обучения  до  нескольких
месяцев. Прокрутившись в различных отделах  "Ригал",  она  стала  перенимать
опыт из рук людей, державших бразды правления. Она посещала семинары,  жадно
читала книги, журналы по бизнесу, даже копии компьютерных файлов и  памятных
записок.  Каждое  утро  она  изучала  "Уолл-стрит  джорнэл",  а  по  вечерам
ежегодные  отчеты  компаний,  которые  были  потенциальными  кандидатами  на
приобретение. У нее почти не оставалось времени или анергии на такие бытовые
мелочи, как подыскание и обустройство квартиры. После нескольких попыток  ее
временное пристанище в "Хайатт" приобрело характер постоянного.
   Отдохнув и освежившись в  ванне,  Ники  облачилась  в  махровый  халат  и
заказала в бюро обслуживания салат и бокал белого вина. Когда  ей  доставили
ужин, она велела официанту накрыть столик возле окна, подписала чек, добавив
щедро чаевые.
   Усевшись перед панорамой города, Ники открыла портфель и  достала  оттуда
письмо Уилла, которое она  приберегла,  чтобы  прочитать  его  в  подходящий
момент. Медленно потягивая вино, она начала читать, задерживаясь  на  каждой
фразе. "Это самый сумасшедший способ увидеть Америку, - писал он,  -  я  уже
потерял счет - штатам, через которые мы проехали. Они все выглядят абсолютно
одинаково: те же отели и рестораны, театры и стадионы. Мой менеджер говорит,
что пора заканчивать новый альбом, но мне ненавистна  сама  мысль,  что  для
этого нужно все время быть в пути. Я скучаю по Виллоу Кросс. Я слетал  туда,
чтобы увидеться с мамой, но только на один день. Она скучает по  тебе  -  и,
мне кажется, я тоже". Письмо было подписано "Твой Уилл".  За  этим  следовал
постскриптум: "Когда ты приедешь, чтобы повидаться со  мной?  Я  гарантирую,
что у тебя будет своя собственная комната.  Мы  даже  можем  жить  в  разных
отелях". И еще один постскриптум:
   "На прошлой неделе я встретил Рэнди Трэвиса. Он сказал, что у  него  есть
мой альбом. Ты можешь это представить?"
   Ники улыбнулась.  Уилл  весь  поглощен  своими  успехами,  Уилл  все  еще
фанатик. Он остался именно тем восхитительным и  забавным,  каким  всегда  и
был: самовлюбленным, но непритязательным и, насколько Ники могла  судить  по
его письмам, неиспорченным деньгами и успехом.
   Хотя Ники и обещала посмотреть одно из его выступлений, она знала, что не
только занятость удерживала ее от этого. Возможно, Уилл и в состоянии шутить
относительно их встреч в Нэшвилле, но она по-прежнему  не  находила  в  этом
ничего забавного. И не желала ничем рисковать. Почему она должна делать  это
ради мужчины, чье сердце принадлежит кому-то еще? Она положила письмо  Уилла
вместе с другими письмами, которые получила раньше, и все аккуратно убрала в
ящик с бельем. Покончив  со  своим  легким  ужином,  она  легла  в  постель,
прихватив толстую стопку ежегодных отчетов.
   До сих пор роль Ники сводилась к исследованию, сбору данных о  компаниях,
намеченных  к  приобретению.  Теперь  она  была  готова   совершить   новый,
гигантский шаг вперед рекомендовать мистеру  Рису,  чтобы  "Ригал"  приобрел
компанию "Фрешфрут". Она следила за "Фрешфрут" с того момента, как в журнале
"Форбс" прочитала интервью с основателем фирмы.
   Она обозревала разложенные документы,  надеясь  убедить  мистера  Риса  в
достоверности  своих  выводов.  По  бумагам,  "Фрешфрут"   выглядела   такой
компанией, от которой у "захватчика" могли  только  слюнки  потечь.  Текущая
стоимость акций была ниже балансовой  стоимости  основных  фондов,  исключая
такие непредсказуемые факторы, как "добрая воля"  и  "место  на  рынке",  но
включая возвратные краткосрочные - до 10 дней  средства.  Компанию  в  таком
отличном  состоянии  "Ригал"  могла  легко  и  выгодно  выкупить  с  помощью
банковской ссуды, полученной под гарантию основных фондов  "Фрешфрут".  И  в
самом деле, по мере того как Ники перепроверяла цифры,  она  подумала,  что,
вероятно, "Ригал" сможет одолжить даже больше средств под залог  "Фрешфрут",
чем полная стоимость выкупа. На бумаге сделка казалась  не  только  волнующе
привлекательной, но и лишенной всякого  риска.  И  Ники  уже  почти  вкушала
сладость нового успеха.
