отя бы то, что от них осталось.
   - А мне думается, что сначала эти деньги украли вы...
   Слиделл пожал плечами:
   - Да, тут есть о чем поспорить. Конечно, следовало обо всем  договориться
более  разумно...  Однако,  когда  такой  куш  плывет  тебе  в   руки,   про
осторожность забываешь. Разумеется, можно  было  попробовать  защитить  свои
права в законном порядке, но это означало бы  и  потерю  времени,  и  утрату
значительной части желанной суммы... Я встретился с Рейганом в Лас-Вегасе. И
когда узнал, на какие дела он способен, навел о нем справки. Оказалось,  что
он для нас просто находка! Поначалу он не хотел с нами сотрудничать, но  мне
удалось установить, что он должен был деньги нескольким игрокам  в  Финиксе.
Тогда я на него слегка поднажал. Он не устоял: оформил распоряжение  на  сто
тысяч долларов комиссионных, как и было оговорено. Его долю мы ему  вернули.
Надеюсь, девушка вам об этом рассказала?
   Я кивнул.
   - Мы конечно же не спускали с него глаз ни днем  ни  ночью,  -  продолжал
Слиделл. - Разумеется, так было и в то субботнее утро, когда  он  отправился
на охоту. Мы шли за ним довольно долго. Нам важно было его не  упустить.  Но
он проявил такую прыть, которой мы никак не ожидали. Одно из  двух:  либо  у
него была где-то припрятана другая машина, либо кто-то помог ему  исчезнуть.
Нам потребовалось целых два года, чтобы снова напасть на  его  след.  И  это
притом, что наши частные детективы постоянно держали под контролем те места,
где его появление было наиболее вероятным. Находясь  в  Майами,  он  обходил
стороной ночные клубы и все злачные  места  на  побережье.  Но  наконец  нам
повезло. Кто-то случайно увидел в журнале для охотников и рыбаков фотографию
человека, похожего на  Рейгана.  Мы  разыскали  фотографа  и  заставили  его
сделать с негатива отпечаток крупным планом. Сомнений ни у кого не  осталось
- это был Рейган.
   Но он снова обвел нас вокруг пальца, - продолжал Слиделл. - Видимо,  этот
снимок в журнале и ему попался на глаза. Мы  прибыли  в  Майами  и  отыскали
место, где жил Рейган, но... Оказалось, что за две недели до этого он  погиб
во время взрыва его лодки "Принцесса Пэт" где-то между Флоридой и Багамскими
островами. Вначале мы не знали, что и думать. Обшарили весь его  дом  и  все
вокруг, но  ничего  не  обнаружили.  Тогда  мы  решили  проверить  всех  его
подружек. Выяснилось, что одна из его девиц  в  день  его  гибели  уехала  в
Швейцарию. Во всяком случае, она говорила всем и каждому, что едет туда.  Но
она допустила маленькую  оплошность.  Обыскивая  ее  квартиру,  мы  нашли  в
корзине для мусора подтверждение бюро путешествий о  резервировании  билетов
на авиарейс в Сан-Хуан для мистера и миссис Чарльз Уэйн. Но видимо, Рейган и
там нас обнаружил. Когда мы вышли  на  него,  его,  как  говорится,  и  след
простыл.  Мы  бросились  за  ним  вдогонку  в  Нью-Йорк.  На  этот  раз  они
путешествовали врозь. Рейган ее где-то  спрятал,  поскольку  понял,  что  мы
прочно сидим у него на "хвосте". Он вылетел в Панаму. Я отправился за ним на
следующий день, но опоздал в Кристобаль на самую  малость  -  на  двенадцать
часов. Рейган уже ушел вместе с тобой на "Топазе".
   - И теперь он мертв, - вставил я. Слиделл холодно улыбнулся:
   - В третий раз.
   - Говорю вам... - начал я. Но был ли смысл продолжать? И тут мне в голову
пришла одна мысль.
