"Дракона"  еще  на
тысячу или даже полторы тысячи фунтов, так что его можно будет снять с мели,
используя только стоп-анкер, принимая во внимание, что крен очень велик.
   Тут о корпус царапнула еще одна пуля, а над водой пронесся звук выстрела.
Решение созрело окончательно. За свою жизнь Ингрем мало кого  ненавидел,  но
сейчас он испытывал именно это  чувство  к  Моррисону.  Капитана  охватывала
холодная безудержная ярость при одной мысли о бандите. Он не позволит  этому
типу одолеть их. "Я справлюсь с ним, даже если это будет последнее, что  мне
предстоит сделать в жизни", - подумал Ингрем.
   Он прополз вперед.
   - Пахнет бензином, - заметила Рей.
   - Он на мне и моих брюках. - Капитан  рассказал  о  том,  что  происходит
внизу.
   Она приняла новость спокойно, как он  и  ожидал,  ничем  не  выдав  своих
чувств.
   - Наш план остается в силе, - твердо сказал он. - Мы попытаемся сняться с
мели во время прилива, только не кури, не включай свет, лучше  всего  просто
не спускаться вниз. Причем даже после того, как я выкачаю бензин за борт.
   - Понимаю, а что мне пока делать? Яхта, скрипнув, немного приподнялась на
волнах прилива.
   - Прислушивайся, что делает Моррисон, - распорядился  капитан.  -  Все  в
порядке, пока он стреляет, но прилив начался, и ему придется  оставить  свою
позицию. Только в течение ближайших нескольких  часов  можно  опасаться  его
попытки пробраться  на  борт.  Иди  в  угол  носовой  рубки,  чтобы  его  не
пропустить, имей в виду, будет шум от вытекающего за борт бензина.
   - Слушаюсь, шкипер.
   - Ты великолепна, или я это уже говорил?
   - Разрешаю повторять, сколько  хочешь,  никаких  возражений.  Знаешь,  по
правде говоря, я вся зеленая от страха. Ты просто в темноте этого не видишь.
   Ингрем нежно взял в ладони ее лицо:
   - Я собираюсь вызволить нас отсюда.
   - Не сомневаюсь. Я твой искренний поклонник, потому что уже видела тебя в
деле... Боже, неужели это было всего позавчера?
   - До сих пор мне ничего не удавалось.
   - С какой стороны посмотреть, Ингрем. Слушай, если мне  надо  следить  за
Моррисоном, то пора приниматься за дело.
   Она исчезла в темноте. Капитан вернулся в кокпит, посмотреть на часы было
нельзя, но, наверное, пошел второй час  ночи.  Самый  высокий  прилив  будет
между половиной пятого и половиной шестого, скажем, до этого осталось четыре
часа. Использовать помпу с электрическим  насосом  невозможно,  но  он  и  с
помощью  ручного  справится  меньше  чем  за  час,  правда,   придется   еще
позаботиться о воде - пули наделали дыр ниже ватерлинии.
   Ручной насос был где-то между  кокпитом  и  рубкой.  Ингрем  обшарил  все
вокруг, нашел рукоять механизма  и  взялся  за  работу.  Слышалось  журчание
бензина, стекающего в воду  за  борт,  где-то  в  темноте  раздавался  треск
выстрелов, но ни одна пуля не ударила в борт. Прошло пять минут, - по  тому,
как шло дело, Ингрем решил, что  уложится  за  полчаса.  Вдруг  ручка  стала
подниматься с трудом, струя бензина превратилась в чахлый ручеек, а затем  и
вовсе пропала. Ингрем выругался, охваченный злостью  и  отчаянием.  Черт  бы
побрал этого бездельника Танго. Можно представить, какую грязь он  развел  в
трюме.
