но,  а
расчетливо, продумывая каждую мелочь, - так  готовятся  к  нападению.  Я
понимаю,  это  маловероятно,  что  он  насильственно  постарается   меня
уничтожить, не для того он  прислал  книги.  Наверняка  все  значительно
хитрее. Но я должна быть готова ко всему, я не могу  довериться  случаю,
это противостояние вышло за пределы моей судьбы,  моей  жизни,  оно  про
другое, куда более важное - про месть.
   Конечно, если он постарается проникнуть в дом, он сделает это  ночью,
хотя это непросто  ставни  толстые,  тяжелые  и  плотно  закрываются,  я
проверяла. Дверь тоже мощная, к тому же  я  ее  дополнительно  укрепила.
Остается только дымоход, я засмеялась, это уже где-то  было.  Ну  да,  в
сказке о трех поросятах, а я и есть тот поросенок, который самый  мудрый
из всех.
   Потом, когда все закрыто и  проверено,  я  беру  конверт,  в  котором
лежали книги, и переписываю в записную книжку обратный адрес, я знаю, он
скорее всего выдуман, но все равно надо будет проверить. Через пару дней
я окажусь в городе, где есть телефоны, компьютеры, справочники,  сыскные
агентства, в конце концов, и мне надо продумать план,  как  действовать,
чтобы его найти. И главное, каким образом его уничтожить, когда найду.
   Он считает,  что  я  больна,  есгественно,  я  столько  времени  была
невменяема. Даже если он знает, что я пошла на поправку, он думает,  что
баланс мой хрупкий и его легко нарушить. Поэтому он и старается  вернуть
меня назад в невменяемость - тоже вполне надежное умерщвление.  Это  как
раз удачно, что он не понимает, что я выздоровела, значит, не ожидает от
меня опасности, значит, расслаблен, и это хорошо.
   Итак, что у меня есть? Первое, Джон. Он, возможно, сможет  рассказать
мне о писателе, который жил здесь до меня. Я ставлю номер  один  и  нишу
рядом "Джон".
   Дальше. Я могу попытаться узнать, кто хотел  купить  этот  дом.  Хотя
убийца мог действовать через агента, к тому же под  вымышленным  именем.
Но все равно необходимо попробовать. И  под  номером  два  я  записываю:
"дом".
   Еще я могу связаться с Джонатаном. Может быть, он все же выяснил, кто
написал сценарий, или даст мне имя агента, и я постараюсь  узнать  сама.
"Джонатан", записываю я и рядом, слева, ставлю номер три.
   Что я могу сделать  еще?  -  думаю  я.  Он  писатель,  но  пишет  под
псевдонимами. Хм, в редакциях, возможно,  есть  информация  о  нем,  как
минимум, номер счета в банке или  почтовый  адрес.  И  я  записываю  под
номером четыре слово "редакция".
   Наверняка я могу еще за что-то зацепиться. Я снова беру в  руки  одну
из книг и верчу ее. Имя наверняка псевдоним. Про редакцию я уже  думала.
Название... Может ли что-то подсказать название? Нет,  кажется,  ничего.
Посвящение, эти загадочные М.Д. Что можно сделать с посвящением?
   Я  чувствую,  как   победно   сжимаются   кулаки,   сами   по   себе,
непроизвольно. Конечно, он последователен в  своем  посвящении,  оно  на
обеих книгах, да и на конверте те же инициалы. Это М.Д. въелось в  него,
это и есть его слабость, ниточка, связывающая с внешним  миром.  Вот  за
нее и следует подергать. Как?  Надо  подумать.  И  я  записываю,  выводя
сначала цифру "5", а потом две заглавные буквы "МД".
