дотянулся. Ничего страшного не произошло. Я осмотрел  трюм  при  свете.  Там
конечно же никого не было: непрошеных гостей и след простыл! А в  трюме  они
учинили настоящий разгром.

Глава 6

   Койки  были  опрокинуты,  ящики  из-под  них  вытащены   и   выпотрошены.
Постельные принадлежности валялись на диване и в туалете.  Содержимое  моего
чемодана и сумки с бельем было  вывернуто  на  пол.  Припасы  из  шкафов  на
камбузе бесследно исчезли. Я  спотыкался  о  морские  карты,  литературу  по
морскому делу, таблицы азимутов и книги. Во мне  закипал  гнев.  Кому  нужна
такая охрана? Посадили у ворот пенсионера, из которого песок сыплется...  Он
спокойненько почитывает себе журнальчик, а  воры  тем  временем  громят  мою
лодку... Разумеется, я понимал, что Отто здесь ни при чем. Гнусные налетчики
явились на "Топаз" не через ворота. И к тому же это были  не  обычные  воры.
Специальные охранники каждый час совершали обход доков, но на этом пирсе  их
поста не было. Я схватил первый попавшийся под руку  фонарь  и  выскочил  на
палубу.
   "Топаз" я пришвартовал у дальнего конца  пирса  правым  бортом,  носом  к
берегу. У начала пирса горел фонарь. Здесь же было почти темно, особенно  на
корме. Стоявшая  рядом  на  рельсах  лодка  любителя  креветок  загораживала
"Топаз" от охранника у ворот. Территорию доков огораживал высокий  забор  из
металлической сетки. Поверху была пущена колючая проволока. С берега сюда не
проникнешь иначе как через охраняемые ворота. Однако со стороны залива  доки
ничто не защищало. Подобраться к ним по воде было легче легкого.
   Я нагнулся над левым бортом, осветил его  фонарем  и  тут  же  обнаружил,
откуда явились  незваные  гости.  Любой  яхтсмен  стремится  к  тому,  чтобы
надводная часть его лодки сияла белизной, словно свежевыпавший снег. Но  это
великолепие, как правило, сохраняется ненадолго. Так было  и  сейчас:  прямо
под комингсом рулевой рубки я обнаружил небольшую вмятину со следами зеленой
краски. Сюда, вероятно,  ткнулся  ялик  или  какая-нибудь  другая  небольшая
лодка. Если они шли на подвесном  моторе,  то  скорее  всего  его  выключили
заранее, чтобы шум не привлек внимания сторожей, и  подошли  к  "Топазу"  на
веслах. Возможно, это произошло во время  дежурства  Отто,  сразу  же  после
моего ухода. Значит, их было по меньшей мере четверо. Но что они искали?
   Я выпрямился и тут же заметил кое-что еще.  Для  верности  посветил  себе
фонарем. Да, на корпусе была еще  одна  вмятина,  примерно  в  десяти  футах
впереди по ходу. Так, может, черт побери, они врезались в борт  "Топаза"  на
скорости в двадцать узлов и их отбросило от такого  удара?  Я  опустился  на
колени, чтобы получше рассмотреть очередную солидную вмятину. К ней пристала
желтая краска. Выходит, они пришли на двух лодках? Но какой  в  этом  смысл?
Нет, видимо, они побывали здесь дважды. И не очень давно, поскольку борта  я
покрасил только в четверг.
   Впрочем, все это было не так уж важно. Главное -  бандиты  были  здесь  и
могли снова вернуться. Лучше будет провести ночь в каком-нибудь отеле.  Ведь
пробраться на "Топаз" не представляло никакого труда. Я  снова  спустился  в
трюм и навел там порядок. На первый взгляд из вещей  ничего  не  пропало.  Я
переоделся в легкий костюм - единственный взятый мною в это  путешествие,  -
сменил обувь и сложил остальные пожитки  в  сумку.  Решил  также  прихватить
секстант и хронометр - самые ценные приборы на борту. Закончив сборы,  пошел
к воротам.
