уф  сочувственно  улыбнулась.  Ей  нетрудно  было  представить,   что
придирки местного начальства продиктованы  не  страстью  к  порядку  и  не
заботой оградить нежную окружающую среду от дыма малогабаритной установки,
а давно укоренившейся ненавистью к Вратам Тени и  его  обитателям.  Причем
всем обитателям, включая самого Элкану Шейдоу.
   "Напрасно вы стараетесь сковать цепями то, что должно  быть  свободным,
тщетно стремитесь укротить то, что не выносит неволи, ибо в  ярости  своей
оно сбросит оковы, и восстанет, и займет принадлежащее ему по праву  место
среди тех, кто мчится..."
   Труф увидела, что Гарет сейчас исчезнет за поворотом.
   - Гарет! - позвала она. Он остановился. - Мне нужно поговорить с  Лайт,
ты не знаешь, где она?
   - Где-то около лабиринта, за домом. Оставь вещи на ступеньках, я  потом
занесу их.
   - Спасибо, не нужно. Я сама. -  Труф  поставила  сумки  на  скамейку  у
двери. Разговор с Лайт займет немного времени, да и некому здесь красть.
   Труф обогнула угол дома и  прошла  под  большим  навесом,  под  которым
некогда прятались от непогоды уезжавшие гости. Где-то недалеко должна быть
конюшня или то, что от  нее  осталось.  Труф  внимательно  огляделась,  но
увидела только террасу, сад, а слева от себя - лабиринт.  Значит,  конюшня
сгорела в одном из бесчисленных пожаров.
   - Лайт, - негромко позвала Труф. Она прошла к самому лабиринту, но Лайт
не увидела. Джулиан как-то говорил, что она любит уходить  в  глубь  леса.
Если она и сейчас повторила свой маршрут,  то  Труф  может  искать  ее  до
второго  пришествия  нового  зона,  причем  успех  поисков  будет   крайне
сомнителен.
   Труф подошла ко входу в лабиринт и заглянула внутрь. Может  быть,  Лайт
бродит сейчас по его белым  гравиевым  дорожкам?  Лабиринт  был  не  очень
сложный, выход из него найти  не  так  трудно,  нужно  только  попеременно
поворачивать то вправо, то влево, и выйдешь к центру.
   Труф решила войти, сделала несколько шагов и внезапно услышала  голоса.
Через несколько секунд показались Лайт и Майкл. Обняв  девушку  за  плечи,
Майкл что-то ей рассказывал. Лайт весело смеялась, ее серебристые  волосы,
разметавшиеся по руке Майкла, при  каждом  шаге  поднимались  и  вились  в
воздухе легкими облаками. Майкл легонько дотронулся до ее  носа,  а  Лайт,
заигрывая,  мягко  стукнула  его  по  груди.  Труф  возникла  перед   ними
неожиданно. Лайт вздрогнула, как ребенок, чей секрет внезапно раскрыли. Не
убирая руку с плеча Лайт, Майкл напряженно смотрел на Труф. Он не  пытался
ни делать вид, что ничего не случилось, ни "заговаривать  зубы"  Труф.  Да
этого  и  не  требовалось,  Труф  никогда  не  была  ни   доносчиком,   ни
двурушницей.
   - Привет, - произнесла она дружелюбно. - Лайт,  я  искала  тебя,  Гарет
сказал, что ты здесь. Как ты себя чувствуешь  после  того,  что  случилось
вечером? - спросила Труф.
   - А что случилось?  -  неуверенно  и  несколько  встревоженно  ответила
девушка. - Вроде бы ничего. У меня все нормально.
   По веселому тону ее голоса Труф подумала, что Лайт, должно быть, ничего
не помнит о том,  что  с  ней  произошло,  а  вот  больницу,  где  из  нее
вытягивали и выбивали  информацию,  она  помнит  очень  хорошо.  И  людей,
которые истязали ее, она тоже помнит. Труф пожалела о своем вопросе.
