улиан знает?
   - Да. Я проверила его, и, когда убедилась, что он соответствует  своему
положению в круге, я все открыла ему.
   На  этом  разговор  можно  было   считать   законченным.   Труф   могла
допытываться у Айрин  нужных  сведений  хоть  до  Страшного  суда,  старая
женщина не собиралась ей отвечать.
   - Но полиция... - задумчиво проговорила Труф. - Как получилось, что они
удовлетворились подобными объяснениями? В наши-то дни  не  смотрят  ни  на
какие  поправки  к  конституции  и  сажают  всех  подряд,  большей  частью
журналистов, а уж  в  шестидесятых  группу  полоумных  оккультистов  никто
вообще слушать бы не стал.
   - Извини меня, деточка, - проговорила Айрин. -  Если  бы  я  могла,  то
ответила бы на все твои вопросы. Ведь это как в  церкви,  какой  священник
расскажет тебе, о чем он говорит в исповедальне? -  Она  погладила  ладонь
Труф. - Клятвы материальны, как и ход часов, их нарушать  нельзя.  Я  могу
рассказать тебе то, что говорила в полиции, и, поверь  мне,  это  истинная
правда.
   Труф заставила себя улыбнуться. Что  делать,  не  стоит  винить  Айрин.
Внезапно Труф подумала, не сошла ли она с ума? Что с ней  происходит?  Она
что, находится в бессознательном состоянии? Или  сочувствует  Айрин?  Труф
ничего не понимала. Все злодеи и негодяи  куда-то  вдруг  исчезли,  и  это
напугало Труф не меньше, а даже больше, чем само зло.
   - Я рассказала им следующее, - продолжала Айрин  -  И  все  происходило
действительно так, но только если смотреть на внешнюю сторону.  Когда  наш
круг, все тринадцать человек, находились  в  храме,  разразилась  страшная
буря. Все двери внезапно раскрылись - и двери храма, и двери дома. Катрин,
твоя мать... бедная девушка, она забилась в конвульсиях. Позже  и  вправду
выяснилось, что она умерла от слишком  сильной  дозы  наркотиков.  Кстати,
верь  мне,  девочка,  что  Торн  не  позволял  ей  принимать  их.  Полиция
квалифицировала смерть твоей матери как несчастный случай. Если бы не  это
заключение, нам всем грозила бы смертная  казнь.  Но  отец  Джона,  нашего
бедного мальчика, уже пятнадцать лет, как он в могиле, так вот, его  отец,
человек очень богатый, нанял солидных адвокатов, и они вытянули его  сына.
А после того, как сняли обвинение с него, выкинули и нас. Полиции,  думаю,
было все равно, что с нами делать, судить  или  отпускать.  Они  охотились
только за Торном, и, если бы он попался им в лапы, вот тогда...
   - Понятно, тетушка Айрин. Но я опять хочу  вернуться  к  той  ночи.  Ты
говорила, что был сильный шторм.
   - Да, был. Торн любил работать в бурю, он говорил, что  в  такое  время
легче укрощать и манипулировать силами. Но в ту  ночь  шторм  случился  на
редкость сильным... Двери распахнулись, и  свечи,  которые  мы  держали  в
руках, сразу погасли. Знаешь, какой страшный поднялся ветер!  Мы  пытались
зажечь свет, но электричества не было, видимо, где-то повредились провода.
Мы побежали за фонарями, а когда вернулись, Катрин  была  мертва,  а  Торн
исчез.
   - То есть он мог попросту сбежать,  -  неуверенным  голосом  произнесла
Труф. Однако если полиция не нашла его тогда  и  не  ищет  сейчас,  спустя
четверть века, его должен был бы найти Джулиан.
   - Полицейские тоже так подумали и перерыли весь дом. Мы, конечно, им не
мешали, - прибавила Айрин со смехом. - Да и не могли. Поскольку владельцем
места являлся Торн, нас объявили приживалами и  выкинули.  Правда  сначала
арестовали всех, кроме Кэролайн. А после, когда папаша Джона все  устроил,
нас выпустили, но к тому времени умерла Дебби. Перед арестом у нее забрали
дочку, а затем и лишили материнства. Бедная девочка не выдержала  удара  и
повесилась у себя в камере. Как давно все это было, - печально проговорила
Айрин.
   Труф подумала, что Дебби, о которой говорит Айрин - это Дебора  Уинвуд,
мать Лайт. Джон, это, разумеется, Джонатан Ашвелл. Отец у него  был  очень
богат, к тому же имел широкие связи. Но как это  все  ужасно!  Довести  до
самоубийства беззащитную девушку. Несмотря на  то  что  на  все  сказанное
Айрин можно было посмотреть и иначе, Труф все равно почувствовала,  как  в
ней поднимается злость.