   Старик охранник страшно огорчился, когда я рассказал ему  о  случившемся,
извинялся и, кажется, порядком напугался.
   - Но, мистер Роджерс! - взмолился он. - Я ведь ничего не слышал...
   - Возможно,  это  случилось,  когда  дежурил  Отто,  -  попытался  я  его
успокоить. - Важен сам факт. В любом случае со стороны моря их никто не  мог
заметить. Спрячьте, пожалуйста, у себя  в  будке  хронометр  и  секстант.  А
утром, когда приедет ваш начальник Фролих, будьте добры, передайте их ему. И
попросите его починить на "Топазе" ушки на крышке  трюма  и  повесить  новый
замок. Разумеется, за счет фирмы. И скажите также, чтобы в  трюм  не  пускал
никого: полиция будет искать там отпечатки пальцев.  Я  вернусь  примерно  в
девять часов.
   - Хорошо, сэр, - ответил старик. - Я все сделаю так, как вы сказали.  Мне
очень неприятно, сэр, что все так получилось...
   - Забудьте, - сказал я.
   После этого я позвонил в полицию, сообщил о том, что произошло  на  борту
моей лодки, и попросил их поставить в известность Уиллетса, когда он  выйдет
на дежурство. Уиллетс занимался убийствами и не имел отношения к  взломам  и
кражам. Поэтому я специально попросил дать ему знать. Наконец все дела  были
улажены, и я вызвал такси. Водитель  порекомендовал  мне  отель  с  солидной
репутацией - "Болтон".
   Такси  углубилось  в  промышленный  район  с  множеством   пакгаузов.   Я
внимательно оглядывал пустынные улицы, по которым мы проезжали. Нас никто не
преследовал. Сама мысль о возможности нападения  казалась  сейчас  бредовой.
Отель "Болтон" располагался в самом центре деловой части города, примерно  в
трех кварталах от отеля "Уорик". В "нем, разумеется, имелись кондиционеры.
   В два часа ночи я зарегистрировался у администратора и  отправился  вслед
за служащим отеля по безлюдным ночным коридорам в  свой  номер.  На  ум  мне
вдруг пришло описание такого же отеля в одном из романов  Фолкнера  <Фолкнер
Уильям (1897 - 1962) - американский писатель.>.
   Писатель назвал его "сотами для ночного отдыха". Мой номер  действительно
был похож на  ячейку  в  пчелиных  сотах.  К  счастью,  на  двери  его  была
металлическая задвижка и цепочка. После ухода служащего я  закрыл  дверь  на
ключ и повесил цепочку. Затем принял душ и  улегся  в  постель  с  зажженной
сигаретой.
   Кто же такой Бэкстер?
   Он стал моим кошмаром. И винить в  этом  приходилось  только  Кифера.  Но
сперва Бэкстер стал кошмаром для Кифера, а уже  от  Кифера  принял  эстафету
Роджерс, то есть я. Мы  действовали  подобно  игрокам  бейсбольной  команды,
тренирующейся где-нибудь на пустыре. За каким дьяволом он пришел на "Топаз"?
Насчет неудачи с работой и желания сэкономить на авиабилете он явно  наврал.
А между тем он не выглядел аферистом. Сдержанным и скрытным - может быть, но
никак не аферистом. И уж во всяком случае не преступником. В общем, он  мне,
скорее, нравился.