   - Послушайте, - начал я. - Рейган, по всей  вероятности,  где-то  спрятал
эти доллары...
   - Конечно спрятал. Кроме тех двадцати трех тысяч, которые ему были нужны,
чтобы скрыться.
   - Значит, вам просто не везет. Неужели вам это не понятно? Вы знаете, что
женщина его сейчас в больнице в Саутпорте. И если она жива,  полиция  найдет
способ вытянуть из нее информацию.
   - Вряд ли она многое знает.
   - А вам известно, зачем она прилетела в Саутпорт?  -  спросил  я.  -  Она
хотела встретиться со мной, потому что у  нее  не  было  никаких  вестей  от
Рейгана. Неужели вы не понимаете, что я говорю правду? Будь Рейган  жив,  он
написал бы ей.
   - Да. Если только он не собирался с ней расстаться.
   Я в изнеможении откинулся  на  спинку  кресла.  Безнадежно.  Какой  смысл
убеждать их в том, что в говорю правду?.. Они все равно нас убьют.
   - Однако в  последнем  предположении  есть  один  существенный  изъян,  -
заметил Слиделл. - Если он намеревался с  ней  расстаться,  зачем  ему  было
посылать ей это письмо из Кристобаля?
   - Значит, вы допускаете, что Рейган умер?
   - Допускаем. Однако в этом деле,  Роджерс,  есть  одна  закавыка.  Но  мы
разрешим ее в ближайшие часы. Смерть Рейгана могла быть вызвана  несколькими
причинами. Например, его убили вы с Кифером.
   - О, ради всего святого...
   - Ты, Роджерс, безголовый парень. Начать с того,  что  придуманная  тобой
история - сплошное вранье. И чем дальше, тем ты завираешься все больше.  Ну,
взять хотя бы эффектное описание сердечного приступа у Рейгана,  которое  ты
представил начальнику полиции в  Саутпорте.  Вначале  все  тебе  поверили...
Однако, если я догадался, как ты его сфабриковал, почему  это  не  под  силу
ФБР? Возможно, они платят своим информаторам  меньше,  чем  я,  зато  у  них
больше специалистов. Внешне получилось  все  гладко.  Любой  непрофессионал,
вроде тебя, описывая сердечный приступ,  обычно  сгущает  краски  и  немного
переигрывает. Ты написал, что Рейган выполнял  работу,  требовавшую  больших
физических усилий, в результате чего  и  случился  этот  приступ.  Ведь  все
думают,  что  именно   перенапряжение   приводит   больного   с   коронарной
недостаточностью к фатальному исходу. Только медикам известно, что от такого
приступа можно умереть в собственной постели, пока тебе чистят грейпфрут. Но
тебе это тоже должно быть известно. Когда тебе шел пятнадцатый год, подобным
образом скончался твой дядя...
   - Я при этом  не  присутствовал.  Приступ  случился  у  него  в  офисе  в
Норфолке, в штате Вирджиния.
   - Знаю. Но ты присутствовал при предыдущем приступе - примерно за год  до
этого. Вы вместе с отцом и дядей ловили рыбу на взятом напрокат паруснике  у
берегов Майами-Бич. Твой дядя преспокойно сидел в кресле и тянул  пиво...  И
вдруг его хватил удар. Так что, Роджерс, твое положение становится все хуже.
Все безнадежнее...
   По правде говоря, за долгие годы мне впервые напомнили об этой истории. Я
хотел сказать это Слиделлу, но, обернувшись, встретился глазами с Патрицией.
Она смотрела на меня немигающим взглядом. В этом  взгляде  были  сомнение  и
ужас. Разумеется, версия Слиделла кого угодно могла вывести  из  равновесия.
Так в чем было винить девушку?..
   Открылась дверь. В комнату вошли Боннер и пучеглазый  коротышка,  который
нес черный металлический ящик размером с портативный магнитофон.