   Задача,  конечно,  решается  просто:  надо  спуститься,  найти  засор   и
прочистить его.  Ингрем  вздрогнул  при  мысли  о  том,  что  ему  предстоит
пробираться в непроницаемой тьме, где и  направление-то  определить  нельзя,
ползя на четвереньках по залитому бензином трюму, а в  это  время  в  памяти
будет оживать страшная картина: горящий как  факел  Барни  Джифард.  Капитан
утер с лица пот. Рей надеется, что с ней настоящий  мужчина,  значит,  давай
спустись вниз и сделай  что  надо  или  иди  и  скажи,  что  она  ошибается.
Спокойно, урезонивал себя  Ингрем,  твой  страх  воображаемый,  сама  работа
вполне  безопасна,  если  регулярно  подниматься  наверх  глотнуть   свежего
воздуха, не дожидаясь, пока закружится голова от  бензиновых  паров.  Ингрем
начал раздеваться. Он положил пистолет, часы и кроссовки на  сиденье,  чтобы
потом легко найти их в темноте, и в одних трусах спустился по лестнице.
   Внизу капитан повернулся лицом  к  корме,  пытаясь  определить  положение
насоса. Посреди  яхты  дно  было  сухим,  опасная  жидкость  стекла  отсюда,
поскольку шхуна лежала на  боку.  Он  слышал,  как  горючее  все  еще  слабо
струится из баков. Стоя на коленях, Ингрем нащупал крышку люка над помпой  и
поднял ее. Вдруг  перед  глазами  вновь  встал  Барни,  и  сознанием  начала
овладевать  паника,  но  усилием  воли  капитан  отогнал  видение  прочь   и
сосредоточился на работе. Пора было подняться и  глотнуть  свежего  воздуха,
потому что он начал задыхаться от испарений. Поднявшись по лестнице,  Ингрем
высунулся из люка на две-три  минуты  и  снова  спустился.  Отыскав  входное
отверстие насоса, он пошарил в бензине под ним, но  не  смог  найти  засора.
Пришлось стать на колени и сунуть руку поглубже. Вот оно: рука наткнулась на
размякшую бумагу. Капитан вытащил ее и отбросил к правой стенке  трюма,  уже
задыхаясь от запаха бензина. Вдруг он понял, что тут еще много бумаги, и  на
дне, под ногами, и свободно плавающей вокруг. Ингрем почувствовал, как кусок
ее коснулся его руки, вытащил его и  по  размеру  и  форме  понял,  что  это
этикетка от консервов, кто-то сложил в трюме банки, не отлепив этикетки.
   Чертыхаясь в темноте, он выловил еще три штуки. Тут пуля пробила  обшивку
и  ударила  в  переборку  где-то  впереди.  Ингрем  вздрогнул,  подумав   об
электропроводке, но продолжал шарить вокруг. Наконец до него дошло, что этим
он больше вредит, чем помогает. Пока бумажки  лежат  на  дне,  они  вряд  ли
попадут в насос, незачем их и тревожить, иначе расползутся по  всему  трюму.
Капитан выбрался в кокпит, вытер с рук и ног полотенцем бензин и снова начал
качать. Через пять минут насос опять забился.
   Ингрем спустился в заполненную испарениями темноту, вновь пережил  кошмар
воспоминаний и, стоя по колено в бензине и наклонившись так низко, что почти
касался лицом его поверхности, снова начал искать засор.  Вдруг  он  застыл,
согнувшись, словно тысячи  игл  вонзились  в  его  позвоночник.  Он  услышал
по-домашнему уютное урчание электромотора - это был холодильник, про который
он совсем забыл. Наверное, сработал  термостат,  и  тот  включился.  Ингрем,
окаменев, ждал  белой  ослепляющей  вспышки  взрыва.  Ничего  не  случилось.
Тянулись секунды. Ноги капитана дрожали, он осторожно вдохнул, как бы  боясь
нарушить сложившееся равновесие.
