если поскорее не умиротворить Сэма.
   - Что же ты предлагаешь? - Она бросила на меня сердитый взгляд.
   - Ничего особенного.  Сэм  будет  здесь  через  десять  минут.  Ты  лучше
собирайся, пока он не появился. Боюсь, до твоей башки еще не дошло, в  какую
историю ты и Ли вляпались. Сэм поймал тебя в кустах, распластанной на спине.
Ты думаешь, он напишет об этом письмо в "Тайме"? Попробуй сообрази. Либо  мы
поженимся сегодня же, либо Сэм убьет Ли. И не обманывай себя, что шериф  или
какая-нибудь другая власть остановит его.
   - Если он думает, что это был ты, зачем он хочет застрелить Ли?
   - Он не думает, что это был я. Но я не женат,  и  он  предпочитает  иметь
жениха, а не покойника!
   Она поерзала на кровати, потом повернулась ко мне спиной и стала смотреть
в окно.
   - Хорошо, - произнесла она с горечью. - Я согласна. Но жить с тобой я  не
буду. Даже если ты будешь мне платить.
   - Ты мне об этом как-нибудь напиши! Дети вышли, а миссис  Харли  все  еще
сидела за столом. Она налила мне кофе.
   - Миссис Харли, - сказал я, - не знаю, как сообщить вам, но Анджелина и я
сейчас едем в Шриверпорт, чтобы пожениться.
   - Да, я догадалась.
   Она вспыхнула  и  отвернулась.  Я  тоже  почувствовал  себя  неловко.  Ей
понадобилось довольно много времени,  чтобы  решиться  сказать  правду.  Она
начинала несколько раз, но все время прерывалась  в  смущении.  Наконец  она
произнесла:
   - Я знаю, это были не вы. Я хочу сказать, этой ночью. Сэм говорил...
   Я промолчал. Мне казалось, что на это нечего  ответить.  Не  было  смысла
врать ей, потому что она все знала. Да и я ничего не выиграл бы, лишний  раз
подтверждая тот факт, что ее дочь валялась в лесу с женатым мужчиной.
   Она начала плакать, положив руки на стол и уронив на них  голову.  И  мне
стало очень плохо. В ее горе была такая бесконечная безнадежность, что  ясно
виделось: утешить ее ничем нельзя. Успокоившись, она проговорила:
   - Все не так, как вы думаете, мистер Крейн. Это не  ее  вина  и  не  вина
вашего брата. У нее не было... Ведь Сэм был всегда так строг с  ней,  и  она
никогда не получала никаких удовольствий, как другие девушки. Он был  с  нею
так суров!
   В тот момент, когда к дому подъехал Сэм, Анджелина  вышла  из  комнаты  с
маленькой сумочкой из искусственной кожи. Она  была  одета  в  плохо  сшитое
дешевое платье, и на ногах у нее были бумажные  чулки  и  стоптанные,  грубо
починенные туфли. Но даже эта ужасная одежда не могла скрыть ее превосходной
фигуры.
   Она даже не попрощалась с матерью и только  холодно  взглянула  на  Сэма.
Тот, когда мы выходили, пожал  мне  руку.  Миссис  Харли  попыталась  что-то
сказать, но лицо ее сморщилось. Она убежала в  комнату  и  тяжело  упала  на
кровать. Оттуда раздались сдавленные рыдания, заглушенные одеялом.

Глава 12

   Всю дорогу  она  сидела  молча,  глядя  прямо  вперед  и  полностью  меня
игнорируя. Она заговорила, когда мы уже почти въехали в город.
   - Где ты меня выбросишь?
   - "Выбросишь"? Откуда у тебя такая мысль?
   - Но ты же не собираешься все это проделать по-настоящему?
   - Конечно собираюсь.
   - Но почему? Я не думала, что тебе нравлюсь.
   Я закурил сигарету:
   - Не нравишься.
   - Тогда почему, объясни, ради Бога...
