яя... Он не верил своим глазам. Его захлестнула горячая, свирепая, невыразимая ярость.
     Никто не катается верхом целый день.
     Он убьет Сайена. А потом убьет Сторм.
     Они его заметили. Сторм мгновенно перестала улыбаться, и на ее лице мелькнуло выражение, похожее на чувство вины. Бретт двинул Кинга вперед, между ними:
     - Где, черт возьми, вы пробыли весь день? Сторм оскорбленно взглянула на него, потом ее лицо приняло бунтарское выражение.
     - А вы сами как думаете, Бретт? Где, по-вашему, я могла быть весь день? - Последние слова она произнесла гневно, сквозь зубы.
     Под расстегнутым жакетом сквозь тонкую рубашку просвечивала зрелая грудь. Бретт заметил на ее груди и лице легкий налет пота. Он взглянул на ее рот: синяков не было, а лицо могло пылать от многочасового катания по берегу... но ведь никто не катается верхом целый день.
     - Поезжай вперед без нас, Сайен, - сдержанно и угрожающе произнес он. Он не смотрел на парня, а сидел совершенно прямо, не сводя глаз с жены, дожидаясь, пока Сайен отъедет. Сторм вздернула подбородок, готовясь отразить нападение.
     Он задал вопрос по-другому:
     - Что вы делали весь день?
     - Заехала к Марси, а потом каталась.
     Он снова уставился на ее рот, пытаясь отыскать припухлость, потом на ее роскошную грудь:
     - Весь день? Она нахмурилась:
     - Вы что, глухой?
     Ему захотелось ударить ее.
     - Ваш жакет расстегнут. И рубашка тоже. Почему? Она уставилась на него, наморщив лоб:
     -Что?
     - Почему?
     - Бретт, мне жарко.
     - У вас распущены волосы.
     Начиная понимать, она не сводила с него глаз.
     - Вы с Сайеном неплохо поладили, - сказал он. - Я и понятия не имел.
     Она оскорбленно вспыхнула. Яркий алый румянец - цвет вины, подумал он - залил ее лицо.
     - Он вас трогал? - злобно прорычал Бретт.
     - Вы отвратительный развратник! - закричала она, понукая своего коня вперед.
     Решив, что она хочет объехать его, чтобы удрать, Бретт двинулся, чтобы загородить тропинку. Но она направила жеребца прямо на него, тела коней столкнулись, и он, не ожидая такой реакции, не успел опомниться, как она с полуженским, полуиндейским воплем прыгнула со своего коня на него.
     Она прыгнула злобно, по-дикарски, с исказившимся от ярости лицом, и они оба грохнулись с лошади в песок - Бретт на спину, а Сторм на него. Видя, что она готова его ударить, он обхватил ее запястья, отводя маленькие сжатые кулачки от своего лица. Одновременно он резко согнул ноги, защищая пах от удара коленом, и одним ловким, отработанным движением перевернул се и прижал своим телом к земле, так что она не могла шевельнуться. Она задыхалась, злобно глядя на пего, подобно дикой шипящей, кошке, полными ярости сапфировыми глазами. Он остро чувствовал мягкость ее тела под собой, ее полную грудь, прижатую его телом, нежное, порывистое дыхание, смешивающееся с его дыханием.
     - Никто не катается верхом целый день! - сказал он.
     - Целый день? - взвизгнула она. - Целый день? Вовсе не целый день - а я вот катаюсь! Ублюдок! Свинья!
     - Никто не катается целый день, - повторил он, обезумев от ревности. Именно ревности. Она не хочет пускать ею в свою постель, но готова позволить какому-то конюху овладеть собой?
     - Меня от вас тошнит, - сказала она, закрывая глаза.
     Он понял, что есть только один способ узнать правду. Все еще держа ее запястья, он перехватил их в одну руку, коленом раздвинул ей бедра и вздернул юбки наверх. Глаза ее округлились.
     - Что вы делаете? - воскликнула она.
     Он засунул руку в ее просторные панталоны, холодно глядя ей в глаза. По внутренней стороне бедер от колена до паха штанишки были влажными.
     - Бретт, прошу вас, не надо, - выдохнула она.
     Он увидел явный страх в ее глазах и на мгновение возненавидел себя. Но он не позволит ни одной женщине наставить себе рога. С рукой в таком интимном месте, он почувствовал, как возбуждается, как учащается его пульс. Он скользнул ладонью в потайные уголки ее тела, и его охватила неодолимая дрожь, когда пальцы легкими ласкающими движениями коснулись волос на бугорке. Она ахнула, широко распахнув глаза, и начала вырываться.
