ени ослабли, веки отяжелели. Ей хотелось закрыть глаза, лечь и...
   Коннор прекратил притворные поиски зажима вместе с  последними  попытками
прикрепить микрофон. Мысли о сборе улик полностью улетучились из его головы,
когда он вдохнул дразнящий запах ее духов. Его пальцы дрожали от  желания  и
предвкушения,  когда  он  расстегивал  ее  бюстгальтер.  И  он  был  слишком
возбужден, чтобы думать о чем-либо, кроме нее:
   - Господи, Цыганочка, - прошептал  он,  чуть  касаясь  губами  ее  виска,
блестящих темных волос. - Ты такая нежная, такая сладкая.
   Его руки скользнули к ее талии. Коннор подвел  ее  к  кровати,  а  Кортни
словно только того и ждала. Он опустился рядом с ней.
   -  Коннор,  -  прошептала  она,  дрожа  от  прикосновения   его   губ   к
чувствительному изгибу шеи. Его руки коснулись  ее  груди,  лаская,  сжимая,
вызывая незнакомые муки. - Мы не можем.
   Но руки, словно сами собой, скользнули к его плечам.
   - Мы.., мы не должны.
   - Я знаю, - жарко прошептал Коннор, - я знаю.
   Он с жадностью приник к ее губам. Его желание было слишком сильным, чтобы
лениво предаваться продуманным эротическим ласкам.
   Кортни  таяла  в  его  объятиях.  Коннор  застонал,  его   поцелуй   стал
требовательнее, и она ответила  мгновенно,  пылко  и  безоговорочно.  Искры,
сверкавшие между ними, распалили, закружили вихрем все  ощущения,  сжигая  в
ней все  запреты  и  мысли  о  сопротивлении.  Кортни  прижималась  к  нему,
ошеломленная незнакомым, непреодолимым желанием и удовольствием, которые  он
пробудил в ней. Она не хотела, чтобы это прекращалось.
   Коннор тяжело дышал, его руки скользили по ней, изучая  изгибы  ее  тела.
Ему казалось, что он сходит с ума. Никогда он так не горел, никогда, даже  в
бурные, шальные дни юности. Никогда не терял  головы,  никогда  не  позволял
женщине властвовать над собой, однако сейчас подошел к этому опасно близко.
   Но сейчас казалось, это не имеет никакого значения.
   Не выпуская Кортни из объятий, Коннор перекатил ее на спину,  опустившись
на нее. Наслаждаясь тяжестью его тела, она обвила его руками и сладострастно
изогнулась.
   - Я сказал, что не собираюсь соблазнять тебя,  -  прошептал  Коннор.  Его
голова кружилась, словно он отхлебнул хороший глоток виски. - Но,  детка,  я
думаю, это ты соблазняешь меня!
   Его нога скользнула между ее ног, заставив узкую юбку взлететь высоко  на
бедра. Кортни сбросила изящные кожаные туфельки  одну  за  другой.  Их  тела
переплелись, и она почувствовала его  волнующую  твердость.  Это  не  должно
случиться, думала она смутно. Слишком быстро, слишком рано и...
   "Никогда, никогда не допускай физической близости с мужчиной, который  не
подходит тебе в остальных отношениях". Слова Мишель сверкнули в ее мозгу, но
быстро утонули в теплом море чувственности. Кортни в экстазе закрыла глаза и
сдалась на милость жаркой всепоглощающей страсти.
   Далеко не сразу  резкий  отрывистый  стук  проник  сквозь  сладострастные
туманы, окутавшие их сознание. Медленно они разжали объятия  и  сели,  глядя
друг на друга одурманенными, с отяжелевшими веками глазами.
   - Мистер Ноллер приехал  с  ребенком,  -  крикнула  миссис  Мейсон  через
закрытую дверь. - Я сказала ему, что вы сейчас спуститесь.
   Коннор резко втянул воздух. Кортни закрыла лицо руками. Ребенок!