   Кто были  его  преследователи?  Почему  они  не  желали  верить,  что  он
скончался от сердечного приступа? И что мне теперь  делать?  Всю  оставшуюся
жизнь заглядывать под собственную кровать и накрепко запирать на ночь  двери
в отелях, где я останавливаюсь? Мысль эта  угнетала  меня.  Ведь  полиция  в
подобных случаях не в состоянии обеспечить безопасность.  Разве  что  навеки
поселиться у них в участке и не  показываться  на  люди...  А  считать  себя
героем, способным вступить с бандитами  в  единоборство,  было,  по  меньшей
мере, лицемерием. Речь идет о профессионалах. Это не  спорт,  не  футбол,  в
котором существуют твердые правила и можно выйти из игры в случае,  если  ты
получишь травму. Будь у меня даже оружие и разрешение  на  него,  пользы  от
этого никакой! Я не умею стрелять в людей и не хочу этому учиться.
   Я закурил новую сигарету и взглянул на часы. Было около трех ночи.
   Уиллетс прав: единственный способ до них добраться -  это  выяснить,  кто
такой Бэкстер. А поскольку останки Бэкстера навечно похоронены на дне моря и
до них уже не добраться, надо искать  какое-нибудь  связующее  звено.  Такая
задача конечно же под силу только ФБР. Но и там не знали, с чего  начать.  Я
один провел вместе с Бэкстером целых четыре дня...
   Я снова обратился к своей памяти: начну со дня отплытия, с  самого  утра.
После завтрака мы принялись за работу - заменили нижний  вант  грот-мачты  с
левого борта, поставили новый из нержавеющей стали. Бэкстер работал с  явным
удовольствием и отлично управлялся с тросами. Но руки у него были нежные,  а
рабочих рукавиц на "Топазе" не было. Я отметил также, что он  по-прежнему  в
своих серых фланелевых брюках. Потом нам доставили  заказанные  припасы.  Мы
перенесли их на борт "Топаза" и разместили все по местам.  Тут  я  обнаружил
неточность в счете  поставщика  и  решил  отправиться  в  город  на  машине,
доставившей нам груз. Когда я уходил, из трюма показался Бэкстер и  окликнул
меня. Он протянул мне двадцать долларов и попросил:
   - Вас не затруднит купить мне в городе две пары рабочих брюк? Я не  успел
это сделать вчера вечером, магазины уже закрылись...
   - Конечно, не затруднит, - ответил я. - Какой у вас размер?
   - Тридцать два дюйма в поясе и самые длинные.
   - Хорошо. Но может быть, поедем вместе? Время еще есть.
   - Спасибо, но лучше я останусь и закончу  работу  с  этим  тросом.  Если,
конечно, вас не затруднит моя просьба.
   Я повторил, что нисколько не  затруднит.  Тогда  он  вытащил  из  кармана
надписанный авиаконверт и попросил заодно опустить его в почтовый ящик.
   "Должно быть, оно было адресовано Пауле Стаффорд!" - осенило меня,  и  от
неожиданности я сел  на  постели.  От  резкого  движения  я  уронил  на  пол
зажженную сигарету и  торопливо  ее  поднял.  Да,  именно  тогда  я  впервые
услышал, а точнее, прочел это имя на конверте. Уже в городе, опуская  письмо
в почтовый ящик, я машинально бросил взгляд на адрес и увидел,  что  адресат
живет  в  нью-йоркском  отеле.  Я  не  любопытен,  но  меня  это   несколько
заинтриговало: ведь Бэкстер сказал, что живет в Сан-Франциско. Я взглянул на
имя... Что там было? Стэнфорд?  Сэнфорд?  Или  Стаффорд?..  Да,  конечно  же
Стаффорд! Я уверен в этом...
   Господи! У меня совсем память  отшибло!  Я  же  начисто  забыл,  что  мне
звонила Паула! И что сейчас она скорее всего находится в отеле "Уорик"...  В
пять минут она  поможет  мне  разгадать  все  тайны.  Я  схватил  телефонную
трубку...
   И едва дождался, пока оператор отеля наберет нужный номер.
   - Доброе утро! - произнес певучий голос. - Отель "Уорик".
   - У вас остановилась Паула Стаффорд? - спросил я.