     - Нет!
     - Лежите спокойно, - пробормотал он, уже пульсируя и потому крепче сжимая ее. Она замерла. Бретт скользнул ладонью ниже, не в силах удержаться от того, чтобы не приласкать ее самые интимные места, и ощутил, как она содрогнулась. Он ввел в нее палец и потрясение замер. Он совершил ошибку, ужасную ошибку. Здесь никогда не было мужского семени. Она невинна. Боже, что он наделал? Он убрал руку, чувствуя себя последним мерзавцем, одним ловким движением поправил ее одежду и встал, поднимая ее.
     - Простите меня, - хрипло проговорил он. Ее глаза стали яркими и блестящими, и из них выкатилась слеза, потом еще и еще.
     - Проклятие, - покаянно пробормотал он. - Мне очень жаль, но что, черт побери, я мог подумать? Она отерла влажное лицо:
     - Вы не имели права, никакого права... делать это! Я никогда не лгу, Бретт!
     Он только смотрел на нее. Он чувствовал себя ужасно, потому что мерзко думал о ней, а его тело в это время бушевало и требовало, стесняя движения, - он хотел свою жену.
     - Ваше первое письмо было ложью, - сказал он, думая, что она все же не столь невинна, какой притворялась, и снова рассердился. Он обрадовался этому чувству.
     - Я ненавижу вас, - сказала она, повернулась и вскочила на Демона. Рост жеребца был не меньше шестнадцати ладоней, но Сторм ухватилась за гриву, взлетела на него, словно он был пони, а она - мальчишка, и рысью поскакала прочь.
     С минуту Бретт просто стоял глядя на нее, пытаясь совладать с нахлынувшими чувствами: желанием, раскаянием и, что самое странное, покорностью. Потом желание одержало верх. Он вспомнил, как она лежала под ним, мягкая и теплая, как пышна и великолепна ее грудь... и где была его рука. Он представил себе, что мог бы ощутить, глубоко, как можно глубже, погружаясь в нее.
     Он сел на лошадь и быстро поехал следом за ней, не догоняя, понимая по ее напряженной спине, что она не станет говорить с ним, даже если он этого захочет, - да ему и не хотелось. Он слишком запутался в сумятице чувств - и горячем желании. Он разглядывал спину Сторм, великолепный водопад золотисто-каштановых волос. Мысль об овладении ею естественным образом привела к мысли об аннулировании брака, а это заставило его вспомнить о том, что сказал Гранту. Он действительно передумал насчет аннулирования? Разве нельзя жениться из похоти? Он уж точно никогда не собирается влюбляться.
     До чего великолепная маленькая дикарка!
     Проклятие, да он с ума сошел. Он вовсе не собирался жениться. Лучше всего аннулировать брак и сделать Сторм своей любовницей. Вот это - хорошая, разумная мысль.
     Он следовал за Сторм в мрачном молчании. На этот раз он вел себя не как джентльмен. Даже не пытаясь спешиться, он следил, как Сторм соскользнула с Демона. Он не сводил с нее глаз, пока она не исчезла в доме. Потом развернул серого и направился обратно в город.
     Он заперся в своем офисе в ?Золотой Леди? с бутылкой своего лучшего бренди, и когда стал пить, не сводя глаз с двери, то обнаружил, что видит перед собой только ее. Он вспомнил о том, как горячит она его кровь, и чуть было не передумал. Чуть было не вернулся к Сторм. К своей жене.
     Потом с отвращением допил рюмку.
     В дверь постучали. Бретт раздраженно встал и открыл ее. Это была Сюзи.
     - Бретт, Фред Ханке видел, что вы приехали, и интересуется, не могли бы вы с ним поговорить за рюмкой, - сказала она.
     - Я не хочу, чтобы меня беспокоили, - рявкнул он, и она поспешно ретировалась. Он захлопнул дверь и прислонился к ней в мрачном раздумье. Его чертовы мысли не желали его слушаться. Он налил еще бренди, и тут Линда постучала и вошла без приглашения. Он стиснул челюсти.
     - Бретт, Мэри-Энн сказала, что уходит, и на сегодняшний вечер нам не хватает одной девушки. Я отказываюсь снова работать в зале. Не мог бы ты поговорить с ней?
     - За девушек отвечаешь ты, - кратко ответил Бретт. - Сама придумай, что делать.