   - А что случилось с другими детьми? - спросила она.
   - Пилгрим убежал в ту же самую ночь. Это был дикий мальчик, он  никого,
кроме Торна, не слушал. Не представляю, что могло из него  выйти  после...
исчезновения Торна. Позже мы узнали, что полиция поймала его. Бедняга, ему
было всего восемь. Что с ним случилось потом? Не имею представления.  Каро
пыталась взять и его, но ей отказали. Ей удалось вырвать только тебя.  Эти
свиньи, так мы их звали между собой, не дали ей  даже  малышку  Лайт.  Они
тогда были на коне. Как же, обнаружили  целую  шайку  хиппи,  занимающихся
магией в старинном доме. На нас навалились как  на  настоящее  разбойничье
гнездо.
   Айрин замолчала. Взгляд ее был устремлен  куда-то  вперед,  в  пустоту.
Когда она вновь заговорила, голос ее дрожал от негодования.
   - Детей отняли всех, и, хотя  некоторые  из  их  родителей  состояли  в
законном браке, полиции было на все наплевать. Только через полгода  после
нашего ареста Каро отдали тебя, думаю, что  тут  не  обошлось  без  помощи
высоких покровителей. Наше дело получило такую широкую огласку,  что  даже
после того, как меня выслали, я еще  несколько  месяцев  читала  о  нем  в
газетах. Каро приходила ко мне в тюрьму и просила ни меня,  ни  других  не
пытаться получить тебя. Наверное, тогда она уже была готова к схватке. - Я
даже и не знаю, что случилось с остальными детьми, - продолжала  Айрин.  -
Собственно говоря, меня отпустили еще до того, как  обвинение  в  убийстве
было снято. Местные придурки выслали меня в Англию, предварительно объявив
"нежелательной иностранкой". Такое пятно смывается не скоро, поэтому  я  с
тех пор в Америке не была вплоть до этого времени.
   Айрин снова вздохнула.
   - Все эти годы мне пришлось не сладко, - она покачала головой. -  Но  я
нисколько не сожалею, Торн того стоит. - Углубившись в  воспоминания,  она
еле заметно улыбнулась. Когда Труф впервые увидела эту слабую улыбку,  она
ей не  понравилась,  сейчас  же,  разглядывая  Айрин,  Труф  почувствовала
непреодолимую жалость к этой пожилой, исстрадавшейся женщине.
   - Я просто удивляюсь, как Джулиану удалось убедить министерство  выдать
мне новый паспорт  и  визу,  -  удивленно  продолжала  говорить  Айрин.  -
Представляю, сколько он затратил нервов и денег. Я жила в Брайтоне, там  в
основном делается всякая посуда. Конечно, способности у меня сейчас уже не
те, что были раньше, но кое-что я еще умею. Я держала связь с  несколькими
кругами, которые продолжали дело Блэкберна... Да, совсем  забыла  сказать,
что орден Восточного храма и орден Золотого  рассвета,  оба  по-королевски
отреклись от нас, поскольку не считали работу Торна серьезной. После  того
как  Торн  исчез,  оказалось,  что  есть  много  людей,  которых   глубоко
интересовала его работа, и они продолжили ее. В основном  они  проделывали
ритуал прокладывания пути. Открыть путь без "Страдающей Венеры" никому  не
удавалось и не удастся. Я, конечно, здесь не имею в виду Джулиана, ему это
удастся.
   Труф не мешала Айрин углубляться в воспоминания, она мучительно  думала
о том, что неоднократно слышала от нее.
   Тело Блэкберна так и не нашли. Айрин так ведь и говорила: исчез, она ни
разу не произнесла слово "умер".
   - Значит, Торн, может быть, жив? - спросила она.
   Айрин прервала рассказ на полуслове и пристально посмотрела на Труф.
   - Да нет, - усмехнулась она. - Торна нет в этом мире.  Не  мучай  себя,
Труф, и не пытайся узнать у меня больше, чем я могу сказать. Поверь, среди
нас Торна не может быть. Если ты думаешь, что в  ту  ночь  он  убежал,  ты
неправа.
   Айрин задумалась, казалось, она  сомневается,  говорить  или  нет  Труф
самое главное. Наконец она тяжело вздохнула и произнесла:
   - Он не покидал этой комнаты - ни через дверь, ни через  окно.  Я  была
там и все видела. И на этом давай закончим наш разговор.