   Теперь ничего не исправишь. Конечно, можно  пройти  на  камбуз  и  просто
выключить холодильник, но при этом обязательно заискрит,  а  выключатели  не
изолированы от испарений. Ингрем продолжал ждать. Прошла уже  целая  минута.
Наверное, пары бензина на камбузе не такие плотные, как на корме. Его руки и
ноги начали обретать прежнюю силу, а мозг послал  сигнал  о  более  насущной
угрозе - асфиксии. Капитан торопливо убрал  засор  и  поспешил  к  лестнице.
Холодильник мирно гудел, продолжая работать на краю вечности.
   Ингрем схватился за ручку насоса и вдруг  едва  не  расхохотался:  да  он
последнего  ума  лишился!  Ведь  даже  простое  выкачивание  бензина   может
спровоцировать взрыв: при трении горючего о воздух и воду, когда оно стекает
с борта в море, возникает статическое электричество. Так что  они  еще  живы
лишь благодаря почти стопроцентной влажности  окружающего  воздуха.  Капитан
опять взялся за насос. Скоро руки онемеют, подумал  он.  На  сей  раз  помпа
заглохла только через десять минут. Когда струйка  бензина  иссякла,  Ингрем
прислушался: стояла мертвая тишина, значит, мотор холодильника выключился.
   Ингрем спустился вниз, привычно устранил засор и вернулся к помпе.  Через
две минуты она опять  заглохла.  Капитан  повторил  все  сначала.  Когда  он
вернулся на палубу, его вырвало, а кожа воспалилась и горела от бензина.  Он
снова начал качать. Удалось сделать лишь движений двадцать, прежде чем поток
превратился в ручеек и наконец иссяк. Ингрем рухнул на сиденье кокпита.
   Бесполезно. Ему не выкачать весь бензин за борт, пока не рассветет  и  он
не сможет разглядеть бумажный мусор, чтобы собрать его и  выкинуть.  Намочив
полотенце в морской воде, капитан протер руки и ноги, пытаясь смыть  бензин,
а затем оделся. Наверное, снять "Дракон"  с  мели  так  и  не  удастся.  Они
обречены остаться здесь навсегда, если только какая-нибудь  случайная  искра
не превратит яхту в пылающий костер.
   Нет! Не все потеряно! Ингрем встал. Ведь остается еще  пресная  вода.  Он
пробрался на нос и присел рядом с Рей.
   - Знаешь, можно перекачать часть пресной воды за борт, это тоже  поможет,
так что не будем терять надежду.
   - Конечно не будем. Вода прибывает. Ингрем  потерял  счет  времени  и  не
представлял, сколько осталось до высокого прилива.
   - Как долго не слышно выстрелов Моррисона? - спросил он. - Я  совсем  про
него забыл.
   - Почти полчаса.
   Так, началось. Ему очень не хотелось оставлять Рей одну следить за обоими
концами яхты одновременно, но делать было нечего, воду необходимо  спустить.
Каждый лишний фунт важен. И тут он придумал выход из положения.
   - Ты когда-нибудь ловила рыбу? - спросил он.
   - Пару раз случалось, а в чем дело? - удивилась Рей.
   - Сейчас ты именно этим и займешься. Ингрем добрался до  кокпита  и  взял
достаточно длинный кусок каната. Закрепив один конец за  якорный  трос,  он,
постепенно вытравливая канат, вернулся к Рей и вложил ей в руки его конец.
   - Держи  крепко,  если  Моррисон  начнет  взбираться  именно  там,  сразу
почувствуешь.
   - Прекрасно, а ты где будешь?
   - В камбузе. Только крикни, и я через пять секунд буду здесь.
