол, рядом со свертком.  Труф  почувствовала,  как  на  ее
глаза наворачиваются слезы. Она вспомнила мальчика, маленького,  тихого  и
беспомощного. Неудивительно, что после всех страданий он стал таким.
   - Я прощаю тебя, Пилгрим, - тихо сказала она  и,  выпив,  потянулась  к
ключу. Лицо Пилгрима перекосила злобная усмешка.
   Какой-то странный привкус. Труф почувствовала, что язык у  нее  онемел,
горло  начало  пересыхать.  Она  попыталась  встать,   убежать,   кричать,
отбиваться.  Но  вино  сделало  ее  тело  тяжелым,  а  движения  вялыми  и
беспомощными.
   "Подонок..."



        14. ДУХ ИСТИНЫ

                                          Кто и когда видел,  чтобы истина
                                       потерпела поражение в открытом бою?
                                                              Джон Мильтон

   - Должен сказать, - говорил Торн Блэкберн, - что  когда  кто-нибудь  из
моих  отпрысков  отвергает  голос  разума,  то  это  всерьез,  надолго   и
полумерами здесь не обойтись.
   Сквозь сон Труф услышала речь  Блэкберна  и  попыталась  подняться,  но
что-то ей мешало.
   Попытки дали свой эффект, Труф пришла в сознание и  почувствовала  свое
тело. Ощущение было отвратительное - болело  все:  голова,  спина,  плечи,
горло - все, что способно болеть. Труф обнаружила, что она не лежит.
   С трудом она открыла глаза и огляделась.
   Труф увидела, что сидит на деревянной лавке в каком-то старом  погребе,
насквозь пропахшем сырой  землей  и  гниением.  Напротив  Труф  находилась
низенькая дверь, покосившаяся и такая же гнилая, как и все вокруг.  Голова
Труф чуть не упиралась в покатый грязный потолок, в углах которого  висела
паутина. Повсюду виднелись следы заброшенности и ветхости. Пол  в  погребе
был земляной и влажный.
   Сначала Труф увидела не Торна, а свои руки, прикованные цепью к  вбитым
в стену кольцам. Она пошевелилась и услышала  металлический  звонок.  Труф
попыталась встать, это ей  удалось,  но  короткая  цепь  не  позволяла  ей
двигаться дальше. Труф тщетно рванулась вперед и застонала.
   - Не дергайся, - сказал Торн. - Стены тут до того трухлявые, что того и
гляди упадут. Тебя просто придавит.
   - Что? - переспросила  Труф.  Она  повернулась  туда,  откуда  слышался
голос, и увидела Торна. Он стоял в дальнем углу, у  стены,  словно  только
что прошел сквозь нее.  Перекрытия  низкого  потолка  почти  касались  его
головы, у ног виднелся ящик, в каких лет сто с лишним назад хранили лед, а
на нем стояла древняя керосиновая лампа. На Торне была  помятая  выцветшая
кожаная куртка, такая же  мятая  рубашка  и  какие-то  невероятно  широкие
джинсы. В руке Торн держал старый, поржавевший ключ.
   Никогда в своей жизни Труф не была так рада привидению.
   - Что ты сказал?
   - Мы находимся в старом винном погребе под домом. Ты, наверное,  хочешь
знать, как он тебя напоил снотворным? Очень  просто,  он  подсыпал  его  в
стакан. Старый трюк, дорогая моя, - произнес Торн извиняющимся голосом.
   Труф замотала головой и сразу почувствовала боль и  тошноту.  Застонав,
Труф опустилась на скамью.
   - Я мог бы освободить тебя, но мне нужна твоя помощь. Сейчас я сниму  с
тебя цепь, - сказал Торн, - но ты останешься здесь и, когда они придут  за
тобой, отправишься с ними. Эту скотину нужно остановить,  но  так,  чтобы,
кроме него, никто не пострадал.
   Труф осторожно кивнула в знак согласия. Шея у нее затекла, и даже такое
легкое движение вызывало сильную  боль.  Труф  глубоко  вдохнула  и  снова
почувствовала тошноту.
   - Кажется, героя из меня не получилось, я проиграла, - тихо  произнесла
она.
   Торн посмотрел на нее и ласково улыбнулся.
   - Я не сомневаюсь в твоей храбрости, меня беспокоит другое - отсутствие
у тебя мозгов. Как тебе пришло в голову, что ты способна одолеть Пилгрима?
Это же прожженная сволочь и хитрец.
   - Это я уже поняла, - печально согласилась Труф.