   Айрин настояла, чтобы Труф немедленно отправлялась  в  свою  комнату  и
ложилась спать. Полночная беседа Труф с Торном начинала  изглаживаться  из
памяти,  превращаясь  в  нереальное  событие.  Труф   считала   ее   почти
невероятной и уже не очень-то верила, что она вообще имела место.
   Но в то, что Торн находился в ее комнате, она верила.  Неясно,  правда,
когда и в каком качестве, но он здесь был. А поскольку  по  складу  ума  и
характера  Труф  принадлежала  к  категории  исследователей,   то   вполне
естественно, что она хотела знать, зачем приходил Блэкберн и что  ему  тут
понадобилось.
   Предстояло ответить на три вопроса: почему  он  приходил  именно  сюда,
почему именно к Труф и почему сегодня.
   Совершенно неожиданно для себя Труф заснула, а когда открыла глаза, был
уже день. Она спала не  раздеваясь,  поэтому,  проснувшись,  почувствовала
себя разбитой и чумазой. Помогла холодная вода. Труф энергично умылась,  и
неприятное ощущение исчезло вместе с остатками паутины  сна.  Почувствовав
себя готовой к продолжению работы во Вратах Тени  и  решению  поставленных
задач, Труф решила  сегодня  засесть  в  библиотеке  и  снова  взяться  за
коллекцию. Блэкберниана оказывалась прекрасным  источником  для  биографии
Торна.
   Если он и в самом деле англичанин, то в этом случае без  помощи  Дилана
Труф не обойтись. У него в Англии много друзей, и он  может  попросить  их
поискать  какие-нибудь  сведения  о  жизни  Блэкберна.  Начать   можно   с
министерства иностранных дел, оттуда, где Торн получал паспорт.
   Кстати, о паспорте. Если англичане аннулировали паспорт Айрин, как  она
говорит, а американцы лишили ее  визы  на  въезд  в  Штаты,  как  Джулиану
удалось вернуть ей и то, и другое?
   "Может быть, Айрин неправильно информировали?" - засомневалась Труф.
   Раздумывая  о  возможных  подходах  к   решению   своих   задач,   Труф
переоделась. К темным брюкам и белой хлопковой блузке она добавила недавно
купленный вызывающе красивый пиджак, так не понравившийся Фионе.  Уж  если
Труф не шарахается в страхе от призраков, то от нахальной девицы  она  тем
более не собирается убегать. Джулиан, конечно, молодец, здорово он щелкнул
по носу эту паскуду. Немного, правда, жестковато.
   "Но поняла ли она? Вот в чем вопрос", - размышляла Труф.
   Урчание  в  желудке  напомнило  Труф,  что  завтрак   она   пропустила.
Экспериментировать со здоровьем не  следовало  бы,  в  случае  недосыпания
нужно  много  есть.  Это  Труф  знала  хорошо  еще  со  времени  окончания
университета, когда хроническое недосыпание  она  в  значительной  степени
компенсировала пиццей и шоколадными батончиками.  Сейчас  до  такого  она,
разумеется, не дойдет, поэтому ленч будет как нельзя кстати. Она вышла  из
комнаты и направилась в столовую.


   Ленч во Вратах Тени походил на шведский стол в гостинице. На  столах  у
стены были расставлены тарелки с супами, бульонами и салатами из овощей  и
мяса. Как и завтрак, ленч проходил в  неформальной  обстановке,  все  вели
себя достаточно раскованно, уходили и приходили когда кому вздумается.
   Войдя в зал, Труф увидела Эллиса, Хиауорда и Лайт. Девушка меланхолично
помешивала ложкой  суп  и  радостно  поглядывала  на  горку  из  конфет  и
шоколада. Увидев Труф, она улыбнулась.
   - Как хорошо. - Она замолчала и  наклонила  голову,  словно  к  чему-то
прислушиваясь. Продолжая пристально смотреть на Труф, Лайт, казалось,  уже
не видела ее. - Ты чувствуешь себя лучше, - наконец произнесла она.
   - Зато ты почувствуешь себя плохо, если будешь есть столько сладкого на
голодный желудок, - задумчиво ответила Труф.
   Эллис пробурчал что-то очень невразумительное, но, как показалась Труф,
весьма похожее на комплимент. Перед  отставным  музыкантом  стоял  высокий
стакан,  наполненный  какой-то  янтарной  жидкостью.  Труф   могла   смело
поклясться, что это не чай.
   Лайт поежилась и демонстративно бросила ложку. С легким  всплеском  она
исчезла в супе.
   - Ну ладно, - торопливо сказала Труф. - В конце  концов,  не  важно,  в
каком порядке ты будешь есть, главное - есть не только конфеты и шоколад.