   - Тогда мы в полном порядке, - улыбнулась  Труф.  Ей  стало  любопытно,
говорил ли Джулиан Лайт о том, кто ее отец? Если да, то в  этом  случае  у
Лайт хватит  сообразительности  понять,  что  они  сестры.  -  Мне  просто
захотелось увидеть тебя.
   - Ты  не  будешь  спрашивать  меня  про  Торна?  -  Лайт  вопросительно
посмотрела на Труф.
   Краем глаза Труф увидела, как Майкл нахмурился.
   - Я не собираюсь говорить о том, о чем тебе не хочется разговаривать, -
ответила Труф, и это  было  сущей  правдой.  -  Давай  лучше  поговорим  о
чем-нибудь приятном. - Труф старалась произносить слова медленно  и  очень
внятно, словно перед ней стоял ребенок-несмышленыш. Но что заставляет Труф
так о ней думать? Лайт прекрасно все понимает, она просто  другая,  но  ее
отличие невозможно выразить никакими словами.
   Лайт хихикнула и, опустив голову, стыдливо посмотрела  на  Труф  сквозь
ресницы.
   - Ты знаешь один секрет, - произнесла она.
   Труф задумалась, ей показалось, что она не расслышала местоимение.
   - Кто? Я? - переспросила она удивленно.
   Продолжая улыбаться, Лайт кивнула. Труф посмотрела на Майкла, ища в его
глазах ответа на свой немой вопрос.
   - Как ты думаешь, Труф хочет, чтобы это так и  оставалось  тайной,  или
она желает ее нам рассказать? - спросил Майкл.
   Ничего  не  говоря,  Лайт  подошла  к  Труф  и  протянула  руку.   Труф
дотронулась до нее, и Лайт сильно сжала ее пальцы.
   - Она очень встревожена, - медленно произнесла Лайт, словно читая слова
на незнакомом языке. - Она переживает. Потому что я знаю об этом? Нет,  ее
волнует другое, она думает, что подумают остальные, когда узнают ее тайну.
Но все равно, она считает, что об этом лучше всем  знать.  Труф  не  любит
долго хранить секреты, - произнесла Лайт, глядя ей в глаза.
   Труф надоела демонстрация способностей Лайт, к тому же она не видела  в
них ничего странного или таинственного.  Обыкновенная  телепатия,  только,
правда, догадки Лайт звучат уж слишком точными.
   - Лайт - моя сестра, - сказала Труф, посмотрев на Майкла.  Пальцы  Лайт
дрогнули и еще крепче сжали ее  ладонь  -  значит,  она  сказала  то,  что
девушка и ожидала.
   Было ли это воздействием психики Лайт, но только, когда Труф посмотрела
на ее лицо, ей показалось, что она слышит голос Майкла.
   "Если вы не хотите уезжать отсюда ради себя, сделайте это ради спасения
Лайт".
   Труф мотнула головой, стряхивая наваждение.
   "А что бы сделали вы, будь на моем  месте?"  -  пронесся  в  ее  голове
ответ.
   - Мы разговаривали с Лайт  о  ее  таланте,  -  произнес  Майкл,  словно
отвечая на немой вопрос Труф.
   - Майкл говорит, что мне не нужно видеть всякие вещи, - произнесла Лайт
без всякого раздражения.
   - Майкл говорил, что все чувства - это дар Божий, - поправил ее  Майкл,
подходя ближе - А задача человека - научиться владеть ими.
   - Имеется в виду, что Лайт не должна пользоваться своими способностями?
- резко спросила Труф.
   - Имеется в виду, что люди посланы жить в этом мире и здесь  мы  должны
соответствовать ему, а не стараться  перенестись  в  другой  мир.  У  Лайт
выдающиеся способности, но не исключено, что в  этом  мире  ее  задача  не
пользоваться ими.
