робкую  и
очень галантную попытку к этому, а ты меня сразу раскусила. - Он засмеялся
и, взяв руку Труф, посмотрел на ее ладонь. - Труф, ты очень восприимчива и
совсем не наивна. Уверен, ты знаешь, что человек с  такими  возможностями,
как у меня, почти ни в  чем  не  нуждается.  Я  хочу  попросить  тебя,  не
согласишься ли ты пообедать со мной, но не во  Вратах  Тени,  а  в  другом
месте?
   Труф посмотрела ему в глаза и улыбнулась. Она  была  так  взволнованна,
что не сразу сообразила, что он просит,  а  когда  поняла,  то  оставалось
только согласиться. Труф кивнула, как  ей  снова  показалось,  по  чьей-то
подсказке.


   Небольшая гостиница "Зеркало реки" находилась в часе  езды  от  городка
Убей  Тень.  Знаменита  она  была  тем,  что   из   ее   окон   открывался
величественный вид на Гудзон, а еще  своей  изысканной  кухней.  И  то,  и
другое можно было рассмотреть во всем их  великолепии  с  застекленной  со
всех сторон террасы. Как  только  Джулиан  подрулил  на  БМВ  ко  входу  в
"придорожный домик", Труф про себя горячо поблагодарила провидение - не за
то, что оно толкнуло ее на покупку того самого платья из зеленого шелка, а
за то, что надоумило надеть его. Труф была в нем сказочно красива.
   - Ты прекрасна, принцесса, - восхищенно сказал Джулиан и, обняв  ее  за
плечи, легонько прижал к себе. Труф улыбнулась. Джулиан отдал гардеробщику
свое пальто и накидку Труф.
   - Постарайся продержать меня до полуночи, иначе я  снова  превращусь  в
тыкву, - ответила она.
   Некогда "Зеркало реки" было провинциальным  пансионом  джазового  века,
разбогатевшим на нелегальной торговле  канадским  виски  во  время  сухого
закона. У  причала,  принадлежавшего  хозяевам,  частенько  сгружали  свой
опасный товар местные контрабандисты. Много времени прошло с  тех  лет,  и
"Зеркало реки" много пережило. Удары  судьбы,  перемежающиеся  с  налетами
полиции, сделали свое черное  дело  -  гостиница  постепенно  приходила  в
упадок, пока в 1979 году ее не приобрели  братья  Рандольфы  -  Джулиан  и
Питер,  оба  выпускники  ЦРУ,  но  только  не  того  ЦРУ,  что  занимается
разведкой, а того, что занимается образованием. Сокращение ЦРУ значит  еще
и "Центральный региональный университет", где  кроме  всего  прочего  есть
факультет кулинарии и ресторанного дела. Вот его-то склонные  к  авантюрам
братья и закончили. Почти двадцать лет тяжелой работы и постоянные расходы
на рекламу в "Нью-Йорк мэгэзин" оправдались - настал  момент,  и  "Зеркало
реки" превратилось в одно из престижнейших мест округа, любимое место  для
свадеб.  Сейчас  для  того,  чтобы  поужинать,   посетителям   приходилось
записываться.
   - А ты знаешь, тут тоже водятся привидения, - прошептал Джулиан на  ухо
Труф, когда вальяжный метрдотель провожал их на террасу.
   - Не шути так, - улыбнулась Труф.
   Они сели за столик, и Труф посмотрела на реку. Вид  очаровал  ее.  Хотя
солнце уже село и на реку опустилась  тьма,  кусты,  окаймлявшие  дорожки,
ведущие к Гудзону, стояли будто залитые тихим  светом.  Труф  видела  огни
танкера, упорно плывущего вверх по реке.
   - Нет, - настаивал Джулиан. - Я нисколько не шучу.
   Подошел  официант.  Он  был  внимателен  и   услужлив,   но   в   меру.
Чувствовалось, он хорошо знает цену, и себе и этому месту.
   - Что будем пить? - спросил Джулиан. -  Шампанское?  Слишком  банально,
может быть, закажем коктейль?
   - Нет, лучше шампанского. - Труф подумала, что игристое  вино,  которое
она всегда ассоциировала с именем, более безопасно, чем все  другие.  Даже
если  и  возникнет  соблазн  выпить   его   побольше,   никакими   особыми
неприятностями это не грозит. Ко всему прочему ей следует  быть  постоянно
начеку и внимательно слушать все, что  говорит  Джулиан.  Нужно  дать  ему
возможность  выговориться  и  посмотреть,  под  какой  монастырь  он  себя
подведет.