   - Будьте добры, подождите минуту... Да, сэр...
   - Вы могли бы соединить меня с ней?
   - Извините, сэр, но ее телефон занят. Возможно, Паула разыскивает меня по
телефону в доках... Я вскочил с кровати и принялся  поспешно  напяливать  на
себя одежду. До отеля "Уорик" было всего три квартала.
   На улицах было пусто. В светофорах на перекрестках мигал желтый свет. Мне
встретились лишь два запоздалых автобуса и уборочная  машина.  За  считанные
минуты я добрался до отеля "Уорик". Просторный шикарный  вестибюль  отеля  в
этот час словно вымер. Киоски закрыты, освещение частично  выключено.  Лампы
горели  только  в  регистратуре.  Мигали  огнями  распределительный  щит   и
единственный работавший лифт. Ночной отель смахивал на огромного  дремлющего
монстра, а освещенные точки походили на его  нервные  центры.  Я  направился
прямиком к внутренним телефонам, находившимся с правой  стороны  от  ночного
дежурного.
   Паула ответила сразу, точно стояла у телефона и ждала моего звонка.
   - Да?
   - Мисс Стаффорд? - спросил я.
   - Слушаю, - ответила она настороженно. - Кто это?
   - Стюарт Роджерс. Я внизу, в вестибюле...
   - О, слава Богу! - В  ее  голосе  послышались  истерические  нотки.  -  Я
пыталась найти вас по телефону в доках, но там ответили, что вы уехали,  они
не знают куда. Но это не важно. Где вы?
   - Внизу, в вестибюле, - повторил я.
   - Поднимайтесь ко мне! Тысяча пятьсот восьмой номер.
   Служащий подсказал мне, что этот номер находится  по  правую  сторону  от
лифта. Поднявшись на этаж, я пошел по длинному коридору, устланному  мягким,
пушистым ковром. На мой стук Паула тут же отворила дверь.  Я  сразу  обратил
внимание на ее глаза - огромные, удивительной голубизны, с длинными  темными
ресницами. Однако было очевидно, что она провела не одну бессонную ночь.
   - Входите, мистер Роджерс!
   Паула  пропустила  меня  в  комнату,  улыбнувшись   при   этом   какой-то
болезненной и в то же время приветливой улыбкой. Но улыбка тут же исчезла  с
ее лица. В левой руке она держала пузырек с таблетками и тут  же,  прямо  на
моих глазах, достала одну из них. Ей можно  было  дать  лет  тридцать  пять.
Темные волосы всклокочены, словно она только что запускала в них пятерню. На
ней был голубой халатик, туго стянутый в талии.  Одним  словом,  Паула  была
весьма привлекательна. Но  она  была  напряжена  до  предела,  нервы  -  как
натянутая стрела. Казалось, урони я что-нибудь случайно или сделай  какое-то
неожиданное движение, она подпрыгнула бы до потолка.
   Я вошел в номер, закрыв за собой дверь. Паула тем  временем  схватила  со
столика стакан с водой и запила таблетку. На самом  краешке  столика  лежала
зажженная сигарета с длинным мундштуком. Рядом  стоял  еще  один  пузырек  с
таблетками, только другого цвета, а  также  большая  неоткупоренная  бутылка
виски "Джек Дэниеле". Слева от меня была  чуть  приоткрыта  дверь  в  ванную
комнату, где горел свет, почти  всю  комнату  занимала  широкая  двуспальная
кровать, застланная покрывалом цвета хурмы. Окно, закрытое жалюзи и  шторами
в тон покрывалу, заменяло одну из стен. Между кроватью и шкафом был  включен
торшер. На постели валялось платье, которое Паула, видимо, сняла недавно,  а
также модный бюстгальтер. Тут же лежали  сумочка  и  темные  очки.  В  ногах
кровати, на специальной подставке, лежал раскрытый чемодан  с  беспорядочной
кучей дамского белья и  чулок.  Глядя  на  весь  этот  бедлам,  трудно  было
определить, въехала Паула  только  что  в  этот  номер  или  уже  собирается
уезжать.