   - Дети, - заметил Хиауорд, не обращаясь ни к кому конкретно, - не могут
жить ни со сладким, ни без него.
   Лайт тут же показала ему язык. Она отставила от себя тарелку,  схватила
батончик шоколада и, торжествуя, впилась в него.
   - Бутерброды и салаты вон там, а суп и бульон найдешь у окна. За кофе и
десертом мы ходим на кухню,  ленч  -  единственное  время,  когда  Хоскинс
дозволяет нам входить в его святилище, и то только потому, что его нет. Он
отправляется за покупками, - пояснил Хиауорд.
   Труф выдвинула стул рядом с Лайт, принесла себе салат и отправилась  на
кухню. Когда она вернулась с чашкой кофе в  одной  руке  и  завернутыми  в
салфетку еще горячими булочками в  другой,  то  увидела,  что  ее  тарелка
наполовину пуста. Зато на лице Лайт играла предательская, слишком невинная
улыбка.
   Труф хмыкнула.
   - Ничего, я знаю фокус получше, - произнесла она и добавила к  остаткам
салата  несколько  кусков  холодного  ростбифа.  Лайт  наморщила   нос   и
продолжила поглощать десерт.
   Труф попробовала ростбиф. Как и все, что готовилось во Вратах Тени,  он
был великолепен. Труф взяла салфетку  и  вытерла  со  щеки  Лайт  майонез.
Внезапно она почувствовала,  что  ее  покровительство  и  забота  о  вновь
обретенной сестре становится пугающей в своей назойливости.
   - Итак, что мы делаем сегодня? - весело  спросила  она.  Вспомнился  ее
разговор с Карадоком. Неужели он происходил только вчера? Карадок  сказал,
что суть магии состоит в искусстве перевоплощаться, что она -  инструмент,
данный рассудку человека, и ни церковь,  ни  государство  не  имеют  право
отнимать его.  Очень  благородно  и  вполне  сентиментально,  но  как  все
происходит в реальности?
   - На сегодня храм закрыт, и мы остались без работы, - ответил  Хиауорд.
- Но большинству придется разучивать партии для завтрашнего ритуала.  Хотя
мы не новички и знаем, что будем делать, плохо, когда в  священном  театре
вдруг возникает заминка.
   Слова Хиауорда вызвали у Труф давно забытые воспоминания.
   - Ты был актером? До того, как ты очутился здесь? - спросила его Труф.
   - Я в любом месте "здесь", - усмехнулся Хиауорд. - Ты права,  но  я  не
буду спрашивать тебя, в каком  спектакле  ты  меня  видела,  это  было  бы
напрасной затеей. Но как ты догадалась?
   - Когда я заканчивала университет,  у  меня  был  приятель,  цыган,  он
работал на Бродвее. Он что-то рассказывал мне про  театр,  который  ставил
пьесы в  темноте.  Подозреваю,  у  них  были  какие-то  нелады  с  оплатой
электричества.
   Хиауорд засмеялся.
   -  Да  нет,  не  поэтому.  Да,  разговаривать  с  тобой  нужно   крайне
осмотрительно. Ты слишком наблюдательна. - Серые, волчьи глаза внимательно
смотрели на Труф, и она поняла, что в его словах кроется  какой-то  тайный
смысл.
   - Не знаю,  какие  уж  там  у  тебя  актерские  данные,  мой  почтенный
хранитель, но ты бы поменьше таскался со своим чертовым мечом, - нетвердым
голосом проговорил Эллис. -  Еще  немного,  и  Джулиан  проткнул  бы  меня
насквозь. - Он взял свой стакан и допил его.
   "Это шерри", - сделала вывод Труф.
   - Да ты просто выронил его, запутался в одежде,  -  парировал  Хиауорд,
продолжая рассматривать Труф. - Вот почему так важно учить роль, уважаемый
страж врат. Кстати об одежде. Труф, что такое ты сказала  нашей  маленькой
Фи, ангелу сострадания в стиле Тициана? Я впервые  видел,  чтобы  она  так
плохо справлялась со своей ролью.
   Раз  Хиауорд  говорил  об  одежде,  значит,  он  прекрасно  знал,   что
произошло. А больше, решила Труф, ему знать и не следует.
   - Сколько времени ты ее знаешь? - вместо ответа спросила она  и,  задав
вопрос, поняла, что ей в самом деле это очень интересно.
   - Наш круг  работает  около  года.  Мы  с  Эллисом  занимались  работой
Блэкберна и раньше. Айрин и Док, так мы  зовем  Карадока,  конечно,  тоже.
Фиона до встречи с Джулианом не знала ни аирт, ни эпопта.