   "А зачем мне все это нужно? Ведь во  Вратах  Тени  нет  человека  более
открытого и бесхитростного, чем  Джулиан.  Какие  такие  страшные  секреты
собираюсь я из него вытягивать? Он же мне сам все охотно рассказывает".
   - Ты говорил о местном привидении, - напомнила Труф.
   Подошел официант.
   - Пожалуйста, Perrier-Juet, и если во льду, то только в  мелком.  А  на
десерт P-J grande cuvee  урожая  девятьсот  восемьдесят  второго  года,  -
произнес Джулиан, и официант, поклонившись, удалился. -  Да,  относительно
привидения, - согласно кивнул головой  Джулиан.  -  Старый  добрый  Джозеф
Педан, построивший это местечко, был обычным бандитом начала века в  стиле
Вильяма Рэндольфа Херста. Этот дом он строил с размахом, не один  солидный
британский особняк был  обчищен  в  поисках  подходящей  лепнины,  мебели,
картин и других предметов искусства. Сейчас ничего  из  этого  здесь  нет,
сломано или увезено при переделке в ресторан. Однако в лучшие дни этот дом
больше походил на музей. Но старику не  повезло,  вместе  с  заказанной  и
полученной  от  одного  почтенного   английского   джентльмена   кое-какой
обстановкой приплыло и привидение.
   Шампанское  было  принесено,  открыто,   попробовано   и   оценено   по
достоинству. Труф сначала отпила маленький глоток, затем сделала еще один,
но уже побольше, и чуть не зажмурила глаза от  удовольствия.  Она  не  раз
пробовала шампанское на вечеринках в Тагханском университете, но это  вино
отличалось от подаваемого в учебном заведении напитка как небо от земли.
   "Смотри, будь осторожна, Элли. Ты уже не в Канзасе".
   Труф медленно пила вино, слушая  неторопливое  повествование  Джулиана.
Она не очень вслушивалась, поскольку подозревала, что он  рассказывает  ей
анекдот с длинной бородой о мультимиллионере и о  призраке  в  библиотеке,
часть местного фольклора.
   - ...и когда ты увидишь женщину в  прекрасном  бальном  платье,  можешь
говорить с ней о чем угодно, только не  спрашивай,  какой  сейчас  час,  -
закончил Джулиан.
   Предполагалось, что, услышав рассказ, Труф должна рассмеяться, что  она
добросовестно и сделала.
   Снова подплыл официант, держа в руках меню.
   - Если ты не возражаешь, я попрошу Питера принести  нам  что-нибудь  на
его вкус, - сказал Джулиан и вопросительно посмотрел на Труф.
   Неторопливость происходящего, какая-то даже пассивность вышибла Труф из
колеи. Она чувствовала, что закопалась во множестве вопросов и  магических
загадок, но, разгадав последнюю в этом ряду, получит утвердительные ответы
на все предыдущие.
   "Он что-то собирается объявить, и очень хотелось бы знать, что  именно.
Кажется, я ничем не заслужила, чтобы он так старательно пудрил мне  мозги.
Все,  что  я  могу  предложить  ему,  он  может  получить  где  угодно  со
значительно меньшими затратами", - думала она.
   Однако  долго  сохранять  такой  цинизм  перед  лицом  обаяния,   щедро
расточаемого  Джулианом  в  этот  очаровательный  вечер,   было   попросту
невозможно. В конце концов Труф растаяла, все тревоги  дней,  прожитых  во
Вратах Тени, постепенно улетучились, и она ощутила себя гостем  в  царстве
голливудской нереальности.
   - Уверяю тебя, что здесь мы находимся не просто так. На это у меня есть
несколько причин, - говорил Джулиан.
   Официант принес и поставил перед  ними  тарелки  с  холодной  закуской,
нежнейшей, почти воздушной.
   - Ты мне нравишься, - произнес Джулиан, стыдливо опустив  голову.  -  Я
постоянно казню себя, что на днях слишком грубо разговаривал с тобой.  Мне
не хотелось бы, чтобы ты думала обо мне плохо. Можешь считать, что сегодня
я пытаюсь загладить свою вину.
   - Да. - Труф покачала головой и нахмурилась. - Ты ведешь себя настолько
ужасно, что я даже не могу вспомнить, что, собственно,  произошло  на  тех
днях, о которых ты говоришь. Она взяла вилку и  попробовала  закуску.  Она
просто таяла во рту. Труф мысленно представила себе предполагаемый счет за
ужин и еле удержалась, чтобы не чертыхнуться. Но если богатые ведут  такой
образ жизни и Джулиан тоже, Труф согласна с этим смириться.
