ет  липнуть
всякая сволота.
   - Вероятно, звонил какой-нибудь пьяница, - небрежно обронил я.
   - Не повезло бедняге Киферу, - продолжал Джонс. - Я вам не  говорил,  что
он приходил сюда как-то вечером и спрашивал вас?
   Я окинул охранника быстрым взглядом:
   - Он был здесь? Когда?
   - М-м-м... В ночь, когда его убили. В четверг, значит.  Видимо,  я  забыл
вам рассказать, потому что Ральф как раз пришел сменить меня,  и  мы  с  ним
заговорились.
   - В котором часу он здесь был?
   - Примерно в семь или в семь тридцать. Вскоре после того, как вы ушли.
   Я нахмурился. Странно, что Блэки даже  не  упомянул  об  этом,  когда  мы
столкнулись с ним в пивной "Домино".
   - Вы уверены, что это был Кифер?
   - Собственной персоной. Чернявый такой. Сказал, что  приплыл  с  вами  из
Панамы. Я ответил ему, что вы  пошли  в  город  смотреть  какой-то  фильм  и
вернетесь не раньше одиннадцати.
   - Он приехал на машине? - спросил я. - Девушки с ним не было?
   Джонс отрицательно покачал головой:
   - Он был один. Без машины. Пришел на своих двоих.  Видно,  был  навеселе,
потому что очень разозлился, когда я не пустил его на "Топаз". Уверял  меня,
что вы с ним друзья и вместе плыли из Панамы. А я ответил, что для меня  это
не имеет значения. Плывите  вместе  хоть  из  Омахи  в  штате  Небраска.  По
правилам, если ты не член экипажа, то имеешь право подняться на борт  только
в присутствии капитана.
   - Что ему было нужно? - поинтересовался я. - Он сказал?
   - Забыл, дескать, после расчета на борту свою бритву. Я повторил ему, что
это следует согласовать с вами. Он ушел и больше не возвращался.
   - Видите ли, - сказал я, - трюм все равно был на замке. Он и так туда  не
попал бы. И должен был об этом знать.
   Я поднялся на борт "Топаза". Шел уже седьмой час. О делах можно  было  на
сегодня забыть. Я пошел в душевую, помылся, побрился и переоделся  в  чистые
брюки и свежую спортивную рубашку. Вернувшись к себе,  я  положил  на  место
бритву и тут снова вспомнил о Кифере. Странно, что при  деньгах,  которые  у
него появились, он вернулся  на  "Топаз"  за  дешевым  бритвенным  прибором,
который купил в Панаме. Я сообразил, что не видел его  прибора  после  того,
как Кифер рассчитался и сошел на берег. Может быть, это всего лишь  предлог,
чтобы попасть на "Топаз"? Неужели он и впрямь вор? Я  выдвинул  ящик  из-под
койки Кифера. Бритвы там не было. Так зачем этот мерзавец...
   "Ладно, спокойно, - укоротил я себя, - нужно сперва проверить, нет  ли  в
самом деле здесь этого прибора".
   Я подошел к небольшой аптечке над умывальником. Бритвенный прибор  Кифера
лежал внутри - пластмассовая коробочка  с  безопасной  бритвой  и  пакетиком
лезвий. Извини меня, Блэки...
   Я вылез из трюма. Длинные тени от построек на берегу  дотянулись  уже  до
"Топаза". С залива дул едва  ощутимый  бриз.  Стало  немного  прохладнее.  Я
расположился в рулевой рубке, достал сигарету,  собираясь  закурить.  И  тут
меня осенило: "Паула... Паула Стаффорд..."
   Знакомо ли мне это имя? Слышал ли я  его  прежде?  Да  нет,  просто  игра
воображения... Я щелкнул зажигалкой, прикурил и положил ее в карман, глубоко
вдыхая дым сигареты. Однако мысль о Пауле не оставляла меня.  Не  исключено,
что это имя упоминал Кифер. Или Бэкстер.