   Я долго сижу, пытаясь придумать что-нибудь еще, но не могу: я  устала
и пора отдохнуть. Я снова  обхожу  свои  бастионы,  снова  проверяю  все
запоры, а потом начинаю собирать вещи. Джон должен приехать либо завтра,
либо послезавтра, и я должна быть полностью готова. Когда вещи  уложены,
я еще раз принимаю душ и надеваю удобный  спортивный  костюм,  чтобы  не
быть стесненной в движениях. Кладу на прикроватную тумбочку топор, а под
подушку - нож, самый опасный из тех, что я смогла найти.  Затем  ложусь,
не раздеваясь, и  удивительно  легко  засыпаю,  хотя  чуткость  меня  не
оставляет, я сплю и слышу одновременно.
   Несколько раз я просыпаюсь, разбуженная шорохами, и  вскидываю  руку,
проверяя, на месте ли топор, и прислушиваюсь, но все молчит, и я засыпаю
снова. Потом опять просыпаюсь, ставни закрыты, и мне  кажется,  что  уже
утро. Я зажигаю лампу, но часы показывают  три  часа  ночи,  и  я  снова
вынуждена заснуть, я должна быть свежей и выспавшейся, мне не  известно,
что готовит предстоящий день.  Наконец  часы  показывают  утро,  и  я  с
радостью думаю, что можно встать, умыться, попить кофе. Я встаю, а потом
слышу стук в дверь.
   Я ждала его, я ведь была готова, успеваю подумать я. Почему же во мне
все оборвалось, откуда эта дрожь в руках, почему я слабну, я  просто  на
глазах слабну. Я закрываю на секунду лицо руками, у меня всего  секунда,
и надо решить, что делать, я почему-то не продумала,  что  делать,  если
постучат в дверь. И вот стучат.
   "Как глупо", - шепчу я в ладони и  чувствую  пальцами  свое  дыхание,
очень горячее, и снова вздрагиваю от стука, я знаю, так колотят  кулаком
в дверь.
   - Одну минуту, - кричу я в коридор, -  одну  минуту,  подождите,  мне
надо одеться.
   Зачем я говорю это, думаю я, про одежду, зачем? Значит, так надо. Это
уже не я, это нечто новое во мне, и я успеваю понять:  то  животное,  на
которое ведется  охота,  оно  само  готово  убить.  Это  оно  говорит  и
отвечает, оно само все знает и все чувствует.  И  ему  не  нужен  разум,
разум только мешает.
   - Кто это? - Я уже у  самой  двери,  и  голос  мой  звучит  удивленно
радостно. Я успеваю метнуться  в  сторону,  если  тот,  кто  за  дверью,
выстрелит на звук.
   - Это Джон, - слышу я, и мне действительно  кажется,  что  это  голос
Джона. Но я не могу доверять слуху. Как было  в  сказке?  Волк  пошел  к
кузнецу и тот выковал ему голос. Я знаю, это просто - пойти к кузнецу.
   - А, Джон, - говорю я буднично и  снова  шарахаюсь  в  сторону,  -  я
только что из душа, я в одном  полотенце,  мне  только  одеться,  вы  не
подождете минуту?
   - Да, мэм, - отвечает он, и мне опять кажется, что это его голос,  но
я не верю.
   Я отступаю, пячусь спиной, чтобы бесшумнее, а потом мчусь в спальню и
хватаю топор, он очень тяжелый, я почти роняю его, но не роняю. А теперь
тихо, совсем тихо открыть ставни, а затем окно. Я знаю, это  опасно,  он
может поджидать меня здесь, ведь несложно догадаться. Но открывать дверь
еще опаснее, а не открывать глупо, надо же мне отсюда выбраться, в конце
концов.
   Я сажусь на подоконник, держа топор в руке, он действительно тяжелый,
мне пора прыгать, невысоко, но  надо  бесшумно,  к  тому  же  с  топором
неудобно. Абсолютно бесшумно у меня не  получается,  что-то  обо  что-то
задевает, но ничего не поделаешь, хорошо  еще,  что  не  упала  и  топор
удержала, я держу его теперь двумя руками, деля его тяжесть  на  два.  Я
оглядываюсь, рядом никого, мне  требуется  обогнуть  два  угла  дома,  я
заглядываю за первый, вытягиваясь на цыпочках. Никого, и я снова крадусь
вдоль стены и снова замираю у угла.