     - По-моему, пусть уходит. Она чванливая и вспыльчивая... Бретт?
     Он нахлобучил шляпу, натянул пиджак и, не произнеся ни слова, прошел мимо нее, с грохотом вышел через заднюю дверь и уселся на Кинга. С выпивки было мало толку - она нисколько не умерила ни его страсти, ни вожделения к женщине, которая была его женой. Сейчас ему только не хватало заниматься проблемами ?Золотой Леди?.
     Он оказался на пристани и стал наблюдать за разгрузкой торгового судна, только что прибывшего с Востока. Толстая шлюха с ярко-оранжевыми волосами обхватила его сапог и предложила свои услуги. Бретт чуть заметно улыбнулся. В конце квартала переругивались два голландских Матроса, их перепалка скоро перешла в драку, закончившуюся свалкой, когда к ним присоединились еще с полдюжины приятелей. Бретт решил, что все это очень забавно.
     Он заплатил долговязому парню, чтобы тот присмотрел за Кингом, и направился в полуразвалившуюся лачугу, потрепанная вывеска которой сулила еду и пиво. Как только он ступил внутрь, разговор смолк. Бретт осмотрелся: в комнате было темно, сыро и дымно, основные посетители - матросы. Две грудастые изможденные женщины разносили выпивку, а бармен весил не меньше двухсот пятидесяти фунтов и был на добрых полголовы выше Бретта.
     - Что желаете? - безразлично спросил он. Бретт, снимая шляпу, шагнул вперед:
     - Бутылку вашего лучшего пойла.
     Бармен на мгновение встретился с ним взглядом, потом пожал плечами. Бретт отнес бутылку на незанятый столик, скинул пиджак, отпил несколько глотков и со вздохом откинулся на стуле. Разговоры возобновились. Одна из женщин подошла и нависла над ним, демонстрируя большую обвисшую грудь.
     - Составить вам компанию, мистер?
     - Нет, спасибо, - небрежно ответил он.
     - Что за улыбка, - пробормотала она, выгибая, спину. - Если вдруг передумаете...
     Он кивнул и смотрел, как она лениво побрела прочь, в сущности не видя се. Он отпил еще глоток. Сторм. С какой стати ему так сильно желать ее? Что в ней особенного? Он потер лицо. Если бы он остался сегодня вечером дома, после того как она вот так лежала под ним, после того как он касался ее нежной плоти, - проклятие! Он намеревался бороться с ней за каждый дюйм. Нет, бороться с самим собой. Бороться со своей тягой к ней. Почему бы ей не быть робкой и скучной, а не красивой, своенравной и неповторимой?
     Конечно, в браке есть свои преимущества. Иметь постоянную спутницу. Партнера в постели. Хозяйку. Мать твоих детей. Ему бы завидовали все холостяки города. Она - самая великолепная женщина в Сан-Франциско. И вообще, что он имел против брака? Почему он никак не может этого вспомнить?
     О да. Она не хотела его. Он хотел ее, а она его не хотела.
     Совсем как его мать.
     И его отец.
     Но у нее, в сущности, не было выбора, верно? В конце концов, она его жена, и она не имела законного права отказать ему. Если он хотел ее, какого черта обращать внимание на ее чувства, - правильно?
     Неправильно.
     Бретт потянулся к бутылке и на мгновение изумился, обхватив ладонью воздух. Он снова попробовал, на этот раз успешно. Он взглянул на мужчину, который спросил, нельзя ли к нему присоединиться.
     - Конечно, - сказал он. - Чем больше, тем веселее, верно?
     Моряк, с толстым животом, уселся напротив него.
     - Меня зовут Бен, - представился он.
     - Держи стакан, Бен, - ухмыльнулся Бретт. - Эй, куколка, принеси моему другу стакан.
     Некоторое время они пили в непринужденном молчании. Бретт снова думал о Сторм, напоминая себе, что его предыдущие рассуждения, какими бы они ни были, неверны. Ах да. Что-то насчет брака.
     - Что ты делаешь здесь, приятель? Ты похож больше на человека из центра города.
     - Топлю свои печали, конечно же. В центре все меня знают.
     - Женщины, а? - посочувствовал Бен.
     - Женщина, - поправил Бретт. - Такой красивой, роскошной, чувственной женщины ты в жизни не видел. Боже!
     Бен ухмыльнулся:
     - Заставила тебя хорошенько погоняться за собой?
     - Погоняться? Черт, да, пожалуй. Особенно учитывая, что она моя жена. - Бретт схватил бутылку и снова наполнил стаканы.