   Бэкстер... Меня вновь охватила тревога, которую я испытал в  здании  ФБР.
Стоило повернуть голову чуть влево, и взгляд упал на то  самое  место  между
бизань-мачтой и грот-мачтой, где я стоял в памятный день похорон Бэкстера...
Солнце жгло мою обнаженную голову, а я не отрываясь следил за тем, как  тело
покойного медленно погружалось в пучину. Оно беззвучно опустилось на глубину
двух миль, в царство вечной темноты и невероятного  давления  водной  толщи.
Таков был ужасный финал этой трагедии. А если ФБР не удастся установить, кто
был этот человек, это навеки останется тайной. Другой возможности,  кажется,
нет. Не существует ни отпечатков его пальцев, ни фотографий,  ни  каких-либо
других способов  получить  более  детальное  описание  погибшего.  Он  исчез
навсегда, исчез без следа. Неужели я до конца  дней  не  избавлюсь  от  этих
навязчивых мыслей? Неужели так и буду казнить,  себя  за  то,  что  не  смог
доставить мертвое тело на берег, где его непременно опознали бы?
   "Черт побери, - в бешенстве подумал я, - хватит, наконец, терзаться!"
   Я сделал все, что было в человеческих  силах.  Можно  было,  правда,  для
пользы дела извлечь его желудок... Но на это у меня не  хватило  духу.  А  в
остальном я поступил как мужчина, пусть это и не может служить  оправданием.
Что сделано, то сделано. Ничего изменить нельзя. Мы  находились  в  трехстах
милях от Панамского канала. Мы пытались достичь  цели  в  ужасающую  жару  и
терпели сколько могли. С разлагающимся трупом на борту это  было  не  просто
неприятно, но и опасно. Покойника  необходимо  было  немедленно  похоронить,
другого выхода не было.
   Но ведь должна была быть хоть какая-то зацепка! Мы провели вместе  четыре
дня. За это время даже такой необщительный человек, как Бэкстер, должен  был
сказать нечто такое, что содержало бы намек на то, откуда он  и  кто.  Нужно
вспомнить. Агент Соумз упомянул об ассоциативном мышлении... Все происходило
здесь, на ограниченном пространстве "Топаза" длиной  в  сорок  футов.  Нужно
припомнить все сначала, с  первой  встречи  с  Бэкстером,  восстановить  все
детали буквально по минутам.
   Я задумался. Какая в этом необходимость? Или, точнее,  почему  я  считаю,
что это необходимо? Отчего подсознательно я  опасался,  что  ФБР  не  станет
искать в Панаме тех, кто знал Бэкстера? Хотя он утверждал, что работал  там.
Если бы это было действительно так, ФБР выяснило бы все за один день.  Может
быть, дело в том, что адрес в  Сан-Франциско  оказался  ложным?  Нет,  здесь
что-то не так...

***

   В тот день с Карибского моря налетел тропический ливень. Горизонт закрыла
сплошная стена дождя. На палубу "Топаза" обрушились шумные потоки воды. Море
вокруг лодки кипело. Но к вечеру все успокоилось, небо прояснилось, зажглись
яркие южные звезды. "Топаз" стоял  на  якоре  возле  невысокого  деревянного
причала, надежно притянутый к  нему  канатами.  Лодку  освещал  слабый  свет
уличного фонаря близлежащего городского квартала. Очертания  домов  терялись
за шпалерой пальм, росших вдоль  улицы.  Ветви  их  колыхались  на  ветру  и
негромко шелестели.