   Торн подошел к ней и взял за запястье. В погребе было холодно,  и  Труф
почувствовала прикосновение и тепло рук.
   Труф посмотрела на Торна  и  увидела  следы  грима;  волосы,  такие  же
длинные, неестественно блестели, они явно были покрашены.
   Торн снял один наручник, затем другой.
   - Ты живой! - воскликнула Труф. Она вскочила и схватила руки Торна,  не
давая ему  возможности  уйти.  Руки  были  теплые  и  твердые,  настоящие,
испещренные  царапинами  и  морщинами.  "Сколько  же  Торну  сейчас   лет?
Наверное, уже за пятьдесят", - подумала Труф.
   - Ты жив, - повторила она.
   - Ты приятно удивлена? - улыбнулся Торн.
   Труф завороженно смотрела на него. Вблизи лицо Торна уже не казалось ей
таким юным, а сам он меньше всего напоминал призрак, и Труф поняла  все  -
немного косметики,  старая  одежда,  правильное  освещение  -  и  оболочка
привидения готова. Торн был жив и реален.
   - Господи помилуй,  -  прошептала  Труф  и,  опустившись  на  скамейку,
закрыла глаза. Голова у нее шла кругом.
   - Хочешь пить? - спросил Торн и  подтащил  ящик.  Сняв  с  него  старое
одеяло, он обернул им плечи Труф.


   - Я живу здесь с шестьдесят девятого года. - Торн  сел  рядом  с  Труф,
обнял ее за плечи и начал свой  рассказ.  Труф  слушала  его,  прижимая  к
коленям бутылку с яблочным соком. От волнения Труф  не  хотелось  пить,  и
Торну приходилось вливать в нее освежающий напиток. - Я  был  уверен,  что
смогу оставаться здесь до конца дней своих.
   Труф  отхлебнула  сок.  Повествование  Торна,  которое   он   продолжал
спокойным, бесстрастным голосом, казалось ей таким же невероятным,  как  и
все другие истории, услышанные во Вратах Тени.
   - Приезд Пилгрима был для меня неожиданностью, но, когда я  узнал,  чем
он собирается заняться, признаюсь честно, меня чуть удар не хватил.  Потом
я успокоился, ведь у него не было "Страдающей Венеры", следовательно,  все
его потуги были напрасны. Но я не предполагал, с какой  решительностью  он
возьмется за все. Но об этом позже.
   Труф не удержалась и, чтобы лишний раз удостовериться,  что  она  имеет
дело с живым человеком, еще раз потрогала Торна за руку.
   - Но как... Как тебе удалось ускользать от полиции? Тебя же искали  все
эти годы. - Она закрыла глаза. Воспринимать неожиданные откровения в таком
состоянии, когда Труф еще страдала от  последствий  снотворного,  ей  было
очень трудно.
   - Пей сок, - уговаривал Торн. - Помогает, быстрее  придешь  в  себя.  -
Должно быть, ты заметила, как нетрадиционно я являлся и исчезал? - спросил
он.
   Труф тихо засмеялась, и смех принес ей некоторое облегчение.
   - В первый раз я чуть не умерла от страха.
   - Ты просто льстишь мне. Не думаю, чтобы ты так уж испугалась. Ты очень
похожа на свою мать, а та могла пойти и плюнуть в морду черту.  По  правде
говоря, разыгрывать из себя призрака было не так трудно, вся эта местность
изрыта подземными ходами.  Здесь  была  одна  из  станций  так  называемой
"подземной железной дороги", по которой рабы-негры бежали в Канаду.
   - Но Хиауорд сказал мне, что их все давно засыпали, -  возразила  Труф.
Правда, она не  совсем  отчетливо  помнила,  о  каких  именно  подземельях
говорил ей Хиауорд.
   - Много понимает твой Хиауорд, - саркастически  улыбнулся  Торн.  -  Из
тех, кто живет во Вратах Тени, никто настоящего плана местности  не  видел
никогда в глаза. Его нет даже  в  городской  библиотеке.  О  существовании
подземных ходов знали только те, кто их прокапывал. Я тебе скажу, что один
из входов в подземелье находится прямо у главного входа в дом. Ну  и  что,
замечала ли ты его когда-нибудь?
   Труф осознала, что не спит и не бредит. Уверенность в своем  нормальном
состоянии  подействовала  на  нее  как  лекарство,  голова  прояснилась  и
посвежела. Труф почувствовала, что немного замерзла, покрепче укуталась  в
толстое, теплое одеяло и прижалась к Торну. Как хорошо, что она не спит  и
не рехнулась. Торн сидел рядом, живой и теплый.
