а. Она побежала обратно. Макси должна была быть там, она просто не заметила ее - Макси! - закричала она, не в силах сдержать своего волнения. В домике никого не оказалось, но несколько кабинок были заняты. Однако ни в одной из них из-под двери не было видно розовых носочков и белых спортивных тапочек шестилетней девочки. - Макси! - снова закричала Эшлин и начала расспрашивать вышедших из кабинок женщин, не видели ли они маленькой девочки со светлыми волосами, одетой в розовое с белым летнее платье.
     Никто не видел.
     Корд и Дэйзи стояли у скамьи. Сходство их глаз, цвета волос и выражения беспокойства на лицах было столь очевидным, что Эшлин вздрогнула от удивления. Затем ужас, посеянный исчезновением Макси, навалился на нее со страшной силой. Она начала задыхаться. Внутри все словно перевернулось, к горлу подступила тошнота.
     - Ее там не было! - Эшлин услышала свои собственные слова, которые эхом отдавались в ее голове.
     Дэйзи закрыла рот руками.
     - Макси нет!
     У Эшлин подогнулись колени. Корд увидел, как она покачнулась, и обнял ее за талию, чтобы она не потеряла равновесие.
     - Мы найдем ее. Она, возможно, вышла не в ту дверь. Я пойду схожу туда и обойду вокруг здания. А вы сидите здесь и ждите ее. Не беспокойтесь, Макси вернется через минуту-другую.
     Эшлин опустилась на скамейку. У нее голова шла кругом. В памяти одна за другой всплывали слышанные когда-то жуткие истории о том, как внезапно исчезали дети и больше их никто не видел. Буквально парализованная от страха, она уставилась на Дэйзи, которая стояла позади нее на скамейке и вытягивала шею, высматривая сестру.
     - Мама, а вдруг Макси съел аллигатор? - спросила она, и ее голосок дрожал от страха.
     Гревшиеся на солнце аллигаторы произвели впечатление на Дэйзи. К тому же малосимпатичный подросток, стоявший рядом с ними, рассказал кровавую историю об аллигаторе, который проглотил ребенка во Флориде.
     - Такого не может быть, Дэйзи.
     Эшлин постаралась взять себя в руки, чтобы успокоить девочку.
     Как бы ей хотелось чувствовать себя такой уверенной, какой она старалась казаться в присутствии Дэйзи. А что, если Макси и в самом деле забрела на территорию, отведенную для диких животных? Однако она знала, что Макси угрожала гораздо большая опасность со стороны хищников в человеческом обличье, которые видели в беззащитном ребенке добычу. Испугавшись своих темных мыслей, Эшлин схватила Дэйзи и прижала ее к себе.
     Вернулся Корд. Он совсем упал духом, когда увидел, что Макси не появилась.
     - Пойдем в бюро находок. Незачем устраивать панику. - Он попытался успокоить их. - Дети каждый день пропадают. В прошлом году восьмилетний мальчик ушел куда-то с нашей базы, и весь город всю ночь искал его. Он нашелся в лесу, живой и невредимый, и, если не считать испуга и царапин, он ничуть не пострадал.
     Продолжая говорить, Корд взял на руки Дэйзи и пошел так быстро, что Эшлин пришлось просто бежать рядом, чтобы не отстать от него. У первого же встретившегося им справочного бюро Корд без очереди пробрался к окошку. Его обеспокоенный вид заставил стоявших в очереди расступиться.
     - Мы ищем маленькую девочку...

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

     Уатт чувствовал себя как выжатый лимон. Рано утром он встречался с творческим коллективом газеты "Вечерний Экстон", где провел два изнурительных часа, отвечая на вопросы, а затем отправился в крупнейший торговый центр Экстона на традиционную встречу с избирателями. Радости не испытал ни тут, ни там. Вопросы журналистов были жалящими или откровенно враждебными, а многие начинались со слов "Дэн думает" и "Дэн говорит"... Нетрудно было вычислить, что Дэн Кларкстон был именно тем кандидатом, которого продвигала газета. И только природная сдержанность Уатта не позволила ему раздавать обещания направо и налево так же легко, как это делал Дэн Кларкстон.
     Сразу после полудня расписанием предусматривалась остановка в штаб-квартире избирательного округа для короткой мозговой атаки на своих штатных сотрудников. Собрание получилось поверхностным и вылилось в попытку подбодрить работников низшего звена и добровольных помощников. На самом деле, кампания планировалась наверху, теми, у кого были собственные офисы далеко отсюда, но штат и волонтеры, казалось, получали удовольствие от обмена мнениями.
