в том, что Харди однажды уже обвел их  вокруг  пальца
подобным образом.
   - Погоди, не делай  скоропалительных  выводов,  -  возразил  Билл.  -  Не
забывай, что все это случилось по меньшей мере в двадцати милях от берега. В
тот день при выходе в море ему понадобилось заправиться горючим.  Он  сделал
остановку на морской заправочной станции у моста  Говернмент.  Бандиты  были
уверены,   что   на   борту   у   Харди   не   было   спасательной    лодки.
Спортсмены-рыболовы редко ими пользуются, можно сказать, никогда. И  будь  у
него такая лодка, на это сразу бы обратили внимание.
   - Но это не факт, - возразил я. - Все говорит о том, что мы правы.  Харди
нужно было всех убедить в том, что спасательной лодки  у  него  с  собой  не
было. Значит, он спасся с "Принцессы Пэт" каким-то другим способом...  Готов
биться об заклад, что ему в этом помогла дама по имени Паула Стаффорд.  Море
было спокойно. Она могла прибыть из Форт-Лодердейла на любом рейсовом судне.
Или даже на каком-нибудь большом и быстроходном судне,  выполняющем  в  море
специальные работы. Конечно, такому непривычному к морю человеку, как Паула,
отыскать его в  темноте  было  бы  трудно.  Однако  Харди  мог  снабдить  ее
портативным радиотелефоном и в нужный момент указать ей  место  встречи.  На
самом деле проводить такую операцию в темное время  суток  не  было  никакой
необходимости. Паула могла прибыть на место до захода  солнца  и  ждать  его
сигнала  неподалеку.  Или  же,  если  бы  там  не  оказалось  других  лодок,
присоединиться к нему до наступления темноты.
   -  Однако  ни  танкер,  ни  катер  береговой  охраны,  прибыв  на   место
катастрофы, не заметили там никаких других плавающих средств.
   - Разумеется, не заметили, - сказал я. - Все решили, что взрыв  произошел
в  момент,  когда  Харди  с  ними  разговаривал,  поскольку  радио  внезапно
замолчало. Между тем оно замолчало потому,  что  Харди  просто-напросто  его
выключил... После этого он облил кабину и рубку управления бензином и поджег
фитиль. Фитиль горел несколько минут, Харди  спокойно  перебрался  в  другую
лодку и отчалил. Танкеру же, с  которого  заметили  пожар,  понадобилось  по
меньшей мере минут десять, чтобы подойти к горящему судну. Так что,  если  в
распоряжении Харди была быстроходная лодка,  он  за  это  время  отошел,  не
зажигая огней, "на пять - семь миль от места происшествия. И к тому времени,
когда туда прибыла береговая  охрана,  он  уже  сидел  себе  в  каком-нибудь
коктейль-баре в Форт-Лодердейле. Устроить все это было несложно. Поэтому я и
спросил  насчет  страховки.  Страховые  компании,  как  правило,   опасаются
мошенничества. В тех случаях, когда имущество застраховано  на  значительную
сумму, они тянут с выплатой денег до  истечения  семилетнего  срока  со  дня
наступления страхового случая. Если, конечно, не оговорены иные условия.
   - У Харди не было дорогостоящего имущества, - сказал Билл, - и  здесь  не
должно было возникнуть никаких  проблем.  Не  было  у  него  и  наследников,
которые могли предъявить свои права. Практически он владел лишь  несколькими
парусными лодками. И на банковском счете у него  было  примерно  одиннадцать
тысяч долларов.
   - Что еще тебе удалось выяснить? - спросил я.
   - Я порылся в его досье, которое имеется у нас в редакции. В нем мало что
нового после первых публикаций о его гибели. Тогда  я  принялся  обзванивать
знавших его людей. Полиция до сих пор пытается разыскать  кого-либо  из  его
родственников. Дом, который он арендовал, стоит запертый... Харди платил  за
его аренду раз в год; кончается аренда только в феврале.  В  его  финансовых
делах никто разобраться не может. Он жил на широкую ногу, но никто не знает,
откуда у него что бралось. Не удалось обнаружить  каких-либо  ценных  бумаг:
инвестиционных документов, акций, облигаций, закладных на недвижимость и так
далее. Нашли только банковский счет.
   - Но ведь в банке должны знать, какие были поступления.
   - Да, чеки поступали на крупные суммы. Иногда сразу  тысяч  на  десять  и
больше. Из различных провинциальных банков. Но он мог и сам их присылать.
   - Похоже, он постоянно от кого-то скрывался и  держал  при  себе  крупные
суммы наличными. Когда ему нужно было быстро исчезнуть, деньги  всегда  были
при нем.
