Что-то там не
менялось, время уходило, и Майкл с Айрин сокрушаются по этому  поводу.  Но
зачем шушукаться по углам?
   Очевидным было одно - если Джулиан узнает об  их  шашнях,  это  ему  не
понравится.
   Когда Труф, стараясь быть незамеченной, наконец подошла к дверям  зала,
она уже сомневалась в том, что действительно слышала разговор. Не был ли и
он очередным наваждением? Айрин и Майкл сидели за столом  с  таким  видом,
будто никуда и не уходили.
   Прищурившись от внезапного яркого света, Труф вошла в  зал  и  поискала
глазами Джулиана. Он сидел за столом, рядом с ним стоял пустой стул.  Труф
увидела накрытую тарелку, очевидно предназначавшуюся для нее.
   - Скажет мне кто-нибудь, что здесь происходит? - Голос Фионы  прозвучал
громко и требовательно.
   - Нет, - ласково ответил Хиауорд. Он улыбнулся, и его белые ровные зубы
угрожающе блеснули.
   И  как  озарение,  как  удар  под  лопатку,  у  Труф  мелькнула  мысль.
Идиотская, но исключительно правдоподобная.
   "Вот он. Это серый волк". Значит, серым волком был Хиауорд.
   Усталость и выпитый коньяк подействовали на  Труф,  она  почувствовала,
что полуспит. В таком полудремотном состоянии самые невероятные проявления
кажутся возможными и реальными. Она посмотрела  на  Хиауорда  и  отчетливо
увидела серого волка, одного из хранителей Врат. А где остальные?
   Она обвела глазами стол. К  ее  изумлению,  поверх  лиц  обедающих  она
увидела другие: Карадок с острой лисьей мордой мошенника; на Доннере  была
маска какого-то ласкового, неизвестного Труф зверька; с Гаретом  оказалось
сложнее, его  сущность  проявлялась  не  очень  отчетливо.  Страшнее  всех
выглядела Фиона - Труф видела горящий глаз и острый черный клюв.  Или  это
острые, как иглы, клыки?
   Труф  не  решилась  посмотреть  на  Майкла.  То,  что  вызвало  в   ней
способность к двойному видению, нечто сидящее внутри ее подсказывало Труф,
что она не должна этого делать.
   На остальных смотреть можно.
   "А, вот ты где, - обрадовалась  Труф,  рассмотрев  над  головой  Эллиса
морду черной собаки. - А где красный олень и белая лошадь?"
   Она взглянула на Джулиана, ожидая увидеть  золотистые  оленьи  рога,  и
оторопела: ни на его лице, ни над ним ничего не было.
   Пустота. Над Джулианом зияла пустота.



        9. НЕВЕРОЯТНЕЕ ИСТИНЫ

                                                      Ну что ж, послушай
                                                      Мой ответ:
                                                      Там, где нет веры,
                                                      Правды тоже нет.
                                                          Сэр Томас Уайатт

   - Итак, - произнес Джулиан, когда Труф заняла свое место за  столом,  -
все в сборе. Лайт не  будет  присутствовать,  она  не  очень  хорошо  себя
чувствует.
   Айрин сделала робкую попытку встать, но Джулиан улыбкой пригвоздил ее к
стулу. Труф показалось, что Джулиан чем-то  встревожен  и  даже  разозлен,
хотя, когда несколько минут назад она  уходила  из  его  комнаты,  он  был
спокоен.  Стоило  Труф  вглядеться  в   лицо   Джулиана,   как   странное,
полубредовое состояние, охватившее ее при  входе  в  зал,  сразу  исчезло.
Теперь  она  видела  только  людей,  и  Труф  сочла  внезапное  проявление
внутреннего зрения очередной нереальностью, сном наяву.
   Или чем-то вроде него. Разве не так искаженно видит окружающий  ее  мир
Лайт? Труф вспомнила шрамы на теле у  девушки  и  внутренне  содрогнулась.
Если за иное видение мира приходится платить такую страшную цену, то самое
лучшее - никому о своих впечатлениях не говорить.
   Труф посмотрела на стоящую перед ней накрытую тарелку. От нее  еще  шел
пар. Запах мяса и подливки был настолько неприятен, что Труф почувствовала
спазмы в желудке. Меньше всего сейчас ей хотелось есть.
   - У меня для вас маленькое сообщение, - продолжал  Джулиан.  -  Сейчас,
когда мы все собрались здесь, самое время  сделать  его.  В  нашей  работе
произойдут некоторые изменения.