     После собрания, вместо того чтобы поехать домой, чего ему так хотелось весь день, Уатт, следуя внезапному и непреодолимому импульсу, рванулся вниз по улице в кафе.
     Его глаза встретились с глазами Кендры в тот момент, когда он входил в дверь. Мгновение она бесстрастно смотрела на него, а затем продолжила аккуратно разрезать на куски пирог.
     - Приветствую вас, мистер Уатт, - воскликнула Летти, выплывая из-за стойки ему навстречу. - Что я моту для вас сделать? - Она воздавала ему должное, обращаясь персонально и провожая его в отдельный кабинетов глубине зала. - Сегодня свежий домашний пирог, - добавила она.
     - Ну, и какой же у вас пирог, Летти? - спросил он, хотя его не интересовала еда, во всяком случае пирог.
     - Сегодня особенный, клубничный. И еще остался кусок шоколадного торта.
     Именно эти два он любил меньше всего. Но он не мог сообразить, что бы еще заказать, поскольку пришел совсем не для того, чтобы есть. Его взгляд следовал за Кендрой. Каждый раз, когда он думал о ее страстных объятиях, о двух мягких округлостях, дразняще прижимавшихся к нему, о ее тихих женских вздохах, когда он целовал и касался ее, его тело тяжелело от желания.
     - Клубничный, - сказал он, надеясь, что это прозвучало заинтересованно.
     - Кендра, солнышко, принеси мистеру Уатту большой кусок клубничного пирога, - распорядилась Летти и проскользнула в кабинет впереди него. - Я бы хотела знать все о вашей кампании, - затараторила она. - Вы знаете, Этан Торп торчит тут каждое утро и агитирует за этого парня Дэна Кларкстона. Но я благоволю к семейству Уэев. Давайте называть вещи своими именами: Уэи происходят из большой семьи Уэйзборо и всегда занимались добрыми делами...
     - Ваш пирог, мистер Уэй, - присоединилась к ним Кендра, подавая пирог. В своих шортах и жилете она была достаточно обнажена. Ее голые руки и ноги были гибкими и гладкими. Уатт вспомнил, как плотно они обвивали его, и подавил дрожь желания. - Хотите к нему взбитые сливки? - спросила Кендра, ставя перед ним тарелку.
     Ее рука скользнула по его руке, когда она наклонилась, предоставив ему возможность увидеть все, что было под жилетом: твердые белые груди, наполнявшие бледно-голубые чашки бюстгальтера.
     Уатт поспешно перевел взгляд на кусок жирного сладкого пирога.
     - Нет, спасибо. - Он с трудом проглотил слюну.
     - Нет? Вы были бы поражены тем, что я могу проделать с бидоном взбитых сливок. - Кендра округлила свои темные брови, ее тон бесспорно провоцировал его. - Давайте волю воображению.
     Уатт побагровел. Летти хохотала. Кендра не сводила с Уатта глаз, от этой ее призывной улыбки его кровяное давление взмыло вверх.
     - Ох, да перестань ты дразниться, Кендра! - упрекнула пожилая женщина, все еще давясь от смеха. - Из-за тебя мистер Уэй стал красным, как этот пирог. Не берите в голову, мистер Уэй, Кендра всегда шутит с посетителями. Господи Боже мой, посмотрите, кто пришел! - Летти легко вскочила. - Извините меня, это мой племянник с женой заявились.
     И она поспешно двинулась встречать молодую пару, входившую в кафе.
     - Ты все никак не побледнеешь, Уатт, - сказала Кендра низко и хрипло, только для него. - Что же ты себе представил в связи со взбитыми сливками?
     - Кендра, ради Бога. - Уатт тоже говорил хрипло.
     - Ну, что ж, как говорят по телевизору: "Приятного аппетита", - и Кендра повернулась, чтобы уйти.
     - Меня пригласили в школу Уэйзборо для того, чтобы я поздравил выпускников с окончанием, - сказал Уатт ей вслед. Он не мог позволить ей так просто уйти. - Вероятно, Кларкстона тоже. Каждому из нас дали по пять минут для неполитических добрых пожеланий и советов выпускникам.
     Кендра лениво повернулась к нему.