   Сначала я вижу грузовик Джона, он стоит чуть поодаль. Но  это  ничего
не значит, убийца мог купить его у Джона, или угнать, или одолжить. Лишь
бы он не смотрел в мою сторону, лишь бы не в мою, проносится в голове. Я
знаю, мне остается надеяться только на удачу, и я чуть выглядываю и вижу
его. Мне везет, он стоит спиной, и на голове у него не шляпа Джона, Джон
не  ходит  в  широкополой  шляпе,  да  и  вся  фигура  более  вытянутая,
долговязая.
   Я примериваю расстояние и соизмеряю положение затылка  под  шляпой  с
силой удара, все получается, если сверху  вниз  и  чуть  с  наклоном,  я
сдавливаю дерево, но  не  чувствую  топорища,  только  пальцы.  Потом  я
сжимаюсь, держа под контролем каждую мышцу. Смогу ли я  оправдаться  или
меня засудят? - это последняя промелькнувшая мысль.
   А потом ничего, пустота, только крик, сначала женский  кошачий  визг,
потом мужской, в ужасе, и я  вижу  лицо  Джона,  почти  уже  раздвоенное
лезвием, и руки делают судорожное движение, они не  успевают  застыть  и
остановить топор, слишком он тяжелый, слишком сильно он тянет вперед, но
они успевают уйти в сторону, увлекая за собой тело, и я промахиваюсь. Я,
слава Богу, промахиваюсь, всего на сантиметры,  и  лечу,  уносимая  вниз
тяжестью топора, он отскакивает и тяжело врезается в землю, а я  лежу  и
только продолжаю шептать: "Боже, спасибо тебе, слава  Богу,  что  ты  не
допустил". А потом я снова вижу Джона, он смотрит на меня, уже долго,  и
цвет возвращается к его лицу, я вижу, как  он  шевелит  губами,  и  лишь
потом в конце концов произносит:
   - Я вам тут привез, -  он  снова  шевелит  губами,  -  продукты.  Как
всегда.
   Это глупо, то, что он говорит  про  продукты,  ничего  глупее  нельзя
сказать.
   - Джон, - говорю я с земли, я дрожу от напряжения и испуга, я сама  с
трудом выговариваю слова, - Джон, я вас чуть не убила.
   Он не отвечает, он кивает головой  и  все  еще  шевелит  губами,  его
широкополая шляпа неестественно неловко распласталась на земле, я  и  не
заметила, когда она успела упасть. Я встаю.
   - Слава Богу, что я вас не убила. Я приняла вас за кого-то другого.
   Джон молчит и только кивает.
   - Ничего, мэм, - наконец говорит он.
   - Понимаете, мне кажется, последние два дня за мной кто-то следит,  я
даже на улицу не выходила, и кто-то пытался проникнуть в дом. - Я говорю
не правду, но мне надо хоть как-то попытаться  объяснить  свой  безумный
поступок. - И мни показалось, что вы и есть  тот  самый  человек.  Слава
Богу, что я не убила вас. - Я обняла бы его, но  это  был  бы  полнейший
идиотизм. - Понимаете? - спрашиваю я, потому что он молчит.
   - Кто следил за вами? - спрашивает Джон все еще сдавленным голосом. -
Вы видели его?
   - Я не уверена. Мне казалось, - отвечаю я.
   Теперь я стою в метре от него, топор воткнулся  лезвием  в  землю.  Я
пытаюсь глубоко вдохнуть. Все, говорю я себе, все в порядке Ты никого не
убила, и это Джон.
   - Мужчина? - снова спрашивает он.
   - Конечно.