   Труф поразилась наступившей тишине. Ничего не значащие, по  ее  мнению,
слова Джулиана не стоили такого напряжения. Она оглядела сидящих  и  сразу
догадалась, кто вовлечен в мистические упражнения по методу  Блэкберна,  а
кто нет. Большинство мужчин - Эллис,  Доннер  и  Карадок  -  и  бровью  не
повели, услышав сообщение. Гарет просто удивился, он смотрел на  Джулиана,
ничего  не  понимая.  Только  Хиауорд  выслушал  информацию  с  предельным
вниманием.
   Айрин выглядела очень взволнованной, на  Фиону  же  слова  Джулиана  не
произвели  никакого  впечатления.  Ее  заботило  только  одно  -  как  она
выглядит, и ничего больше.
   - Как вы знаете, нам не удалось воссоздать материал, исчезнувший вместе
со "Страдающей Венерой". Несмотря на  это,  мы  будем  продолжать  работу,
начатую Блэкберном. Мы откроем врата через две недели, накануне  праздника
Всех святых. Работать будем все, каждый, включая новичков, наденет накидку
и знак своей степени. Нас немного, я это понимаю,  поэтому  часть  из  нас
будут выполнять сразу несколько обязанностей. Надеюсь, мы получим желаемый
результат. А теперь...
   Труф не могла отделаться от  ощущения,  что  присутствует  при  съемках
фильма о второй мировой войне. Идет репетиция  сцены  совещания  в  ставке
верховного главнокомандующего. Вся эта наигранная таинственность  вызывала
улыбку, Труф еле сдерживалась, чтобы не  расхохотаться.  Она  представляла
себе магию совсем не такой, уж во всяком случае без собраний и  обсуждения
текущей работы.
   - Джулиан, ты не шутишь?
   Айрин встала и посмотрела на  него.  Яркая  косметика  делала  ее  лицо
старее и строже, большие серьги дрожали, переливаясь  в  падавшем  на  них
свете люстр. Айрин дрожала от негодования.
   - Ты прекрасно знаешь, что Торн заповедовал  проводить  ритуал  в  день
прилива, а не в день отлива, - возмущенно произнесла Айрин.
   - Мы так и делали, насколько ты помнишь. Ну и что у нас  получилось?  -
Вопрос Джулиана прозвучал риторически. -  Ничего.  Мы  потерпели  неудачу,
поскольку в приливе не оказалось достаточно силы. Поэтому  я  и  предлагаю
воспользоваться отливом.
   - Отлив, клипотические силы... Должно сработать,  -  медленно  произнес
Доннер.
   - Если эту силу влить в корову, она шутя обгонит  любую  легковушку,  -
отозвался Эллис. - Джулиан, я занимаюсь работой более двадцати лет и скажу
тебе, что немного усовершенствований - это одно, но...
   - А что ты предлагаешь? - воскликнул Гарет, приподнимаясь со стула.
   -  Я  едва  ли  смогу  убедить  вас,  если  скажу,  что  сначала  нужно
попробовать метод, предложенный Торном. А если не получится, сделаем,  как
предлагает Джулиан. - Карадок намеренно  понизил  голос,  чтобы  успокоить
Гарета и Эллиса.
   - Очень мудрое решение,  Карадок,  и  главное  -  соответствует  твоему
положению в храме. Только хэллоуин через две  недели,  а  прилив  -  через
полгода. Вы предлагаете мне ждать еще  год  возможности  приблизить  новый
эон? Не желаю и слышать об этом! Сначала мы попробуем то, что предлагаю я,
и, если ничего не получится, то  через  шесть  месяцев  сделаем  так,  как
говорил Торн.
   - Ты не доживешь до него! - выкрикнула Айрин. -  Пойми,  Джулиан,  Торн
знал, что силы отлива настолько велики, что к ним нужен особый подход.  Он
говорил, что  человеку  не  стоит  заигрывать  с  ктоническими  энергиями.
Использовать можно только энергии  теллурические,  они  проявляют  себя  в
живом мире. Привлечение ктонических сил, существовавших  до  возникновения
человека и существующих в нем, занятие очень опасное.  В  нашей  ложе  нет
многих важных звеньев, нет даже тех, кто способен выполнять работу  высшей
степени. Ты говоришь, что...
   - Послушайте, - Джулиан хлопнул ладонями по столу, - если мы  не  хотим
человеческих жертвоприношений, а позвольте вам напомнить, что в шестьдесят
девятом году даже они не помогли, то на открытие пути нам нужно брать силы
из других источников. Мы должны вызвать к жизни будущую весну, и для этого
нам требуется не ключ от замка, а  таран,  чтобы  выбить  ворота.  И  еще.