   А разве не это предлагает ей Джулиан? Причем очень настойчиво.
   Охвативший  ее  внезапный  холод  был   настолько   силен,   что   Труф
поперхнулась. Джулиан не просто так привел ее сюда, он  собирается  что-то
предложить ей. Но что?
   - Извини, Джулиан, я не расслышала. О чем ты говорил?
   - Ничего страшного. Я хочу сказать, что ты неправа, если думаешь, что я
не хочу дать вам исследовать Врата Тени. После нашего разговора я  подумал
и решил вот что. В ноябре я уезжаю, и, если твои друзья  захотят  побегать
по поместью со своей аппаратурой, я могу предупредить Хоскинса, они заедут
к нему и возьмут ключ.  Я,  конечно,  могу  попросить  Хоскинса  побыть  в
поместье, если так будет лучше.
   - Это будет прекрасно, - сказала Труф.  "Но  слишком  поздно.  То,  что
здесь затевается, произойдет  на  следующей  неделе".  -  Я  поговорила  с
Диланом, то есть с доктором Палмером, это наш тагханский ловец  призраков,
он очень заинтересовался твоим домом. "Ну не идиотка  ли  я?"  -  подумала
Труф, продолжая: - Он пообещал прислать  некоторое  оборудование  заранее.
Полагаю, что оно скоро должно прийти. Ты не возражаешь?
   Труф бесстрастно отметила, что она ведет себя так же отвратительно, как
и любой человек, спекулирующий на хорошем отношении к себе. Ни эта манера,
ни такие люди ей не нравились, но, когда самой ей что-нибудь  было  нужно,
Труф моментально становилась такой же.
   Ну как Джулиан может сейчас быть против? Да он будет выглядеть  идиотом
в собственных глазах.
   - Если тебе это так нужно, я нисколько не возражаю,  -  ответил  он.  -
Единственно, что меня беспокоит, и ты,  надеюсь,  понимаешь  причину  моей
тревоги, так это сохранение всего в тайне. Я не хотел бы, чтобы имя  Торна
смешивали с грязью. Полагаю, ты уже неплохо изучила нас и  понимаешь,  что
меньше всего мы стремимся оказаться в центре внимания. Никому и ни о чем -
ни слова.
   "Изучила  вас?  Нет,  Джулиан,  я  совершенно  не  знаю  ни  тебя,   ни
остальных".
   - Торн очень любил создавать  вокруг  себя  шумиху,  -  вставила  Труф,
заметив, что закуска неожиданно исчезла.
   Появился официант и унес пустые тарелки.
   - Все это было очень давно и совсем в другой стране, - произнес Джулиан
и криво усмехнулся. - Сейчас подобная открытость  неуместна.  В  сущности,
Торн был человеком невинным и наивным.
   Снова явился  официант,  неся  поднос  с  большими  тарелками.  Джулиан
наполнил бокалы шампанским.
   "Невинным? - размышляла Труф. - Едва ли. Искренним, возможно, но..."
   Да, его можно считать искренним и зараженным идеализмом  того  времени.
Только вера привела его к оккультизму. Подобно всему тогдашнему поколению,
Торн хотел наполнить планету миром и любовью,  но  странным  способом.  Он
возжелал вернуть на землю золотой век.
   Но его не интересовало, насколько это правильно.
   - Как угодно, - Труф  пожала  плечами.  -  Тем  не  менее  дать  полную
характеристику Торну сможет только его биограф, да и то после  тщательного
изучения всех имеющихся материалов.
   - Touche, - произнес Джулиан и поднял свой бокал. - Я пью  за  девушку,
чей внутренний мир так же прекрасен, как и она сама.


   Казалось, что Торн Блэкберн незримо присутствовал в  продолжение  всего
обеда. Не замечая робких попыток Труф перевести разговор  на  него  самого
или делая вид, что не замечает их, Джулиан усиленно рассказывал ей о Торне
Блэкберне: о его житии в Сан-Франциско, о "таинственном школьном автобусе"
и путешествии в нем через всю страну, а также о восьмимесячном  пребывании
Торна в Мексике, когда у него возникла идея, несколько позже переросшая  в
решимость,  выполнить  ритуалы,  которые  затем  и  составили  "Страдающую
Венеру".
   Труф уже не пыталась задавать Джулиану вопросы. Ее подмывало рассказать
о своем разговоре с Торном во Вратах Тени, но она подумала,  что  если  он
действительно разгуливает по поместью, то Джулиан  его  также  должен  был
видеть.