   - Просидев здесь несколько месяцев, я стал  потихоньку  наведываться  в
город.  Подрабатывал  то  за  вещи,  то  за  деньги,  по-разному   бывало.
Подозреваю, что они принимали меня или за беглого маклера, или за  тайного
радикала, но мне было не важно. Да и им, впрочем, тоже. Да ты пей сок.
   Труф очень хотелось пить, но глотать было очень  тяжело.  Она  неохотно
поднесла бутылку ко рту  и  заставила  себя  сделать  несколько  маленьких
глотков. Слава Богу, что Пилгрим не отравил ее.
   - Пилгрим, - прошептала она зло и попыталась встать.
   Торн легко потянул за одеяло и усадил Труф на место.
   - Подожди, - сказал он. - В таком состоянии за него браться нельзя.
   Труф заерзала, чувствуя справедливость слов Торна. Она была  еще  очень
слаба. К тому же ей так много нужно узнать у Торна.
   - Что случилось с моей матерью? - спросила она.
   Торн вздохнул и опустил голову. Труф посмотрела на него и увидела,  как
он сразу постарел - лицо его осунулось и покрылось морщинами. Сейчас  Торн
выглядел даже не на пятьдесят лет, а намного старше.
   - Дай мне еще немного времени собраться с духом, потом я расскажу тебе,
что случилось с Катрин. Я понимаю, что  лишил  тебя  многого,  но  пройдет
всего несколько дней, и ты будешь все знать.
   -  Я  ненавидела  тебя,  -  призналась  Труф,  сама  удивившись   своей
неожиданной  откровенности.  -  Ты  казался  мне   страшным,   кровожадным
монстром, лжецом и проходимцем. Но потом...
   - Я был совершенно искренен в своих  поступках,  -  медленно,  подбирая
слова, ответил Торн. - Спаси Господи, у меня был  один  только  грех  -  я
веровал в то, чем занимался. И я видел пасть и зубы дракона. Что  касается
Пилгрима, то, помилуй Господи, как он извратил то, что я  делал!  Мы  были
наивными романтиками, во все, что мы делали, мы вкладывали свою  любовь  и
чистые сердца. Когда я думаю, что хочет натворить Пилгрим, мне  становится
не по себе.
   - Но разве ты не можешь... - начала было Труф и замолчала на полуслове.
   - Пойти в полицию, ты имеешь в виду?  -  закончил  ее  вопрос  Торн.  -
Конечно, могу. Но что будет потом?  Пилгрим  найдет  адвокатов,  таких  же
лживых и  продажных,  профашистски  настроенных  скотов,  как  и  он  сам,
отмажется и на будущий год приедет сюда с новым кругом. Нет, сделать можно
только одно - закрыть врата навсегда.
   Труф  вспомнила,  что  в  "Страдающей  Венере"  она  не  видела  части,
касающейся закрытия врат. И способен ли кто-нибудь сделать это?
   - Я совсем забыла, что ты тоже веришь во всю  эту  чушь,  -  произнесла
Труф и тут же пожалела о своих словах.
   Торн рассмеялся.
   - Ты меня просто смешишь, девочка моя. Ну да ладно, скоро ты  сама  все
увидишь. Да, только закрыв врата навечно, мы  избавимся  от  необходимости
следить за Пилгримом и ему подобными. За прошедшие двадцать с лишним лет я
многое понял и многому научился. Ты бы очень удивилась, если бы,  конечно,
верила в магию и ее истоки. - Торн хитро посмотрел на Труф.  -  Но  ты  не
волнуйся, я не попрошу тебя делать что-то такое, о чем бы тебе потом  было
стыдно признаться на исповеди, - прибавил Торн, чувствуя ее страхи. Улыбка
исчезла с его лица. - Пойми меня, только  так  я  могу  все  исправить,  -
сказал он почти умоляющим голосом.
   Труф сжала его руку. Она догадывалась, что Торн собирается совершить, и
была абсолютно согласна с ним. Она сделала выбор и при  всей  нелогичности
своего поступка, полном отсутствии в нем рационализма была уверена в своей
правоте. Труф почувствовала, как проходит боль и к ней возвращаются  силы.
Да, она может попросить Торна вывести ее отсюда, а потом пойти в  полицию,
и он это сделает. Пилгрима арестуют, и его  ритуалы  прекратятся,  но  что
потом?