Недавно я кое-что выяснил, о чем сообщу вам в соответствующем  месте  и  в
положенное время. Сейчас же я уверен, что таран нам даст силы, которые  мы
пробудим  накануне  праздника  Всех  святых.  Если  начнем  подготовку   с
завтрашнего дня, мы вполне успеем, если вы, конечно, согласны.
   Молчание затянулось, и хитрый Джулиан не собирался нарушать  его.  Труф
почудилось, что она нашла точку, где может все изменить, направить события
в ту сторону, куда захочет. У нее не было только знаний, как это сделать.
   - Как мы обойдемся без ритуала? - спросил Доннер.
   - Будем работать с тем, что есть, - ответил Джулиан не  задумываясь.  -
Остальное придется импровизировать по ходу. Запомните, что, открыв  врата,
мы завершим дело, начатое Блэкберном, и откроем новый золотой  век,  когда
люди и боги смогут жить вместе.
   Он убедил всех. Труф нутром почувствовала,  что  слова  Джулиана  нашли
поддержку, пол под ее ногами пошатнулся, словно она находилась  на  палубе
плывущего корабля. Обитатели Врат Тени понимали, что Джулиан не  прав,  но
откликнулись на его предложение. Он очаровал их, то же самое сделал и Торн
Блэкберн со своими последователями четверть века назад.
   Но несмотря на все обещания Джулиана, на  его  страстную,  чуть  ли  не
библейскую проповедь, у Труф постепенно росло опасение, что  кончится  все
точно так же, как и двадцать пять лет назад.
   Впоследствии Труф так и не вспомнила, какой подавался десерт, да и  был
ли он вовсе. Она  выпила  значительно  больше,  чем  предполагала,  но  не
ощущала опьянения. Ее одолевали воспоминания  о  привидениях  и  призраках
Врат Тени. Иногда они уходили, но на смену им, обдавая ледяным холодом,  в
памяти всплывала смерть тетушки Кэролайн. Труф не чувствовала покоя,  а  в
иную минуту была близка к обмороку.
   Что нужно еще сделать из того, что не сделано? А  что  она  сделала  из
того, что не нужно было делать? Как исправить положение?
   "Слишком поздно. Поздно. Ты  опоздала",  -  слышала  Труф  внутри  себя
чей-то голос.
   Какое облегчение встать из-за стола и уйти. Все поднялись и направились
по своим делам, вернее, по делам Блэкберна, которые Труф теперь ненавидела
не так, как раньше, бессознательно, а вполне осознанно.
   Труф осталась сидеть. Она повернулась и посмотрела на Майкла. Он впился
мучительно-алчущим, ищущим взглядом в Джулиана.
   "Так проклятые в аду взирают на рай",  -  подумала  Труф  и  удивилась:
откуда взялась такая не соответствующая времени  почтительность?  Саму  же
Труф в последние  дни  часто  занимали  вопросы  теологии,  ее  совершенно
неожиданно стали волновать категории добра и зла. Труф никогда  раньше  не
задумывалась об  этом,  считала  подобные  размышления  в  двадцатом  веке
неуместными.
   Майкл, почувствовав, что на него смотрят, отвел  глаза  от  Джулиана  и
посмотрел  на  Труф.  Она  отвернулась,  не  желая   встречаться   с   его
пронизывающим, полуночным взглядом, и отодвинула от себя недопитый бокал.
   "То зло, что люди совершают, живет и после  них,  а  добрые  дела  чаще
всего уходят с ними в землю", - в мозгу Труф всплыли извлеченные из глубин
памяти слова  Шекспира.  Прекрасные  строки,  неплохое  украшение  для  ее
теперешних раздумий. Если то,  что  Труф  прочитала  сегодня  в  городской
библиотеке, правда, тогда можно сказать, что зло пережило своего создателя
и прочно обосновалось во Вратах Тени.
   Но какова же во всем этом роль Майкла Архангела?  Он  не  последователь
Торна Блэкберна, но весьма заметен  здесь.  Значит,  Майкл  делает  что-то
очень важное.
   Но что?
   Она завтра догадается, сегодня Труф очень устала.  Все,  что  ей  нужно
сейчас, - это горячая ванна и кровать. Тайны Врат Тени подождут, пока Труф
не отдохнет. Тогда она ими займется вплотную. Она их разгадает.


   Труф вышла из зала и направилась к себе, но, поднявшись по  ступенькам,
вдруг обнаружила, что идет не в свою комнату, а в комнату к Лайт.