   - Ничего себе, -  попыталась  возразить  Труф,  но  пожатие  руки  Лайт
удержало ее от дальнейших комментариев. Но действительно, разве плохо быть
таким, как все, если отличие от остальных несет такую боль?
   - Вы же не заговариваете с каждым встречным и не приглашаете его к себе
в дом. И наверное, не хотите, чтобы это делала и  ваша  сестра.  Но  тогда
почему Лайт должна общаться с невидимыми незнакомцами? Ведь в этом  случае
ей не на кого надеяться, только на свои суждения. Помощи ей ожидать не  от
кого.
   - То есть вы хотите, чтобы она... - Труф никак  не  могла  найти  слова
помягче.
   - Приняла предложение того, кто помог бы ей и закрыл дверь ее души  для
нежелательных сил, - подсказал  Майкл.  -  Не  говорить  ей  то,  что  она
творение рук Божьих, - это по крайней мере  дерзость,  но  не  оказать  ей
помощи тогда, когда она наиболее в ней нуждается, - это уже  преступление,
-  закончил  Майкл.  Его  мягкая  улыбка  смягчила  монолог,   лишив   его
фанатичности.
   - Я вижу твою душу, - обрадованно сказала Лайт,  повернувшись  к  нему.
Она собиралась еще что-то сказать, но Майкл прижал к губам палец.
   - Помолчи, а то твоя сестра подумает, что я плохо на тебя  воздействую.
Она будет считать меня религиозным фанатиком, одержимым стяжанием  милости
Божьей и заставляющим всех следовать за собой.
   - А кто вы на самом деле? - с вызовом спросила Труф, готовая к схватке.
   - Стяжать милость Божью можно разными средствами, -  уклончиво  ответил
Майкл. - Но только одно из всех считается наиболее безопасным. Однако  эта
безопасность покупается ценой слез,  печали  и  страданий,  и  платить  ее
приходится каждый день. - Майкл  посмотрел  на  Труф.  -  Мне  кажется,  я
начинаю надоедать вам. Вы и так считаете меня немного нудным. Оставляю вас
с Лайт и удаляюсь.
   - Нет, нет, -  воскликнула  Труф,  вспоминая  об  оставленных  у  двери
сумках. Она видела, что Лайт счастлива в обществе Майкла, и решила  больше
не нарушать их уединения. - Мне нужно идти, я просто хотела  повидаться  с
Лайт.
   - Ну хорошо, - сказал Майкл. "Пока хорошо, - сказали Труф его глаза.  -
А что потом?"


   Когда Труф подошла к дверям дома, сумок не было, но ей и  в  голову  не
пришло,  что  их  кто-то  стащил.  Труф  вспомнила   обещание   Гарета   и
почувствовала себя крайне неудобно.
   "Нужно  было  занести  их  самой",  -  подумала  она.  Труф  показалось
странным, что Гарет изо всех сил старается как можно прочнее  занять  свое
место в круге. Зачем? Его место и  так  принадлежит  ему  по  праву.  Труф
решила сразу направиться в свою комнату.
   Она вошла в дом и ощутила солоноватый и  одновременно  приторный  запах
ладана. В ее сознании внезапно всплыли события первой  ночи  пребывания  в
доме. Труф  попыталась  отбросить  их.  Обоняние,  конечно,  важнейшее  из
чувств, способное вызывать нелогические ассоциативные воспоминания, но сам
по себе запах ладана ничего не значил, ну,  может  быть,  только  то,  что
дверь в храм открыта. Как  ни  пыталась  Труф,  она  не  могла  вспомнить,
чувствовала ли запах ладана, когда была там. Она пошла наверх и, к  своему
удивлению, обнаружила, что открыта не только дверь  в  храм,  но  и  в  ее
комнату тоже.
   Труф остановилась и прислушалась к доносящемуся оттуда шороху.  Неужели
Гарет обыскивает ее вещи? Нет, пора положить этому конец. Труф  влетела  в
комнату и остановилась как вкопанная.