   - Сейчас идем, - сказал Коннор. Его голос, хриплый и  глухой,  немедленно
вызвал в Кортни чувственную дрожь.
   - Коннор, - прошептала Кортни, положив ладонь на его бедро. Она вспомнила
песенку,  которую  иногда   играла   ее   мать:   "Заколдована,   озадачена,
взволнована". Кортни никогда не  воспринимала  ее  всерьез  -  просто  милая
песенка, и все. Но теперь именно эти слова как нельзя более точно  описывали
то, что она чувствовала.
   Смысл слов миссис Мейсон почти не доходил до нее.  Ее  мысли  были  полны
Коннором. Он был так нежен с ней, так желал ее. И  она  никогда  раньше  так
пылко не отвечала на ласки мужчины. Кортни жаждала его  прикосновений.  Хотя
бы улыбки или ласкового слова, чего угодно, только бы знать, что случившееся
что-то значит для него. Что-то большее, чем просто способ скоротать время.
   Коннор встал, быстро поправил одежду.
   - Нам надо идти вниз, - сказал он и, не оглядываясь, направился к  двери.
Он не доверял себе. Он боялся, что не  сможет  уйти,  если  взглянет  на  ее
припухший от поцелуев рот, обнаженную нежную грудь.
   Кортни старалась не показать, как сильно обижена тем, что он так внезапно
оставил ее. Она неловко затеребила застежку бюстгальтера, опустила  глаза  и
заметила на ковре зажим.
   - А как же микрофон? - прошептала она. Коннор нетерпеливо застонал.
   - Вы не можете закрепить его сами?
   - Нет, я не знаю как.
   Коннор не вымолвил ни слова, прикрепляя зажим к ее бюстгальтеру, и быстро
отошел. Они оба тщательно избегали смотреть друг другу в глаза.
   - Я подожду на лестнице, -  резко  сказал  он,  чувствуя,  что,  если  не
уберется подальше, снова схватит ее в объятия.
   Кортни застегнула блузку, взглянула на себя в зеркало, провела щеткой  по
волосам. Ее щеки были одного  цвета  с  ярко-розовой  блузкой,  губы  слегка
припухли, помада стерлась. Она машинально поднесла пальцы ко рту,  вспоминая
ощущение губ Коннора, его языка.., и стрелой  выскочила  из  комнаты,  решив
выбросить из головы все воспоминания так же основательно и бесповоротно, как
Коннор.
   Они вошли  в  залитую  солнцем  гостиную.  Миссис  Мейсон  ворковала  над
бело-розовым свертком, который Уилсон Ноллер держал на согнутой руке.
   - Ах, Коннор, Кортни! -  приветствовал  их  адвокат  со  своей  приторной
дружелюбностью. - Вот она. Ваша дочка.
   Радостно улыбаясь, он положил спящего ребенка на руки Кортни.
   Кортни  посмотрела  на  крошечное  дитя  с  копной   прямых   шелковистых
угольно-черных волос. Девочка выпростала из пеленок маленькую ручку и  сжала
пальчики в кулачок.
   - Это самый красивый ребенок из всех, кого я видела, - прошептала Кортни.
Ее глаза восхищенно вбирали каждую деталь, каждую черточку,  розовый  ротик,
удивительно маленькие, но прекрасно выгнутые бровки, изящные ушки. - О,  она
прелестна!
   - И она - ваша маленькая дочка, - сказал Уилсон Ноллер, ласково глядя  на
них и обнимая пухлые плечи миссис Мейсон. - Первая встреча матери с ребенком
- самое прекрасное зрелище в мире, не правда ли, Джун?
   Пожилая женщина промокнула глаза носовым платком.
   - Я никогда не устану наслаждаться им, мистер Ноллер.