   Как скромный фермер-табаковод, она была не больше чем крошечная  точка  в
королевстве Хайлендов. Будучи членом команды "Ригал", она уже принадлежала к
штабу могущественной армии, сражающейся на  арене,  где  "Хайленд  Тобакко",
случалось, оказывалась и побежденной.
   От имени фермеров она выступала за гиблое дело, но теперь  она  выступала
как поборник справедливости, на стороне, которая могла показать  и  "Хайленд
Тобакко", и всей Америке, что можно отказаться от производства смертоносного
продукта, не жертвуя прибылью или благосостоянием фирмы.
   В предвкушении достижения этой благородной цели, окруженная  документами,
которые приближали ее к цели, Ники заснула в своей одинокой постели.
   В восемь часов утра следующего дня Ники вступила во внутреннее  святилище
Десмонда Риса.  Отклонив  предложение  секретаря  выпить  кофе,  она  заняла
"горячее место" напротив массивного стола Риса.
   - Пожалуйста, приступайте, мисс Сандеман, - сказал он, - я жажду услышать
ваши рекомендации.
   - Я верю, что мы имеем прекрасную перспективу с "Фрешфрут",  мистер  Рис.
Хотя компания в бизнесе всего лишь  пять  лет,  вы  можете  видеть  из  моих
выкладок, что они уже добились впечатляющих прибылей.
   - Я просмотрел цифры, мисс Сандеман. И хотя я согласен, что "Фрешфрут"  -
жизнеспособная маленькая компания, но ключевое слово  тут  "маленькая".  Что
заставляет вас верить, что для нас это Стоящее приобретение?
   Ники улыбнулась: она предвидела это возражение.
   - "Фрешфрут" мал, мистер Рис, но крошечная истинная  драгоценность  может
быть лучшим вложением, чем большая, но с трещиной. С моей точки  зрения,  ее
потенциальные  доходы  вне  всяких  сомнений.  Эта   компания   уже   играла
существенную роль на рынке в своем родном  штате  Калифорния.  При  вложении
капитала, на который способна "Ригал", продукция "Фрешфрут" может с  успехом
выйти и на федеральный рынок. Я верю, что в  ней  заложены  возможности  для
быстрого и значительного роста.
   - Согласен. Что еще, мисс Сандеман?
   - Я думаю, что "Фрешфрут" обладает имиджем, в котором "Ригал"  нуждается.
Ее - натуральные - прохладительные напитки изготовляются без рафинированного
сахара  и  добавок.  Они  полезны  для  здоровья  и   питательны.   Упаковка
превосходна. Бутылки изготовлены из стекла; у них такая  старомодная,  очень
привлекательная форма, и это вызывает  ностальгические  чувства,  что  очень
распространено сейчас.
   Улыбка Риса более чем приободряла.
   - Вы хотите сказать, что вызывает воспоминания обо всех  этих  исчезающих
вещах - старомодных формах и домашнем яблочном пироге?
   - Вот именно, - улыбнулась она в ответ. - Это  многообещающая  концепция,
мистер Рис. Думаю, объединение пойдет на пользу  "Ригал".  Продемонстрирует,
что именно мы пытаемся предпринимать. Более того, - добавила она, - я  верю,
что принципы деятельности "Фрешфрут" могут быть  успешно  распространены  не
только на производство прохладительных напитков, но  также  и  на  различные
другие натуральные продукты на основе фруктов. Рис кивнул:
   - Вы справились с вашим домашним заданием, мисс  Сандеман.  Я  думаю,  вы
нашли для нас выигрышное приобретение.
   - Тогда, если позволите мне сказать, мистер Рис,  я  думаю,  нам  следует
действовать быстро.
   - Но почему так, мисс Сандеман? Кто-нибудь из наших  конкурентов  проявил
интерес к "Фрешфрут"? - Глаза Риса сверкнули: так случалось всегда, когда он
упоминал о "конкуренции".
   - Пока нет, сказала она, но если мы начнем шевелиться быстро, выкуп может
быть осуществлен безболезненно. Как вы видели,  большинством  акций  владеет
основатель компании мистер Харви Бенсон. Я провела  некоторое  расследование
финансового положения  мистера  Бенсона:  похоже,  он  испытывает  некоторые
проблемы с наличностью, связанные с крупными  вложениями  в  недвижимость  в
Калифорнии. Я полагаю,  что  если  вы  сделаете  ему  предложение  сейчас  и
подсластите эту пилюлю долгосрочным контрактом на должность управляющего, то
все проблемы мистера Бенсона могут быть разрешены. А вы еще получите выгоду,
поскольку он человек в этом деле опытный.