   Было восемь  часов  вечера.  Кифер  с  двумя-тремя  долларами  в  кармане
отправился в ближайший бар промочить горло. Это было  все,  что  осталось  у
него от двадцати баксов аванса, которые я ему выдал.  Я  спустился  в  трюм,
собираясь разобрать купленные мною морские карты.  Включил  верхний  свет  и
постоял у трапа, соображая, как лучше приняться за дело. "Топаз" -  неплохое
судно: каюты расположены удобно, а рулевая рубка длиной шесть  футов  и  два
дюйма  вполне  отвечала  своему  назначению.  На  корме  по   левому   борту
располагался камбуз с газовой плитой и мойкой из  нержавеющей  стали.  Рядом
стоял отделанный деревом холодильник, над ним висели шкафчики для  припасов.
По правому борту  примостился  диван,  над  ним  к  стене  были  прикреплены
радиопеленгатор и радиотелефон. Тут же стоял раздвижной стол для пользования
картами. К кухне примыкала каюта с двумя накрепко  принайтованными  койками,
шкафом  с  левой  стороны  и  небольшой  полкой  с  правой.  Она  отделялась
занавеской от передней  части  трюма,  более  узкой,  где  тоже  стояли  две
стационарные койки.
   На диване лежал рулон морских карт. Я разрезал шпагат и разложил карты на
столе. Затем включил свет над столом и начал сверять карты со списком. После
просмотра каждой карты я свертывал ее и складывал одну возле другой на полке
над столом. Воздух в  трюме  был  душным  и  неподвижным.  На  лице  у  меня
выступила горячая испарина. Вытирая пот руками, я с радостью  думал  о  том,
что завтра "Топаз" будет уже в море.
   ...На столе лежала карта всего Карибского бассейна. Я закурил,  и  тут  с
берега послышалось:
   - Эй, есть кто на "Топазе"?
   Я выглянул из трюма. На причале маячила фигура долговязого человека, лицо
которого трудно было рассмотреть в сгущающихся сумерках. Судя  по  выговору,
он был американцем, к тому же так обычно обращаются друг к  другу  владельцы
яхт в Штатах.
   - Поднимайтесь сюда, - пригласил я незнакомца.
   Человек поднялся на борт лодки и стал спускаться по трапу ко мне в  трюм.
Сначала на ступеньках показались тяжелые, грубые башмаки,  затем  -  длинные
ноги в серых фланелевых брюках и, наконец, коричневый твидовый  пиджак.  Для
Панамы, где все ходили в одежде из  легкого  белого  полотна,  такой  костюм
выглядел более чем странно. Наконец он появился целиком и стоял передо мной,
слегка горбясь из-за своего высокого роста. Черты  его  лица  были  тонкими,
приятными. Глаза - карие. Для человека средних лет лицо  его  было  гладким,
без  признаков  морщин.  Он  производил  впечатление  человека   спокойного,
интеллигентного, с хорошими манерами. Голова его была не покрыта. В  коротко
подстриженных рыжеватых волосах проступала седина.
   - Вы мистер Роджерс? - учтиво спросил посетитель.
   - Точно, - ответил я.
   - Моя фамилия Бэкстер. Уэнделл Бэкстер. Мы обменялись рукопожатием.
   - Добро пожаловать на "Топаз", - сказал я. - Хотите кофе?
   - Спасибо, нет.
   Бэкстер отошел от трапа, но продолжал стоять.
   - Я сразу перейду к сути дела, которое привело меня  сюда.  Мне  сказали,
что вы собираетесь перегонять лодку на север и ищете помощника.
   Слова Бэкстера меня несколько озадачили, но я не  показал  виду.  Бэкстер
ничем не напоминал человека, которому надо подработать. Когда  речь  идет  о
студентах, тогда понятно, а Бэкстеру было под пятьдесят.
   - Видите ли, я уже взял одного помощника.
   - Понимаю. А может быть, и второй окажется  нелишним?  Меньше  стоять  на
вахте.
   - Долгие вахты ни к чему, - согласился я. - Вообще-то я  не  против  двух
помощников. Вам приходилось выходить в море на яхтах?
   - Да.