   Он  соскользнул  в  люк  и  пробрался  к  камбузу.  Помпа  оказалась  над
раковиной. Ингрем пошарил вокруг,  нашел  несколько  кастрюль  и  на  всякий
случай наполнил их водой про запас. Сколько сейчас воды в баках, неизвестно,
поэтому, если нечаянно опустошить их  досуха,  они  останутся  без  питьевой
воды. Он начал спускать воду в раковину,  откуда  она  свободно  стекала  за
борт. Пары бензина здесь оказались менее насыщенными, чем в кормовой  каюте,
но все равно дышать было тяжело. Капитан открыл иллюминатор над раковиной  и
наклонился вперед, чтобы приблизить к нему лицо. Порядок. Яхта поскрипывала,
поднимаясь вместе с приливом,  крен  уменьшился.  Ингрем  прикинул,  сколько
времени у него осталось, и увеличил темп работы. По лицу градом катился пот.
Перелив за борт сотню галлонов, он уменьшит вес по крайней мере на восемьсот
фунтов, правда, возникла мысль, что если под ватерлинией много дыр  от  пуль
Моррисона, то по мере выпрямления яхты морская вода начнет  затекать  внутрь
быстрее, чем он выкачивает пресную. Но с этим ничего не поделаешь. Наверное,
все  мероприятие  с  самого  начала  обречено  на  неудачу.  Капитану  стало
казаться, что он целую вечность находится  на  борту  этой  севшей  на  мель
посудины и вряд ли настанет такой момент, когда она вновь окажется на плаву.
   Он услышал на палубе легкие шаги, тихий голос позвал:
   - Шкипер!
   Появился Моррисон, подумал он, и потрогал за поясом пистолет.
   - В чем дело?
   - Пока все в порядке. Я просто хотела предупредить, что небо  на  востоке
розовеет. Мне удается разглядеть воду, она едва движется.
   Ингрем торопливо поднялся на палубу. Рей была  права.  Пока  еще  слишком
темно, чтобы разглядеть островок, но небо на востоке  определенно  розовеет.
Капитан присмотрелся к поверхности воды: да, прилив почти прекратился. Через
полчаса он достигнет высшей точки.
   - Пора начинать, - сказал он. - Держи пальцы на счастье.
   - Обязательно. А что-нибудь более полезное я могу сделать?
   - Пока сиди на своем  посту  и  жди.  Моррисон  сможет  взяться  за  свое
роскошное оружие не раньше чем через час,  поэтому  я  собираюсь  немедленно
испробовать якорную лебедку. Мы снимем эту посудину с мели или  развалим  ее
пополам.
   Ингрем поспешил на корму, подобрал  свободный  конец,  вернулся  на  нос,
сделал пять или шесть оборотов ручкой лебедки и установил храповик.
   - Держи крепко, - приказал он, отдавая Рей конец.
   Он вставил стержень в прорезь барабана и провернул его.  Трос  натянулся.
Вернувшись на корму, капитан ослабил таль. Троса  хватило  до  угла  носовой
рубки.
   Яхта прочно стояла на киле. Если ее и возможно  снять  с  мели,  то  надо
начинать. Капитан прикинул, можно ли усилить боковой крен.  Нет,  решил  он,
для этого нужно было подвесить на  гике  гораздо  более  тяжелый  груз,  чем
сейчас.
   - Держи крепче, - приказал он Рей, - сейчас постараемся накренить яхту.
   - Как прикажете, шкипер, - отозвалась Рей.
   Ингрем уменьшил натяжение шкота и потянул за ванты. Гик с его грузилом из
ящиков с боеприпасами медленно повернулся в сторону моря. Палуба дала  крен.
Ингрем еще раз проделал ту же операцию с  тросами.  В  результате  весь  гик
оказался над морем, а палуба накренилась так,  что  шпигаты  почти  касались
воды.  Капитан  был  готов  кричать  от  радости,   потому   что   со   всей
определенностью почувствовал под ногами вибрацию - яхта ожила!
   - Что-то сдвинулось! - возбужденно воскликнула Рей.
   Ингрем расхохотался:
   - Это яхта пытается вспомнить, как надо плавать.