   - Вам лучше уехать. - Джон оглядывается по сторонам,  как  будто  сам
ожидает кого-то увидеть. В его движении, взгляде таится испуг. - Со мной
вам нечего бояться, но все же лучше уехать, - он снова  оглядывается,  -
здесь полная глушь. Я всегда удивлялся, как вы не боитесь одна.
   - Да, да, - быстро отвечаю я, - вы правы, мне лучше  уехать  с  вами.
Подождите, я схожу за вещами.
   - Только не возвращайтесь с топором, - шутит он.
   Он подозрительно странно смотрел по сторонам, - думаю  я  в  комнате,
как будто беспокоился о чем-то. У тебя паранойя, тебе  все  кажется,  ты
чуть не убила его, совсем чуть-чуть, отвечаю я себе.  Но  этот  писатель
вполне мог нанять его, чтобы он, например, завез меня  куда-нибудь.  Это
самое простое: нанять того, кого я знаю  и  жду.  Вчера  книги,  сегодня
Джон, это ведь очередность. Ты  дура,  больная  дура,  убеждаюясебя,  он
привозит  продукты,  он  должен  был  приехать   сегодня.   И   все   же
предосторожность не помешает, и я кладу нож в карман куртки, беру сумку,
чемодан и возвращаюсь назад к Джону.
   Он берет у меня вещи и относит в машину. Я  запираю  дверь  и  бросаю
прощальный взгляд на дом. Я благодарна ему, несмотря  на  эти  последние
два дня, он вылечил меня, и мне было хорошо здесь, покойно и одиноко. "Я
еще вернусь, - шепчу я, - я не прощаюсь", и иду к машине.
   - Так вы видели этого человека,  который  за  вами  следил,  или  вам
показалось? - снова спрашивает Джои, разворачивая машину.
   Он не смотрит на меня, он  озабоченно  крутит  руль  и  озирается  по
сторонам. Я кладу руку в карман куртки.
   - Я не знаю, мне казалось, я видела. Но я не уверена.
   - Так бывает, - говорит он и бросает на меня  быстрый  взгляд,  очень
быстрый. - Вы так долго были одна, что всякое могло померещиться.
   - Наверное, - отвечаю я - Куда мы едем? - спрашиваю я через минуту.
   - Домой, - отвечает он удивленно.
   - К кому домой? - я не понимаю.
   - Как к кому? Ко мне. - Он хочет сказать что-то еще.
   - Нет, нет, - перебиваю я. - Мне срочно нужно в аэропорт.
   - Ну как же, Сюзан будет так рада. Переночуете у нас,  а  завтра  она
вас отвезет.
   - Спасибо, Джон, - говорю я, - но  я  не  могу,  мне  срочно  надо  в
аэропорт. Я вам заплачу, пожалуйста.
   - Жаклин, - пытается возражать он, - я не могу сейчас ехать в  город,
это больше двух часов. У меня дела, да и жена будет волноваться.
   - Я прошу вас, Джон, - повторяю я, - это очень важно, мне срочно надо
в аэропорт. Понимаете, это важно, я вам заплачу, сколько вы скажите.
   - Да не в этом дело, - говорит он.
   Только  чтобы  он  ничего   не   заметил,   главное,   не   выглядеть
обеспокоенной, - я сжимаю в кармане рукоятку ножа, - если он заметит,  я
пропала, он намного сильнее меня. Он замолкает и поворачивает налево  по
просеке. Я ничего не спрашиваю, я должна быть предельно внимательна.
   - Ладно, я позвоню Сюзан из города, - говорит он потом.
   - Так мы едем в город? - спрашиваю я.
   - Ну вы же просили, - отвечает он, и я киваю.