   - Расскажите о нем! - с ходу потребовала она. - Как вы  думаете,  у  него
все в порядке?
   Прежде чем я успел ответить, Паула жестом указала мне на кресло  рядом  с
кроватью. На лице ее  вновь  проступила  болезненная  улыбка.  Она  схватила
бутылку "Джек Дэниеле" и принялась ее раскупоривать.
   - Извините... Устраивайтесь поудобнее. Разрешите предложить вам виски...
   Я взял из ее рук бутылку, опасаясь, что она выронит  ее,  и  поставил  на
стол.
   - Спасибо, у меня нет настроения пить. Мне нужно получить у вас кое-какие
сведения.
   Паула, видимо, пребывала в таком взвинченном состоянии,  что  не  слышала
меня. Она не заметила даже, что я забрал у нее бутылку.
   - ..Чувствую, что я не в себе,  -  говорила  она.  -  Должно  быть,  есть
какая-то веская причина... Иначе почему он до сих пор не дал о себе знать?
   - Кто? - спросил я.
   Только теперь мой вопрос дошел  до  нее.  Паула  осеклась,  с  удивлением
посмотрела на меня и сказала:
   - Как "кто"? Брайан, то есть... Уэнделл Бэкстер.
   Теперь наступила моя очередь говорить.  То,  что  она  ничего  не  знает,
казалось невероятным. Мне было очень тяжело сообщать ей страшную новость.
   - Очень жаль, мисс Стаффорд, но я полагал, вы  уже  обо  всем  знаете  из
газет. Уэнделл Бэкстер умер.
   Паула улыбнулась:
   - Ну конечно! Какая же я глупая! Она  отвернулась  от  меня  и  принялась
рыться в сумочке.
   - Должна вам сказать, мистер Роджерс, что Уэнделл не ошибся,  доверившись
вам.
   Мне был виден только ее затылок. Я уставился в него, ничего  не  понимая.
Затем достал сигарету и  закурил.  Слова  ее,  по  всей  вероятности,  имели
какой-то смысл. Но, чтобы понять их, нужно было иметь ключ к их разгадке.
   - Ага, вот оно, - сказала Паула  и  обернулась  ко  мне,  держа  в  руках
авиаконверт. У меня  заныло  под  ложечкой,  когда  я  заметил  на  конверте
штемпель Зоны Панамского канала. Это самое письмо я по  просьбе  Бэкстера  и
отправлял перед отплытием. Наконец-то мне удастся что-то выяснить.
   - Прочтите письмо, - предложила Паула, - и все сомнения относительно моей
персоны у вас улетучатся.
   Я взял письмо в руки и начал читать:

   "Кристобаль
   Зона Панамского канала
   1 июня
   Дорогая Паула!
   У меня нашлось время написать тебе коротенькую записку. Слиделл находится
здесь, в Зоне канала, и он меня видел. Он  перекрыл  аэропорт,  но  я  нашел
другой способ улизнуть отсюда.
   Я пишу эту записку на борту кеча  "Топаз",  который  вскоре  отплывает  в
Саутпорт,  штат  Техас.  Я  нанялся  помощником  на  эту  лодку,  назвавшись
Уэнделлом Бэкстером. Разумеется, мои преследователи могут об этом узнать, но
не исключено, что, когда "Топаз" прибудет в порт назначения, меня  на  борту
уже не будет. Как только мы выйдем  в  открытое  море,  я  попрошу  капитана
Роджерса высадить меня где-нибудь в Центральной Америке. Конечно,  он  может
не согласиться, но я постараюсь его уговорить. Вероятно, он дорого  запросит
за подобную услугу, но у меня с собой больше двадцати  трех  тысяч  долларов
наличными. Я снова тебе напишу,  как  только  сойду  на  берег,  -  либо  из
Саутпорта, либо откуда-то из Центральной Америки.  А  пока  знай,  что  я  в
безопасности, и не верь разного рода слухам. Помни, что я люблю тебя.