   Торн прав, Пилгрим откупится. Правда, его можно обвинить в убийстве, он
сам признался Труф, что столкнул Эллиса и подстроил автокатастрофу Майклу.
А если он  все  наврал,  только  чтобы  запугать  ее?  Труф  содрогнулась,
представив, какая шумиха поднимется в прессе.
   Не нужно забывать, что  и  сам  Торн  Блэкберн  не  избежит  наказания,
обвинение в убийстве  не  снимается  никогда.  Да  и  стоит  только  Торну
появиться, как все забудут про Джулиана - и он втихую сможет ускользнуть.
   С другой стороны, что произойдет, когда ей с Торном удастся  остановить
ритуалы  Пилгрима?  Если  отец  прав,   то   с   закрытием   врат   всякая
паранормальная активность во Вратах Тени сразу прекратится, а именно этого
Труф  и  добивалась.  Тогда  и  Пилгрим,  и  любой  круг  будут  бессильны
что-нибудь сделать.
   С  месяц  назад  она  назвала  бы  такой  ход  мыслей   склонностью   к
сумасшествию, но сейчас, после того как она успела познакомиться с  кругом
и видела их в действии, ее размышления уже не казались ей столь безумными.
Она сама чувствовала мощь круга, его возможности и легко представляла, что
может  случиться,  если  они  сольются  с  силой  Врат  Тени,   средоточья
паранормальных явлений.
   Да, ритуалы следует прекратить и закрыть врата. Наложить печать на  эту
язву,  поражающую  сознание  и  отравляющую  все  вокруг  своими  гнойными
выбросами.
   Торн прав, только так и следует поступить.
   - Если я пойду с тобой, ты не причинишь никому зла? - спросила Труф.
   Торн усмехнулся.
   - Пилгрима я убивать не стану, если ты это имеешь в виду.  Я  и  раньше
никого не убивал, а сейчас для таких вещей я просто стар. Просто  поговорю
с Айрин, и она подсыплет кое-что из своих снадобий  Пилгриму,  а  пока  он
будет дрыхнуть, мы закроем врата. Конечно,  голова  у  него  будет  болеть
крепко, но этого он вполне заслуживает. - Торн улыбнулся.
   - Еще как, - согласилась Труф, потирая виски. - Хорошо, и что я  должна
делать?


   Торн  посидел  еще  немного.  Они  много  разговаривали,   но   все   о
несущественном - о фильмах,  книгах  и  о  Тагханском  университете.  Труф
обнаружила, что представления Торна о культуре и обществе остались у  него
на уровне 1969 года. Этого и следовало ожидать, ведь  с  тех  пор  он  жил
отшельником. Он  охотно  разговаривал  с  Труф,  но  постепенно  лицо  его
становилось все серьезнее и серьезнее.  Вскоре  он  встал  и  сказал,  что
должен срочно уйти.
   - Если они заявятся сюда и увидят меня, то отбиться от  них  мне  будет
трудновато, - грустно пошутил он.
   - Я не боюсь темноты, - ответила Труф.
   - Лампу и холодильник, - Торн показал на ящик, - я тебе оставлю. Поешь,
там кое-что есть. Пусть эти придурки подумают, что это тебе принесли духи.
- Торн презрительно фыркнул и поднялся.
   Труф  тоже  встала.  Она  обняла  его,  юношеская  хрупкость  его  тела
показалась болезненной.
   - Какой ты худой, - сказала она. - Ты, наверное, голодаешь здесь.
   - Подумай лучше о себе. - Торн засмеялся. - Значит, ты до  сих  пор  не
веришь в магию? - спросил он. - Ну ладно, тогда ночью мы с  тобой  устроим
тут такой спектакль, что участники ритуалов не скоро его забудут.
   - Буду ждать, - ответила Труф,  и  на  этот  раз  она  говорила  чистую
правду.
   Торн поднял руку, сложив указательный и средний пальцы наподобие  буквы
"V".
   - Мир вам, - произнес он, отодвинул одну из досок в стене и ушел.
   Труф  села  на  лавку  и  поплотнее  закуталась  в  одеяло.  Теперь  ей
оставалось только ждать.
   В ящике оказалось несколько бутербродов, и Труф заставила себя  поесть.
Ей очень быстро наскучило просто сидеть в своей импровизированной  камере,
и она решила найти что-нибудь почитать, но, кроме этикетки  на  бутылке  с
яблочным  соком,  ничего  не  нашла.  Прочитав  ее  с  десяток  раз,  Труф
почувствовала, что засыпает.
   Разбудил ее лязг металла. Труф открыла глаза и увидел