   - По-моему, мы уже недавно все обсудили.
   - Но если это только ради Ли, то он уже успел скрыться. И если папа такой
дурак, что отпустил нас с тобой одних...
   - Это было соглашение. И свою часть он выполнил, а  я  не  собираюсь  его
обманывать. Может быть, ты не знаешь, с чем играешь, но я знаю.
   Она фыркнула, и я стал объяснять ей ситуацию. Но вдруг подумал: "О,  черт
возьми, зачем пытаться вдолбить что бы то ни было в ее  тупую  башку?  Зачем
пытаться объяснить ей, что, если бы Ли уехал этим утром, это  ничего  бы  не
изменило. Ему все равно нельзя было  бы  вернуться.  Сэм  Харли  никогда  не
перестал бы его преследовать. И я тоже, если он мне теперь встретится. Зачем
пытаться втолковать ей, как важно, чтобы Мэри ничего не узнала?"
   Мы поднимались по Южной улице в молчании. Я остановил машину  в  переулке
за банком и вышел.
   - Мне надо получить деньги по чеку.  Может  быть,  ты  хочешь  что-нибудь
купить или позавтракать? А может, что еще?
   - Нет, - резко ответила она, - я ничего не хочу.
   - Как угодно, - пожал плечами я. Когда банк открылся, я  выписал  чек  на
триста долларов. Прочитав указанную сумму, Джулиан Крид в  удивлении  поднял
свои аккуратные брови.
   - Что ты собираешься делать. Боб? Покупать  новых  мулов?  -  спросил  он
тонким голосом.
   - Можно сказать, да.
   Я вернулся в переулок. Уже становилось жарко. Я снял фланелевый пиджак  и
бросил его на заднее сиденье. Потом влез в машину.
   - Ну, как себя чувствует страстно жаждущая свадьбы невеста?
   Глаза ее пылали ненавистью.
   - Иди ты к черту!
   Затем мы остановились в начале  переулка  и  я  увидел  Мэри  с  какой-то
девушкой. Они шли по другой стороне улицы. Она была в белом льняном платье и
белых туфлях. Она не видела нас, так как направлялась в другую  сторону.  За
ее грациозной походкой было просто любо-дорого наблюдать. Она помахала через
улицу кому-то, кого я не  видел,  и  я  нажал  на  газ  так,  что  резиновые
прокладки загорелись. Мы пролетели по переулку и повернули на восток.
   - Ты мчишься как сумасшедший, - сказала Анджелина.
   Я молчал, и она продолжила:
   - Кто эта девушка?
   - Какая девушка? Где?
   - Та, на которую ты смотрел. Рыжеволосая, в белом. Ты должен ее знать, ты
на нее так пялился!
   - Ты что, хочешь сказать, что не знаешь ее?
   - Я бы не спрашивала тебя, если бы знала.
   - Вам следовало бы познакомиться.  Ты  выполняла  значительную  часть  ее
работы. Это была миссис Лиленд Крейн.
   - О! - произнесла  она  и  помолчала.  -  Я  не  считаю,  что  она  очень
хорошенькая, а ты?
   - Я должен считать иначе?
   - Мне наплевать, что ты считаешь. Я просто спросила.
   - Спроси меня о чем-нибудь  еще.  Давай  поиграем  в  вопросы  и  ответы.
Например, спроси меня, какой город - столица штата Омаха?
   - Иди ты к черту!
   - Ты что, не хочешь быть образованной девушкой? Считаешь, что  достаточно
просто уметь вертеться?
   Она посмотрела на меня и ничего не сказала. Следующий час пути мы провели
в полном молчании. Я ехал быстро и внимательно следил  за  дорогой,  а  она,
сидя прямо, сложив руки на коленях, смотрела только вперед.  Мне  все  время
казалось, что она  вот-вот  расплачется.  Но  она  не  плакала,  и  я  начал
чувствовать  к  ней  нечто  вроде  уважения.  Она  пережила  достаточно  для
восемнадцатилетней и воспринимала все  стойко  и  мужественно,  без  слез  и
истерик. Все это уже не было для нее развлечением, как, впрочем, и для меня.