   - В полиции думают примерно так же. В конце концов, не он один  такой.  У
нас, как и в других странах, есть немало людей, скрывающихся от правосудия и
долговых обязательств. Бывают случаи, когда даже  государственные  чиновники
из стран Латинской  Америки  бегут  за  границу  с  чемоданами  награбленных
ценностей. У нас за это приговаривают к расстрелу.
   - Мне бы хотелось побывать в доме Харди, - сказал я, закуривая  сигарету.
- Ты знаешь, где он находится?
   Билл кивнул:
   - Адрес мне известен, но попасть в него невозможно. Это сложная задача  и
для профессионала. Такой  дом  стоит  около  семидесяти  тысяч  долларов.  В
дорогие дома и ворам бывает трудно попасть.
   - Но мне нужно там побывать! Пойми... Я скоро с  ума  сойду  из-за  этого
Бэкстера. Меня могут из-за него убить или посадить в тюрьму... Нужно наконец
разобраться, что это за птица'.  Если  мне  удастся  понять,  что  он  собой
представляет, я, по крайней мере, буду знать, как защищаться.
   - Там ты ничего не найдешь, - возразил Билл,  качая  головой.  -  Полиция
обшарила там каждый дюйм и абсолютно ничего не нашла. Ни писем, ни  газетных
вырезок, ни клочка бумаги, ни каких-либо вещей, которые пролили бы  свет  на
его жизнь до приезда в Майами. Нашли вещи, приобретенные здесь,  с  ярлыками
местных фирм и метками городских прачечных.  Он  голым  сюда  явился,  будто
родился здесь и нигде прежде не жил.
   - Да, - согласился я, - складывается такое впечатление. И на "Топазе"  он
появился примерно так же. Похоже, он всюду возникает неожиданно...
   - Я еще не все рассказал об этом доме, - вспомнил  Билл.  -  Мне  удалось
побывать там сегодня. И представь себе, я обнаружил нечто любопытное...
   - Что же? - оживился я.
   - Правда, не знаю, что это может дать. Особых надежд нет.  Один  шанс  из
тысячи, не больше. Я нашел там книгу с автографом и письмо.
   - Но как ты проник в дом? - удивился я. - И что это за книга? И  от  кого
письмо? Билл неторопливо закурил.
   - В дом меня впустила полиция. Попался знакомый лейтенант. Я сказал  ему,
что хочу написать статейку  о  Харди  для  воскресного  приложения  к  нашей
"Геральд". И если полиция мне поможет, в выигрыше будут и  они,  и  я.  Ведь
когда  разыскивают  друзей  или  родственников  умершего,   любая   газетная
публикация полезна. Это всякому понятно...
   Билл сделал энергичный жест рукой и продолжал:
   - Словом,  полиция  согласилась.  Ключ  от  дома  у  них  был,  мне  дали
сопровождающего. Мы провели в доме около часа, обследовали содержимое шкафов
и всех ящиков в столах... Перелистывали книги, надеясь найти что-либо  между
страницами... Разумеется, все это и до нас просматривалось.  Мы  конечно  же
ничего не нашли. Однако, уходя, я заметил на небольшом  столике  в  прихожей
свежую почту. Столик находился  под  щелью  в  двери,  в  которую  почтальон
опускает корреспонденцию. Входя в дом, мы его не увидели,  поскольку  столик
загородила распахнутая дверь.
   По всей вероятности, эту корреспонденцию доставили уже  после  того,  как
здесь побывала полиция после взрыва "Принцессы Пэт", и до  того,  как  почту
известили,  что  адресат  умер.  Во  всяком  случае,  на  конвертах   стояли
апрельские штемпеля. Полицейский при мне вскрыл их, но ничего особенного  не
обнаружил. Два или  три  счета,  какие-то  рекламки  и  письмо.  В  конверте
побольше - книга. На обоих конвертах  стояли  штемпеля  Санта-Барбары,  штат
Калифорния. Письмо было от автора книги. Ничего значительного в нем не было:
автор - женщина - сообщала, что возвращает книгу со своим автографом, как  и
просил адресат, и  благодарит  за  интерес  к  ее  творчеству.  Полицейский,
разумеется,  изъял  оба  отправления,  но  позволил   мне   ознакомиться   с
содержанием письма. А что до книги, то  я  взял  экземпляр  ее  в  публичной
библиотеке. Подожди минуту...