     - Что-то холодно. И о чем же пойдет речь?
     - Если я расскажу тебе, ты побежишь с информацией к Кларкстону?
     - Ты обвиняешь меня в том, что я шпионка, так, что ли?
     И она начала густо заливаться краской.
     - Я знаю, именно ты сказала Кларкстону, что в школе я буду не с пустыми руками и привезу детям сладости, - спокойно сказал он. - Эти сведения дали возможность Этану Торпу выставить республиканцев в выгодном свете, а свободных демократических кандидатов отодвинуть в сторону.
     - Затея Крэшмана окончилась тем, что он выбросил на ветер пять тысяч долларов! - язвительно сказала Кендра. - А твоя сестра Холли уговаривала Этана Торпа оплатить все расходы, учитывая и то, что утащили близнецы. Эшлин говорила, что тот позеленел, когда узнал, сколько ему придется выложить! Ты бы лучше посоветовал своей сестричке нанять телохранителя, так как мистер Торн "вышел на тропу войны". Он жаждет ее крови! Уатт усмехнулся.
     - Холли всегда была способна позаботиться о себе сама. - Его рука скользнула, поймала ее запястье и потянула от двери. - Кендра, я хочу попросить у тебя прощения.
     - Прощения?
     Она смотрела на него с откровенным изумлением.
     - Я должен был настоять, чтобы ты оказалась в числе учеников, отобранных в школе для встречи со мной. Я не сообразил сказать об этом.
     - Настаивать было бы просто глупо, - сказала она холодно. - Семью Монро считают мусором в этой школе. Ты ведь не хотел бы, чтобы тебя обвинили в связях с белым мусором, так?
     - Ты не белый мусор, Кендра, и мне очень жаль, если я огорчил тебя.
     Она почувствовала себя польщенной и утратила самообладание. Никто, никогда и ни за что не просил у нее прощения. Будучи одной из Монро, она, вероятно, должна была бы его принять. Она неподвижно смотрела на пальцы Уатта, замкнутые вокруг ее запястья и демонстрирующие явную мужскую силу. Его рука, загорелая и сильная, крепко держала ее хрупкую ручку. Ей нравилась властная мужская энергия, которую она ощущала.
     - Я прощен?
     Он медленно провел большим пальцем с внутренней стороны ее запястья - маленькая тайная ласка... Требовательный огонь в его глазах волновал ее.
     - Ну, хорошо.
     Ей с трудом удалось сказать это беззаботно. Он продолжал держать ее, не желая отпускать.
     - Поскольку ты очень скоро кончаешь школу, тебе в голову уже приходила мысль, чем бы тебе стоило заняться дальше?
     - Что это вы вдруг, господин наставник?
     Ее голубые глаза смеялись.
     - Если тебя это заинтересует, я мог бы дать тебе оплачиваемую должность в своем штате, - сказал Уатт, неохотно выпуская ее руку.
     - А если - или когда - я выиграю выборы, это может превратиться в штатную работу в офисе.
     - Нет, спасибо, - весело сказала она. - Я вовсе не хочу сидеть в твоей штаб-квартире, клеить конверты и отвечать на телефонные звонки. Как бы там ни было, мне нравится работа здесь в кафе. Чаевые неплохие и...
     - Ты можешь продолжать работать здесь, а у меня - часть дня.
     Уатт прокашлялся, понимая, что ступает в воду, не зная броду... Ни разу за тридцать лет не изменял он заведенному порядку своей тщательно спланированной трудовой жизни, до тех пор, пока не встретил эту нежную, трепетную юную красавицу.
     Кендра наблюдала за ним, склонив голову, рука - на бедре.
     - Тебе не придется работать в штаб-квартире, - продолжал Уатт. - Ты будешь при мне... как... м-м-м, ну... в качестве личного ассистента. Ты - талантливая молодая женщина, у тебя множество идей, ты можешь прямо обращаться к будущим избирателям. Ты могла бы дать мне несколько советов по поводу моей речи перед выпускниками, например, и...
     - Я не смогу сказать своей сестре, что работаю на тебя, - отрезала Кендра. - Этан Торп - ее босс. Его хватит удар, если он узнает, что я в команде соперника Дэна Кларкстона.
     - Мы могли бы держать все в секрете, раз тебе это нужно, - согласился Уатт.
