- Я работала над новой учебной программой для Кати. Сначала хотела заняться этим в классной комнате, но там писала письма Тэйчили, и я подумала, что не стоит переделывать режим дня при ней.
     Князь взял со стола ее записную книжку и заглянул в нее.
     - Вы, я вижу, отвели всего два часа в неделю на рисование и танцы. Во вторник и в четверг.
     Кэролайн, почувствовав под ногами твердую почву, вздохнула с облегчением.
     - Да. По-моему, при обучении девочек этим предметам уделяется слишком много внимания. Рисование - приятное занятие, а умение танцевать тоже важно для Кати, но ни то, ни другое не расширяет ее кругозор.
     Князь внимательно посмотрел на нее, потом снова заглянул в записную книжку.
     - Астрономия? Вы хотите, чтобы моя дочь изучала звезды? - Он вскинул бровь. - А это что? Таксономия? Драматургия?
     - Я хочу открыть ее разум для восприятия мира, князь. Антропология позволит ей познакомиться с человеком, таксономия - изучить различные классификации... А что касается астрономии, то галактику изучали еще древние греки и египтяне. Благодаря этим наукам Катя научится мыслить логически и анализировать различные составляющие элементы Вселенной, - с энтузиазмом пояснила Кэролайн. - Все это будет способствовать развитию объективного мышления, что составляет основу образования.
     - Не решаюсь даже спросить, из чего еще состоит образование. - Князь удивленно поднял брови.
     - Вас забавляет мой энтузиазм?
     - Ничуть!
     - Образование состоит также из развития субъективного мышления, умения творчески воспринимать новые, смелые идеи, - увлеченно продолжила Кэролайн.
     - Теперь я уверен: вы именно тот человек, который должен пересмотреть программу обучения Кати. У Кэролайн радостно заблестели глаза.
     - Я считаю ваши слова комплиментом.
     - Они - чистая правда.
     Кэролайн воодушевилась еще больше.
     - Мы будем ходить в театр, а потом обсуждать спектакли. Сочинения научат Катю излагать собственную точку зрения. Возможно, мы даже вместе напишем сценарий рождественского представления. И еще я хочу, чтобы она вела дневник. Это развивает способность выражать свое мнение. Вам это не нравится?
     - Напротив. Все ваши идеи кажутся мне чрезвычайно интересными. У меня нет никаких возражений против ваших поправок к программе обучения Кати. При условии, что вы позволите ей продолжить также изучать традиционные дисциплины. Например, я хочу, чтобы она изучала латынь.
     Кэролайн вздохнула с облегчением.
     - Я с вами полностью согласна. Изучив латынь, она приобщится к великолепным образцам литературы.
     - Надеюсь, моя дочь тоже прочтет трактат Питера Абеляра в возрасте одиннадцати лет, - усмехнулся князь.
     Кэролайн заметила, что он внезапно помрачнел. Может, вспомнил недавний разговор с женой? Боже, неужели Катя действительно не его дочь? Ведь князь всегда говорит о ней "моя дочь"!
     Он подошел к шкафчику и налил себе рюмку водки. Кэролайн засмотрелась на него: князь был необычайно красив во фраке и атласных брюках. Чему удивляться? При его физических данных он выглядел бы красавцем в любом одеянии, даже в римской тоге. Северьянов посмотрел на нее через плечо, и Кэролайн поспешно отвела взгляд. "Не забывай, что ты - компаньонка, и тебя должна интересовать только Катя, - сказала она себе и подумала:
     - Кого я пытаюсь обмануть?"
     - Не хотите ли присоединиться ко мне? - спросил он.
     - С удовольствием.
     Князь наполнил вторую рюмку и подал ей.
     - То, что вы узнали сегодня, не должно выйти за пределы этой комнаты.
     Она кивнула. Ей хотелось спросить, правда ли это, но его слова были косвенным ответом на этот вопрос, и Кэролайн не стала проявлять праздного любопытства.
     - Я искренне сожалею, что нечаянно подслушала разговор между вами и вашей женой, не предназначенный для чужих ушей.
     Князь молча поглядывал на нее поверх рюмки.
     Кэролайн залпом выпила водку.
     - Наверное, мне пора идти. - Она поставила рюмку на столик.
     - Не уходите, - попросил он. Кэролайн замерла.
     - Это правда, - сказал князь и задумался, видимо, о прошлом.
     - Но вы любите ее, - прошептала Кэролайн.