А я не облегчал ее положения, обращаясь с ней так. Мне  становилось  стыдно.
Мне хотелось выместить зло на ком-нибудь или на чем-нибудь, и я вымещал  его
на ней, потому что она была рядом. Я осуждал ее за всю эту  вонючую  историю
еще и потому, что она мне не нравилась. Но ведь осуждать за  все  надо  было
только Ли, и я это знал.
   - Я сожалею, что был таким противным, - сказал я через какое-то время.
   - А ты думаешь, что не всегда был противным? - ответила она рассерженно.
   Ну, теперь сдержись, не давай ей повода снова  разозлиться!  Может  быть,
она напугана и весь этот стойкий антагонизм - просто защитная реакция? Может
быть, она разговаривает так, вместо того чтобы плакать, как это  сделала  бы
другая девушка?
   - Нет, я не всегда такой. Бывают моменты, когда я даже добрый.
   - По тебе этого не скажешь. Ты слишком большой и слишком уродливый, чтобы
быть добрым!
   - Да, ты,  безусловно,  любезная  маленькая  паршивка!  -  воскликнул  я,
начиная забывать о своих благородных намерениях. - Что тебе  требуется,  так
это хорошая порка!
   - Только тронь, большая обезьяна, и я пну тебя туда  так,  что  ты  этого
долго не забудешь!
   - Ладно, ладно, маленькая специалистка по мужской анатомии. Этому  теперь
учат девушек в десятом классе?
   - Я просто не понимаю, как такой, как Ли, может иметь  такого  брата?  Я,
право, не верю, что вы родные. Ты уродливый и злобный!
   "Какой смысл, - подумал я, - стараться вести себя цивилизованно? Это ведь
пустая трата времени".
   Мы въехали в Шриверпорт  до  полудня.  Сначала  я  отыскал  врача,  чтобы
получить  медицинское  свидетельство.  Затем  мы   приобрели   лицензию   на
вступление в брак. Но тут пробило двенадцать  часов,  и  все  мировые  судьи
отправились обедать.
   Не зная, как убить целый час, мы немного потоптались перед зданием  суда.
А потом медленно направились  в  закусочную,  чтобы  съесть  по  сандвичу  и
чего-нибудь выпить.
   Мы  проходили  мимо  большого  магазина  готового  платья,  рассеянно   и
бесцельно разглядывая витрины. Анджелина приостановилась на минуту  напротив
дамских платьев. А я, закурив, наблюдал за проезжающим мимо транспортом. Она
снова пошла вперед, оглядываясь через плечо на витрину,  полную  платьев.  И
только на одно мгновение я увидел ее глаза без этой мрачной  воинственности.
Они были голодными и безнадежными, и мое сердце дрогнуло.
   Она со скучающим видом ждала, пока я подойду, а я смотрел на  ее  одежду.
Пожалуй, я впервые обратил на это внимание с  тех  пор,  как  она  вышла  из
комнаты утром, и  внезапно  остро  почувствовал  нелепую  бесформенность  ее
дешевого платья и то, как грубо были починены ее стоптанные башмаки.
   - Подожди минутку, - сказал я, - на что ты смотрела?
   - Ни на что. Пошли.
   В  витрине  стояли  четыре  манекена,  одетых  в  разные   платья.   Один
демонстрировал коричневую бумажную юбку и маленький жакетик. На костюме была
указана цена - тридцать пять долларов.
   - На это?
   - Ну, я просто так посмотрела.
   - Тебе нравится?
   - Какая разница?
   Я взял ее за руку и пошел к дверям. В магазине, после яркого солнца, было
несколько сумрачно и пахло новой одеждой и составом,  которым  чистили  пол.