   Брайан".

   Двадцать три тысячи долларов!.. Я не в  силах  был  вымолвить  ни  слова.
Паула взяла из моих рук письмо,  сложила  его  и  сунула  в  конверт.  Затем
пристально посмотрела на меня.
   - Ну, так что?! - крикнула она в сердцах. - Где же он?.. Мистер Роджерс?
   Нужно было что-то ей ответить. Ведь она так ждала, что я ей скажу.
   -  Он  умер...  От  сердечного  приступа...  В  голосе  Паулы   зазвучали
раздражение и презрение.
   - Вам не кажется, что вы смешны? Вы же прочли письмо... И знаете, кто  я.
Где вы его высадили? Куда он направился?
   Кажется, я потерял способность рассуждать здраво. Паулу невозможно было в
чем-либо разубедить. Я схватил ее за руки.
   - Послушайте! Разве Бэкстер был ненормальный?
   - Ненормальный? О чем вы говорите?
   - Кто такой Слиделл? Что ему было нужно от Бэкстера?
   - Я не знаю, - призналась Паула.
   - Не знаете? - переспросил я.
   Паула вырвала руки и отпрянула от меня.
   - Брайан никогда мне об этом не рассказывал. Слиделл был одним из  тех..,
людей. Но я не знаю, что ему было нужно.
   - Это письмо читал кто-нибудь, помимо меня?
   - Вы что, с ума сошли, мистер Роджерс? Разумеется, его никто не читал!
   - Ладно, послушайте, - продолжал я. - Как вы думаете, у него в самом деле
было с собой двадцать три тысячи долларов?
   - Разумеется, были. Но почему вы  задаете  мне  все  эти  вопросы?  И  не
отвечаете на мой главный вопрос? Где он?
   - Я хочу, чтобы вы поняли: я говорю правду. Бэкстер  умер  от  сердечного
приступа четыре дня спустя после того, как мы вышли из Кристобаля. И за  это
время он ни разу не сказал о том, что хотел бы высадиться на берег. Я сделал
опись его личных вещей, и среди них не было двадцати  трех  тысяч  долларов.
Набралась какая-то мелочь, примерно сто семьдесят пять зеленых. Так что либо
Бэкстер сошел с ума, либо мы вообще говорим о разных людях.
   Лицо Паулы помертвело. Она смотрела на меня широко  раскрытыми  от  ужаса
глазами.
   - Вы его убили, - прошептала она. - Поэтому он и не давал о себе знать.
   - Прекратите! - решительно потребовал я. -  Всему  должно  быть  какое-то
объяснение...
   - Вы его убили!
   Она зажала уши ладонями и пронзительно закричала:
   - Вы его убили! Убили!..
   - Послушайте!
   Паула продолжала кричать. Лицо ее сделалось совсем безумным. Я выбежал из
номера.

Глава 7

   По обе стороны коридора одна за другой открывались двери  и  высовывались
любопытные лица. Я добежал до лифта. Он оказался  занят:  кто-то  поднимался
наверх. Скорее всего это был сотрудник службы безопасности отеля. Я бросился
по лестнице вниз. Вдогонку мне летели крики  обезумевшей  женщины.  Когда  я
наконец добрался до вестибюля, там  по-прежнему  было  тихо  и  спокойно.  В
отелях такого  класса  не  принято,  чтобы  полиция  торчала  на  глазах.  Я
беспрепятственно пересек холл, и только портье видел, как  я  выходил.  Пять
минут спустя я ввалился в собственный номер отеля "Болтон". Закрыл дверь  на
цепочку и рухнул на кровать. Достал сигарет