   У зеркала стояла Фиона  Кабот  и  примеряла  один  из  нарядов  Труф  -
кофточку из прозрачного шифона и приталенный бархатный пиджак. Труф всегда
волновал  один  вопрос  -  почему  человек,  который  отчаянно   старается
заслужить  уважение,  считает,  что  должен  одеваться   как   модель   из
голливудского каталога?
   Сумки были вытряхнуты, оберточная бумага валялась по всему  полу.  Труф
стояла и смотрела, как Фиона натягивала на себя ее одежду. Пиджак  был  ей
определенно мал, но Фиона с явным удовольствием крутилась у  зеркала.  Она
заметила Труф и повернулась.
   - А, это ты, - протянула она. - Я видела, как белобрысый идиот  заносил
к тебе сумки, и зашла посмотреть, не пригодится ли мне что-нибудь..."  Она
очень серьезно и невозмутимо смотрела на Труф.
   Труф показалось странным, что Фиона околачивается в ее комнате  столько
времени и еще не сгорела от  своей  собственной,  парализующей  окружающих
злости.
   - Убирайся  отсюда,  -  отчетливо  произнесла  Труф.  -  Снимай  все  и
проваливай.
   - А ты попробуй выкинуть меня, - улыбнулась Фиона.  Увидев  ее  гадкую,
сальную физиономию, Труф почувствовала брезгливость. - Как часто  повторял
твой дорогой папаша, я имею право делать здесь все, что хочу, а ты  в  это
время можешь немножко поплакать. И знай, что если пожалуешься Джулиану, то
он тебе сразу отшибет охоту ошиваться тут.  Так  что  успокойся  и  впредь
делай то, что я тебе прикажу. - Фиона сняла пиджак, бросила его в  угол  и
направилась к сумке.
   - Слушай, ты, сука, - прошипела Труф.
   Ненависть прошла, ее сменило холодное негодование и удивление,  которые
испытывает человек, впервые столкнувшийся с  подонком.  Он  видел  его  по
телевизору, читал о нем в книжках, но сам не встречал никогда. Перед  Труф
сейчас стоял прекрасный образчик  отпетой  сволочи,  паскудной  бабы,  вся
задача которой состояла в  отравлении  жизни  окружающих  людей.  С  какой
страстью все порядочные люди стараются сделать себя счастливыми,  с  таким
же рвением женщины сорта Фионы стремятся сделать их несчастными.
   Фиона повернулась к Труф, улыбнулась мерзкой улыбкой и произнесла такую
тираду, что у Труф в ушах запрыгали серьги.  Продолжая  ехидно  улыбаться,
Фиона взяла в руки ножницы, нагнулась к одной из сумок и достала платье.
   Труф сделала два неторопливых шага вперед, стараясь угадать, успеет  ли
она схватить за руку эту паскуду, прежде чем она располосует платье.
   - Я бы не стал этого  делать,  -  послышался  за  спиной  ровный  голос
Джулиана. - Фиона, ангел мой, ты, кажется, опять плохо ведешь себя?
   - Труф показывала мне  костюм,  который  купила,  -  бархатным  голосом
соврала Фиона. - А я увидела тут маленькую ниточку и хотела  ее  отрезать.
Ой, да где же она? Ой, ее уже нет.
   Она бросила платье и ножницы  на  пол,  носком  туфли  отбросила  их  в
сторону и посмотрела на Джулиана с видом женщины, которой все простительно
и которой всегда поверят - не  потому,  что  она  честна,  а  потому,  что
красива.