Из-за стеклянного прилавка к нам подошла седая продавщица.
   - Я могу быть вам полезна? - улыбнулась она.
   - Да, - ответил я, - моя жена хотела  бы  взглянул"  на  этот  коричневый
полотняный костюм, который выставлен у вас в витрине.
   - Конечно, - сказала она, бросая быстрый взгляд на Анджелину. -  Кажется,
у нас есть как раз ее размер.
   Я заметил женское одобрение  в  серых  глазах  продавщицы  и  полускрытую
зависть к поразительной фигуре Анджелины.
   - Сюда, пожалуйста. - Она направилась в глубь магазина.
   Лицо Анджелины горело. Мне кажется,  единственное,  что  она  увидела  во
внимательном взгляде продавщицы, было презрение к тому, как она одета.
   - Я не могу купить это, - прошептала она растерянно и сердито. -  У  меня
всего около семи долларов.
   Я вынул пять купюр по двадцать долларов, сунул их в ее сумочку  и  вернул
ее ей:
   - Теперь у тебя  сто  семь.  Пожалуй,  хватит,  чтобы  купить  все  самое
необходимое. И ради Бога, когда дойдет до чулок,  купи  нейлоновые  и  самые
лучшие. Для девушки с  такими  ногами  преступление  носить  чулки,  которые
надеты на тебе.
   Она снова вспыхнула:
   - Я не думала, что тебе во мне что-то нравится!
   - Ладно, давай сейчас в этом не разбираться. Просто смотри на меня как на
покровителя искусства. Я люблю прекрасное. - Я  пошел  к  двери.  -  Вернусь
где-то через полчаса. Давай беги. Продавщица ждет тебя.
   Анджелина изумленно посмотрела мне  вслед.  Смущенной  улыбки  у  нее  не
получилось, и она, повернувшись, быстро пошла между рядами.
   Оказавшись снова на улице, я вдруг вспомнил, что  мне  нужно  обручальное
кольцо.  Купив  его,  я  с  нашими  вещами  отправился   в   гостиницу.   На
регистрационной  карточке  значилось:  мистер  и  миссис  Роберт  И.  Крейн.
Поднявшись в комнату, я дал коридорному денег и попросил найти мне  бутылку.
Он вернулся с ней буквально через пять минут. Выпив большой стакан, я сел  в
кресло у окна и стал смотреть на залитую солнцем улицу. Я кисло думал о том,
какой я дурак. Зачем я дал этой грубой девчонке сто долларов? Я  столько  не
истратил за последние четыре месяца. "Сладкий папочка из страны  хлопка",  -
усмехнулся я, делая большой  глоток  и  содрогаясь  от  огненного  вкуса.  Я
называл себя тупоголовым идиотом, и в то  же  время  передо  мной  стоял  ее
убитый взгляд, когда она отвернулась от витрины.
   Черт возьми, оправдывал я сам себя,  разве  девушка  не  должна  получить
что-нибудь к свадьбе? Даже если она упрямая маленькая грубиянка, которая  не
имеет никакого понятия о цивилизованных  отношениях,  и  даже  если  свадьба
состоится по милости "Винчестер рипитинг армс компани". Она  все  же  должна
получить при этом что-то, о чем могла бы вспомнить  без  желания  перерезать
себе горло. Правильно. Давай поплачем. Давай придумаем ее.  Ты  знаешь,  что
происходит, когда ты  начинаешь  жалеть  Анджелину,  свою  молодую  невесту?
Анджелина - юная невеста! Дурак!
   Я вылил остаток напитка  в  раковину  в  ванной  и  вернулся  в  магазин.
Анджелина еще не освободилась. На прилавке были разбросаны открытые пакеты и
коробки. Анджелина стояла ко мне спиной и  не  видела,  что  я  подхожу.  Но
продавщица улыбнулась, и она повернулась ко мне.