   Но я не знаю, куда мы едем. Мы молчим, долго, наверное, с полчаса,  я
сжата в напряжении, рука на  рукоятке  ножа,  я  слежу  за  дорогой,  за
движениями Джона. Если он потянется ко мне, я выхвачу нож и ударю  Ударю
ли? Смогу ли? Я не знаю, и но  надо  задумываться,  главное,  оставаться
внимательной, спокойной и готовой  ко  всему.  Наконец  мы  выезжаем  на
асфальтированную дорогу, я вижу указатель на город, до  него  около  ста
миль, и я немного расслабляюсь, навстречу иногда попадаются машины,  все
же хоть какая-то жизнь.
   - А вы не помните, - спрашиваю я неожиданно, - тот  человек,  который
жил в доме до меня, вы что-нибудь помните про него? -  Джон  смотрит  на
меня вопросительно. - Я подумала, вдруг он и  был  тем,  кто  следил  за
мной? - И молчу. - Ну, если мне все вообще не померещилось. - Я  пытаюсь
улыбнуться. Не получается.
   - Да нет, вам, наверное, показалось.
   - Но все же. Как он выглядел, вы не помните? Джон думает долго.
   - Помню, конечно. Ничего примечательного. У него была борода, широкая
такая, и усы, и ходил он всегда в темных очках. Он сказал,  что  у  него
болезнь зрения, от нервов, да, кажется, так, и поэтому он в  очках.  Ему
врач порекомендовал.
   Я киваю, я все это ожидала: и бороду, и очки, даже болезнь  зрения  -
все так просто.
   - И без очков вы его не видели? -  спрашиваю  я.  Мы  едем  в  город,
теперь я уже ориентируюсь.
   - Я его вообще видел раза три, не больше. Да и то по  пять  минут,  -
отвечает Джон и молчит. Я тоже молчу. - Один раз.
   - Что? - переспрашиваю я.
   - Один раз он снял очки, - говорит Джон. - Глаза у него на самом деле
странные. Он моргал все время, вроде тик такой, потом объяснил,  что  от
света, и снова надел очки.
   - Интересно, - киваю я, - а цвет глаз вы не запомнили?
   - Нет.
   Мы снова молчим.
   Затем я задаю очередной вопрос, и  он  снова  отвечает  "нет",  минут
через десять еще один, и снова - "нет". Потом мы  въезжаем  в  город.  Я
делаю последнюю попытку. Бесполезно!
   - Сколько я вам должна? - спрашиваю я, когда машина останавливается.
   - Ничего, - отвечает Джон.
   - Как ничего? - не понимаю я. - Вы  меня  везли,  вы  потратились  на
бензин, к тому же ваше время. Я должна вам заплатить.
   - При чем тут деньги, - он пожимает  плечами.  Идиотка,  какая  же  я
идиотка? - думаю я. Я ничего не понимаю в жизни, никогда не  понимала  и
не понимаю сейчас.
   - Вы куда летите? - спрашивает он.
   - В Бостон. Я напишу вам и Сюзан. Можно, я вам заплачу?  -  пробую  я
еще раз.
   - Вы лучше  напишите,  -  говорит  он.  -  Жене  будет  приятно.  Она
постоянно  вспоминает  о  вас.  А   если   захотите   приехать,   можете
остановиться у нас.
   Я киваю, мне хочется плакать.
   - Я обязательно напишу.
   Джон  выносит  мои  вещи  из  грузовика  и  ставит  на  тележку.   Мы
обнимаемся. Лишь бы он не почувствовал нож у меня в кармане, думаю я,  и
тут же сама ощущаю телом твердый, будто  железный  предмет  у  него  под
курткой, у пояса. Я стою и смотрю, как он уезжает, и  машу  рукой,  хотя
вокруг много людей, но я не хочу поворачиваться  к  нему  спиной.  И  он
уезжает.
   Я осматриваюсь, я находилась в  таком  напряжении,  что  не  заметила
аэропорта, людей, города, я так давно  не  попадала  в  его  спешку,  не
слышала его шума И сейчас я стараюсь  насмотреться  и  наслушаться,  мне
необычайно радостно мое возвращение, "возвращение к жизни", думаю я.
