она - вдова и что в журнале "Яхты" значится
единоличной владелицей. Эта мысль  встревожила  его  и  насторожила.  Ингрем
посмотрел на ее левую руку: обручальное и венчальное кольца на месте, но это
ничего не значит.
   - А почему вам кажется, что не опознаете ее? - спросил он.
   - Я на борту была всего один раз.
   - Как это получилось?
   - Мой муж незадолго до смерти, с год назад, продал какую-то собственность
и купил "Дракона". Как только имущественные проблемы были утрясены, началась
волынка с продажей яхты, так с тех пор и тянется. Но, возвращаясь  к  нашему
вопросу, вы бы узнали яхту, если бы ее увидели?
   - Думаю, что узнал бы.
   - Прекрасно. Итак, как насчет самолета?
   - Не торопитесь. Возможно, из-за истории с  Холлистером  я  стал  слишком
подозрительным, но мне бы хотелось иметь доказательства,  что  именно  вы  -
миссис Осборн.
   - Пожалуйста!
   Он подумал, что его собеседница  высокомерно  заявит:  "Всем  это  и  так
известно", но она оказалась хитрее.
   - А вы, похоже, совсем не простак.
   - Не сказал бы, просто на этой неделе я  достаточно  походил  в  дураках.
Кстати,  не  утруждайте  себя  поисками  документов,   удостоверяющих   вашу
личность, скажите только, что было написано в моем письме к вам.
   Она повторила его почти слово в слово.
   - Теперь убедились?
   - Вполне. - И, сообразив, что вел  себя  не  менее  бестактно,  чем  она,
добавил:
   -  Да,  кстати,  мне  хотелось  бы  поблагодарить  вас,  что  потрудились
позвонить в  Хьюстон  и  удостовериться  в  получении  письма.  Дама  пожала
плечами:
   - Не стоит благодарности. Итак, как насчет самолета?
   - Хорошенько подумайте, прежде чем влезать в такие расходы, только  чтобы
взглянуть, нет ли там яхты. Она ведь застрахована, не так ли?
   Миссис Осборн утвердительно кивнула:
   - От кораблекрушения, надо полагать. Не думаю, что полис  предусматривает
кражу, поэтому, если с ней что-нибудь случится в открытом море и у  меня  не
будет свидетелей или реального  доказательства,  что  она  погибла,  пройдут
годы, прежде чем я получу страховку.
   Вполне может быть, подумал он, но интуиция подсказала, что  владелица  не
говорит всей правды. Впрочем, его это  не  касается.  Ингрем  склонился  над
картой, изучая пометку и прикидывая расстояние.
   - Мне кажется, лучше всего отправляться из Нассау. Он расположен поближе,
а у авиакомпании Макаллистера обычно имеются большие  двухмоторные  амфибии,
это именно то, что нам нужно. Хотите, я прямо сейчас позвоню?
   - Конечно.
   Ингрем подошел к телефону, стоявшему на одном из маленьких столиков. Пока
оператор выполнял заказ, он, нахмурившись,  уставился  на  карту.  Что  воры
могли там делать? Наконец его соединили со службой Виндзорского аэродрома  в
Нассау. Сам Макаллистер уже уехал, но один из пилотов, Эвери, был на месте и
ответил, что на амфибиях все еще летают.
   - На какие расстояния? - спросил Ингрем.
   - Зависит от груза. Что вы хотите перевезти?
   - Пару пассажиров. Тут  такое  дело...  -  Он  коротко  объяснил  суть  и
спросил:
   - У вас есть под рукой любая карта района на запад от Андроса?
   - Конечно, сэр. Одна прямо передо мной.
   - Хорошо. Взгляните на внешний край отмели, напротив банки  Сэл.  Видите?
Ялик подобрали на 23 градуса 30 минут к северу, как раз рядом с  впадиной  в
океанском дне, глубиной в сто морских саженей, в проливе Сантарен.  Если  мы
хотим облететь район вокруг этой точки, то  какую  площадь  мы  покроем,  не
возвращаясь для заправки?
   - Хм-м... Минуточку.., мы сможем продержаться около двух часов и спокойно
вернуться обратно.
   - Во сколько обойдется час полета?
   - В сто двадцать пять долларов.
   - Минуточку. - Ингрем прикрыл трубку рукой и назвал сумму миссис  Осборн.
Она согласно кивнула и добавила:
   - Скажите ему, что мы прибудем первым же рейсом.
   Ингрем передал ее слова, а от себя спросил:
   - Кажется, есть ранний утренний рейс компании "Пан-Америкэн"?
