я  ночью  в
одиночку пытался перевернуть яхту, она оказалась чертовски устойчивой, я
даже не ожидал. Я провозился с ней часа три и здорово намаялся, пока  не
добился все же своего и не оставил ее, болтающуюся на воде днищем вверх.
Ее нашли на следующий день и по номеру  определили  владельца,  то  есть
Стива, ну а так как соседи в любом  случае  его  давно  не  видели,  все
решили, что в лодке был именно он, кто же еще?
   Потом я сразу заспешил во Францию, я  и  обгонял-то  тебя  совсем  не
намного. Здесь все оказалось еще проще, к тому же я снова  имел  дело  с
автомобилем. Мне понадобилось только достать из  морга  нового  клиента,
сходство со мной на сей раз даже не  потребовалось,  потому  что  я  так
ловко спихнул машину с обрыва вниз, что разобрать, где останки машины, а
где  человека,  было,  по-видимому,  невозможно.  Да  и  кто   бы   стал
разбираться, ни у кого гибель Рене не вызвала подозрения, все сходилось.
Андре знал, что я еду из Италии и очень  спешу,  волнуясь  из-за  твоего
исчезновения.
   Я помню, как, стоя на краю обрыва, смотрел на медленно  разлетающуюся
машину и вдруг почувствовал, что я на самом  деле  умертвил  и  Дино,  и
Стива, и вот теперь Рене, и что возврата нет. Я и самого себя  ощутил  в
эту секунду мертвецом, как будто и у  меня  закончилась  жизнь.  Я  даже
произнес вслух: "Ну, вот и все". Я именно  так  и  чувствовал,  но  лишь
секунду, потому "чго у мертвецов не бывает продолжения,  а  у  меня  оно
была
   Вот так, Джеки, теперь ты знаешь, как и почему погибли все  те,  кого
ты любила, те, из которых, собственно, и  была  составлена  твоя  жизнь.
Видишь ли, любимая, жизнь оказалась более идеалистичной, чем ты себе  ее
представляла. Ты считала, что любила трех совершенно разных  людей,  чья
несхожесть сделала необычной  и  твою  жизнь,  одарив  ее  разнообразным
опытом. И еще ты думала, что они мертвы. А все оказалось иначе. В  твоей
жизни, Джеки, присутствовал только один человек, которого  ты  любила  и
которого будешь любить вечно. И еще оказалось, что он жив. Я же  говорю,
жизнь идеалистична.
   Это явилось уроком и для меня, я тоже не учел патетики жизни, похоже,
единственное, что не учел. Я не предполагал, что ты станешь винить себя,
что эта история обернется для тебя трагедией, что  ты  заболеешь.  Я  не
хотел причинять тебе боль, правда, я ведь люблю тебя,  Джеки,  я  всегда
буду. Но я ошибся. Я не знал, что даже с годами  ты  не  сбросишь  бремя
ответственности за происшедшее, что оно по-прежнему  будет  преследовать
тебя и настигать. Я не хотел  этого  и  поэтому  попытался  помочь  тебе
освободиться и объяснить, все рассказать, чтобы снять с тебя вину.
   Я предполагал, что ты приедешь в наш старый дом в  Мэйне,  тебе  было
необходимо побыть наедине с собой, со своими прошлым, а для воспоминаний
нельзя было найти лучшего  места,  чем  этот  старый  дом  над  океаном.
Поэтому ты и нашла там эту странную, самодельную книгу  с  причудливыми,
порой ненужными мыслями, что-то вроде моих личных записок. Я  специально
хотел, чтобы она, как частичка меня,  навеяла  на  тебя  воспоминания  и
вернула в прошлое, я знал, что вот так, через мысли, через  бумагу,  она
поможет тебе.
