Девушка вдруг поняла, что ни о чем не мечтала так страстно, как о том, чтобы обвенчаться с Николасом в Мидлендсе, поместье бабушки.
     - Ну, что скажешь? - спросила Эдит Оусли. - Не хочешь ли поблагодарить меня, дитя мое?
     - Миледи, я... - Кэролайн смахнула слезы.
     - Не пора ли тебе называть меня бабушкой? - прервала ее Эдит.
     - Миледи... бабушка... я потрясена. - Кэролайн взглянула на Николаса и поняла, что он очень рад за нее. - Наследство я пожертвую на добрые дела. Но если Николас согласится, - она умоляюще посмотрела на него, - то я больше всего на свете хотела бы, чтобы наше венчание состоялось в Мидлендсе.
     - Решено, - тихо сказал Николас.
     Тут подошел Джордж, обнял дочь и пожелал счастья. Эдит потребовала, чтобы Николас поцеловал ее. Потом заверила всех, что с первого мгновения, когда увидела их на балу у Дэвисонов, поняла, что они предназначены друг другу судьбой. Джордж поздравил Николаса и попросил прощения за прошлое. Кэролайн наблюдала за тем, как члены ее семьи поздравляют Николаса.
     Ее семья. В памяти неожиданно всплыл образ матери, и Маргарет улыбалась счастливой, прощающей улыбкой. Мать протянула руку. Кэролайн почувствовала легкое, как ветерок, прикосновение к своим волосам, и поняла, что душа матери наконец обрела покой.
     Николас подошел к ней.
     - Ну, как ты?
     Кэролайн прижалась к нему.
     - Я никогда еще не была так счастлива. Но мне немного страшно.
     - Мне тоже немного страшно, - признался Николас.
     - А может, когда люди так сильно любят друг друга и так дорожат своей любовью, они всегда боятся ее потерять?
     - Наверное, так оно и есть. - Николас улыбнулся и, хотя Джордж и Эдит смотрели на них и ловили каждое слово, прижался губами к губам Кэролайн. - Время лечит все раны, излечит и наши.
     - Позволь возразить тебе.
     - Возразить? В такой момент? - рассмеялся он. Кэролайн кивнула.
     - Любовь лечит все раны, Николас, и наши тоже излечит.
     Он обнял ее.
     - Прости, дорогая, за то, что я такой отчаянный реалист.
     - Только если ты простишь меня за то, что я вечный романтик.
     - Мне это по душе, я не хотел бы, чтобы было иначе.
     - Браво! - Эдит Оусли рассмеялась и захлопала в ладоши, но в глазах старой греховодницы поблескивали слезы.