   - И в дальние рейсы?  В  Карибском  море  не  так  просто  управляться  с
парусной лодкой длиной в сорок футов...
   Бэкстер бросил взгляд на карту, разложенную на столе, и быстро  обернулся
ко мне.
   - Вы называете "Топаз" лодкой? - вежливо осведомился он. Я усмехнулся:
   - Ко мне обращались двое новичков. Один назвал "Топаз" шхуной,  а  другой
спросил, буду ли я каждую ночь становиться на якорь...
   Лицо Бэкстера тронула едва заметная улыбка.
   - Понимаю, - сказал он.
   - Вы хорошо рассмотрели "Топаз"? - поинтересовался я.
   - Да. Сегодня утром.
   - И что вы можете о нем сказать?
   - Конечно, это только мои догадки, но мне кажется,  этот  кеч  строили  в
Новой Англии по проекту Олдена  не  более  десяти  лет  назад.  Недавно  его
отремонтировали, видимо, два последних  месяца  на  нем  плавали  по  рекам.
Оснастка в превосходном состоянии, за исключением вспомогательного паруса на
грот-мачте с левого борта, там несколько изношенных стренг.
   Я кивнул. У меня на борту было уже все необходимое, чтобы  заменить  этот
парус перед выходом в море.
   Бэкстер явно не был фермером. Я показал ему разложенную на столе карту.
   - Что вы можете сказать о проложенном мною курсе?
   Бэкстер взглянул на карту и без промедления ответил:
   - Если муссон не подведет, то большую часть пути можно будет  пройти  без
задержки. Если удастся подняться севернее, в  район  Грасиас-а-Диос,  то  вы
одним махом проскочите  пролив  Юкатан.  У  вас  на  борту  имеются  большие
паруса?
   - Нет, - ответил  я.  -  Только  обычные,  для  лодок  этого  класса.  До
Саутпорта мы доберемся не меньше чем дней за двенадцать, а то и больше. А за
работу я могу предложить вам лишь сотню баксов. Согласны?
   - Оплата - не главное, - ответил Бэкстер. - Мне хотелось бы сэкономить на
авиабилете.
   - Вы, конечно, гражданин США?
   - Да. Живу в Сан-Франциско. Приехал в  Зону  канала  подработать,  но  из
этого ничего не вышло. Так что мне не хочется тратиться на обратную дорогу.
   - Понимаю, - сказал я.
   У меня было такое ощущение, будто  Бэкстер,  внешне  невозмутимый,  умело
скрывает внутреннее напряжение и очень хочет, чтобы я взял его  на  борт.  А
почему бы и нет? Человек он был, несомненно, в морском деле опытный. К  тому
же почему не заплатить сотню баксов за то,  чтобы  не  стоять  на  вахте  по
двенадцать часов!
   - Ладно, тогда по рукам. Вы можете прибыть на борт  рано  утром?  Я  хочу
отплыть не позднее десяти часов.
   Он кивнул:
   - Буду на "Топазе" примерно через час. Бэкстер вернулся минут через сорок
пять с небольшим кожаным чемоданом. В них обычно бывает два отделения.
   - Мы с Кифером занимаем вот эти койки, - показал я ему. - А вы  выбирайте
любую в переднем отделении. Чемодан положите в ящик под койкой.
   - Спасибо. Это меня вполне устраивает. Бэкстер  разместил  свои  пожитки,
снял твидовый пиджак и включил  вентилятор  под  потолком.  Некоторое  время
спустя он вышел и молча уселся рядом со мной. Достал сигарету и  закурил.  В
это время я настраивал хронометр.
   - Похоже, вам немало пришлось поплавать, - как бы между прочим заметил я.
   - Было дело, - отвечал Бэкстер.
   - Плавали в Карибском бассейне и в Вест-Индии?
   - Нет, в этих водах не приходилось бывать.
   - Для меня самое привычное место - Багамские острова, -  продолжал  я.  -
Райский уголок!