   К своей сестре. Опять же, если верить Джулиану.  В  глубине  души  Труф
чувствовала, что и без него знала правду; как только она увидела Лайт,  то
сразу поняла, что эта девушка - часть ее.
   "Моя сестра", - эта мысль нравилась Труф.  Все  остальное  вытекало  из
нее. Труф должна прежде всего вытащить Лайт отсюда,  заботиться  и  любить
ее, ведь ей всегда хотелось кого-нибудь любить.
   И защищать.
   Только   этого   еще   не   хватало.   Труф   обдало   волной   желания
проанализировать свои поступки. Она и это оставила на потом.  В  последнее
время она что-то слишком много откладывает на будущее.  Ничего  страшного,
не к спеху. Труф, не выбирая дороги, шла вперед, но дом, подозревая  о  ее
цели, сам привел ее к комнате Лайт. Без затруднений  найдя  комнату  Лайт,
Труф подошла к двери и толкнула ее.
   На столике у кровати, наполняя комнату тусклым янтарным  светом,  горел
ночник. Лайт спала; похоже, с тех пор, как Труф и Джулиан оставили ее, она
не просыпалась.
   Труф вошла, закрыла за собой дверь и сразу  почувствовала,  как  по  ее
телу разливается спокойствие. Ощущение было  такое,  будто  она  попала  в
филиал рая. Труф  взяла  кресло  и  поставила  его  у  изголовья  кровати,
намереваясь немного посидеть здесь, а затем отправиться к себе, завалиться
в постель и, что бы ни  случилось,  забыться  во  сне.  А  сон,  возможно,
принесет ей отпущение грехов.
   Труф села и посмотрела на часы. Было ровно десять. Что ни говори, вечер
был насыщенный.
   - Не понимаю, почему тебя так заботят эти украшения.
   Мужчина говорил  хорошо  поставленным  голосом,  театрально  растягивая
слова. Труф сжалась, как от удара, и дикими глазами обвела комнату.  Дверь
была закрыта, кроме нее и Лайт, никого не было.
   - Если они и принадлежат кому-нибудь, так  уж,  наверное,  только  мне.
Каро не имела права ни брать их, ни тем более отдавать, даже тебе.
   По телу Труф змеями поползли мурашки, ее охватил ужас.
   - Кто ты? - Труф заставила себя говорить тихо и спокойно.
   - Не имеет чести пророк в своем отечестве.
   С беспристрастием врача Труф поставила себе диагноз - нервный срыв. Она
посмотрела на Лайт. Глаза девушки были закрыты, но  по  лицу  ее  блуждала
язвительная улыбка.
   - Ты не апостол Петр, Труф. Сколько раз ты еще  собираешься  отрекаться
от меня?
   Даже если бы Лайт обладала выдающимися способностями к чревовещанию, ей
все равно не удалось бы сымитировать с такой точностью мужской  голос,  да
еще при совершенной неподвижности.
   - Традиционно  приемлемым  считается  три  раза,  -  неожиданно  ровным
голосом ответила Труф.
   - Ну что ж, тогда этот раз и есть третий.  Отныне  ты  должна  признать
меня. А если ты действительно хочешь получить  драгоценности  обратно,  то
загляни в верхний ящик. Но предупреждаю - они мои. Если ты возьмешь их, то
вместе с ними получишь хлопот  и  неприятностей  значительно  больше,  чем
предполагаешь.
   "Ты хочешь меня уверить, что ты - Торн Блэкберн?" - чуть не вырвалось у
Труф, но она прикусила губу. Ей не хотелось услышать ответ.  Вместо  этого
она подошла к комоду, он стоял всего в двух шагах от нее, и рывком открыла
один  из  верхних  ящиков.  Поверх  аккуратно  сложенного   белья   лежали
драгоценности.
   - Ты бы очень удивился, узнав, что  я  ожидаю  получить,  -  произнесла
Труф, но ответом ей было молчание.
   Ответа не последовало.
   Труф обернулась. Не шевелясь, Лайт мирно спала.
   - Блэкберн! - выкрикнула Труф, и звук ее голоса разорвал тишину  словно
удар хлыста. Лайт пошевелилась и что-то пробормотала во сне.
   Труф пригладила волосы.
   "Я дошла до ручки. Я знаю, что начинаю сходить с ума".
   Она повернулась к ящику и взяла ожерелье.  Подержав  его  в  руке,  она
надела его, спрятав под  свитер.  Янтарные  бусины  быстро  нагрелись,  но
золотой медальон неприятно холодил живот.  Она  взяла  перстень  и  быстро
сунула его в карман кофточки.