   - Да, рейс четыреста один. Прибывает в Нассау в девять утра.
   - Заметано. А если мы не сможем достать  на  него  билеты,  я  перезвоню,
каким рейсом прибудем, хорошо?
   - Да, сэр. Так что если от вас не будет звонка,  мы  заправим  амфибию  и
подготовим к полету в девять часов.
   Ингрем положил трубку, снова вызвал оператора отеля и заказал разговор  с
"Пан-Америкэн". Им повезло, места на рейс четыреста  один  были.  Он  сделал
заказ и отошел от телефона.
   - Улажено, встретимся в аэропорту минут за сорок пять до полета.
   - Хорошо. Теперь о вашем вознаграждении...
   - Мне ничего не нужно, - сказал Ингрем. Женщина нахмурилась:
   - Почему?
   - Вышло так, что я невольно помог им  украсть  вашу  яхту.  Теперь  самое
малое, что можно для вас сделать, это помочь отыскать ее.
   - Это несерьезно.
   Ингрем встал, собираясь уходить.
   - Намеренно это получилось, как считает  полиция,  или  нет,  я  хотя  бы
частично несу ответственность за то, что ее увели.
   - Странный вы, однако, тип, должна отметить. - Она впервые посмотрела  на
него с интересом. - Сколько вам лет?
   - Сорок три года.
   - Вам столько не дашь.
   - Благодарю, - сухо ответил он и направился к двери, чувствуя  неприятное
онемение в ноге.
   Миссис Осборн и не подумала подняться. Ингрем, взявшись за дверную ручку,
остановился.
   - Этот ялик... Когда они нашли его, там были весла?
   - Нет, только мотор.
   - А в моторе был бензин? Они не проверили?
   Рей уставилась на стакан с виски:
   - Проверили, не было. Ингрем понимающе кивнул. Молчание затягивалось.
   - Увидимся утром, - попрощался он и вышел.

Глава 3

   Ингрем долго не мог заснуть той ночью. Все свидетельствовало о  том,  что
похищение "Дракона" не было случайной кражей типа "лови  момент".  Воры  все
тщательно продумали, эти  люди  знали,  что  делают.  Но  тогда  они  должны
прекрасно понимать, что не смогут войти ни в один порт западного  полушария,
не имея необходимых документов, а их украсть не  удалось.  Непонятно,  зачем
они это сделали и чего хотели? Все время оставаться в море или вывезти  яхту
на судоходную трассу?
   Как потерялся ялик? Полиция посчитала это событие  не  стоящим  внимания:
лодку,  наверное,  тащили  на  буксире,   она   почему-либо   отвязалась   и
отдрейфовала. Но все не так просто. Никто не буксирует ялик в открытом море,
да еще с мотором и чьей-то одеждой  под  скамьей.  По  правилам,  он  должен
находиться на борту, привязанный к рубке. Значит, ялик отвязали,  но  зачем?
Объяснить наличие часов и одежды нетрудно. Человек - кто бы он ни был - снял
их, чтобы нырнуть в воду. Опять же зачем? Куда ни ткнешься - тупик.
   Перейдем  к  миссис  Осборн,  оставив  в  стороне  очевидное  -  красивую
внешность и хамское поведение. Странно другое.  О  краже  даме  должны  были
сообщить, как только о ней узнала полиция, то есть, самое позднее, в прошлую
пятницу, четыре дня назад. Однако владелица вплоть до сегодняшнего  утра  не
сочла нужным прибыть в Майами и, только узнав о найденном ялике,  примчалась
сюда первым  попавшимся  самолетом.  Почему?  Чтобы  опознать  ялик?  Ничего
подобного, ведь она призналась по телефону, что не сможет этого сделать.  Да
и никакой необходимости в ее приезде не было, потому что лодку узнал  сторож
Танго. Может быть, именно найденные часы заставили ее прилететь из Хьюстона?
Наверное, дама знает, чьи они?  А  если  это  так,  то  почему  не  сообщила
полиции?
   Не надо об этом думать, решил Ингрем. Его  дело  -  найти  "Дракона".  Он
закрыл глаза и, как почти каждую ночь за  последние  два  месяца,  сразу  же
увидел смертоносный фейерверк взрыва. Его преследовал один и тот же  кошмар,
перед глазами неизменно вставала страшная,  будто  застывшая,  картина,  для
сохранности закатанная в прозрачную пленку. Он не успевает остановить Барни.
Тот наклоняется, чтобы включить паяльный аппарат...