Глава 11

   - Стойте! - приказал им Слиделл. Затем он встал и приказал Боннеру:
   - Принеси Флауэрсу  стол  и  стул.  Боннер  пересек  холл  и  вернулся  с
небольшим прикроватным столиком. Он поставил его  возле  кресла,  в  котором
сидел я, и придвинул к нему стул. Затем  развернул  меня  вместе  с  креслом
лицом к окну, так что столик оказался у меня по правую  руку.  Выполнив  все
эти действия, Боннер закурил и  со  скучающим  видом  прислонился  спиной  к
двери.
   - С этой штукой мы только время теряем, - сказал он.
   - А я думаю иначе, - отрезал Слиделл. Боннер пожал плечами.  Я  посмотрел
на Патрицию, но она избегала моего взгляда. Флауэрс ее  явно  заинтересовал.
Видимо, ее озадачило его появление не меньше моего.  Флауэрс  был  тщедушный
человек лет тридцати с небольшим. Лицо его было как  бы  сплющено  с  боков,
лысая голова блестела. Глаза его были чуть навыкате, что придавало всему его
облику довольно уродливый вид.
   Флауэрс поставил на столик черный ящик и снял с него крышку. Это оказался
какой-то прибор, на панели виднелось  несколько  рукояток  и  тумблеров.  Из
широкого прямоугольного отверстия торчал край линованной бумаги и нацеленные
на него три самописца на небольших подставках.
   Я ощутил холодок внутри и взглянул на Слиделла.
   -  Мы  готовимся  достигнуть  великой  цели,  к  которой  стремились  все
выдающиеся философы мира, Роджерс, - начал Слиделл.  -  Эта  цель  -  узнать
истину!
   - Что вы хотите сказать?
   - Перед тобой детектор лжи.
   - Да ну!.. Где вам удалось его раздобыть?
   - В детекторе лжи нет ничего особенного. Любой может  его  смастерить.  А
вот управлять им - другое дело... Но  нам  крупно  повезло.  Флауэрс  просто
гений! Он умеет обращаться с этим прибором.
   Флауэрс не слушал Слиделла. Он подключил прибор к электрической розетке и
щелкнул выключателем.  Затем  спокойно,  методически  принялся  подсоединять
прибор к моему телу. Мне  на  мгновение  показалось,  что  я  в  полицейском
участке. Флауэрс спокойно  занимался  своим  делом.  Для  него  существовала
только техника. На мое правое предплечье он  надел  манжетку  для  измерения
кровяного давления и накачал ее  воздухом.  Грудь  обмотал  какой-то  гибкой
трубкой. Затем тронул один из  тумблеров  -  пришла  в  движение  линованная
бумага. Самописцы начали рисовать изогнутые линии,  регистрируя  мой  пульс,
давление крови и частоту дыхания. В комнате сделалось  очень  тихо.  Флауэрс
что-то подрегулировал, затем подтащил поближе свой стул и уселся на него. Он
благоговейно склонился над прибором, словно пастор над  Священным  Писанием.
Затем кивнул Слиделлу: все, мол, готово.
   - Итак, Роджерс, - начал шеф, - от тебя требуется лишь одно: отвечать  на
мои вопросы. Отвечай, как Бог на душу положит, но отвечай сразу. Не  станешь
отвечать - понюхаешь, чем пахнет ствол моего револьвера.
   - Начинайте, - сказал я.
   Конечно, мне нужно было предусмотреть возможность такой ситуации. Ведь  я
мог попросить агентов ФБР проверить меня на таком детекторе.
   - Ничего у вас не выйдет, - презрительно поморщившись, сказал  Боннер.  -
Всем известно, как работают такие  штуки.  Стоит  человеку  растеряться  или
испугаться, и сразу подскакивает давление, учащается пульс. Да и  что  можно
узнать у подонка, у которого душа ушла в пятки?