     - Новобрачные?
     - Еще какие. Проклятие. Заловила меня, вот что она сделала. Умница, верно?
     - Старая уловка. Ты не первый на нее попался. Бретт засмеялся:
     - Вот именно. Как я сам не сообразил! Надо же, я-то до сих пор не понимал!
     - Что?
     - Нас застигли, - с пылом сказал Бретт, - в саду. - Он наклонился вперед, немного чересчур. - Мой друг - ее кузен, и он угрожал, чтобы я женился. Да я и так хотел поступить благородно.
     Он грустно покачал головой и поднял почти пустую бутылку, удивляясь, куда подевалось содержимое. Он взглянул на Бена:
     - Я ни разу и не спал с ней. Вроде женился ради поцелуев. А теперь она хочет аннулировать брак, а я согласился, так что теперь у меня дома в постели самая красивая в мире женщина, а я и пальцем ее не трожь. - Он с грохотом поставил бутылку на стол, повернулся и помахал официантке, чтобы она принесла еще одну.
     - Она твоя жена, парень, - сказал Бен. - Черт, если бы моей женой была такая красивая женщина, я бы не отпустил ее. Ты хочешь ее - так возьми. Она твоя Она принадлежит тебе.
     Бретту показалось, что кто-то сказал ?Неправильно!?, оглянувшись, он понял, что с ними никого больше нет. - Знаешь, я сам думал об этом сегодня. Она моя. Она принадлежит мне.
     - Чертовски верно. Хочешь ее - так и черт с тем, чего она там хочет. - Бен сделал большой глоток.
     Бретт последовал его примеру, потом со стуком опустил стакан на стол:
     - Черт, ей понравится, стоит только попробовать.
     - Конечно понравится, - согласился Бен.
     - Только подумай, я, как джентльмен... - Он уныло покачал головой.
     - Ну, парень, ты просто псих! Покажи этой девчонке, кто носит штаны в вашей семье, и не тяни. Не сделаешь сейчас - она будет командовать тобой до самой смерти.
     - Чертовски верно, - сказал Бретт, хлопая ладонью по столу. Официантка принесла очередную бутылку. Бретт с ухмылкой вручил ей несколько долларов. - Слушай, Бен, это за тебя. Развлекайся.
     Он встал и был чрезвычайно удивлен, когда не сразу сумел восстановить равновесие. Неуверенными движениями он поднял пиджак, натянул его и улыбнулся Бену.
     - Не забудь свою шикарную шляпу, - сказал Бен.
     - А, да. - Бретт напялил ее набекрень. - Будь здоров, друг. - Он вышел, покачиваясь.

***

     Как только она увидела его, ей снова ярко вспомнилось пережитое унижение.
     Бретт стоял прислонясь к дверному косяку и ухмылялся:
     - Привет.
     В первый момент она не поняла, в чем дело. У него был слегка небрежный вид, хотя обычно он одевался безупречно, и он улыбался. Это сбивало ее с толку. Он оттолкнулся от косяка, принял вертикальное положение и слегка покачнулся, после чего шагнул вперед.
     Сторм отпрянула от изголовья кровати:
     - Бретт, вы пьяны.
     Он блеснул своей обаятельной улыбкой:
     - Угу. Я говорил вам, что вы прелестны? Он подошел к кровати. Сторм обнаружила, что испугана и странно возбуждена - одновременно.
     - Бретт...
     Он рухнул на постель рядом с ней.
     - Такая чертовски красивая, - хрипло пробормотал он, обнимая ее.
     - Бретт, не надо, - запротестовала было она, хватая его за руки и не слишком усердно сопротивляясь, когда он притянул ее к своей твердой, как стена, груди, и улыбнулся этой пьяной мальчишеской улыбкой. Внутри нее творилось что-то странное.
     - По-моему, меня околдовали, - невнятно сказал он, потом закрыл глаза и принялся тереться лицом о ее лицо.
     У Сторм грохотало сердце. Она не хотела его. Его лицо было жестким и колючим, и это оказалось восхитительным ощущением. Его ладони удивительно нежно скользили вверх и вниз по ее рукам.
     - Пожалуйста, Бретт, не надо, - взмолилась Сторм, отталкивая его. К се удивлению, он отпустил ее, откинулся назад и с пьяной сосредоточенностью принялся ее разглядывать.
     - Я хочу тебя, - наконец сказал он. - Ты мне нужна. Уступи мне, chere, прошу тебя...