   Коннору хотелось заткнуть им рты. Его  тошнило  от  лицемерия  этих  двух
пиратов. Он отлично понимал,  что  самым  прекрасным  зрелищем  в  мире  для
Ноллера является чек на крупную  сумму,  а  миссис  Мейсон,  несомненно,  не
устает получать долю за участие в этой процедуре. Что, если бы он  и  Кортни
были настоящей отчаявшейся супружеской парой?  Вручив  ребенка  обнадеженной
женщине, Ноллер не задумываясь вырвал бы  его  из  ее  рук,  если  бы  сумма
оказалась недостаточно большой. Какие вкрадчивые  замечания  припас  он  для
того душераздирающего момента?
   - Ой, Коннор, посмотри! Она открыла глазки!  -  взволнованно  воскликнула
Кортни. - Они синие!
   Она зачарованно смотрела на ребенка, поднявшего на  нее  большие,  широко
расставленные синие глаза.
   - Сара! - сказала она нежно.
   Буря сладких воспоминаний пронеслась в ее голове.  Она  как  будто  снова
увидела то рождественское утро, когда нашла под елкой Сару, куклу размером с
настоящего ребенка с синими глазами и  черными  волосами.  Это  было  первое
Рождество после того, как ее мать вышла замуж за Джона Кэри, и  даже  сейчас
Кортни помнила, как была" счастлива в тот день. Ей было четыре года,  и  все
ее желания исполнились: у нее появились папа и кукла-дочка. Сара сразу стала
ее самой любимой игрушкой, с которой  она  никогда  не  расставалась.  Кукла
объездила с ней весь мир и  теперь  отдыхала,  завернутая  в  наволочку,  на
верхней полке шкафа в спальне.
   Кортни с  улыбкой  смотрела  в  настороженные  синие  глаза  своей  новой
маленькой Сары. Ее Сары... Все было почти  как  в  то  рождественское  утро.
Девочка глядела на нее так доверчиво, что Кортни  поняла:  никогда,  ни  при
каких обстоятельствах она не отдаст этого ребенка Уилсону Ноллеру.
   Коннор не мог оторвать глаз от  Кортни  с  ребенком  на  руках.  Они  так
естественно смотрелись вместе, даже цвет их волос был почти  одинаков.  Было
видно, что Кортни умеет обращаться с детьми. Она так  непринужденно  держала
девочку.  Непринужденно?  Кортни  была  просто  прекрасна:  ласковые  глаза,
любящая, теплая улыбка. Коннор был не в силах вымолвить ни слова.
   - Миссис Мейсон сказала, что вы устроились, Коннор, -  разорвал  молчание
голос Ноллера. - У вас есть все необходимое?
   Голос этого мошенника звучал так заботливо! Коннора охватила ярость. Пора
положить конец этой маленькой драме, покончить с Ноллером раз и навсегда.
   - Вы не назвали цену, - сказал Коннор, придвигаясь  к  Кортни  в  надежде
подманить Ноллера поближе, чтобы его голос записался отчетливее.  -  Правда,
мы не ожидали, что.., ребенок появится так быстро и...
   - Коннор, пожалуйста, не будем  говорить  об  этом  сейчас,  -  вмешалась
Кортни, подняв на него молящие глаза. Ее переполнял страх, и она еще  крепче
прижала ребенка к себе.
   Ноллер улыбнулся:
   - Я согласен с вашей женой, Коннор. Не время сейчас говорить  о  деньгах.
Возьмите свою дочку. Познакомьтесь с ней!
   Проглотите поглубже крючок, горько перевел Коннор. Привыкните к  ребенку,
чтобы согласиться с любой суммой, лишь бы сохранить его. Так  вот  как  этот
торговец манипулировал сердцами, разумом беззащитных клиентов  -  источником
своих доходов. Коннор мысленно обозвал Ноллера всеми грязными словами, какие
когда-либо слышал.
   - Я предпочитаю оплачивать счета немедленно, -  сказал  Коннор,  надеясь,
что ему удалось скрыть отвращение. - Сколько мы должны вам, мистер Ноллер?
   - Я пойду на кухню и заварю кофе, - быстро сказала миссис Мейсон. -  И  я
испекла ореховый торт по рецепту моей дорогой бабушки!