   - В  таком  случае  будет  зарегистрировано  отклонение  от  нормы,  -  с
сознанием своего превосходства ответил Флауэрс.
   - Иначе говоря, - вставил Слиделл, - если у Роджерса душа в  пятках,  это
будет зарегистрировано  как  норма.  Прибор  все  равно  покажет,  когда  он
испугается по-настоящему. А теперь - всем молчать...
   Боннер повиновался.
   - Имя и фамилия? - спросил Слиделл.
   - Стюарт Роджерс.
   - Где родился?
   - В Корал-Гейблс, штат Флорида.
   - Где учился?
   - В университете Майами.
   - Чем занимается твой отец?
   - Он был адвокатом.
   - Значит, он умер?
   - Да, - сказал я.
   - Причина смерти?
   - Автомобильная катастрофа.
   Последовало  еще  десятка  полтора  или  два  общих   вопросов.   Флауэрс
внимательно следил за линиями самописцев.
   - Ты знал человека, который называл себя Уэнделлом Бэкстером?  -  спросил
Слиделл.
   - Да, - ответил я.
   - И 1 июня он отправился с тобой из Кристобаля на борту "Топаза"?
   - Да.
   - И ты высадил его на берег где-то в Центральной Америке или в Мексике?
   - Нет, - ответил я.
   Слиделл склонился над плечом Флауэрса, напряженно следя  за  самописцами.
Флауэрс едва заметно покачал головой. Слиделл нахмурился.
   - Где ты его высадил на берег?
   - Я его нигде не высаживал.
   - Где Бэкстер?
   - Умер.
   Флауэрс взглянул на Слиделла и развел руками.
   - Нет никаких изменений в графиках? - спросил Слиделл.
   - Нет. Запись пока что короткая, и сказать трудно...
   Боннер подался вперед.
   - Я же сказал, что ничего не выйдет... Хотите, я вам  покажу,  как  можно
добиться правды?!
   И он с размаху хлестанул меня по лицу ладонью так,  что  я  откинулся  на
спинку кресла, в котором сидел. Я снова почувствовал на губах вкус крови.
   - Убери отсюда этого придурка, - зло сказал Флауэрс. - Посмотри,  что  он
натворил... Самописцы бешено скакали по бумаге.
   - Это ненависть, - пояснил Флауэрс.
   Я вытер кровь с лица и взглянул на Боннера.
   - Велите своей машине это повторить, - сказал я.
   - Не подходи к нему, - приказал Боннеру Слиделл.
   - Дай мне револьвер, и через пять минут...
   - Послушай, умник... - с холодной иронией произнес Слиделл. - Если ты его
убьешь, мы так ничего и не узнаем... Все будет точь-в-точь так, как  было  с
Кифером. Ты можешь своей дурацкой башкой понять, что Роджерс - последний  из
этих людей? Только он может ответить на наши вопросы.
   - А что толку, если он будет продолжать врать?
   - Это еще неизвестно. Возможно, на этот раз Рейган действительно умер.  Я
тебе об этом уже говорил. Так что отойди от него!
   Боннер  отступил  к  двери.  Слиделл  и  Флауэрс  продолжали  следить  за
самописцами, которые постепенно успокаивались. Патриция отвернулась ото всех
и спрятала лицо в ладонях. Наверное, она плакала.
   - Послушай, Роджерс, - снова обратился ко мне Слиделл. - Так  или  иначе,
мы узнаем правду о том, что на самом деле случилось на "Топазе".  Пусть  это
займет у нас  неделю...  Тебе  придется  отчитаться  за  каждый  час  вашего
путешествия, минута за минутой. И мы будем повторять свои вопросы,  пока  ты
не расколешься... Полиция тебя не отыщет, а от нас  тебе  не  уйти.  Ты  все
понял?
   - Да, - устало ответил я.
   - Хорошо. Рейган умер?
   - Да.
   - Когда он умер?
   - Через четыре дня после отплытия из Кристобаля. 5 июня, примерно  в  три
тридцать дня.