     Она отвернулась от его губ, и поцелуй пришелся на ухо. Чувство облегчения, когда он промахнулся, вскоре поблекло, когда он принялся легонько покусывать ухо, обдавая се легким, чуть слышным дыханием, вызывая в ее теле восхитительную дрожь.
     - Бретт! - Она вдруг подумала, что это похоже на сон.
     - О Боже, - проговорил Бретт, подминая ее под себя. - Сторм, не надо так поступать со мной. Не прогоняй меня. Ты нужна мне, chere, ты же знаешь, что нужна мне...
     В его голосе звучала нотка мольбы, так изменившая обычный сердитый, приказной тон. Когда он уткнулся носом ей в шею, обхватив ладонью грудь и слегка стискивая ее она замерла. Ей хотелось рассердиться, и, казалось бы, после всех его ужасных поступков это так легко, но оказалось, что нет. Все, что ей оставалось, это ощущать жар и твердость, шелковистость и сталь, и она, не в состоянии сопротивляться, начала уступать.
     Он снова и снова осыпал короткими, восхитительно легкими поцелуями ее лицо, одновременно бормоча:
     - Почему ты так сопротивляешься мне? Почему ты меня не любишь? Она меня тоже не хотела - почему это, Сторм, почему? Почему всегда тебя хотят те, к кому ты равнодушен, а те, кого ты хочешь, в ком ты нуждаешься, прогоняют тебя снова и снова...
     Она обхватила ладонями его лицо, вынудив замолчать.
     - Кто, Бретт? - спросила она, не в силах сдержать ревность. - Кто прогнал тебя? Кто тебя не хотел?
     Он поморгал, глядя на нее, потом улыбнулся, закрыл глаза и крепче прижался щекой к ее ладони. Вздохнул:
     - Не отпускай меня, Сторм.
     - Кто, Бретт? Кто не хотел тебя? Он взглянул на нее:
     - Моя мать. Мать продала меня моему отцу. И знаешь что? Ужасно смешно. По какой-то чертовой причине я любил ее - даже тогда.
     - О, Бретт, - в ужасе, сочувственно воскликнула Сторм. - Она не могла... ни одна мать не может продать своего сына.
     - Она смогла, - сипло сказал он. - Шлюха смогла. Иди сюда, милая. М-мм.
     Сторм обняла его и без смущения ответила на его поцелуй. Она вплела пальцы в его густые, жесткие, курчавые волосы и охотно подчинилась, когда он коленом раздвинул ей ноги. Разум говорил ей - остановись или хотя бы подожди, но сердце и тело были едины, словно сговорились...
     Она гладила его по спине, пока он не спеша, детально исследовал ее рот. Она позволила своим рукам осторожно, застенчиво спуститься к его груди, бедрам, ниже. Они скользнули по его крепким, округлым ягодицам. Завороженная, она замерла, не двигаясь, только касаясь. Бретт лежал неподвижно, уткнувшись лицом в ее шею. Его теплое дыхание возбуждало, она снова нашла этот твердый изгиб и осмелилась сжать его. Ее обдала жаркая волна, и она непроизвольно выгнулась, бессознательно предлагая себя.
     Она не сразу поняла, что предложение осталось без ответа.
     С неровно бьющимся сердцем, не шевелясь, Сторм открыла глаза, вглядываясь в лицо Бретта:
     - Бретт!
     Она попробовала снова:
     - Бретт!
     На этот раз она задвигалась, сотрясая его своим телом, но вес было напрасно - он лежал на ней мертвым грузом.

Глава 11

     Она не видела Бретта весь день, с тех пор как оставила его утром тихо похрапывающим в своей постели. Сторм понятия не имела, когда он встал и ушел, по-видимому по делам. Сейчас, за ужином, он был сдержан и занят своими мыслями. Сторм было интересно, помнит ли он прошлую ночь, помнит ли, как она поощряла его. Прошлой ночью он был полон желания, а сегодня это безразличный незнакомец. За вес время еды он почти ни разу на нее не взглянул. И это не просто сбивало с толку, это сердило ее.
     Научится ли она когда-нибудь понимать его?
     - Вот, сэр, - сказал Питер, вручая Бретту стакан - Это поможет.
     - Что ты в него намешал? - потирая висок, подозрительно спросил Бретт.
     Питер улыбнулся:
     - Вы сразу почувствуете себя другим человеком.
     Он вышел.
     Бретт сделал глоток и вст