   Капитан закрепил шкот так, чтобы гик оставался в нужном положении.  Ящики
с боеприпасами болтались над самой водой, прямо на траверсе. Светало, прилив
достиг своей наивысшей точки. Надо сниматься с мели, пока вода не  упала,  в
запасе всего десять - пятнадцать минут, подумал Ингрем.
   Он вставил стержень в прорезь барабана и провернул его. Храповик два раза
клацнул. Давай, голубчик, поднатужься. Теперь трос уходил за корму натянутый
туго, как струна. Капитан встал поудобнее и снова нажал на  ручку.  Храповик
быстро проклацал трижды, а потом еще раз.
   - Ингрем! Она движется... - Голос Рей сорвался. Она  плакала  впервые  за
все это время.
   Яхта прошла целый  фут,  потом  два  и  остановилась.  Капитан  налег  на
рукоятку, молясь в душе, чтобы якорь удержался в дне, а трос не  разорвался.
Еще несколько дюймов выиграно. Киль по-прежнему сидит в песке,  подумал  он.
Только бы удалось оттащить ее футов на пятнадцать. Ингрем  обливался  потом.
Рей, упершись ногами в палубу, изо всех  сил  тянула  отходящий  от  лебедки
конец троса.
   -  Не  перестарайся,  -  предостерег  он  ее,  -  просто   держи,   чтобы
чувствовалось натяжение.
   - Я понимаю, - задыхаясь, ответила она, - но не могу себя остановить.
   Яхта  медленно,  но  верно  ползла  назад.  Уже  пять  футов  троса  были
перетянуты из-за кормы на борт. Вдруг движение прекратилось. Ингрем налег на
ручку. Боже, молился он, не дай ей застрять,  только  еще  несколько  футов,
только несколько...  И  она  послушно  сдвинулась  с  места,  прошла  десять
футов.., пятнадцать. Трос теперь вытягивался легко, практически без  усилий.
Киль освободился из песка, яхта держалась на воде. Капитан бросил лебедку  и
перебежал на корму. Прыгнув в кокпит, он схватил трос  и  потянул  за  него.
"Дракон" шел даже без помощи лебедки, только нельзя было  останавливать  это
движение. Рей подбежала и присоединила свои усилия. Они тащили  трос  бок  о
бок, тяжело дыша, в кокпите росла груда мокрого  нейлона.  Сейчас  яхта  уже
дошла до протоки, под килем было, по крайней мере, шесть  футов  воды,  трос
уходил вертикально вниз, к якорю. Ингрем обернул его вокруг  утки,  закрепил
узлом и выпрямился.
   Рей смотрела на него, не замечая, что по ее щекам  текут  слезы  радости.
Она стерла их рукой и рассмеялась, но голос сорвался, и она всхлипнула.
   - Не обращай на меня внимания, - очень тихо проговорила она. - Это просто
обещанная истерика.
   Схватив ее в объятия, капитан стал целовать ее в  губы,  шею,  мокрые  от
слез щеки. Потом они принялись смеяться как сумасшедшие, пока не рухнули  на
сиденья кокпита.
   - Ингрем, тебе удалось! Ты просто бесподобен!
   - Нам удалось, - поправил он.
   - Какая от меня помощь!
   - Неужели ты считаешь, что я мог бы справиться со всем этим в одиночку?
   - А что мы будем делать теперь?
   - Постоим, пока не начнется отлив, а потом отдрейфуем по протоке подальше
от Моррисона с его винтовкой. Подождем, пока подует  бриз,  чтобы  мы  могли
уплыть с отмели. Сейчас яхта  неуправляема,  поэтому  есть  опасность  снова
сесть на мель.
   - Бог мой! Я совершенно забыла о Моррисоне. Как ты думаешь, почему он  не
открыл стрельбу, когда увидел, что мы плывем?
   - Он может об этом и не знать, - решил Ингрем. - Заснул, наверное. Хорошо
бы он проспал до тех пор, пока мы не уберемся подальше.