   Галльское слово "аирт" обозначает  "направление",  но,  как  некогда  и
Фиона, Труф представления  не  имела,  что  такое  "эпопт".  Кажется,  она
слышала  это  слово  на  одной  из  пленок,  но  не  была  уверена.   Труф
вопросительно посмотрела на Эллиса, но тот сидел, отвернувшись,  не  желая
увеличивать познания Труф.
   - Я иногда удивляюсь, - заговорил он,  -  почему  Блэкберн  не  изобрел
магическую систему, в которой женщинам отводилась бы менее важная роль?
   - Ну, ты даешь, Эллис, - с притворной суровостью сказал Хиауорд. - Ты у
нас случаем не женоненавистник?
   Эллис криво усмехнулся.
   - Да нет. Я просто хочу сказать, что вся  работа  Блэкберна  во  многом
зависит от иеролатора и иерофекса, а ими являются женщины.
   - Но есть и ритуал Анубиса, - подбросил идею Хиауорд.
   - Есть, - охотно согласился Эллис. - Увидев устремленный на него взгляд
Труф, он замолчал, еще раз приложился  к  стакану  и  снова  заговорил:  -
Поскольку ты занимаешься какими-то исследованиями, я  тебе  скажу.  Ритуал
Анубиса был разработан Блэкберном для прокладывания пути,  и  в  нем  роль
женщин выполняют мужчины. Он был признан в "круге  огня",  так  называлась
блэкберновская ложа в Сан-Франциско.
   - Неудивительно, что там этот ритуал встретили с восторгом.
   - Но я не думаю, что он когда-либо выполнялся. Потому что в этом случае
можно было бы легко отыскать могилу Блэкберна и вызвать его оттуда.
   Эллис был здорово пьян, но то, что он говорил, показалось Труф  слишком
даже для пьяного. А еще Труф  почувствовала,  что  оккультисты  напоминают
академиков больше, чем она  предполагала.  И  те,  и  другие  круги  очень
замкнуты,  хорошо  знают,  кто  чем  занимается,  и  относятся   к   своим
конкурентам с такой же неприязнью.
   - Дело в другом - найти медиума-мужчину значительно сложнее, почти  все
известные медиумы были женщинами. Я прав? - Хиауорд посмотрел на Труф.
   Труф была благодарна Хиауорду за то, что он пригласил ее  поучаствовать
в разговоре. Эту тему она знала неплохо и,  вероятно,  Хиауорду  это  было
известно. Но откуда?
   - Самые знаменитые медиумы как раз мужчины.  Возьмите  Лии,  он  жил  в
восемнадцатом веке в Лондоне и принимал участие в раскрытии дела  печально
известного  лондонского  потрошителя.  Не   меньше   известен   и   другой
медиум-мужчина, Даниэль Хоум. Гудини хвалился, что раскроет его трюки,  но
потерпел фиаско.  Женщин-медиумов  больше  количественно,  их  соотношение
составляет приблизительно три к одному. Не  знаю,  почему  так.  Возможно,
женщину легче убедить в  том,  что  окружающий  мир  не  всегда  поддается
логическому анализу.
   - Скорее всего, это так, - с горечью произнес Эллис.
   - Если бы мир представлял  собой  упорядоченное  место,  которое  можно
осмыслить логически, то мы все были бы унитарианцами, - сказал Хиауорд.  -
Исчезли бы войны и конфликты. Зачем и за  что  драться?  Ну  да  ладно.  Я
должен бежать, Джулиан попросил меня съездить за  кое-какими  покупками  в
Нью-Йорк.
   Хиауорд встал.
   - Если ты направляешься в Нью-Йорк, я еду с тобой.  Остановишься  около
моего дома, я там  кое-что  возьму.  -  Эллис  поднялся.  Стоял  он  очень
нетвердо и, чтобы не упасть, придерживался рукой за край стола.
   Хиауорд изумленно посмотрел на него.
   - Не волнуйся, все, что говорил Джулиан, я хорошо помню, -  пробормотал
Эллис, как бы отвечая на невысказанное возражение Хиауорда. -  Но  позволь
тебе заметить, что я не собираюсь сегодня  появиться  в  вечернем  шоу  на
телевидении, как это делал  наш  основатель.  Я  просто  хочу  посмотреть,
поливает ли Дориан цветы, и взять кое-какие вещи. Становится прохладно,  а
у меня здесь ничего нет.
   Хиауорд устремил взгляд в потолок, ища небесной защиты, затем посмотрел
на Эллиса.
   - Пусть гнев Джулиана падет на твою, а  не  на  мою  голову,  дра