   Билл вышел в гостиную и вернулся с книгой. Я сразу  же  ее  узнал.  Точно
такая же была у меня на "Орионе". Это было довольно  дорогое  художественное
издание с весьма впечатляющими фотоснимками  парусников.  По  большей  части
здесь были изображены гоночные яхты, сфотографированные на дистанции.  Книга
называлась "Музыка ветров". Многие из представленных в книге фотографий были
сделаны молодой женщиной по имени Патриция Рейган. Она же была составителем,
редактором и автором сопроводительного текста.
   - Я эту книгу хорошо знаю, - сказал я Биллу, предполагая, что у него есть
для меня какой-то сюрприз. - Фотографии в ней прекрасные... Погоди-ка, а нет
ли...
   Билл покачал головой:
   - Нет. Ни на  одном  снимке  нет  человека,  который  хотя  бы  отдаленно
напоминал Брайана Харди. Я все их просмотрел самым внимательным образом.
   - Тогда что же...
   - Есть здесь кое-что важное, - ответил мой приятель.  -  Хотя  на  первый
взгляд к делу это имеет отдаленное отношение. Во-первых,  в  его  библиотеке
сотни книг, но автограф он захотел иметь только на этой.  А  во-вторых,  имя
автора.
   - Патриция! - догадался я. Билл кивнул.
   - Я проверил: когда он покупал рыболовный  парусник,  он  носил  название
"Дельфин-3" или что-то в этом роде. Харди сменил его на "Принцессу Пэт".

Глава 9

   - Кладите себе еще омлета, - обратилась к нам Лоррейн.
   - Самому мне не дотянуться, помоги, - попросил я хозяйку. - В каком  духе
написано письмо? Есть какой-нибудь намек на то, что Патриция его знала?
   - Нет. Письмо выдержано в  вежливых  тонах,  безо  всякой  фамильярности.
Очевидно, Харди хвалил ее книгу и попросил у  нее  автограф.  Она  подписала
книгу и вернула ему. Спасибо - и все, конец. Существует, правда, вероятность
того, что она знала Харди под каким-то другим именем.
   - Ты помнишь ее адрес?
   На лице Билла появилась гримаса.
   - Репортерам вечно задают заковыристые вопросы... Держи!
   Он извлек из бумажника полоску  бумаги  и  вручил  ее  мне.  Я  с  трудом
разобрал  его   каракули:   "Патриция   Рейган,   площадь   Бельведер,   16,
Санта-Барбара, штат Калифорния".
   Я взглянул  на  часы  и  понял,  что,  учитывая  разницу  во  времени,  в
Калифорнии сейчас, должно быть, около часа ночи.
   - Ладно, - сказал Билл, - звони.  Я  перешел  в  гостиную  и  связался  с
телефонной станцией. Ответила женщина-оператор. Я  назвал  ей  имя  и  адрес
абонента. Пока она  выясняла  номер  телефона  в  Санта-Барбаре,  я  пытался
представить себе, как бы я повел себя, если бы меня разбудили посреди ночи и
сказали, что звонят откуда-то  за  три  тысячи  миль  от  Калифорнии,  чтобы
узнать, слышал ли я когда-нибудь о некоем Джо Одуванчике  Третьем.  Впрочем,
самое худшее - она просто повесит трубку!
   Телефон у Патриции прозвонил трижды. Сонный женский голос произнес:
   - Алло?
   - Мисс Патриция Рейган? - спросила телефонистка. - Вас вызывает Майами.
   - Это ты, Пэт? - спросила девушка. - Ради Бога, что случилось?
   - Нет, - сказала телефонистка. - Звонят мисс Патриции...
   Я включился в разговор:
   - Ничего страшного. Я поговорю с тем, кто у аппарата.
   - Пожалуйста, говорите, - согласилась телефонистка.
   - Алло, - начал я. - Мне нужна мисс Рейган.
   - Очень жаль, но ее нет, - ответила девушка. - Мы вместе  с  ней  снимаем
комнату. Когда телефонистка назвала Майами, я подумала, что звонит Пэт.
   - Так она в Майами?
   - Она во Флориде, недалеко от Майами.
   - Вы знаете ее адрес?
   - Да. Вчера я получила от нее письмо. Подождите минутку... Я стал ждать.
   - Алло? - раздалось в трубке. - Вот  адрес.  Ближайший  город  называется
Маратон. Вы знаете, где это?
   - Да, - подтвердил я. - Это на островах Кис.
   - Она находится на Спэниш-Ки. А адрес ее такой: У.Р. Холланд, РФД-1.  Для
Патриции.
   - У нее есть телефон?
   - Думаю, что да. Но номера я не знаю.