   - Я приму к рассмотрению все ваши рекомендации, мисс Сандеман.  А  сейчас
прошу извинить меня...
   - Мистер Рис, если  вы  найдете  еще  минутку  или  две...  -  нервничая,
попросила Ники, понимая, что отведенное ей время истекло.
   Рис взглянул на свои часы  и  кивнул.  Ники  вынула  из  своего  портфеля
газетную вырезку.
   -  Я  уверена,  вы  видели  эту  заметку,  -  сказала  она,  -  об  иске,
возбужденном против "Хайленд Тобакко" мужем женщины, которая умерла от  рака
легких, после того как тридцать лет курила сигареты "Хайленд".
   Рис нахмурился.
   - В этом нет ничего нового, - сказал он, отодвигая  от  себя  вырезку,  -
судебный иск такого рода - отражение сутяжнического времени,  в  котором  мы
живем, мисс Сандсман.
   Невзирая на его холодную реакцию, Ники настаивала на своем.
   - Я подумала, сказала она, - что при всех негативных  последствиях  этого
процесса для  Хайленда,  это  может  быть  прекрасным  поводом  для  "Ригал"
раскрыть некоторые собственные планы на будущее.
   - Я принимаю мысль, - кивнув, сказал Рис.  -  Однако,  мисс  Сандсман,  в
преждевременности есть такая же опасность. Если мы  будем  сейчас  обсуждать
планы, которые не могут быть осуществлены в течение нескольких лет, то можем
породить скорее цинизм, чем воодушевление.
   - Понимаю, - медленно протянула она.
   - Но, - добавил он, улыбнувшись, - поскольку вы проявляете  такой  острый
интерес к имиджу  "Ригал"  в  глазах  публики,  пожалуйста,  не  стесняйтесь
приходить ко мне с любыми другими идеями, которые у вас  возникают.  Я  ценю
ваш проект, мисс Сандеман, и вашу преданность. Как я уже  сказал  при  нашей
первой встрече, думаю, что вас ожидает  в  "Ригал"  многообещающее  будущее.
Весьма многообещающее...
   Ники оставила кабинет Риса со  смешанным  чувством.  Удовлетворенная  его
похвалой, она в то же время была разочарована, что Рис, как  ей  показалось,
не оценил всех достоинств ее предложений.
   Разумеется, он тоже видел возрастающее число-публикаций  с  нападками  на
особые  привилегии,  которыми  пользуются  табачные  компании,   и   на   их
смертоносную продукцию. Конечно, он не мог  не  заметить  возрастающую  силу
движения против курения. Теперь, когда Хайленд был публично обвинен в смерти
от курения, почему бы  Десмонду  не  захватить  возможность  дистанциировать
"Ригал"  от  других  компаний?  Почему  он  не  понимает,  что  заявление  о
намерениях лучше, чем молчание, свидетельствующее о соучастии?

***

   Стоя перед зеркалом, Ники поправляла расшитую бисером  головную  повязку,
которая довершала  се  вечерний  туалет  для  бала  у  Андервуда.  Ее  белое
развевающееся платье в складку, приобретенное в одном из старейших магазинов
Атланты, великолепно сидело на ней, так же, как вечерние туфли.
   Когда позвонил дежурный отеля и сообщил, что  прибыл  ее  сопровождающий,
Ники добавила немного румян на щеки и нанесла еще один слой красной  помады,
чтобы придать своему рту вид "пчелиного укуса", как было модно  в  двадцатые
годы.
   Она открыла дверь, чтобы встретить Алексея,  мгновением  раньше,  чем  он
успел постучать.
   -  Ты  выглядишь  ошеломляюще,  Ники,  -  выдохнул   он,   -   совершенно
великолепно!
   - Ты и сам прекрасно выглядишь, -  сказала  она,  одобрительно  оглядывая
безукоризненно сшитый вечерний костюм  Алексея  и  шелковый  шарф,  небрежно
накинутый на шею. Мимолетно взглянув в зеркало, Ники должна  была  признать,
что они составляют превосходную пару. Но чем лучше  она  узнавала  и  ценила
Алексея, тем дальше отдалялась от мысли выйти за него замуж. "Что со  мной?"