   Коннор проводил ее язвительным взглядом. Кофе и торт! О да,  эта  парочка
умела обставить все красиво.
   - Вот счет из больницы, - Ноллер вытащил из портфеля  бумагу  и  протянул
его Кон-нору. - То есть квитанция. Счет уже полностью оплачен  моей  фирмой.
Клиент обычно возмещает нам затраты.
   Коннор  уставился  на  бумагу.  Больничная  квитанция  выглядела   вполне
настоящей. Перечень  услуг  включал  трехдневное  пребывание  в  больнице  с
оплатой родов, врачебное  обслуживание,  питание  и  медикаменты.  Счет  был
немаленьким, но Коннор знал, что в больницах Вашингтона цены гораздо выше.
   - Вы можете себе позволить такие расходы, Коннор? - спросил Ноллер. В его
голосе прозвучала искренняя забота. - Вы не обязаны  платить  все  сразу.  Я
могу устроить оплату в  рассрочку.  Если  и  это  слишком  много,  заплатите
столько, сколько можете, не угрожая своему финансовому положению.
   Коннор был уверен, что не  правильно  расслышал.  Просто  не  могло  быть
иначе. Оплата больничного счета совершенно законна при усыновлении,  и  этот
счет ни в коем случае не был раздутым. Он взглянул на Кортни.  Она  смотрела
на Ноллера с таким же замешательством.
   - А как насчет вашего гонорара и.., расходов на  оформление?  -  спросила
она. Вот сейчас,  тревожно  подумала  она.  Астрономическая  цифра,  которую
Коннор откажется платить. И тогда Ноллер потребует назад Сару, и.., и он  ее
не получит!
   Уилсон Ноллер сверкнул белозубой улыбкой.
   - Я отказываюсь от  гонорара,  Кортни,  и  от  оплаты  всех  расходов  на
оформление документов. Моя фирма может себе это позволить.
   Невероятно!
   - Но.., но почему?
   Улыбка Ноллера стала еще шире.
   - Вы и Коннор - такая  чудесная  великодушная  молодая  пара,  вы  хотите
посвятить свою жизнь ребенку. Этой малышке нужен дом. Женщина, родившая  ее,
- студентка колледжа. Ей всего двадцать  один  год,  и  она  не  замужем.  К
несчастью, отец девочки, профессор того же колледжа, уже женат и прекратил с
ней связь, как только узнал о  том,  что  будет  ребенок.  Мать  -  здоровая
способная молодая женщина, хочет лучшего для своего ребенка. И, я думаю, что
вы и Коннор сделаете  для  этого  все  необходимое.  Я  счастлив,  что  могу
соединить вас троих. Деньги к этому не имеют никакого отношения.
   Он говорил так искренне. И его слова были прекрасны. Кортни  чувствовала,
что сейчас расплачется. Неужели она и Коннор так ужасно ошибались в  Уилсоне
Ноллере?
   Надеюсь, мы записали эту волнующую  речь  на  пленку,  раздраженно  думал
Коннор. Циничная улыбка кривила его губы. Совершенно очевидно, Уилсон Ноллер
каким-то  образом  узнал  о  ловушке.  И  поймал  их,  наговорив  на  пленку
совершенно невинную, даже вдохновенную речь. Какой  хитрый  и  хладнокровный
делец!
   Ну, поскольку терять нечего, стоит попытаться вывести  Ноллера  из  себя.
Может, он что-нибудь выболтает.
   - Вы не  славитесь  щедростью,  мистер  Ноллер.  Назовите  мне  настоящую
причину столь неожиданного бескорыстия.
   Кортни встала, не выпуская ребенка из рук.
   - Если  вы  позволите,  я  бы  хотела  уйти,  -  сказала  она,  не  желая
присутствовать при разговоре, который не обещал быть приятным.
   Она ожидала, что Ноллер прикажет ей остаться, потребует оставить  ребенка
в пределах видимости. Но остановил ее Коннор.