     - Я полюбил Катю с момента появления ее на свет. Я никогда в жизни не видел никого красивее этого крошечного драгоценного существа.
     Кэролайн боялась пошевелиться. Почему он так раскрывает перед ней душу?
     - О том, что Катя - не моя дочь, я узнал только шесть месяцев спустя, а к тому времени было слишком поздно. - Князь выпил водку и поставил пустую рюмку на стол.
     Кэролайн сразу поняла, для чего именно было слишком поздно. Он уже не мог разлюбить девочку. У Кэролайн защемило сердце от жалости к нему.
     - Конечно, поздно, - прошептала она. Князь, кажется, даже не слышал ее.
     - Я отослал мать и ребенка в свое тверское поместье - что еще мне оставалось? Но я не находил себе места от тоски по Кате. На невинное дитя нельзя взваливать вину за грехи матери. И через несколько месяцев я разрешил Мари-Элен вернуться домой. Правды никто не знал. До сегодняшнего дня.
     Кэролайн кивнула. Ей хотелось подойти и обнять его. Это было бы неуместно, но правильно.
     - Вы очень нужны Кате, князь.
     - Знаю. - Он посмотрел ей в глаза. - А вам? Кэролайн вздрогнула, остро ощутив тишину спящего дома и интимность обстановки.
     - Я - компаньонка Кати. - Она заставила себя улыбнуться. - Мне казалось, что мы с вами... договорились...
     - Думаете, я забыл об этом? Хоть на одну минуту - Князь отошел и. снова наполнил рюмку.
     Кэролайн понимала, что нужно уйти, поскольку слишком опасно оставаться с ним наедине в столь поздний час. Но она не двигалась.
     - Скажите, Кэролайн, почему все-таки вы спрятались под столом? - вдруг спросил князь.
     - Не знаю. Я сделала это инстинктивно, не успев даже подумать.
     Его лицо смягчилось. Он взял Кэролайн за подбородок. Рука его была теплой.
     - Только вы могли спрятаться под столом, чтобы не обнаружить себя. И только вы могли с таким энтузиазмом взяться обучать мою дочь таксономии и астрономии.
     Его пальцы обжигали ей кожу. Мысли у Кэролайн путались, ноги подкашивались.
     - Я забыла упомянуть о философии. Она должна прочесть Платона и Сократа, князь...
     - Николас, - тихо поправил он.
     Кэролайн чуть не потеряла сознание. Она понимала, что он не должен пытаться поцеловать ее. Потому что, наверное. не смогла бы сопротивляться. Не сейчас, не сегодня.
     - Мне пора.
     Горячий взгляд золотистых глаз задержался на ее губах. Он опустил руку.
     - В дальнейшем, если захотите поработать в библиотеке, предупредите меня.
     Кэролайн поняла. В дальнейшем если она придет сюда, то его здесь не будет. Это разумно. Так и должно быть. Девушка знала, что, приняв предложение князя, придется постоянно избегать соблазна.
     - Может, вы распорядитесь, чтобы в моей комнате поставили небольшой письменный стол? - попросила она.
     - Отличная мысль, - сказал он, однако, судя по тону, такое решение его не обрадовало.
     - Доброй ночи, - промолвила Кэролайн.
     Князь поклонился.
     Кэролайн, выходя из библиотеки, ощущала на себе его взгляд.
     "Интересно, что произошло бы, если бы я осталась? - подумала она, торопливо направляясь в свою комнату. - Кого ты пытаешься обмануть? - пожурила она себя. - Ведь отлично знаешь, что произошло бы".

***

     - Что-то ты мрачный, Ники, - заметил Алекс.
     Николас безуспешно пытался читать "Таймс". Перед ним стояла нетронутая тарелка с едой. Он провел мучительную бессонную ночь и даже не взглянул на брата.
     - Ну и ну, даже не поздоровался, - покачал головой Алекс, садясь за стол. - А вчера на балу ты радостно улыбался всем и каждому - даже этой потрясающей рыжеволосой красавице леди Данцигер.
     - Не имею понятия, о ком ты говоришь. - Николас снова уткнулся в газету.
     - А я только что был в детской. - Алекс протянул руку к тарелке с круассанами.
     Николас опустил газету.
     Алекс удовлетворенно усмехнулся.
     - Я так и знал, что это привлечет твое внимание. Боже мой, что ты натворил!
     - Выражайся яснее, пожалуйста. - У Николаса гулко забилось сердце.