   "Послушай, это своего рода истерика. Магия - бред, ее не существует, ты
все время доказываешь это. Паранормальные явления, да,  они  имеют  место.
Относись к тому, что с тобой происходит,  точно  так  же.  Если  б  только
знать..."
   - Истинную причину происходящего, -  пробормотала  Труф.  Она  еще  раз
потрогала амулет, чтобы лишний раз удостовериться, что  он  снова  у  нее.
Всему случившемуся было  вполне  реальное  объяснение:  Лайт  вошла  в  ее
комнату,  нашла  драгоценности  и  взяла  их.  Если   принять   в   расчет
экстрасенсорные способности девушки и психометрию, то  и  остальное  также
объяснимо. Хорошо еще, что она не нашла "Страдающую Венеру". Значит,  Труф
поступила правильно, перепрятав книгу. Правда, багажник ее машины тоже  не
самое надежное место.
   - Труф, это ты?
   На этот раз голос был знакомый. Это говорила  Лайт.  Труф  вернулась  к
креслу, села в него и взяла ладонь Лайт.
   - Ты видела его? - спросила Лайт.
   - Видела кого, дорогая?  -  ласковые  слова  давались  Труф  неожиданно
легко. Она крепче сжала прохладные пальцы девушки.
   - Торна. Он иногда приходит ко мне,  садится,  и  мы  разговариваем,  -
произнесла она само собой разумеющимся тоном и непритворно зевнула. -  Так
спать хочется.
   - Ты не хочешь рассказать мне, что с тобой случилось вечером? - Труф не
хотелось лишний раз мучить девушку, но, возможно, это ее единственный шанс
расспросить Лайт до того, как за нее возьмется Джулиан.
   "Почему я  начинаю  думать  о  нем  так  плохо?  С  первого  дня  моего
пребывания здесь он был воплощением любезности.  И  к  Лайт  он  относится
прекрасно".
   Лайт   посмотрела   на   Труф   доверчивым   полусонным   взглядом,   и
ожесточившееся  сердце  Труф  растаяло.  "Ребенок,  наивный   и   невинный
ребенок". Лайт была ее частью,  ее  кровь  была  частью  крови  Труф.  Она
нуждается в защите, и Труф защитит ее.
   - Мы с Торном пошли в библиотеку, - сказала Лайт, не догадываясь, какой
эффект произведут ее слова. - Там он  попросил  меня  найти  ему  какие-то
бумаги.
   - А почему он  сам  этого  не  сделал?  -  спросила  Труф,  старательно
сдерживая голос.
   Лайт звонко рассмеялась, будто Труф сказала что-то очень смешное.
   - Потому что он инкорпореальный, вот почему. Он не может дотронуться до
предметов, потому что тогда он будет  растрачивать,  -  она  опять  сладко
зевнула, - свой заряд, особенно если в  комнате  есть  железо.  Вот  он  и
попросил меня.
   - А что произошло дальше? - допытывалась Труф.
   - Они сгорели, - равнодушно ответила Лайт.
   Труф поняла, что дальнейшие расспросы ни к чему не приведут, они просто
становятся неинтересными. Она также вспомнила о предупреждении Джулиана  и
решила на этом беседу с Лайт прекратить.
   - Сгорели? Ну и пусть сгорели, - сказала она. - А теперь поспи, ладно?
   Вместо ответа Лайт повернулась на бок, поудобнее закуталась в одеяло, и
через минуту дыхание ее снова стало ровным и спокойным. Она уснула.
   Труф подождала немного, затем осторожно поднялась и на цыпочках  прошла
к двери. Выйдя из комнаты, она тихо закрыла за собой дверь. Торн  Блэкберн
мертв, и сомневаться в этом так же глупо, как  и  верить  в  существование
призрака Марли. Никакого разговора между ним и Лайт  не  было  и  быть  не
могло. Труф поверит в это только в одном случае - если ее убедят,  что  по
Вратам Тени бродит дух, более разговорчивый и сохранившийся, чем  те,  что
уже занесены и зарегистрированы в анналах парапсихологии.
   Допустим. Но тогда получается, что  и  сама  Труф  не  разговаривала  с
Торном Блэкберном? Естественно. Как не разговаривала с ним и Лайт. И он не
говорит через нее, у девушки просто слабая психика, она легко переходит  в
состояние  полубреда  или  полубезумия,  а   свои   галлюцинации   считает
реальностью.
   Для таких людей даже имитация магии деструктивна, она расшатывает их  и
без того ослабленную и хрупкую психику. Труф необходимо заставить Джулиана
не т