   - Она что же, гостит там? Мне не хотелось из-за одного дурацкого  вопроса
поднимать на ноги целый дом.
   - Патриция живет одна, хозяева дома в настоящее время находятся в Европе.
Она работает над статьями для разных журналов. Не знаю, хорошо ли вы  с  ней
знакомы, но я не стала бы ей мешать, когда она занята серьезной работой.
   - Ни в коем случае, - принял я к сведению этот  совет.  -  Я  предпочитаю
мешать людям спать. Огромное вам спасибо...
   И я положил трубку на рычаг.
   Билл и Лоррейн вслед за мной перешли в гостиную. Я коротко пересказал  им
свой разговор, затем  связался  с  телефонной  станцией  в  Маратоне.  После
некоторого ожидания меня наконец соединили с номером на  Спэниш-Ки.  Раз  за
разом раздавались гудки. Пять.., шесть.., семь раз. Вероятно, или дом  очень
большой, или Патриция очень крепко спит.
   -  Алло,  -  раздался  приятный  женский  голос,   в   котором,   однако,
чувствовалось раздражение.
   Оно и неудивительно!
   - Мисс Рейган? - спросил я.
   - Да. В чем дело?
   - Извините за то, что звоню вам в столь  неурочное  время.  У  меня  дело
первостепенной важности. Речь идет о человеке  по  имени  Брайан  Харди.  Вы
знаете такого?
   - Нет. Я никогда о нем не слышала.
   - Будьте добры, вспомните хорошенько. Некоторое время он жил в Майами.  И
однажды попросил вас поставить автограф  на  вашей  книге  "Музыка  ветров".
Книга, кстати, превосходная. У меня она тоже есть.
   - Спасибо, - сказала Патриция, и голос ее чуточку потеплел.  -  Когда  вы
упомянули об этом случае, мне кажется, я действительно помню это имя. Честно
говоря, у меня не так часто просят  автограф.  Этот  человек  в  самом  деле
прислал мне "Музыку ветров" с просьбой поставить на ней автограф.
   - Все правильно. А вы не можете вспомнить, встречались вы с ним или нет?
   - Нет, я с ним не встречалась.  И  в  письме  Харди  об  этом  ничего  не
говорилось.
   - Его письмо было написано от руки или напечатано на машинке?
   - Кажется, напечатано. Да, именно так. Я в этом уверена.
   - Понятно. Ну а знали вы когда-нибудь человека по имени Уэнделл Бэкстер?
   - Нет. А вы не могли бы назвать  себя  и  объяснить,  к  чему  весь  этот
разговор? Вы не пьяны, случайно?
   - Нет, я не пьян, - ответил я. - Дело в том, что мне  угрожает  серьезная
опасность. И я пытаюсь найти кого-нибудь из тех людей, которые  знали  этого
человека. Интуиция подсказывает мне, что он был с вами знаком. Позвольте,  я
его вам обрисую.
   - Ладно, - устало произнесла Патриция. - С кого начнем? С  мистера  Харди
или с того, второго?
   - Это одно и то же лицо, - сказал я. - Ему, должно быть, около пятидесяти
лет. Худощавый, ростом чуть выше шести футов, глаза карие, волосы каштановые
с проседью... Представительный  и  хорошо  образованный  человек.  Встречали
когда-нибудь такого?
   - Нет.
   Мне почудилось, что Патриция сказала это как-то неуверенно. Я решил,  что
близок к цели.
   - Во всяком случае, не припоминаю, - добавила она. - Хотелось бы знать  о
его индивидуальных особенностях.
   - Попытайтесь вспомнить! - взмолился я. - Очень спокойный,  сдержанный  и
обходительный человек. Очков не носит и читает без них. Много курит. В  день
- две-три пачки сигарет "Честерфилд". Лицо загорелое.  Мастерски,  управляет
небольшими  парусниками,  прирожденный  рулевой.  Насколько  мне   известно,
неоднократно участвовал в гонках под парусами на океанских  просторах.  Этот
портрет вам никого не напоминает?
   - Нет, - холодно произнесла Патриция. - Не напоминает.
   - Вы уверены?
   - Честно говоря, это довольно точный портрет  моего  отца.  Но  если  это
шутка, то должна вам сказать, что шутка эта дурного свойства.
   - Простите, я не понимаю вас.
   - Мой отец умер.
   И Патриция резким движением дала отбой.
   Я опустил трубку на рычаг и неторопливо достал сигарету. Затем  задумчиво
посмотрел на Билла. У  меня  было  такое  ощущение,  будто  у  меня  отшибло
мозги... Разумеется, этот  человек  умер.  Уэнделл  Бэкстер  во  всех  своих
ипостасях заканчивал всегда одним и тем же - уходил из  жизни.  Всякий  раз,
когда мне удавалось его настигнуть, он оказывался мертв.