   Я покупаю билет, сдаю багаж, а потом сажусь в баре, заказываю кофе  и
салат: я ничего не пила сегодня и  не  ела.  Вокруг  немного  народу,  я
внимательно оглядываюсь - ничего подозрительного. Хватит, говорю я себе,
все! Первый этап закончился, из леса я выбралась  без  потерь,  если  не
считать, что едва не зарубила человека. Всего два часа назад, думаю я, а
кажется, что вечность.
   Как я истосковалась по городу, я даже сама не  представляла.  К  тому
зке я теперь среди людей, и здесь со мной будет  труднее  справиться,  а
вот мне станет легче, потому что город на моей стороне.
   Я живу  в  Бостоне  уже  пару  недель.  Первые  дни  на  чемоданах  в
гостинице, но скоро я снимаю квартиру в хорошем  районе,  небольшую,  но
приятную, со вкусом обставленную. Стоит она не дешево, но я скоро  найду
работу либо здесь, либо в другом месте.
   Все это время я пытаюсь найти своего неведомого врага. Я  по-прежнему
предельно внимательна и не совершаю ошибок, он наверняка знает, что я  в
городе, и исподтишка наблюдает за мной.
   Первое, что я сделала, это  проверила  обратный  адрес  на  конверте.
Конечно, он оказался липовым, такого адреса не  существовало  вообще,  я
даже  обрадовалась  правильности  своих  теоретических   заключений.   В
компьютере центральной библиотеки, где  хранится  информация  о  книгах,
редакциях и прочее, об авторах моих романов никакой информации таюке  не
оказалось. Потом я звонила в редакции, я  придумала  вполне  достоверную
историю, но меня все равно перебрасывали от одной секретарши  к  другой,
потом к следующей, потом в отдел оплаты, потом в  отдел  кадров.  И  все
безрезультатно.
   Я пыталась дозвониться Джонатану, но по его старому телефону  отвечал
другой человек, который Джонатана не знал, даже  имени  не  слышал.  Это
было объяснимо: столько лет прошло.
   Я еще раз изучила свой список, составленный в Мэйне, я даже  добавила
под цифрой шесть: "Стив, докторская диссертация" , так как тот, которого
я ищу, возможно, учился со Стивом. Но для всего этого нужны  разъезды  и
много времени, а я не хотела сейчас тратить время на перелеты.  Конечно,
я проработаю каждый пункт, решила я,  но  только  когда  исчерпаю  более
простые пути, которые хотя бы не требуют длительных отлучек.
   Больше всего меня завораживало посвящение, это загадочное М.Д., я все
пыталась придумать, как зацепиться за него. А потом поняла. Я  подумала,
что мне необходимо найти другие его книги, более поздние Может  быть,  я
обнаружу в них если не разгадку, то подсказку. Ведь  каждая  его  книга,
так или иначе, описывает мою жизнь, и если он  действительно  болезненно
одержим мной, то, может быть, и следующая книга,  если  она  есть,  тоже
окажется связана со мной. Мне понравилась эта  мысль  Я  почему-то  была
уверена, что следующая книга существует, хотя бы потому, что моя история
еще не закончена, а его книги именно ее и рассказывали И  не  исключено,
что в его маниакальном уме продолжение моей истории связано с ним  самим
А значит - это возожный путь к нему.
   Остается вопрос, как мне  разыскать  книгу,  если  она  действительно
существует. Понятно, что авторство будет скрыто под новым псевдонимом, и
он  мне  неизвестен.  Название  книги  я,  конечно  же,  не  знаю  тоже.
Единственная зацепка,  по  которой  я  могу  найти  ее,  это  загадочные
инициалы М.Д Они,  очевидно,  не  случайны,  они  по  неведомой  причине
мистически преследуют автора, он использовал их в  посвящении  для  двух
предыдущих книг, да и конверт тоже был адресован МД. И следующую  книгу,
вероятно, удастся обнаружить именно по этому признаку.
   Вот  уже