   Капитан взял бинокль и оглядел островок, но было еще слишком темно, чтобы
хоть что-нибудь разглядеть на таком расстоянии. Моррисон вполне мог спать  и
за грудой ящиков.
   - А с ним что будет? - спросила Рей.
   - Вода у него есть. Продержится, пока береговая охрана  не  пришлет  сюда
лодку или самолет.
   Они сидели, наслаждаясь отдыхом. Теперь, когда напряжение спало, им стало
ясно: еще немного, и они не выдержали бы.
   - Ты можешь поверить, - спросила Рей, - что мы попали сюда всего два  дня
назад, почти минута в минуту?
   Ингрем покачал головой:
   - Это невероятно.
   Яхта  покачивалась  на  вступающем  в  свои  права  отливе.  Сейчас   уже
достаточно рассвело, чтобы можно было поточнее  проверить  глубину  воды  за
бортом. Капитан поднял якорь и, позволив судну медленно дрейфовать в сторону
открытого моря, опустил за борт лот.
   - Пятнадцать футов, - удовлетворенно сообщил он, - и  множество  воды  со
всех сторон. Мы уже отплыли от Моррисона на полмили, так что он стрелять  не
будет. Подождем здесь, пока не подует бриз,  а  я  приберу  в  трюме,  чтобы
запустить насос и выкачать за борт бензин.
   Всходило солнце. Рей оглянулась и сказала с благоговейным вздохом:
   - Не верится, что мы уплыли с этой мели.  В  каюте  внизу  что-то  упало.
Похоже, книги свалились с полки из-за сильного левого крена.
   - Пойду взгляну, -  предложил  Ингрем,  -  все  равно  мне  надо  открыть
иллюминаторы.
   Внизу было достаточно светло, ему  удалось  рассмотреть  озерцо  бензина,
разлившегося по всей каюте. Оно оказалось глубже, чем он ожидал.  "Наверное,
в пробитые пулями дыры набралась вода, а бензин  плавает  поверху,  -  решил
капитан. - Пока яхта накренена, больше не  затечет,  а  все,  что  здесь,  я
выкачаю, когда уберу хлам из трюма". От запаха бензина тошнило. На краю лужи
капитан увидел две свалившиеся с полки книги, поднял их и швырнул на койку.
   - Молодец, Герман, - раздался  за  спиной  знакомый  голос.  -  Так  я  и
рассчитывал, что ты за ними нагнешься.
   Ингрем обернулся. Полуголый великан облокотился о лестницу. В левой  руке
он сжимал пачку сигарет, в правой - спичку, которой  готовился  чиркнуть  об
ноготь большого пальца, сигарета свисала в уголке губ. Бандит ухмыльнулся  и
бросил пачку ему:
   - Закуришь?

Глава 12

   Сигареты шлепнулись в бензиновую лужу. "Все напрасно, - подумал капитан с
холодным  безразличием,  в  котором  не  было  места   страху.   -   События
повторяются. Моррисон уже стоял так однажды, сотню лет назад, ничего  с  тех
пор не изменилось, разве что на нем сейчас одни трусы, да в руках он  держит
спичку вместо автомата. Такого не  победить,  как  нельзя  победить  стихию.
Сейчас этот тип ждет, что я запаникую и буду вопить:  "Не  зажигай  спичку!"
Возможно, так и будет, я еще не решил".
   Нужно что-то сказать, но Ингрем боялся, что его голос сорвется.
   Если этот человек поймет, что я  вот-вот  сломаюсь,  для  нас  все  будет
кончено, впрочем, как и в том случае, если  он  действительно  ненормальный.
Выходит, единственное, что следует делать, это выжидать.  Капитан  вытолкнул
пачку из бензина ногой, наклонился и швырнул ее на койку. В этот  момент  он
услышал крик Рей. Моррисон даже не удосужился посмотреть на люк,  он  просто
отступил в сторону,