     Шея его начинала багроветь, брюки непристойно натянулись на бедрах, хоть он и убеждал себя, что, делая предложение, не выходит за рамки приличий. Яркой, но лишенной всякого покровительства молодой женщине он давал шанс сделать карьеру в политике. Ему стало жарко, и он поймал себя на том, что расстегивает воротничок и развязывает галстук.
     Кендра удивилась, как холодна она, играя с ним.
     - Я думаю, все ясно, - сказала она, потряхивая длинными блестящими волосами.
     - Может быть, мы еще поговорим об этом? - небрежно предложил Уатт. - За обедом сегодня вечером?
     Кендра выдержала паузу, делая вид, что думает.
     - О'кей.
     Она не позволила себе попрыгать и победно повизжать. Такое поведение было бы катастрофически лишено холодности.
     - Я заберу тебя из дому около семи?
     - Эй, маленькая леди, вы собираетесь дать мне счет еще в двадцатом веке или мне подождать следующего тысячелетия? - позвал из зала возмущенный посетитель. - Мне восемьдесят два года, и я не собираюсь тратить оставшееся мне короткое время, ожидая, когда вы принесете мне чек!
     - Ох, я, пожалуй, пойду, пока старенький мистер Картер не начал швырять в меня солонки и перечницы. Он это проделывает, когда ему не оказывают должного внимания. Хорошо, сегодня в семь.
     Кендра улыбнулась Уатту и ринулась к столику обиженного посетителя.

***

     Первое время персонал зоопарка держался бодро, даже отпускал шутки по поводу детей, которые терялись здесь ежедневно. Корд вторил служащим; считая, что они реалисты. Конечно, Макси отыщут, это дело времени. Каждый ребенок, потерявшийся в зоопарке, объявлялся погодя немного.
     Эшлин не произносила ни слова. Она молча сидела в комнате, куда обращались в случае пропажи детей, ее голубые глаза стали огромными от ужаса, а тело окаменело. С того момента, когда они поняли, что Макси исчезла, Эшлин подозревала самое худшее. Она предполагала именно худшее потому, что в ее жизни самое плохое было повседневностью. Смерть спившегося отца; гибель матери, сбитой на дороге лихачом-водителем; Рейлин, утонувшая из-за аварии с лодкой. А теперь пропала маленькая Макси. Эшлин сидела неподвижно, глядя в пространство и представляя себе немыслимое. Макси исчезла! Глаза Эшлин горели, но в них не было слез: казалось, кусок стекла застрял у нее в горле. Она не могла глотать, не могла говорить. Почувствовав, как Дэйзи шевельнулась на соседнем стуле, она автоматически обняла малышку. Дэйзи сидела тихо и спокойно уже целый час, крепко прижимая к себе новую игрушку - мишку панда. Пакет с Сувенирами из магазина подарков лежал на полу у ее ног. Ни Эшлин, ни Дэйзи не прикасались к нему.
     Корд мерил шагами комнату. Он чувствовал, что надежда тает по мере того, как один час ожидания сменяется другим.
     Голоса становились глуше, а нарастающее ощущение беспокойства охватывало персонал, делая лица все озабоченнее. Обшарили все закоулки зоопарка, где обычно находили потерявшихся детей, но Макси нигде не было.
     Корд смотрел, как Эшлин гладит темную шелковую головку Дэйзи, прислонившейся к матери, потом не выдержал и отвернулся. Они выглядели такими потерянными, их боль и ужас были невыносимы.
     Корд почувствовал себя больным. Если бы только он держал Макси за руку и отвел ее в эту проклятую дамскую комнату, она была бы сейчас с ними. Если бы только... Но он не держал ее за руку, и в том, что малышка пропала, была его вина.
     Ее веселое дружелюбие, которое приводило Корда в восторг, сейчас стало для него источником кошмара. Макси принимала его легко, болтая с ним, улыбаясь ему, просовывая свою маленькую ручку в его руку. Было так просто представить себе Макси улыбающейся и болтающей, берущей за руку незнакомца, чтобы отправиться в предложенное путешествие... В конце третьего часа поисков мрачный администратор объявил, что зоопарк весь обыскали и пора обратиться в полицию. Эшлин в отчаянии закрыла глаза, В ее жизни полиция приносила только плохие новости. Последняя надежда тлела так слабо и была, скорее, отголоском печали, а ие силы.
     - Мам, я хочу пить. - Дэйзи терла глаза кулачками. - Можно мне понять из фонтана?