   - Да, несомненно.
   Бэкстер отвечал учтиво, однако желания поддержать разговор не выказывал.
   "Что же, - подумал я, несколько задетый, - не хочешь говорить, не надо!"
   Я старался не уподобляться старым болтунам, которых неизменно щелкают  по
носу, когда они встревают не в свое дело. Но тут же я решил,  что  не  прав.
Когда пятидесятилетнему мужчине не везет в жизни,  трудно  ожидать,  что  он
станет обсуждать свои проблемы с  малознакомым  собеседником.  Бэкстер,  при
всей своей сдержанности, мне определенно нравился.
   Кифер вернулся примерно через час. Я познакомил их. Бэкстер был учтив, но
молчалив. Кифер же здорово набрался и держался вызывающе. Изображал из  себя
старого морского волка, который глубоко презирает сухопутных салаг.  К  ним,
мол, в крайнем случае, можно быть снисходительным. Я  помалкивал,  поскольку
знал, что Блэки ожидают кое-какие сюрпризы. У меня были кое-какие  основания
считать, что в морском деле Бэкстер заткнет Блэки за  пояс.  В  одиннадцатом
часу мы отправились спать.
   Проснулся я на рассвете. Бэкстер был уже на ногах. Он стоял  возле  своей
койки, наполовину скрытый  занавеской,  и  писал  что-то  на  крышке  своего
чемодана. Я разглядел фирменный авиаконверт.
   - Почему не на столе? - спросил я. Бэкстер оглянулся:
   - А... Мне и здесь удобно. Не хотелось вас беспокоить.
   Я выбросил за борт уже третью по счету сигарету. По здравом рассуждении я
пришел к выводу, что ничего экстраординарного мне не  вспомнилось.  Конечно,
твидовые пиджаки и фланелевые брюки были в Панаме не в ходу.  Но,  вероятно,
Бэкстеру не хотелось тратиться на подходящую для тропиков  одежду,  особенно
не имея перспектив получить здесь постоянную работу.
   Спускались сумерки. Зажигались огни города, подсвечивавшие раскаленное от
жары небо. Я запер трюм на висячий  замок  и  направился  к  воротам.  Джонс
поднял голову от журнала:
   - Решили где-нибудь поужинать?
   - Да. В каком ресторане есть бар с кондиционером?
   - Попробуйте заглянуть в "Золотого фазана", это на углу Третьей  улицы  и
Сан-Бенито. Вызвать такси?
   Я покачал головой:
   - Спасибо. Немного пройдусь, а потом сяду в автобус.
   Было уже довольно темно. Я перешел железнодорожные  пути  и  углубился  в
темную улицу. До остановки автобуса нужно было пройти один квартал  прямо  и
два, повернув направо. В этом  районе  располагались  склады  и  предприятия
тяжелой промышленности. На плохо освещенной  улице  было  пустынно.  Миновав
квартал,  я  повернул  направо.  На  полпути  к  автобусной  остановке  была
автомобильная  свалка.  Разбитые  машины  громоздились   одна   на   другой.
Неожиданно позади меня послышался шум автомашины. На секунду  ярко  блеснули
фары. Машина нагнала меня и остановилась.
   - Эй! - раздался грубый мужской голос. Я обернулся и увидел  черное  дуло
пистолета. На переднем сиденье сидел  человек,  из  внешности  которого  мне
бросились в глаза только широкие поля шляпы и тяжелая челюсть под ними.
   - Лезь в машину! - скомандовал водитель. Улица была совершенно  безлюдна.
За спиной у меня тянулся высокий забор автомобильной свалки,  через  который
мне было не перебраться. До угла было далеко,  словом,  никакой  возможности
укрыться не представлялось.
   - Ладно. Берите бумажник. В заднем кармане брюк!
   - Нам твои деньги не нужны. Говорю, лезь в машину!