   Или она рехнулась, и у нее начались галлюцинации.
   Труф была ученым и подобной возможности также не исключала.
   - Я бы отдал десять лет  своей  жизни,  чтобы  узнать,  где  эта  книга
находится сейчас, - продолжал говорить Джулиан.
   Неслышно подошел официант и унес тарелки.
   - "Страдающая Венера" хранилась во Вратах Тени, это мы знаем точно.  До
самого последнего дня Торн работал над ней, то изменяя некоторые  ритуалы,
то дополняя их. Полиция искала книгу, но не  нашла.  Я  тоже  пытался  это
сделать, перерыл весь дом, но безуспешно. Книги нет.
   - Зачем полиции понадобилась эта книжонка? -  спросила  Труф,  чувствуя
себя крайне неловко.  Разговор  принимал  довольно  неожиданный  и  острый
оборот. Интересно посмотреть, каким было бы лицо Джулиана,  если  сказать,
что милая его сердцу книга уже несколько дней находится  рядом  с  ним.  В
частности, сейчас она находилась в багажнике автомашины Труф.
   Труф не умела, да ей никогда и не нравилось хранить секреты,  ни  свои,
ни чужие. Джулиан не подозревал, что книга находится у нее, нет, скорее он
тешил себя надеждой. Еще немного, и Труф скажет ему о книге."
   Но тихий внутренний голос - может быть,  это  голос  самосохранения?  -
предупредил, что она должна молчать. Об этом ее просила тетушка  Кэролайн.
Труф  смолчала.  Джулиан  искал  все,  что  когда-то  принадлежало   Торну
Блэкберну, и Кэролайн Джордмэйн явно не выпала  из  его  поля  зрения.  Он
наверняка нашел ее и разговаривал с ней. Раз она не отдала книгу,  значит,
и Труф тоже не должна этого делать.
   Иногда Труф казалось, что она нащупывает неясный след, ухватывается  за
невидимую веревочку, еще чуть-чуть,  и  она  сделает  какое-то  невероятно
важное открытие. Но стоило Джулиану снова начать говорить,  как  непонятно
откуда возникающее ощущение близкой разгадки тотчас исчезало.
   - Дело в том, что против Торна возбудили уголовное дело и  искали  все,
что могло бы свидетельствовать против него.  Чего  они  хотели  увидеть  в
"Страдающей Венере", мне неясно, но тем не менее книгу искали.  В  кругах,
связанных с магией, о "Страдающей Венере" хорошо знали, в своих  дневниках
и статьях Торн часто говорил о ней, - задумчиво произнес Джулиан.
   Сколько раз Труф говорила себе, что  ей  необходимо  читать  не  только
письма Торна, но и его книгу. Конечно, в ней ничего не понятно,  но  нужно
заставить себя. А может быть, имеет  смысл  попросить  Торна  восстать  из
мертвых и объяснить ей кое-какие непонятные места? Труф чуть не  прыснула,
настолько ей понравилась ее легкомысленная шутка.
   - Я полагала, что тебе не нужен этот молитвослов, - прервала  она  свои
размышления. - Ты же занимаешься  этим...  как  его...  -  Труф  проделала
руками несколько неопределенных пассов, изображая то, чем, по  ее  мнению,
увлекался Джулиан.
   -  Наш  круг  действительно  проделывает  ритуал  открытия   пути,   он
называется еще и открытием врат, - пояснил Джулиан. - Но без книги.
   Труф показалось, что он поддразнивает  ее,  разговаривает  с  некоторым
вызовом.
   - И поскольку вот уже полчаса, как я говорю не  закрывая  рта,  позволь
объяснить тебе, что открытие пути -  это  заключительная  часть  из  серии
ритуалов, выполняемых в  течение  почти  десяти  дней.  Ключевым  ритуалом
является древо жизни, но рассказывать о нем я не буду, поскольку это то же
самое, что пересказывать Каббалу. Потребуется много лет.  Если  ограничить
курс сегодняшним  вечером,  то  скажу,  что  первая  часть  открытия  пути
имеется, причем в самых  различных  вариантах.  Она  часто  публиковалась,
поскольку составляет стержень работы Блэкберна. И в  том,  что  мы  делаем
сейчас, она также занимает центральное место. Девять ритуалов, входящих  в
нее, называются прокладыванием пути и  сами  по  себе  являются  отдельной
работой. Торн предписывал выполнять ритуал  прокладывания  пути  несколько
раз для того, чтобы добиться слаженности действий круга.