   - Вы с Кифером его убили?
   - Нет.
   - Отчего он умер?
   - С ним случился какой-то приступ. Врач анализировал мое  описание  того,
что произошло, и сказал, что скорее всего это был тромбоз коронарных сосудов
сердца.
   - Ты сочинил это описание?
   - Я его написал.
   - Ты знаешь, о чем я спрашиваю. Ты написал правду?
   - Да, правду. Все было так, как я написал. Слиделл обернулся к Флауэрсу:
   - Что там у тебя? Флауэрс покачал головой.
   - Никаких изменений.
   - Ладно, Роджерс. Ты читал письмо, которое Рейган послал Пауле  Стаффорд.
Там сказано, что у него было с собой двадцать три тысячи долларов. И что  он
собирался просить тебя высадить его  где-нибудь  на  берег.  Из  этой  суммы
недостает девятнадцати тысяч. У Кифера их не было. Нет  их  и  на  "Топазе".
Если Рейган умер, куда могли деться эти деньги?
   - Не знаю.
   - Ты их украл.
   - Я их в глаза не видел.
   - Рейган просил тебя высадить его на берег?
   - Нет.
   - Значит, за все четыре дня он об этом даже не заикнулся?
   - Нет.
   - А почему?
   - Откуда мне знать? - возразил я. Тут Флауэрс поднял руку:
   - Ну-ка, повторите последнюю часть разговора. Тут есть что-то странное...
   Я взглянул на коротышку. Кажется, кто-то из нас уже спятил.
   - Ты врешь, Роджерс, - сказал Слиделл. - Это точно. Рейган  отправился  в
море на твоей лодке только для того, чтобы ты его где-то высадил. Он написал
об этом Пауле Стаффорд. Ты же читал его письмо...
   - Да.
   - И ты утверждаешь, что он даже не просил тебя об этом?
   - Он ни разу со мной об этом не заговаривал.
   - А почему?
   - Не знаю, - ответил я.
   - Ну  вот,  снова  то  же  самое,  -  вмешался  Флауэрс.  -  Явная  смена
эмоциональной реакции. Мне кажется, что такой разговор у них был.
   - Ты его убил! Так? - прокричал мне в лицо Слиделл.
   - Нет, - снова ответил я. Тут я опять увидел, как стою у борта "Топаза" в
тот воскресный день, когда зашитое  в  старый  парус  тело  Бэкстера  начало
медленно погружаться в морскую пучину. И я вновь ощутил, как меня охватывает
необъяснимый страх.  Я  взглянул  на  детектор  лжи.  Самописцы  лихорадочно
дергались, оставляя на бумаге сумасшедшие зигзаги.
   Слиделл придвинулся ко мне вплотную.
   - Вы прикончили его вместе с Кифером!
   - Нет! - крикнул я. Флауэрс кивнул:
   - Он врет.
   Я до боли сжал кулаки. Плотно прикрыл веки, пытаясь разобраться в  темном
хитросплетении собственных мыслей. Там  таилось  нечто  невообразимое.  Боже
мой, что же это было? Вода сомкнулась над парусиновым саваном,  и  из  него,
устремляясь вверх, вылетели пузырьки  воздуха.  Тело  покойного  неторопливо
опускалось все глубже и глубже, пока вовсе не исчезло из виду.  И  тут  меня
охватил страх - сам не пойму отчего... Мне захотелось вернуть усопшего в наш
мир.
   Я слышал, как плакала Патриция Рейган. Меня ухватили за рубашку на  груди
и приподняли. Я открыл глаза, Боннер что-то кричал мне прямо в лицо. И в тот
же миг видение исчезло. Послышался резкий голос  Слиделла,  перекрывший  все
голоса. Боннер отпустил меня.
   - Когда ты его убил? - заревел Слиделл.
   - Я его не убивал! Слиделл перевел дух.