     Эшлин кивнула. Она видела страх в выразительных глазах своего пятилетнего ребенка, и ей захотелось закричать. Нет, нельзя, конечно. Она не могла даже заплакать, не теперь, когда Дэйзи ждала от нее уверенности я поддержки.
     - Я пойду с ней к фонтану, - предложил Корд.
     - Нет, я хочу, чтобы мама пошла со мной, - выпалила Дэйзи, хватая Эшлин за руку. - Она не даст мне потеряться.
     Намек на обвинение в детском голосе был равносилен удару.
     - Не вина себя, - с трудом прошептала Эшлин.
     В горле было так сухо, что она едва говорила: Корд схватился за голову.
     - Эшлин, я просто в отчаянии. - Он взял ее руку, она был ледяная, несмотря на удушающую жару в офисе. - Я должен был быть вместе с Макси...
     - Это не твоя вина.
     Она с трудом справлялась с собственной болью, обсуждать с ним все было свыше ее сил. Легче было простить его и наглухо замкнуться в себе. Несчастья случаются... и неважно, сколько усилия ты прилагаешь к тому, чтобы контролировать ситуацию, изменить или улучшить порядок вещей...
     Эшлин глубоко вздохнула и отняла свою руку. Этот разговор окончательно опустошил ее.
     Прибыла полиция и приступила к поискам в районе, прилегавшем к зоопарку. Зоопарк находился в окружении больших старых домов, разделенных деревьями и лужайками, и нескольких крупных отелей с северной стороны. Но наибольшее беспокойство у полиции вызывала близлежащая станция метро - если тот, кто похитил Макси, воспользовался подземкой, то в считанные минуты он мог оказаться очень далеко.
     Служащие зоопарка сочувствовали пострадавшим, но испытали явное облегчение, когда полицейские предложили продолжить разговор в участке. Корд поехал туда на своей машине, и Эшлин и Дэйзи сели в патрульную.
     Не успели машины остановиться, как были окружены толпой людей. Репортеры местного телевидения засыпали Эшлин многочисленными вопросами. Неохотно она отдала им школьную фотографию Макси, сделанную прошлой зимой. Ей казалось, что, отдав фотографию, она разорвет последнюю нить, связывающую ее с маленькой девочкой. Поэтому Эшлин потребовала от журналистов твердого обещания вскоре вернуть фотографию. Ей сказали, что, если в ближайшее время Макси не будет найдена, различные телевизионные программы передадут в шестичасовых новостях сообщение и покажут фотографию, а также репортаж о поисках в районе зоопарка и обращение ко всем, кто видел маленькую Макси, с просьбой позвонить в полицейский участок или на телевидение.
     - Мне нужно позвонить Кендре, - сказала Эшлин, и на нее накатила новая волна страха. Необходимость сообщить обо всем сестре делала этот кошмар все более реальным, разрушая окружающий ее барьер защитного оцепенения, в котором она пребывала. - Кендра не должна узнать об этом из телевизионных новостей.
     Корд кивнул головой.
     - Может быть, ты хочешь позвонить еще кому-нибудь? Воспользуйся моей карточкой и звони столько, столько потребуется. - Он вложил ей в руки карточку. - Распоряжайся ею по своему усмотрению и звони, куда необходимо.
     Эшлин взяла карточку и пошла к телефону-автомату. Дэйзи шла рядом. В одной руке девочка сжимала игрушечного мишку, а другой крепко держалась за Эшлин, словно боялась, что та исчезнет.

***

     Кендра плакала, когда раздался звонок в дверь. На пороге стоял встревоженный Уатт Уэй.
     - Кендра, мне позвонил Корд из полицейского участка. Уатт вошел в квартиру и закрыл дверь. - Он рассказал о твоей племяннице.
     - Этого не должно было случиться, - рыдала Кендра. - О Господи, только не Макси! Она не могла пропасть!
     Уатт взял ее руки в свои.
     - Они найдут ее, - пытался успокоить он Кендру. - Она не пропавший бесследно, а потерявшийся ребенок. Ты понимаешь разницу, Кендра? Они найдут ее.
     - Так же, как нашли мою мать, лежащей на улице... Или Рейлин - в реке... - Кендра пыталась вырваться из его рук, отчаяние сменилось яростью. - Они найдут, чтобы мы похоронили ее.
     Уатт пр