   Труф поражалась связности и даже логичности объяснения.  Если  магия  и
взаправду  не  является  инструментом  для  разработки  и  культивирования
заблуждений, тогда что это? Для чего вся эта упорядоченность  и  выведение
закономерностей?
   - И его-то у вас и нет, - сказала Труф, пытаясь снова вернуть  разговор
в то русло, где она чувствовала себя уверенней.
   - Когда-то его и у Торна тоже не было, - энергично возразил Джулиан.  -
Извини за резкость, но я просто устал выслушивать  подобные  аргументы  от
Айрин и Эллиса. Да, у меня нет ритуала открытия пути в том виде,  в  каком
он описан  в  "Страдающей  Венере".  Но  есть  Айрин,  она  несколько  раз
участвовала в ритуале еще с Блэкберном, и есть еще... - Он замолчал. -  Ну
ладно, не стоит больше испытывать твое благородство и  тактичность,  давай
перейдем на что-нибудь другое. Что происходит в нашем  странном  доме,  на
оборотной стороне науки, тебя мало интересует.
   Эту фразу Макларена любил повторять Дилан, а  Торн  в  свое  время  был
знаком с профессором. Труф посмотрела на Джулиана и  удивилась.  Красавец,
умница, человек вполне нормальный и к  тому  же  богат.  Ей  так  хотелось
расспросить его о связях Торна с Маклареном, а затем сказать ему о...
   О Торне и о книге. Признаться, что шедевр века лежит преспокойно у  нее
в багажнике. Отдать ее, чтобы он не изводил себя воссозданием необходимого
ему ритуала. И тогда...
   - Как ты думаешь, что шеф-повар приготовил нам на  десерт?  -  спросила
Труф, стряхивая наваждение.


   Десерт поразил воображение Труф. Он состоял из  мороженого  со  свежими
фруктами, слегка политых ликером, в маленьких сахарных вазочках.
   - Такое произведение кулинарного искусства  даже  есть  не  хочется,  -
улыбнулась Труф.
   - Тогда оно просто растает, - возразил Джулиан.
   Труф  облегченно  вздохнула.  Джулиан,  похоже,  не  собирался   больше
говорить ни о Торне Блэкберне, ни об исстрадавшейся Венере. Он снова  стал
тем же, кем впервые явился перед Труф  -  богатым  и  неглупым  человеком.
Немного, правда, хитроватым, но ему это даже шло.
   Официант убрал посуду и принес вино в покрытой капельками росы бутылке.
Стоявшее на  столе  серебряное  ведерко  с  искристым  мелким  льдом  было
унесено.
   - Ваше шампанское, сэр, - послышался голос официанта. - К сожалению,  у
нас не нашлось  белого  grande  cuvee  урожая  восемьдесят  второго  года,
разрешите предложить вам двойное cuvee  урожая  восемьдесят  пятого.  Смею
надеяться, что вы останетесь им довольны. -  Он  наклонил  голову,  ожидая
решения Джулиана.
   Каким странным кажется мир, где не только произносят  такие  фразы,  но
где сам смысл их является крайне существенным. Это  мир  больших  денег  и
немалых привилегий, в нем все отшлифовано и выверено,  здесь  любая  самая
мелкая неточность или шероховатость воспринимается как трагедия.
   - Ничего страшного, - произнес Джулиан. - Ограничимся розовым, Труф?  -
спросил он.
   Как впоследствии  объяснил  Джулиан,  cuvee  -  это  сладкое  десертное
шампанское. Вино в бокалах было похоже на внутреннюю сторону раковины, оно
было таким же нежно-розовым. Труф пила сладкое вино и не ощущала этого, ей
казалось, что оно совсем не касается ее горла, а легко скользит  по  нему,
подобно немного густоватому  запаху  роз.  Вино  ошеломляло,  делало  Труф
безрассудной и безответственной. И какая-то часть ее  сознания  радовалась
этому.
   "Но если я совершу какой-нибудь невероятный поступок, то только в одном
случае - если захочу это сделать, а не в ослеплении блеском денег".
   - Тебе нравится? - послышался голос Джулиана.
   -  Очаровательно,  -  ответила  Труф.  -  Только  мы,  сухие   архивные
академики, ничего не понимаем в этой  роскоши.  Я,  по  правде  говоря,  к
такому не привыкла.
   - Ну что ж, будем адаптироваться. Вы танцуете, мисс? - шутливо  спросил
Джулиан.
   Если бы Труф сказали, что в наше  время  еще  сохранились  рестораны  с
отдельными залами для танцев, она бы никогда  не  поверила,  поспорила  на
деньги и проиграла бы. Джулиан нашел такое место,  а  в