- не раз спрашивала она себя. Всю свою жизнь она чуралась  мужчин,  особенно
тех, которые выглядели способными любить. Алексей не  желал  ничего  больше,
кроме как заботиться о ней, в чем она всегда нуждалась,  но  все,  что  Ники
могла дать ему - признательность и извинения.
   - Спасибо, что заехал, - сказала она, коснувшись его губ  теплым,  но  не
страстным поцелуем. - Блейк угрожала мне всеми земными  карами,  если  я  не
вытащу тебя на этот уик-энд.
   - Весь к твоим услугам, - галантно произнес он, - хотя до сих пор не могу
понять, почему ты ведешь такой образ жизни.  Я  уважаю  твою  независимость,
Ники, и понимаю, как важна для  тебя  твоя  работа,  если  компания  "Ригал"
добровольно отказывается от своих табачных интересов,  если  такой  человек,
как Десмонд  Рис,  выступает  с  публичным  заявлением  против  производства
сигарет. Но чего я никак не могу понять, так это почему ты не  можешь  вести
нормальную жизнь в добавление к своей  работе.  Разве  у  тебя  нет  времени
оставить этот отель и...
   - Нет времени даже подумать о том, чтобы найти  квартиру,  поэтому  пусть
все останется как  есть,  -  оборвала  Ники  Алексея,  прежде  чем  он  смог
закончить фразу.
   Его темные глаза блеснули.
   - Я не говорил о деталях, - сказал он спокойно.
   - Я знаю, - вздохнула  она,  -  извини  меня,  Алексей.  Я  просто  не  в
состоянии дать тебе ответ,  которого  ты  ждешь.  -  Она  протянула  руку  и
кончиками пальцев коснулась его  лица.  Он  перехватил  ее  руку  и  надолго
задержал в своей.
   - Может быть, кто-то есть? - мягко спросил он. - Кто-то, кого ты могла бы
любить?
   - Нет! - быстро ответила она и затрясла головой, словно стараясь  изгнать
образ Уилла, который  мелькнул  в  сознании.  Необъяснимым  образом  Алексей
вызвал у нес раздражение, задав вопрос, на который у нее  не  было  твердого
ответа.
   Бал Андервуда в  честь  полудюжины  местных  благотворителей  ожидался  в
Атланте как гвоздь сезона в жизни общества. Построенный еще  до  Гражданской
войны особняк Блейк - дар самой себе за счет доходов от ее трастового  фонда
- был заполнен свежими цветами и освещался хрустальными канделябрами.  Армия
слуг, облаченных в униформу солдат-конфедератов, обносила гостей  шампанским
и бутербродами, в то время как оркестр Питера Дучина наигрывал  танцевальные
мелодии, к удовольствию высшего общества города.
   Ники церемонно представилась Блейк, которая была одета как истинная  дочь
Старого Юга, в алое платье со смелым декольте.
   - Прекрасно, - протянула она. - Давно  пора  показаться  на  людях,  Ники
Сандеман. И самая пора представить этого красивого  и  элегантного  мужчину,
вместо того, чтобы где-то прятать его.
   - Рад снова видеть вас, Блейк,  -  сказал  Алексей,  манерно  кланяясь  и
поднося ее руку к губам.
   Блейк тяжело вздохнула.
   - Ах, ну почему я никак не могу найти кого-нибудь, столь же совершенного,
как  вы?  Ники,  ты  не  будешь  возражать,  если  я  одолжу  у  тебя  этого
очаровательного мужчину на танец или даже на два?
   Она протянула руки к Алексею и приготовилась увести его.  Однако,  верная
своим обязанностям хозяйки, Блейк  обвела  сначала  взглядом  зал.  Ее  взор
остановился на мужчине в повседневном костюме, она помахала ему  рукой,  как
раз когда он брал бокал с шампанским у проходящего мимо официанта.
   -  А  сейчас  позвольте  мне  представить  вас   одному   очаровательному
джентльмену, - сказала она. - Ники, это  мой  дядя,  Джон  Кромвелл.  Он  из
северной ветви нашей семьи. Он зарабатывает себе на жизнь, что  не  извиняет
его появление на моем вечере в неподходящем костюме. Дядя Джон  намеревается
завтра покинуть Атланту, но если мы окажем ему  наше  южное  гостеприимство,
может быть, это заставит его задержаться.
   Исполнив свой долг, Блейк уверенно повела Алексея в сторону  танцевальной
площадки.
   "Дядя Джон" сохранял серьезное выражение  лица,  которое  соответствовало
его строгому  темно-серому  костюму.  И  хотя  на  вид  ему  было  не  менее
шестидесяти, Ники не ощущала никаких препятствий для того, чтобы вовлечь его
в разговор.