   А еще я хотел, чтобы ты обо всем догадалась, я ведь поместил в  книгу
множество подсказок. Помнишь, например, рассказ  про  танцора,  которому
понадобилось много лет, чтобы понять, что в его жизни была  только  одна
женщина. Или рассказ о художнике, который инсценировал  самоубийство,  я
ведь  написал  его  специально  для  тебя  и  даже  назвал:   "Последняя
подсказка". Но ты  не  догадалась.  Ну  что  же,  возможно,  мои  намеки
оказались слишком туманными.
   Ну и последнее. Знаешь, Джеки, я не раз задавался вопросом: достиг ли
я своей главной цели, смог ли  прожить  несколько  жизней?  Обхитрил  ли
судьбу? Ты когда-нибудь сама захочешь спросить меня об этом. Не  сейчас,
потом, когда все  осмыслишь  и  сможешь  с  поверхности  моего  рассказа
заглянуть в его глубину. Тогда, возвращаясь снова и  снова,  перечитывая
эти страницы, ты задашь этот вопрос. А у меня  уже  не  найдется  другой
возможности тебе ответить - только сейчас.
   Иногда я думаю, что да, получилось.  Я  прожил  каждую  жизнь  полно,
по-своему драматично, как и подобает полноценной жизни. Но в то же время
я вынужден признать, что попытка не удалась. Потому что ни  в  одной  из
них я не смог подняться на уровень своей основной, первоначальной жизни,
так или иначе меня вновь влекло к ней, и я не мог устоять и возвращался.
   Как это  объяснить?  Я  оказался  никудышным  преподавателем,  плохим
актером, не очень хорошим гонщиком. Я, видимо,  даже  не  был  идеальным
любовником, иначе, любимая, ты бы никогда  не  предала  меня.  Сейчас  я
понимаю, я был  заведомо  обречен  на  неудачу.  Понимаешь  ли,  трактуя
движение жизни как забаву, игру, я все время оценивал ее с точки  зрения
писателя, человека, для которого и собственная судьба есть выдуманный им
сюжет с захватывающей интригой.  И  каждый  раз,  растворяясь  в  заново
созданной жизни, достигая относительного успеха, я сам порой безотчетно,
подсознательно все бросал и возвращался к тому, что  являлось  для  меня
главным.
   Видишь, Джеки, вот и еще одна книга закончена.
   Ты ведь наверняка не обратила внимание  на  название  книги,  которую
сейчас читаешь. Да и имя автора ничего тебе не говорит, непривычное  имя
со славянским привкусом. Я уверен, что ты даже проскочила первую  часть,
книга-то толстая, а тебе надо сразу  разобраться,  докопаться  до  сути,
поэтому ты и начала читать ее с конца. Я ведь прав?!
   Но если ты взглянешь на название, то увидишь,  что  книга  называется
"Фантазии женщины средних лет" - твои фантазии, Джеки. Она и посвящается
тебе, как и все предыдущие. Не знаю, догадалась ли ты, но М. Д. - это  и
есть ты, помнишь, я когда-то в шутку называл тебя "Мальчиком Джеки".  Ты
ведь так и осталась для меня той самой милой, смешной Джеки,  которую  я
встретил много лет назад и полюбил на всю жизнь.
   Впрочем, книга эта не только написана для тебя, она еще и о  тебе,  о
нас с тобой. Ты сама в ней рассказываешь нашу историю. Она и  начинается
с того момента, как ты приезжаешь в наш дом в Мэйн, чтобы побыть одной и
во  всем  разобраться.  Открой  первую  страницу.  Ты  прочитаешь:  "Мне
нравится это ощущение. Я чувствую себя странно неуклюжей,  неуклюжей  до
несуразности, мне кажется, что части моего тела, всегда такие слаженные,
всегда так ловко  взаимодействующие  друг  с  другом,  сейчас  подменены
новыми, непривычными и непритертыми..." - все это о тебе.
   Я знаю, ты удивишься, да я и сам удивлен, но получилось так,  что  ты
прожила жизнь, которую я написал. Я не  могу  тебе  объяснить,  как  это
произошло, я и сам не знаю. Но я оставляю тебе будущее,  любовь  моя,  и
потому ставлю многоточие...