   - Ладно. Рассказывай все с  самого  начала...Мы  вышли  из  гавани  между
большими каменными  волнорезами  на  вспомогательном  бензиновом  двигателе.
Вокруг судна бушевал прибой.  За  штурвалом  стоял  Бэкстер,  мы  с  Кифером
ставили паруса. Ближе к полудню начал набирать  силу  пассат.  Ветер  дул  с
северо-востока. Вскоре мы  шли  уже  под  полными  парусами.  При  умеренном
волнении  началась  обычная  для  "Топаза"  килевая  качка.   Порывы   ветра
подхватывали фонтаны брызг, которые оседали на парусах и попадали  в  рубку.
Как только мы удалились от берега, парусник пошел правым галсом.
   - Ну как, слушается "Топаз" руля? - спросил я Бэкстера.
   Бэкстер стоял у штурвала с непокрытой головой и без рубашки, как и  мы  с
Кифером. Лицо его заметно повеселело.
   - Отлично идет! - отвечал рулевой. - Но нас немного сносит в сторону.
   Я бросил взгляд на судовой компас.
   - Курс выдержим?
   Неожиданно  нос  лодки  подбросило  так,  что   затрещали   суппорты   на
грот-мачте. Мы шли с поправкой  на  полградуса  по  отношению  к  встречному
ветру.
   - По мере удаления от берега нас  будет  немного  сносить  к  востоку,  -
сказал Бэкстер.
   Я встал на несколько минут к штурвалу, чтобы почувствовать лодку на ходу.
Затем позвал Блэки.
   - Вот тебе подходящий случай научиться управлять парусником.
   Кифер самодовольно улыбнулся и взялся за штурвал.
   - Этой лоханкой? - спросил он с оттенком презрения. - Да  я  управлюсь  с
ней обыкновенным веслом... Какой у нас курс?
   - Полный вперед!
   - Как это?
   - Мистер Бэкстер все тебе объяснит, а я пока приготовлю кофе.
   В полдень я сделал для всех сандвичи и встал к штурвалу. Ветер  посвежел,
и теперь "Топаз" двигался с поправкой к ветру на целый градус. В четыре часа
меня сменил Бэкстер. Горы Панамы заволокло дымкой, и постепенно они растаяли
за кормой. "Топаз" шел под всеми парусами  и  сильно  кренился  под  ударами
волн. Вода с наветренной стороны  с  шипением  и  бульканьем  перекатывалась
через  поручни.  Казалось,  мой  парусник,  хорошо  оснащенный   и   отлично
подготовленный к морскому переходу, радостно и  легко  преодолевал  милю  за
милей. Фонтаны холодных брызг обрушивались на корму, оседая водяной пылью на
наших лицах. Бэкстер взялся за штурвал, а я решил еще раз осмотреть парус на
грот-мачте,  который  все  же  беспокоил  меня.  Бэкстер  улыбнулся  и  тоже
озабоченно покачал головой. Мы оба понимали,  чем  это  грозит,  но  сделать
ничего уже было нельзя.
   - Какая у "Топаза" длина ватерлинии? - спросил он.
   - Тридцать четыре, - ответил я. Существует  формула  расчета  абсолютного
максимума скорости судна в зависимости от его водоизмещения.  При  этом  тип
судна и мощность его двигателя особой роли не играют. Это функция трохоидной
системы волн, образуемой при движении судна. Она составляет 1,34 квадратного
корня длины ватерлинии.
   Я понял, что Бэкстер углубился в эти расчеты.
   - Теоретически "Топаз"  может  развивать  скорость,  превышающую  семь  с
половиной узлов, - сказал я.
   Бэкстер кивнул:
   - Я бы сказал, что сейчас он делает около шести узлов.
   Спускаясь в трюм, чтобы приготовить ужин, я видел, как Бэкстер  обернулся
и окинул взглядом исчезающий в дымке берег Панамы. По лицу его  было  видно,
что он испытывает чувство облег