   - Фиона, дорогая. - Голос Джулиана был" тепел  и  мягок.  Услышав  его,
девушка расцвела, как роза на солнце. - Фиона, - продолжал Джулиан тем  же
томным голосом, - если ты еще раз зайдешь в  эту  комнату  и  побеспокоить
мисс Джордмэйн, я отправлю тебя на ближайшую остановку,  и  тогда  молись,
чтобы у тебя в кармане оказались деньги на билет. - Потому что, если ты не
уедешь на автобусе, тебя повезут  на  катафалке.  Мне  не  нужны  эксцессы
здесь, а это значит, что и ты мне не нужна. Надеюсь,  что  я  говорил  так
ясно, что даже ты меня поняла. Скажи, душа моя, поняла ли ты меня?
   Фиона ожидала чего угодно, но только не такого позора. Казалось, что не
только ее лицо, но даже косметика потеряла краску.  Белая  как  смерть,  с
неподвижной физиономией, она стояла посреди комнаты.  Глаза  ее  сделались
больше и ярче от навернувшихся слез.
   - Я жду, Фиона, - повторил Джулиан, не меняя голоса.
   Фиона сглотнула, губы ее  скривились.  Говорить  ей  было  трудно,  она
утвердительно кивнула. Труф смотрела на ее бледное лицо,  на  сгорбившуюся
фигуру, на костюм, сразу ставший мешковатым. Джулиан отошел  от  двери,  и
Фиона выбежала из комнаты.
   - Извини, Труф. - Джулиан посмотрел на нее. - С  твоими  вещами  все  в
порядке? - Он задумчиво  улыбнулся.  -  Для  тебя,  конечно,  не  является
секретом,  что  магия,  как,  впрочем,  и  парапсихология,  притягивает  в
основном лиц с нестандартным поведением.
   Труф почувствовала, что гнев его прошел, да и она  уже  не  злилась  на
Фиону. Осталась только жалость - Джулиан поставил девицу на место довольно
жестоко. Но через несколько минут  Труф  уже  обо  всем  забыла,  ей  даже
казалось, что ничего неприятного в ее комнате и не происходило.
   Она осторожно подняла ножницы, положила их на место, затем взяла в руки
платье и осмотрела его. Не найдя  на  сверкающей  материи  никаких  следов
варварского обращения, она успокоилась.  Набросив  платье  на  руку,  Труф
принялась обследовать пиджак, раздумывая, сможет ли она надевать его и  не
вспоминать про инцидент с Фионой. Все было  в  порядке,  и  Труф  положила
одежду на кровать.
   - Чудесно, - честно, по-мужски произнес Джулиан, оценив покупки.
   Щеки Труф слегка покраснели, а почувствовав свою реакцию на  вынесенный
Джулианом вердикт, она покраснела еще больше.
   - У тебя очень неплохой вкус. - Джулиан попытался повернуть разговор на
более нейтральную тему. Он смотрел на Труф  и  улыбался  мягкой,  интимной
улыбкой. - Любое действие, включающее в себя выбор, сопряжено с риском.  В
большинстве своем люди боятся рисковать.
   - Только не я. - Труф подняла глаза и посмотрела на Джулиана.
   - Я знаю, - подтвердил Джулиан. - И никогда не сомневался в этом.


   Обедали торопливо и в основном молча. Обитатели Врат Тени, свыкшиеся  с
присутствием  Труф,  безбоязненно  перекидывались  таинственными  фразами,
значение которых Труф, правда, не понимала. Используемая терминология была
ей абсолютно неизвестна, да ее не понял бы ни один психолог.
   Что могут обычному человеку сказать такие слова, как "ритуал ослабления
силы изгнания"? Для Труф она имела  такой  же  смысл,  как  и  "возведение
срединной колонны". Слушая все эти разговоры о  путях,  стезях,  колоннах,
вратах и домах, о право- и левосторонних деревьях, Труф  думала,  что  она
присутствует на праздничном вечере  в  сумасшедшем  доме.  Правда,  беседа
становилась более понятной, когда начинали мелькать термины  из  лексикона
садоводов. Но только что под ними подразумевалось?