***

   Когда следующим утром он приехал в аэропорт, миссис Осборн  ждала  его  у
стойки "Пан-Америкэн", она уже купила билеты и сдала  свою  дорожную  сумку.
Ингрем попытался заплатить за свой, но дама решительно оттолкнула протянутые
деньги:
   - Не будьте дураком.  Плачу  я.  В  ярком  дневном  свете  миссис  Осборн
выглядела  не  менее  привлекательной,  чем  при  вчерашнем,  более  мягком,
вечернем освещении, хотя на лице ее можно было  подметить  следы  усталости,
как после плохого сна.  На  ней  была  белая  полотняная  юбка  и  блузка  с
короткими рукавами, с плеча свисал тяжелый футляр с биноклем. Когда объявили
их рейс и они сели в самолет, миссис Осборн сразу  же  заснула  и  спала  до
самого Нассау. Приземлившись в девять утра  на  Виндзорском  аэродроме,  они
прошли иммиграционный контроль и таможню. Ингрем как раз забирал их багаж  с
таможенной стойки, когда к ним подошел высокий человек с обожженным  солнцем
лицом, одетый в костюм из легкой белой ткани.
   - Капитан Ингрем?
   - Да.
   - Меня зовут Робин Эвери.
   Мужчины пожали друг другу руки,  и  Ингрем  познакомил  пилота  с  миссис
Осборн. У Эвери были тонкие рыжие усики и очень холодные голубые глаза.  Его
речь отличалась той отмеренной экономичностью, которая  выдает  англичанина,
хотя специфический акцент и отсутствовал. Он  подошел  к  носильщику,  чтобы
взять багаж.
   - Сумки можно оставить до вашего возвращения у нас в офисе,  если  вы  не
против, - предложил он и провел их в помещение, расположенное  около  ангара
Макаллистера. Миссис Осборн достала пачку дорожных чеков и  расплатилась  за
наем самолета. Эвери расстелил на краю конторки карту и принес пару линеек.
   - Откуда вы хотели бы начать облет?
   - Может быть, - ответил Ингрем, - сначала осмотрим южную  часть  области?
,0н расположил линейки параллельно одна другой  и  провел  ими  по  карте  к
указателю сторон света.
   - Курс двести точно проведет нас над той самой впадиной в сто саженей,  в
сорока милях к югу от которой нашли ялик. Оттуда мы могли бы облететь пролив
и отмель, прочесывая их с востока на запад через каждые десять миль.
   - Хорошо, - согласился Эвери. Он скатал карту, и они втроем направились к
большой  амфибии,  стоявшей  на  залитой  солнцем  бетонной  площадке  перед
ангаром. По  обеим  сторонам  узкого  прохода  в  хвостовой  части  самолета
располагалось по три сиденья.
   - Кто хочет сидеть с пилотом? - спросил Эвери,  с  надеждой  взглянув  на
миссис Осборн. - Там видимость лучше.
   Она кивнула на Ингрема:
   - Его зрение превосходит мое. Пусть он садится.
   - О'кей.
   Они проследовали за пилотом к узкой двери и забрались  в  самолет.  Эвери
завел  мотор,  подрулил  к  началу  взлетно-посадочной  полосы  и   запросил
разрешение на взлет. Двигатели взревели, амфибия начала  набирать  скорость.
Наконец она поднялась в воздух и легла на курс к острову Андрос.
   Сначала внизу пронеслась синь океанской бездны, а затем  появились  белые
буруны над зубьями кораллового  рифа,  идущего  вдоль  восточного  побережья
острова Андрос, самого большого в цепи Багамских островов. Сплошной  зеленый
ковер растительности с редкими извилинами ручейков  и  большими  болотистыми
озерцами, где росли мангровые деревья, покрывал всю его поверхность. Наконец
самолет миновал пустынное западное побережье, где суша незаметно  переходила
в  обширное  мелководье   Большой   Багамской   отмели.   Сверху   отчетливо
вырисовывались контуры песчаных мелей, похожие на рифленые дюны под  водяной
гладью. Горизонт таял в бесконечной дали,  где  сливались  синева  океана  и
небес, и все отодвигался и отодвигался по мере полета, а потому понять,  что
они движутся, можно было, лишь посмотрев вниз на измейяющиеся очертания  дна
и смену цвета воды. Ингрем подумал, что очень  трудно  описать  словами  эту
колористику,  ее   надо   увидеть   своими   глазами,   чтобы   поверить   в
многокрасочность океана и никогда не  забыть  все  разнообразие  его  тонов.
Интересно, понравился ли вид миссис Осборн. Он искоса посмотрел на нее.  Она
сидела с прикрытыми  глазами,  откинувшись  в  кресле,  и  курила  сигарету.