   Такой Анджелины я никогда не видел. Она  оставалась  все  еще  в  прежнем
платье, и в ней ничего  не  изменилось,  кроме  выражения  глаз.  Они  стали
совершенно иными. Конечно, ничего  особенного,  кроме  того,  что  они  были
счастливыми. Я никогда раньше не видел их такими.
   Она улыбнулась несколько смущенно:
   - Тебе это нравится. Боб?
   Она впервые назвала меня  по  имени.  Она  держала  в  руках  пару  очень
прозрачных нейлоновых чулок, держала их так бережно, как только  мать  может
держать дитя.
   - Очень милые, -  сказал  я,  стараясь  преодолеть  традиционное  мужское
безразличие к чулкам.
   - И взгляни на туфли, которые я купила. - Она порылась в куче  товаров  и
подошла ко мне с парой белых туфель на шпильках и очень тонких подошвах.
   Каждый раз, когда она извлекала что-нибудь из кучи товаров, она счастливо
глядела на меня, ожидая одобрительных комментариев.
   Но я не успевал произнести и слова, как она уже отправлялась за следующим
предметом.
   Уходя, я попросил доставить  все  покупки  в  гостиницу.  Лицо  Анджелины
слегка потемнело.
   - А мы не можем отнести их сами. Боб? - спросила она с  надеждой.  -  Они
ведь не очень тяжелые.
   - О'кей, - ответил я.
   Мы собрали все свертки и  вышли  из  магазина.  На  улице,  глядя  поверх
пакетов в руках, она просто сказала:
   - Спасибо. Я не знаю, почему ты это сделал, но никто никогда не доставлял
мне такого удовольствия! С тех самых пор, как я появилась на свет!
   - Очень рад, Анджелина, - ответил я неловко.
   "Глаза ее прекрасны, - подумал я, - когда  она  не  пользуется  ими,  как
оружием".

Глава 13

   Мы поднялись в номер, чтобы она могла переодеться в свои  новые  вещи  до
церемонии. Она сразу же бросила покупки на кровать и начала  возбужденно  их
распаковывать. Она вынула комбинацию и с восторгом ее  рассматривала.  Потом
она повернулась ко мне:
   - Я просто не могу прийти в себя. Боб. Но я все же не понимаю, почему  ты
это сделал.
   - Я тоже не очень хорошо соображаю. Меня слишком часто  били  по  голове,
когда я играл в футбол.
   - Нет, ты не такой противный, каким притворяешься!
   - В душе я член женского общества "Костер", - сказал я рассеянно, наливая
себе выпивки. Я сдвинул часть покупок на край постели, чтобы можно было лечь
поперек нее.
   Я лежал нахмурившись, опираясь на локоть, потягивал виски и  наблюдал  за
Анджелиной. Никто никогда не поймет  их.  Они  представляют  собой  какой-то
особый класс.  Вы  включаете  их  в  каталог,  подбираете  этикетки,  но  не
успеваете эту этикетку нацепить,  как  она  уже  другая.  Мрачная  маленькая
девочка, которая была зажата оттого, что топала на круглых толстых каблуках,
и которая попалась. А теперь это  -  молодая  девушка  с  широко  раскрытыми
глазищами, собирающаяся отправиться на свой первый бал. И она решает,  какое
из своих новых платьев надеть.
   Теперь Анджелина не выглядела ни  сердитой,  ни  вызывающей.  Мне  просто
хотелось проанализировать все это. Я с любопытством смотрел на нее. Она была
возбуждена и счастлива, и ее глаза сияли,  когда  она  раскрывала  очередной
пакет. Интересно, не забыла ли она, зачем мы здесь?
   Она вбежала в ванную и открыла кран.
   - О, здесь такая чудесная ванная! - сказала она взволнованно.  -  Как  ты
думаешь, я успею принять ванну?
   - Конечно, - ответил я и подошел к телефону. Я заказал содовой и льда  и,
когда их принесли, приготовил себе хороший напиток.