   Я снова схватился за  телефонную  трубку  и  повторил  вызов.  Телефон  у
Патриции звонил минуты три, но трубку не брали. Я оставил дальнейшие попытки
дозвониться.

***

   - Вот билет на автобус, - сказал Билл. - Но я все  же  считаю,  что  тебе
нужно взять такси. Или позволь, я сам тебя отвезу.
   - Если они вышли на мой след, тебе  тоже  не  избежать  неприятностей.  В
автобусе я буду в безопасности. Автовокзал в Майами отсюда далеко.
   ...Было раннее утро. Мы сидели в машине  Билла  рядом  с  автостанцией  в
Хоумстеде, примерно в тридцати милях к югу от Майами. У Билла я  побрился  и
переоделся в его брюки и рубашку. Приятель снабдил меня темными очками.
   - Не очень надейся, - говорил Билл, явно волнуясь. -  Слишком  шатко.  Но
Патриция конечно же должна знать, жив ее отец или нет.
   - Понимаю, - сказал я. - В любом случае с ней нужно встретиться.
   - А если она не скажет тебе ничего определенного? Тогда сразу звони  мне,
и я за тобой приеду.
   - Нет, - возразил я. - Тогда я позвоню в ФБР. Бегая кругами, словно заяц,
я подвергаю себя еще большей опасности. Если эти гонки затянутся,  Боннер  и
компания, в конце концов, меня настигнут.
   К остановке подъехал автобус. Билл подал мне руку со словами:
   - Удачи, дружище!
   - Спасибо.
   Я вышел из машины и сел в автобус.  Салон  был  заполнен  на  две  трети.
Кое-кто из пассажиров читал свежий выпуск газеты "Геральд",  где  на  первой
полосе давалось описание  моей  внешности.  Но  на  меня  никто  не  обращал
внимания. Слава Богу, редакция не напечатала моей фотографии. Я занял  место
сзади, рядом с мирно спавшим  матросом,  и  проводил  взглядом  отъезжавшего
Билла.
   До Ки-Ларго мы ехали больше часа. Отсюда начиналось  магистральное  шоссе
Оверсиз.  Тем  временем  разгорелось  жаркое  июньское   утро,   пронизанное
ослепительными солнечными лучами. С юго-востока дул едва ощутимый ветерок. Я
поглядывал  на  водную  гладь,  любуясь  переливами   всех   цветов   -   от
бутылочно-зеленого до индиго. Мне так хотелось избавиться наконец  от  этого
гнетущего, словно навязчивый сон,  состояния  и  снова  оказаться  на  борту
"Ориона" где-нибудь на Багамских островах. Сколько уже все это продолжается?
Сегодня понедельник? Неужели только сорок восемь часов? А мне кажется - чуть
не месяц! И положение мое с каждым часом усложнялось. Началось с  того,  что
на борту у меня оказался один мертвый. Теперь мертвых было трое.
   И что я, собственно, докажу, если  даже  удастся  выяснить,  кто  он  был
такой? Ровным счетом ничего! У меня по-прежнему не было никакой ясности, что
приключилось с ним самим и его деньгами. Я лез из кожи  вон,  силясь  что-то
доказать, но, как бы я ни старался, я все равно навеки останусь единственным
свидетелем того, что произошло на "Топазе".
   Мы проехали Исламораду и Маратон. В одиннадцать с минутами мы въехали  на
остров  Спэниш-Ки  и  подкатили  к  стоянке  возле  заправочной  станции   и
универмага. Выйдя из автобуса, я  окунулся  в  удушающую  жару.  Контраст  с
прохладным кондиционированным воздухом в автобусе был поразительный. Автобус
между тем покатил дальше. Невдалеке среди сосен виднелась развилка дороги. Я
понятия не имел, куда идти.  К  счастью,  мне  попался  на  глаза  худощавый
дорожный рабочий, который протирал лобовое стекло автомашины, припаркованной
возле автостанции.
   - Где живут Холланды? - переспросил он. - От  развилки  сверните  налево.
Туда примерно мили полторы.
   - Спасибо, - поблагодарил я его. Я прошагал  полмили,  никаких  домов  не
было. Проселочная дорога петляла среди  низкорослых  сосенок  и  пальм.  Под
ногами пылила известковая  глина.  Все  здесь  скорее  походило  на  природу
Флориды, а не островов Кис. Время от в