Наверно, ей никогда не говорили, что океан - вещь дорогостоящая.
   Андрос скрылся позади, и теперь под ними простиралась бесконечная  водная
гладь. Прошло еще полчаса.  Затем  приблизительно  через  час  полета  Эвери
заметил:
   - Кажется, мы находимся над нужным районом.
   Ингрем кивнул. Впереди, исчезая  в  дымке,  горизонт  пересекала  длинная
черта,  вдоль  которой  нежные  оттенки  бирюзового,  голубовато-зеленого  и
бледно-голубого внезапно сменялись насыщенным цветом индиго - западный  край
отмели обрывался в глубины пролива  Сантарен.  Ингрем  поднялся  и  вышел  в
хвостовое отделение. Миссис Осборн открыла глаза, и он, не говоря ни  слова,
указал ей рукой на маленькое окошечко рядом с сиденьем.
   Она кивнула, достала из футляра  бинокль  и  надела  ремень  на  шею.  Он
наклонился, чтобы не перекрикивать шум моторов, и предупредил:
   - Я бы не советовал все время смотреть в него,  от  такой  тряски  только
глаза испортите.
   - Ладно.
   Она отвернулась к окну, а Ингрем снова сел рядом с пилотом. Он  расстелил
карту, пометил карандашом место, где их курс пересекался с  впадиной  в  сто
саженей, и положил планшет на колени. Когда они миновали отмеченное на карте
место, Эвери, заметив время, сделал плавный поворот направо, и  самолет  лег
на новый курс.
   - Два-семь-ноль, - сказал пилот. - Десять-двадцать шесть.
   - Точно. - Ингрем не  глядя  записал  цифры  на  приложенных  к  планшету
листках бумаги. Он методично изучал океанскую гладь:  вперед  до  горизонта,
вокруг, внизу. Дул умеренный юго-восточный ветер, поднимающий на воде легкую
рябь с редкими белыми, быстро исчезающими барашками.  Насколько  мог  видеть
глаз, вокруг было  пусто.  Прошло  пятнадцать  минут.  Они  снова  повернули
направо и полетели в северном направлении. Ингрем отметил время и курс.
   Через семь минут последовал еще один правый поворот.
   - Девяносто градусов, - сообщил Эвери.  Теперь  их  самолет  летел  назад
параллельно их первому курсу, но приблизительно десятью милями севернее. Все
это время пассажиры не переговаривались между собой. Пилот  вел  самолет,  а
они пристально изучали океан, сектор  за  сектором.  Пролетев  над  отмелью,
опять повернули к северу, а потом еще раз на запад. Никаких признаков жизни,
никаких судов, под ними лишь безбрежный океан.
   Прошел час, еще полчаса. Самолет миновал место, где нашли  ялик.  Нога  у
Ингрема затекла и давала о себе знать, глаза болели от напряжения. Вдруг  на
западе  появилось  крохотное  пятнышко,  и  они,  преисполнившись  внезапной
надеждой, быстро сменили курс.  Но  это  оказалось  коммерческое  рыболовное
судно из Кей-Сэл, с противоположной стороны пролива.  Пришлось  возвращаться
на прежний курс и продолжать полет по задуманной схеме: двадцать  пять  миль
на запад, десять миль на север, двадцать пять миль на восток и  затем  опять
на  север.  Ингрем  и  миссис  Осборн,  щурясь   от   солнечных   отблесков,
вглядывались в водную поверхность, простиравшуюся  до  самого  горизонта.  В
двенадцать пятнадцать Эвери проверил содержание топлива в баках и объявил:
   - На этот раз все, - и повернул самолет назад в Нассау для дозаправки.
   Взяв полные баки топлива, они поднялись в воздух, перелетели через Андрос
и  риф  и  чуть  позже  трех  часов  дня  принялись  прочесывать  намеченную
акваторию. Похоже, это безнадежное  дело,  подумал  Ингрем.  Теперь  самолет
удалялся на север от того места, где нашли ялик. Но упорства  компании  было
не занимать, так что полет проходил без лишних разговоров, глаза внимательно
обшаривали пустой океан.
   В четыре тридцать пять пополудни их курс лежал на восток. Подлетев к краю
отмели, Эвери отметил время и проверил остаток горючего:
   - Следующий заход надо бы сделать покороче. Осталось всего тридцать минут
до возвращения.
   Ингрем кивнул. Поворот налево уже начался, как вдруг его  взгляд  нащупал
некий объект в далекой дымке.
   - Задержитесь, - крикнул он, - кажется, я что-то вижу.