   - Что же такого вы сделали, мистер Кромвелл, что Блейк не одобрила вас? -
спросила она.
   - Я юрист, мисс Сандеман, - ответил он. "Кромвелл, Бэджетт и Константин",
Трентон, Нью-Джерси.
   - Ваше имя мне знакомо.
   - Я главный адвокат в деле Тройано. Может быть, вы читали о нем.
   - Это не то, которое...
   - Да, мисс  Сандеман,  -  обронил  он  жестко.  -  Дело  против  "Хайленд
Тобакко". Я рассматриваю как победу уже то, что мы  смогли  довести  его  до
суда, после всего что они сделали, чтобы похоронить дело.
   Ники следила за этим процессом по газетам.
   - Но это очень трудное дело, мистер  Кромвелл.  Доктора  умершей  женщины
сказали, что если бы она перестала курить, то могла бы остаться в живых.  Ее
муж свидетельствовал, что она много раз пыталась бросить, но не смогла.  Как
вы думаете, присяжные сочувственно отнесутся к делу?
   Кромвелл покачал головой.
   - Нам предстоит пройти еще долгий путь, мисс Сандеман, и нам  потребуется
много больше, чем сочувствие, чтобы выиграть.
   - Но тогда почему вы взялись за это дело, если не  уверены,  что  сумеете
выиграть его? - спросила она, теперь уже довольная тем, что Блейк свела ее с
таким интересным собеседником.
   - Потому что это необходимо. Мои партнеры и я знали,  что,  ввязываясь  в
это дело, мы попадаем в тяжелую ситуацию. Знаете,  чего  стоит  его  ведение
моей фирме? Миллионов долларов и многих лет  изучения  документов  и  прочей
предварительной работы. Я не обманывал ни себя, ни своего клиента,  что  это
будет легкое дело. В конечном счете компания  постарается  затянуть  процесс
лет на тридцать. Они готовы переносить, затягивать,  хитрить.  Они  пытаются
повернуть колесо назад  после  каждого  пройденного  шага.  Отдают  обманные
распоряжения,  чтобы  помешать  нам  получить  информацию,  в   которой   мы
нуждаемся, а когда мы  добираемся  до  предварительного  рассмотрения  дела,
заваливают нас бумагами.
   Ники с возрастающим возмущением слушала, как  Кромвелл  описывал  тактику
сопротивления, которую использовали адвокаты "Хайленд".
   - И если бы судья не отменил несколько перерывов в слушании дела,  мы  до
сих пор не продвинулись бы...
   - Но это дело приобрело гораздо большую известность, чем любое другое  из
тех, о которых  я  раньше  слышала,  -  сказала  Ники.  -  Может  быть,  это
воодушевит и других людей обратиться в суд.
   - Может быть, - согласился он. - Но, мисс Сандеман, взгляните спокойно на
голые факты. В прошлые годы табачная индустрия  потратила  примерно  от  800
миллионов до 1 миллиарда  долларов,  защищаясь  в  судебных  процессах.  Это
превосходит весь национальный бюджет многих небольших стран. Кто располагает
сравнимыми суммами, чтобы сражаться с ними?
   - Но если они начнут проигрывать.... настойчиво сказала она, представляя,
как этот Голиаф отбивается от угроз со всех сторон, и  размышляя,  может  ли
вообще такой гигант, как "Хайленд", быть повержен.
   - Даже если они начнут проигрывать десять или пятнадцать дел в  год  -  а
ныне мы не уверены, что способны выиграть хоть одно дело - даже тогда,  мисс
Сандеман, они способны покрыть ущерб в пять или шесть  миллиардов  долларов,
просто подняв цену пачки своих сигарет на двадцать пять центов. Эти  деньги,
которые добровольно внесут курильщики, пойдут на образование  фонда  защиты,
способного уберечь их  от  непоправимого  ущерба.  Как  вам  нравится  такой
поворот? Эффект в том и заключается, что курильщики  защищают  эти  компании
против самих себя.
   -  Но  это  же  чудовищно!  -  воскликнула  Ники.  Джон  Кромвелл  угрюмо
усмехнулся.
   - Я испытываю точно такие же чувства. Скажите, мисс Сандеман,  почему  вы
так заинтересованы в деле Тройано? Вы не представительница  местной  прессы?
Под слоем румян Ники даже вспыхнула.  -  Я  работаю  в  "Ригал  Тобакко",  -
сказала она тихо. На лице Кромвелла появилась гримаса отвращения. - Выходит,
- произнес он с сарка