   - Останься, Кортни, - приказал он.
   - Отпустите ее, - вмешался Уилсон Ноллер. - Вы не доверяете мне,  Коннор,
не так ли? Вы правы. Я и сам бы повел себя так же в такой ситуации.
   Коннор оскалился.
   - Что за игры вы со мной ведете, Ноллер?
   - Кортни, моя дорогая, идите. Отнесите ребенка в свою комнату.  -  Ноллер
сказал это таким тоном, как будто она сама ребенок,  которого  он  отпускает
поиграть.
   Кортни была слишком благодарна,  чтобы  возражать,  и  поспешила  вон  из
комнаты, обнимая маленький розовый сверток. Она уже поставила ногу на первую
ступеньку, но передумала и на цыпочках вернулась к двери в гостиную.  Она  в
долгу перед Коннором и малышкой Сарой. Она должна  остаться.  Два  свидетеля
удваивали достоверность улик.
   Коннор холодно посмотрел на адвоката. Он подозревал, что Ноллер догадался
о микрофоне и о том, что он находится у Кортни, поэтому так охотно  отпустил
ее. Но почему Кортни ушла? Он сжал губы. На чьей она стороне?
   - Хорошо, Ноллер. Кортни здесь нет. Говорите!
   Наверняка этот хорек сейчас будет смеяться над ним  и  его  провалившимся
планом.
   Но Уилсон Ноллер не смеялся.
   - Вы не глупец и не простак, Коннор, - одобрительно сказал он. - Но  я  и
не ожидал глупости и наивности от сына Ричарда. Вы проницательны, как и  все
остальные Тримэйны.

Глава 7

   Кортни замерла, как громом пораженная. Ричард Тримэйн - отец Коннора? Она
чуть придвинулась к двери, чтобы увидеть лицо Коннора. Неужели это правда? И
знал ли он раньше?
   - Коннор, ваш настоящий отец -  Ричард  Тримэйн,  -  тихо  сказал  Уилсон
Ноллер. - Я думаю, вам давно должны были сказать об этом. Но поскольку этого
не произошло, я чувствую себя обязанным сообщить вам сейчас.
   Кортни вспомнила охватившее  Коннора  напряжение,  когда  он  показал  ей
Ричарда Тримэйна в клубе. И вдруг она почувствовала уверенность в  том,  что
Коннор уже знает, кто его настоящий отец.
   Коннор подтвердил это:
   - Я знал, что Ричард Тримэйн - мой отец. Мой.., приемный  отец  рассказал
мне обо всем, когда мне исполнилось тринадцать.
   - Рассказал? - Ноллер нахмурился. - Вы хотите сказать, что знали все  эти
годы? Коннор пожал плечами.
   - Конечно.
   - А что именно рассказал вам Маккей? - настаивал Ноллер. - Я  никогда  не
доверял этому человеку. Дэннис Маккей всегда готов  был  угодить.  Я  нутром
чувствовал, что он затаил огромную злобу, которую вполне мог  выплеснуть  на
вас и вашу мать. Я пытался тогда сказать Ричарду...
   - О, перестаньте, Ноллер! - Коннор готов был взорваться. Мысль о том, что
Уилсон Ноллер  серьезно  советует  Ричарду  Тримэйну  не  продавать  Маккеям
нежеланного сына, казалась ему просто абсурдной. Ноллер, несомненно, устроил
сделку и получил за это немалые деньги. Но кто мог ожидать, что этот  ловкач
свяжет его имя с делом тридцатичетырехлетней давности?  После  стольких  лет
бесконечного количества других дел? Такой памяти можно только позавидовать!
   - Коннор, вы - сын одного из моих самых старых друзей.  Я  знал  о  вашем
существовании с того дня, как вы родились.., даже еще раньше! Я  никогда  не
забуду тот вечер, когда Ричард пришел ко мне  и  рассказал,  что  ваша  мать
беременна. - Ноллер стер пот со лба.