     - Обстановку в классной комнате не узнать. Тэйчили вот-вот хватит апоплексический удар. Мисс Браун и Катя беседуют о театре! Кажется, мисс Браун сегодня ведет твою дочь в театр.
     Николас улыбнулся:
     - Представляю.
     Алекс насмешливо вздернул бровь.
     - Любопытно, братец, почему ты теперь ловишь каждое мое слово?
     - Кэролайн очень нужна Кате.
     - Согласен. А еще она очень нужна тебе. Ты связал себя по рукам и ногам.
     Николас прикрылся газетой.
     - Не понимаю, о чем ты.
     Алекс насмешливо фыркнул.
     - Ты хочешь затащить в постель эту маленькую леди, но не можешь, потому что теперь она работает в твоем доме. Но, Ники, ведь сплавив Мари-Элен в Тверь, ты сможешь развлекаться где угодно.
     Николас разозлился на брата за то, что тот говорит о Кэролайн в легкомысленном тоне.
     - Они не какая-нибудь потаскуха, вроде этой рыжеволосой Фэй Данцигер.
     - Ага, значит, ты все-таки заметил ее.
     - В ней нет ничего, что могло бы меня заинтересовать. Мне надоели женщины подобного типа.
     - Я это понял. Так как ты намерен поступить с мисс Браун? У Николаса екнуло сердце. Он твердо знал, что не станет заводить с ней интрижку, как бы ему этого ни хотелось.
     - Я позволю ей расширить кругозор моей дочери за счет изучения астрономии, таксономии, греческого языка и драматургии. - Он улыбнулся.
     - Что за вздор ты несешь, братец? - изумился Алекс. Николас покачал головой и снова уткнулся в газету.
     - Ваше сиятельство, - обратился к нему появившийся на пороге дворецкий, - к вам мистер Браун.
     Николас опустил газету и встретился взглядом с братом. Они сразу поняли друг друга. Николас помрачнел, подумав о том, что почувствует Кэролайн, узнав о предательстве своего папаши.
     - Попроси его подождать в библиотеке.
     - Слушаюсь, - сказал дворецкий. - И еще, ваше сиятельство, специальный курьер доставил вам послание. - Он подал князю большой запечатанный конверт.
     Николас тотчас узнал царскую печать.
     - Где курьер?
     - Его кормят на кухне.
     - Хорошо. Пусть подождет, я отошлю с ним ответ.
     Дворецкий поклонился и ушел.
     Николас плотно закрыл за ним дверь.
     Алекс тоже узнал печать, да и как не узнать? Ведь она принадлежала Александру.
     Николас быстро пробежал глазами письмо, уместившееся на одной страничке и написанное прекрасным почерком.
     - Черт возьми!
     - Говори скорее, - попросил Алекс.
     - Французы взяли Минск. Алекс выругался.
     Когда Николас вышел из столовой, по выражению его лица никто не догадался бы, что он получил весьма неприятное сообщение с театра военных действий. Скоро о падении Минска узнают все. У князя оставалось в запасе лишь несколько дней, чтобы принять меры к подписанию договора. Иначе британцы услышат о военных неудачах России. Не повернет ли Наполеон к северу, на Санкт-Петербург? Или продолжит наступление на Москву? Как бы хотелось ему сейчас вернуться на родину и быть в армии!
     С такими невеселыми мыслями Северьянов вошел в библиотеку, где его ждал воинственно настроенный Браун. Николас поздоровался.
     - Это возмутительно! - воскликнул Джордж.
     - О чем это вы?
     - Воображаю, какие средства вы пустили в ход, чтобы уговорить мою дочь работать у вас!
     - Ваше воображение меня мало интересует, однако рад сообщить вам, что Кэролайн отлично справляется со своими обязанностями.
     - Вы ее обесчестили?
     - Я считаю ваш вопрос оскорбительным, но все же отвечу на него. Нет, я не обесчестил ее. Не хотите ли увидеться с дочерью? Надеюсь, это успокоит вас.
     - Да. Но скажите, что мне сделать, чтобы заставить вас уволить ее?
     Николас растерялся, что случалось с ним крайне редко.
     - Чего вы хотите от меня? - тихо спросил князь. Джордж побледнел.
     - Я боюсь, что ей причинят боль.
     - Я тоже. Но вы не ответили на вопрос. Кстати, вы, кажется, собираетесь на континент?
     - Я уезжаю завтра.