   Было жарко, даже несмотря на работающий над головой  вентилятор.  Я  снял
пиджак и размешал лед в стакане. Я слышал, как Анджелина плещется в  ванной,
и сердито думал, почему она там так долго? Я проклинал жару, и  ожидание,  и
Шриверпорт. А затем я начал проклинать Анджелину, Сэма и Ли. А  потом  снова
жару.
   Что там, черт побери, задерживает молодую невесту?  Скорее  бы  выбраться
отсюда и покончить со всем этим.  Я  сразу  уеду  в  Новый  Орлеан  или  еще
куда-нибудь. Это будет здорово. Я слишком долго жил один, слишком долго  для
двадцатидвухлетнего парня, со своей  болью  и  мечтами.  Жить  в  деревне  и
заниматься   фермерством   -   удовольствие,   но   нужно   когда-нибудь   и
расслабляться. И все страсти необходимо время от  времени  утолять,  или  ты
просто сойдешь с ума. Ты перестарался. Ты становишься злым, и  тебе  хочется
со всеми драться. Нет, не со всеми, ты, болтливый ублюдок. Ты ведь не хочешь
убить Сэма, не так ли? Нет, и не потому, что у него  ружье.  Чтобы  сдержать
тебя, потребовалось бы не менее шести-семи человек. Ну, не начинай думать об
этом. Ты влез в эту вонючую историю не потому, что испугался Сэма. Ты влез в
нее, потому что не хотел, чтобы Мэри узнала о Ли и Анджелине. И кроме  того,
ты не хотел, чтобы Ли оказался застреленным из  винтовки  тридцать  восьмого
калибра. По крайней мере, так оно звучит лучше.  И  твой  поступок  принесет
много хорошего, но что дальше? Что потом? Ты что, собираешься  на  всех  них
жениться? Ли твой брат, и ты любишь его, и он чудесный парень, но он не муж.
Он жеребец.
   Я снова подумал о Новом Орлеане. Надо  было  проглотить  черт-те  сколько
выпивки, чтобы изгнать из моего рта вкус всего этого.
   "Ладно, -  думал  я,  -  у  меня  есть  деньги,  к  которым  я  почти  не
притрагивался, есть у меня и время, и ничто  меня  не  останавливает.  Кроме
жены, конечно! Не забывай о молодой невесте!"
   Я услышал сзади шлепанье босых ног. Молодая невеста вышла из ванной.
   Голос ее прозвучал счастливо:
   - Ты не  хочешь  обернуться  и  посмотреть?  Я  хочу  показать  тебе  мою
остальную одежду.
   Я обернулся. Анджелина стояла рядом с моими вытянутыми на постели ногами.
Я выронил сигарету прямо на покрывало, и оно начало гореть. Я схватил  ее  и
не почувствовал горящего пепла между пальцами.
   Остальная одежда Анджелины оказалась не слишком обременительной.  На  ней
были очень маленькие трусики и тоненькая рубашонка. Волосы ее рассыпались по
плечам. Она нежно мне улыбнулась:
   - Мне кажется, они невероятно хороши, правда?
   Я отвернулся к окну:
   - Да, очень хороши! - Я должен был что-то сказать, но голос изменил  мне.
Меня словно душили.
   Не забывай, что это Анджелина. Она сопливая  маленькая  девчонка  и  тебе
абсолютно не нравится. И  ты  здесь  для  того,  чтобы  жениться  на  ней  и
развязать этот поганый узел, потому что не хочешь ухудшения ситуации! Ты  не
можешь выносить ее  вида!  Клянусь  жизнью,  братец!  Ты  не  можешь  больше
выносить ее в таком виде!
   - Пойди и надень свое чертово платье! - сказал я.
   Интересно, как прозвучал для нее мой  голос?  С  моей  точки  зрения,  он
звучал не очень многообещающе.
   Она схватила меня за лодыжку и потрясла ее.
   - Оглянись, Боб, что ты думаешь об этих вещах? Ты не сказ