   - Действительно, незабываемый вечерок, - съязвил Коннор.
   - О да. - Ноллер глубоко вздохнул, не замечая сарказма в словах  Коннора.
- Но с годами я потерял ваш след. Я даже не знал, что вы женаты.  Когда  моя
секретарша назвала ваше имя, я тут же вспомнил вас. Почему, как вы  думаете,
я согласился немедленно встретиться с вами? И когда вы с женой вошли в  моей
кабинет, я был потрясен до глубины души! Вы так похожи  на  своего  отца.  И
ваше сходство с Тайлером, вашим сводным братом,  так  очевидно.  Цвет  волос
другой, но черты лица одни и те же.
   Кортни наблюдала за тем, как Коннор медленно опустился на  диван,  взгляд
его стал каким-то затравленным. Малышка тихо пискнула. Кортни опустила глаза
и увидела,  что  та  внимательно  изучает  ее,  будто  пытаясь  понять,  что
происходит.
   Кортни коснулась губами нежной щечки Сары и подумала о  молодой  женщине,
родившей эту девочку и надеявшейся, что у нее будет любящая надежная  семья.
Будет, мысленно пообещала Кортни матери девочки, я теперь  мама  Сары,  и  я
всегда буду любить и защищать ее.
   Коннор пристально смотрел на Ноллера.
   - Я не знаю почему, но мне кажется, что я верю вам.
   В нем бурлило множество вопросов: о Ричарде  Тримэйне,  о  его  настоящей
матери. Действительно ли она была такой бессердечной и безнравственной,  как
намекал Дэннис Маккей?
   - У меня нет причин лгать вам, - тихо сказал Ноллер. Он взглянул на часы,
усыпанный брильянтами золотой "роллекс". - Если вы  захотите  узнать  полную
историю своих отца и матери - держу пари, она совершенно не похожа на версию
Маккея, - я буду рад рассказать все, что знаю. Но, к сожалению,  не  сейчас.
Мне надо вернуться в город.  У  меня  еще  одна  встреча.  Передайте  миссис
Мейсон, что я никак не могу остаться и попробовать ее несравненный торт.
   - Ноллер, почему вы мне все это рассказали? - спросил Контор,  преграждая
ему дорогу.
   - Чтобы вы поняли, почему я готов нести все расходы по усыновлению,  если
потребуется. Вы - сын Ричарда, и я всегда считал, что жизнь обошлась с  вами
несправедливо. Когда ваша жена рассказала мне о том, как  вы  мечтали  иметь
ребенка, то я решил помочь всем, чем могу. Я не хотел, чтобы  вы  ждали  еще
хоть день. Теперь  наконец  все  прекрасно.  У  вас  очаровательная  жена  и
здоровая дочка.
   Он дружески похлопал Коннора по плечу.
   - Ну, может, позволите мне сделать еще кое-что: организовать вашу встречу
с отцом? Настоящим отцом, Ричардом Тримэйном? Пора вам встретиться. Я  знаю,
как сильно он бы хотел...
   - Нет, - Коннор замотал головой. - Категорически нет. Ноллер вздохнул.
   -  Вы  похожи  на  него  гораздо   больше,   чем   думаете.   Осторожный,
хладнокровный, готовый ждать.., пока упустите золотое мгновение. Но выбирать
вам, Коннор. Я не буду давить на вас. А что касается ребенка...
   Кортни вошла в гостиную с ребенком на  руках.  Она  не  позволит  Коннору
вернуть Сару адвокату, хоть их план и лопнул.
   - А вот и прелестная Кортни,  -  ласково  сказал  Ноллер.  -  Я  как  раз
собирался сказать вашему мужу, что вам необходимо задержаться  в  городе  по
меньшей мере на пару недель, пока не будут готовы официальные бумаги.
   - Почему? - удивился Коннор.
   - Бюрократия -  вещь  чрезвычайно  распространенная,  от  нее  никуда  не
деться, - Ноллер закатил глаза. - Но на м