     - Полагаю, с благословения Стюарта Дэвисона?
     Джордж испуганно уставился на князя:
     - Что вам известно об этом?
     Ага, значит, он не ошибся, и в ту ночь в книжной лавке с Брауном был лорд Дэвисон.
     - Мне многое известно. Так куда же вы держите путь? Джордж замялся.
     - В Стокгольм, - наконец ответил он. Швеция не была в руках Наполеона, и Николас понимал, что Джордж солгал. Насколько он знал, пунктом назначения был Кале во Франции. - Надеюсь, мне удастся заполучить там для вас экземпляр Абеляра, - продолжал Джордж. - Я мог бы переправить его в Россию, если угодно.
     - А ценой за такую услугу должно быть увольнение вашей дочери?
     Джордж кивнул и утер носовым платком вспотевший лоб.
     - Издание, наверное, редкое и ценное?
     - Не сомневайтесь.
     Николас присел на краешек письменного стола и жестко посмотрел на Джорджа.
     - Я не имею ни малейшего желания увольнять вашу дочь. А вам не следовало бы вмешиваться в то, чего вы не понимаете. - Он злился на Джорджа, потому что тот предавал собственную страну, а предателей ждет виселица. - Не играйте в опасные игры, вы этого не умеете и обязательно проиграете.
     - Будьте вы прокляты! - воскликнул Джордж.
     - Нет, я думаю, это скорее грозит не мне, а вам. А экземпляр Абеляра доставьте моим родственникам в Киев. Всю необходимую информацию я вам дам.
     - Вы сошли с ума! - заорал Джордж. - Я ни за что не стану этого делать!
     На лице Николаса появилась безжалостная улыбка.
     - Если не сделаете, я сообщу и вашей дочери, и британским властям о вашей деятельности... мой друг.
     Джордж побелел как полотно.
     Николас сел за стол и, написав адрес и имя одного русского агента, отдал бумажку Джорджу. Выглянув в коридор, князь велел дворецкому пригласить мисс Браун. Потом как ни в чем не бывало улыбнулся Джорджу:
     - Садитесь, пожалуйста.
     Он не испытывал ни малейших угрызений совести за свой шантаж, поскольку не мог допустить, чтобы Кэролайн узнала правду о неблаговидных поступках своего отца. Тем более князь не хотел, чтобы Джорджа повесили. Но то, что Дэвисон намеревался передать французам, было необходимо переправить русскому агенту в Киеве. Его размышления прервал звук легких шагов по коридору, и князь взглянул на дверь.
     На пороге стояла Кэролайн в простеньком светло-голубом платье. Ее лицо обрамляли белокурые локоны. Умные изумрудно-зеленые глаза вопросительно взглянули на него. У Николаса до боли сжалось сердце. Ему стало страшно за нее. Этот болван Джордж Браун не понимал, что играет с огнем.
     - Папа? - удивленно воскликнула она, увидев отца.
     Николас, забыв о своих чувствах к этому человеку, наблюдал, как отец и дочь обнимают друг друга. Между ними явно возникла какая-то напряженность, которой князь раньше не замечал.
     - Что ты здесь делаешь? - спросила Кэролайн.
     - У меня изменились планы, и я уезжаю завтра. Вот и зашел попрощаться. - Джордж бросил взгляд на Николаса.
     - Я рада видеть тебя, папа, - с улыбкой сказала она. - Я полностью пересмотрела программу обучения Кати. Это осуществление моей мечты. Я учу ее астрономии, философии, математике - как мне повезло! Порадуйся за меня!
     - Вижу, мне нечего спрашивать, нравится ли тебе работать у князя.
     - Да, папа, я здесь счастлива. А ты нашел человека, который будет присматривать за лавкой в твое отсутствие?
     Джордж, кивнув, передал Кэролайн запечатанный конверт.
     - Это принес сегодня молодой Дэвисон. Он огорчился, что не застал тебя. Я не сказал ему, что ты здесь.
     Вскрывая конверт, Кэролайн бросила взгляд на Николаса.
     - Ну и ну! - воскликнула она. - Дэвисон приглашает меня на бал в дом своего отца, который состоится через три дня.
     - Ты должна пойти, - решительно заявил Джордж. Николаса охватила ревность, хотя он знал, что не имеет на нее ни малейшего права.
     Кэролайн взглянула на Николаса.
     - Я не могу. У меня даже нет бального платья, да и здесь много обязанностей.