   Дуло пистолета едва заметно качнулось. Открылась задняя дверь.  Я  сделал
шаг к машине, пригнулся, из кабины тут же протянулись чьи-то руки и  втащили
меня внутрь... Я упал лицом вниз. Что-то  тяжело  опустилось  на  мое  левое
плечо.  Рука  моя  тут  же  онемела,  пальцы  потеряли  чувствительность.  Я
попытался подняться - и получил удар по голове... Из глаз посыпались искры.
   Когда  я  пришел  в  себя,  голова  моя  раскалывалась  от   боли.   Боль
пульсировала внутри, вздымаясь и падая,  словно  морской  прибой.  Я  открыл
глаза, и меня тут же ослепил жгучий свет. Я дернулся и снова  опустил  веки.
Подступила неудержимая тошнота. Началась рвота,  и  я  едва  не  захлебнулся
собственной блевотиной.
   - Поднимите его! - раздался резкий окрик. - Мы же его потом не откачаем!
   Я почувствовал, как меня поднимают и  рывком  прислоняют  к  стене.  Меня
снова стало выворачивать наизнанку. Я задыхался.
   - Облейте его водой! - приказал тот же голос. - От него воняет.
   Кто-то побежал выполнять приказание и тут же вернулся. Мне плеснули водой
в лицо, да с такой силой, что я стукнулся головой о стену. Из носа  потекло.
Я еле дышал. Рубаха промокла насквозь. Я снова открыл глаза.  В  них  ударил
свет. Я хотел оттолкнуть источник света рукой, но не достал.  Наверное,  это
было солнце. А может быть, я угодил в ад...
   Сквозь слепящий свет, резкую боль и  одурь  блевотины  до  меня  долетели
слова:
   - Ты меня  слышишь,  Роджерс?  Я  попытался  что-то  ответить,  но  опять
началась рвота. Снова мне в лицо плеснули  холодной  водой.  После  этого  я
предпринял еще одну попытку ответить. На этот раз это удалось.
   - Да.., слы.., шу...
   - Роджерс, ответь, - произнес тот же голос.  -  Где  ты  высадил  его  на
берег?
   Я силился понять, о чем меня спрашивают, и не мог.
   - Ко...го?.. О ком.., вы говорите?..
   - Об Уэнделле Бэкстере. Где ты его высадил?

Глава 5

   - Бэкстера? - переспросил я, закрывая глаза ладонью от слепящего света. -
Высадил?
   - Да он дурачком прикидывается?  -  послышался  другой  голос  -  резкий,
скрежещущий. - Вот я ему сейчас врежу!
   -  Погоди,  -  остановил  его  первый  голос  властным,  не   допускавшим
возражений тоном.
   Мне вдруг вспомнилась фраза из какого-то недавнего разговора...  Кто  это
сказал?.. От боли в голове  мысли  путались,  то  появлялись,  то  исчезали.
Всплывали отрывочные слова: "расправились..,  профессионалы..."  Это  сказал
полицейский.  Уиллард?..  Нет,  Уиллетс!  Точно,  он...   "Похоже,   с   ним
расправились профессионалы..." Это были его слова.
   - Врежем ему, язык и развяжется!
   - Заткнись! Роджерс, где ты его высадил? В Мексике? Гондурасе? На Кубе?
   - He понимаю, о чем вы говорите, - ответил я.
   - Мы говорим об Уэнделле Бэкстере.
   - Бэкстер умер, - сказал я, - от сердечного приступа...
   - И его похоронили в море... Хватит болтать, Роджерс! Мы  читаем  газеты.
Где он?
   В голове у меня понемногу прояснялось. Я не  знал,  где  нахожусь,  кроме
того, что сидел на деревянном полу  и  опирался  спиной  о  стену.  В  глаза
по-прежнему бил яркий свет - вероятно, на меня направляли мощный фонарь.  На
уровне своих