   Лайт  радовалась  больше  всех,  она  поминутно  оглядывала  сидящих  и
счастливо улыбалась. Остальные, включая Эллиса, относились  к  ней  как  к
ребенку-любимцу, баловню семьи, и только Труф видела и знала  то,  на  что
никто не обращал внимания, - сколько душевных сил  тратила  Лайт.  Любовь,
замешенная на невежестве, способна убить.
   Труф решила во что бы то ни стало вытащить Лайт из Врат Тени, и в  этом
союзником ей может быть только Майкл.
   Собственное поведение казалось Труф странным. Не желая уезжать  отсюда,
она стремилась оградить от воздействия дома девушку, которую  знает  всего
неделю. Правда, Лайт была ее сестрой, частью ее крови, взывающей к ней.
   - Боюсь, нам придется покинуть вас, - прервал Джулиан ход мыслей  Труф.
- Он нагнулся и положил руки ей на плечи. - Но  я  повторю  слова  Гарета:
добро пожаловать в наш круг в любое время.
   Труф чуть не взглянула на Майкла, но вовремя опомнилась.  Это  было  бы
тактической ошибкой, о которой Труф впоследствии пожалела бы. Плохо, когда
знаешь, что не можешь рассчитывать на своего единственного  потенциального
союзника.
   - Мне нужно  время  подумать,  -  ответила  она,  разряжая  напряженную
обстановку.
   - Сколько  угодно,  -  с  улыбкой  сказал  Джулиан  и  пошел  вслед  за
остальными.
   В комнате остались только Труф и Майкл. Он немного посидел и поднялся.
   - Майкл, подождите, - остановила его Труф.
   Он галантно наклонил голову, ожидая вопроса.
   - Предположим, я хочу вступить в круг. Что бы вы  сказали  мне  в  этом
случае?
   Майкл раздумывал над ответом  недолго.  Тщательно  подбирая  слова,  он
медленно произнес:
   - Если вы когда-нибудь соберетесь присоединиться к  кругу,  то  знайте,
что ни счастья, ни спокойствия вам это  не  принесет.  Скажу  больше,  вам
придется расстаться с надеждой обрести их и в своей дальнейшей жизни.
   Он произнес это как судья, выносящий приговор. Труф  слушала  Майкла  с
кислой миной. "Монолог, достойный иезуита", - подумала она.
   - Вы не верите в  магию,  Майкл,  не  верите  в  работу  Блэкберна.  Вы
считаете,  что  мой  отец  был  сумасшедшим.   -   "Тогда   что   ты   тут
околачиваешься, Майкл Архангел?" - хотелось крикнуть Труф.
   - Отнюдь, - простодушно ответил Майкл. - Я думаю, что он был на  верном
пути. В том-то все и дело, Труф, что  каждое  его  слово  -  это  истинная
правда. Спокойной ночи. - Он галантно поклонился и направился к выходу.
   Труф осталась совсем одна.


   После стычки с Фионой и разговора с Майклом оставалось  только  одно  -
забыться во сне, но вместо этого Труф вышла на улицу и  долго  бродила  по
свежему вечернему воздуху. Она специально делала это,  чтобы,  вернувшись,
сразу броситься в постель и заснуть. Когда Труф вернулась к себе, веки  ее
закрывались, поэтому, наскоро приняв ванну, она легла в постель и  уснула,
наверное, раньше, чем выключила ночник.
   Проснулась Труф от ударов грома, так, во всяком случае, ей  показалось.
Она открыла глаза, и в ту же секунду блеснула молния, от  которой  комната
наполнилась мутноватым серым светом.
   В кресле у кровати сидел мужчина. Увидев его, Труф чуть  не  вскрикнула
от ужаса. Не веря своим глазам, она пристально смотрела на него.
   - Только не надо визжать, - сказал  он  страдальческим  голосом.  -  Не
люблю, когда женщины поднимают крик.
   Снова блеснула молния, на этот раз уже далеко от дома. Прогремел  гром,
и тут же хлынул дождь. С  неимоверной