     Николас стиснул зубы. Дэвисон ухаживает за ней. У него благородные намерения. Князь неплохо разбирался в людях и понимал, что так оно и есть. Он взъерошил пальцами волосы. Ах, пропади все пропадом!
     - Вы должны пойти, - решительно сказал он.
     - Вы очень добры. - Кэролайн подошла к нему с приглашением в руке.
     - Вечером ваше время принадлежит вам, Кэролайн. Не спрашивайте разрешения, если хотите куда-то пойти. Уверен, Катя не пострадает из-за того, что вы развлечетесь. Я полностью вам доверяю.
     - Спасибо, - сказала девушка. - Вы правы. Посещение бала не помешает мне выполнить мои обязанности. А что, если там будете вы или ваша жена? Ведь я всего-навсего компаньонка вашей дочери. Удобно ли это?
     Князь пожал плечами.
     - Я, вероятно, буду там, но мне безразличны условности. А мнение моей жены не должно беспокоить вас. Так что решайте сами.
     Кэролайн обернулась к отцу.
     - Позволь проводить тебя до двери, папа, а затем я вернусь к своей ученице. Знаешь, она была в полном восторге, узнав, что Земля вертится вокруг Солнца, и засыпала меня
     Вопросами!
     - До свидания, ваше сиятельство, - нерешительно проговорил Джордж.
     - Всего хорошего, Браун. Буду с нетерпением ждать рассказов о вашей поездке. И свой экземпляр Абеляра. Джордж вздрогнул.

Глава 21

     Кэролайн нервничала, ибо никогда еще не была на балу, даже под видом Чарльза Брайтона. Она стояла рядом с Энтони на пороге большого бального зала. Тысячи свечей в огромных канделябрах освещали толпу веселых, нарядных гостей. Скрытый за решетчатой ширмой, играл оркестр из струнных и ударных инструментов, но танцы еще не начались. Всюду слышались оживленные разговоры, прерываемые взрывами смеха. Пламя свечей отражалось в хрустальных бокалах с шампанским. Кэролайн напомнила себе, что вся эта роскошь, несомненно, очень дорого стоит, а вместе с тем никому здесь нет дела до войны за Каналом, где гибнут люди. При звуках музыки в этой нарядной, оживленной толпе гостей было трудно помнить о войне, нищете, страданиях и несправедливости. Она вздохнула. Еще хуже то, что сама Кэролайн в светлом шифоновом платье с ниткой жемчуга на шее, ощущала себя красивой и с замиранием сердца ждала появления Северьянова.
     - Я чувствую себя сегодня... какой-то совсем другой, - пробормотала она.
     - Вы сегодня очень красивы, мисс Браун, - улыбнулся Энтони. - Я всегда считал вас красавицей.
     "Он, должно быть, с ума сошел", - подумала Кэролайн. Тут она заметила в толпе Мари-Элен и вздрогнула.
     Конечно, ей не следовало бы удивляться, поскольку она не сомневалась, что эта женщина обязательно появится на балу. Мари-Элен была великолепна в облегающем платье из прозрачного золотистого шифона с глубоким декольте. Кэролайн напомнила себе, что Мари-Элен - жена Северьянова. Несмотря на напряженные отношения между ними, князь не может не видеть, как привлекательна его жена. Кэролайн больше не ощущала себя красивой.
     Мари-Элен шествовала под руку с молодым красавцем. Заметив Кэролайн, она перестала улыбаться и посмотрела на нее холодно и жестко.
     Энтони тоже увидел Мари-Элен.
     - Не принести ли вам миндального ликера? - спросил он.
     - Пожалуйста, - ответила Кэролайн.
     - Мисс Браун, взгляните, это, кажется, ваша бабушка.
     Кэролайн проследила за его взглядом и увидела красивую седовласую даму в темно-синем парчовом платье. Та беседовала с какой-то супружеской парой, стоя неподалеку от нее и Энтони. Хотя Кэролайн последний раз видела бабушку в пятилетнем возрасте, когда их с матерью не пустили дальше прихожей в Мидлендс, она сразу же узнала Эдит Оусли. Сердце у нее неистово забилось, и стало трудно дышать.
     - Это леди Стаффорд, - сказал Энтони. - Я не видел ее около двух лет, но тотчас узнал. Может, подойдем к ней и поздороваемся?
     Кэролайн хотела отказаться, но тут Эдит повернула голову, и их взгляды встретились. У старой л