   Далеко впереди под ними проглядывала какая-то неясная точка. Заметив  ее,
Эвери понимающе кивнул, и  самолет  направился  прямо  туда.  Через  полторы
минуты стало ясно, что в этом месте находились два различных объекта:  узкая
скала или песчаная гряда, едва поднимающаяся над поверхностью воды, и судно.
Не в силах сдержать волнения, Ингрем окликнул миссис Осборн и  только  тогда
заметил, что она уже подошла к нему и, перегнувшись через его плечо, смотрит
в окно. Эвери слегка изменил курс, чтобы подойти к судну с правого борта,  и
начал снижаться. Уже стали видны мачты, их было две, причем кормовая повыше.
Судно оказалось большой яхтой. Ингрем  разглядел  каюту  на  корме,  длинную
низкую рубку, щеголеватый бушприт.
   - Это "Дракон", - уверенно сказал он. Яхта лежала  на  воде  с  убранными
парусами, слегка накренившись на левый борт. Все еще  снижаясь,  они  прошли
над ней в тысяче футов. Эвери начал поворот  направо,  чтобы  совершить  еще
один облет. Ингрем напряженно вглядывался вниз, стараясь ничего не упустить.
Лицо миссис Осборн почти касалось его щеки, одной рукой она вцепилась ему  в
плечо, другой - судорожно сжимала бинокль, пытаясь навести  его  на  палубу.
Ингрем выбрался из кресла и, уступив ей свое место, встал сзади. Когда Эвери
увеличил радиус поворота, яхта  на  какое-то  время  пропала  из  виду,  но,
завершив вираж, они оказались всего футах  в  четырехстах  над  поверхностью
воды и приблизительно в миле от кормы. Самолет пролетел менее  чем  в  сотне
ярдов от борта, так что Ингрему удалось все хорошо рассмотреть.
   Корпус покрасили светло-голубой краской вместо белой, и хотя он не  сумел
разобрать выведенное на корме название, оно явно было короче, чем  "Дракон".
Яхта лежала, если  определять  на  глаз,  приблизительно  в  трехстах  ярдах
юго-западнее сухого песчаного бара. Узкий и длинный, он поднимался над водой
не более чем на два-три фута. Мелководье окружало его со всех сторон,  кроме
западной, вдоль которой вилась темно-синего цвета  протока,  проходящая  как
раз за кормой "Дракона" и продолжающаяся на запад  к  краю  отмели.  Начался
прилив, вода наступала на отмель, обтекая корпус, но яхта  стояла  бортом  и
потому была недвижима. Никаких признаков жизни на палубе Ингрем не  заметил.
В этот момент самолет миновал шхуну,  и  пилот  начал  набирать  высоту  для
следующего разворота.
   Миссис Осборн отложила бинокль  и  прижалась  к  окну,  чтобы  разглядеть
корму.
   - Вы уверены, что это "Дракон"? - спросила она.
   - Да, - ответил Ингрем, - никаких сомнений.
   - Как-то она странно накренилась. В чем тут дело?
   - Села на мель.
   - Я никого не заметила на борту, а вы?
   - Тоже. Мне кажется, ее бросили.
   - Но ведь там обязательно кто-то должен быть...  Не  понимаю,  что  могло
случиться?
   - Не знаю.
   Эвери закончил разворот, и они  вернулись,  зайдя  на  еще  более  низкой
высоте с правого борта. Пока держится  юго-восточный  ветер,  решил  Ингрем,
яхте не грозит серьезная опасность. За отмелью  море  было  неспокойным,  но
здесь, на мелководье, вокруг песчаного бара, яхта надежно защищена. Северный
ветер мог бы ее разбить, но в июне он очень редок.  Когда  самолет  пролетал
над палубой, Ингрем тщательно осмотрел  ее  цепким  взглядом  профессионала.
Кажется, никаких повреждений. Насколько можно судить, рангоут  и  такелаж  в
порядке, паруса убраны неаккуратно,  как  будто  их  ночной  порой  скатывал
фермер, но гики на своих местах. Одно только  плохо  -  яхта  слишком  низко
сидит в воде и  непонятно,  по  какой  причине.  Может  быть,  она  получила
пробоину и ее намеренно посадили  на  песчаную  косу?  Но  не  видно  якоря,
который означал бы, что команда оставила яхту до того, как та села на  мель.
Это сбивало с толку.
   И снова самолет миновал судно и  начал  набирать  высоту.  Ингрем  сделал
пометку на карте, определяющую  положение  судна.  Эвери  проверил  время  и
заме