ти.
   - А может быть, на обратном пути завернете ко, мне? Потолкуем о  старых
временах, -  сказал  Гэбриель,  проникаясь,  под  действием  воспоминаний,
теплым чувством к Дамфи и самым обидным для банкира образом не замечая его
последней колкости. - Олли будет рада познакомиться  с  вами.  Помните  вы
Олли, малышку, младшую сестренку Грейс? Она сильно выросла за  это  время,
стала  совсем  большой.  Надо  вас  познакомить,  -   заключил   Гэбриель,
решительно бросая на землю кирку и лопату. - Я пойду вместе с вами.
   - Нет, нет! - живо возразил Дамфи. -  Занят.  Не  имею  возможности.  В
другой раз. До свиданья! Как-нибудь увидимся. Пока!
   Он поспешно удалился тем же путем, что пришел, и вскоре потерял из виду
и заявку, и ее владельца. Затем, постояв и немного подумав,  он  перевалил
через вершину горы и решительным шагом направился к  дому  Гэбриеля.  Либо
миссис Конрой поджидала его,  либо  приметила,  когда  он  шел  по  лесной
дороге; во всяком случае, она сразу открыла ему дверь и  провела  прямо  в
свою уютную гостиную. Изысканность манер этой дамы и изящество ее  туалета
были таковы, что мало кто мог бы  устоять  против  ее  чар.  Мистер  Дамфи
устоял. Как и многие мужчины,  заслуженно  пользующиеся  у  женщин  дурной
славой, он никогда не путал деловые отношения с любовными.
   - Всего на несколько  минут.  Жалею,  что  нет  времени.  Вы  прекрасно
выглядите, - сказал мистер Дамфи.
   Миссис Конрой сказала, что  не  рассчитывала  на  такую  честь.  Всякий
знает, что мистер Дамфи очень занятой человек.
   - Совершенно верно. Но добрые вести люблю доставлять лично.  Образчики,
которые вы мне прислали, я показал  первоклассным  специалистам.  Отличный
результат. Золота нет, зато серебра  восемьдесят  процентов.  Каково!  Вы,
конечно, знали об этом?
   По радости на лице миссис Конрой мистер Дамфи сразу понял, что  она  не
знала об этом.
   - Серебро! - промолвила  она,  с  трудом  справляясь  с  охватившим  ее
волнением. - Восемьдесят процентов!
   Мистер Дамфи удивился, но в то же  время  испытал  чувство  облегчения.
Значит, она ни к кому еще не обращалась, значит, он первый.  Он  отрывисто
пролаял:
   - Каковы ваши условия?
   - Не знаю, - нерешительно сказала миссис Конрой, - я не успела...
   - Если я правильно вас понял, вы еще не думали об условиях,  -  прервал
ее Дамфи. - Прошу прощения.  -  Он  вынул  часы.  -  Мое  время  истекает.
Послушайте, что я скажу. Восемьдесят процентов,  конечно,  не  шутка.  Но,
чтобы разрабатывать серебряный рудник, надо иметь золотой  прииск.  Сперва
одни лишь расходы; до прибылей  надо  дорыться.  Обогатительные  процессы,
плавка обойдутся нам  в  двадцать  процентов.  Имею  предложение.  Создаем
акционерное общество на паях. Сто акций.  Капитал  -  пять  миллионов.  Вы
получаете пятьдесят акций. Двадцать пять я беру себе,  остальные  двадцать
пять размещаю по своему усмотрению.  Ну  как?  А?  Не  пришли  к  решению?
Хорошо, подумайте!
   Все мысли миссис Конрой были сосредоточены сейчас на двух  с  половиной
миллионах.  Они  стояли  у  нее   перед   глазами;   гигантскими   цифрами
вырисовывались на стенах комнаты; высились до потолка  грудами  серебряных
монет; были написаны на чеках золотыми буквами. Тем не  менее,  обратив  к
собеседнику вдруг осунувшееся лицо, она спросила:
   - Значит, на эти деньги... можно рассчитывать лишь в будущем?
   - Я оплачу ваш чек наличными на второй день после выпуска акций. Бизнес
есть бизнес.
   При этих словах миссис Конрой приободрилась.
   - В таком случае... я... посоветуюсь с мужем, - сказала она.
   Мистер Дамфи ухмыльнулся - открыто, явно, беззастенчиво. Миссис  Конрой
залилась краской, но вовсе не потому, что была поймана  на  хитрости,  как
полагал Дамфи. Нет, она опасалась того, что  может  подумать  о  ней  этот
человек, была в страхе, что ему уже известно о равнодушии к ней Гэбриеля.
   - Я уже виделся с ним, - безразличным тоном сообщил Дамфи.
   Миссис Конрой побелела.
   - Он ни о чем не знает, - сказала она еле слышно.
   - Можете не объяснять, - полупрезрительно ответил Дамфи.  -  Он  так  и
сказал мне, велел обратиться к вам. Ничего против  не  имею.  Бизнес  есть
бизнес.
   - Но вы же не открыли ему...  вы  не  посмели...  -  промолвила  миссис
Конрой в сильной тревоге.
   Мистер Дамфи поглядел на нее с  любопытством.  Потом  встал  и  прикрыл
дверь гостиной.
   - Одну минутку, - сказал он холодно и деловито, глядя своей собеседнице
прямо в глаза. - Вы имеете в виду, что этот человек... ваш  муж...  сказал
правду? Что он не знает вашей  истории,  не  знает,  почему  и  при  каких
обстоятельствах вы сюда попали?
   - Он ничего не знает... Клянусь всем святым,  он  ничего  не  знает,  -
ответила она, вне себя от волнения.
   Как ни странно, мистер Дамфи поверил ей.
   - Пусть так, но как же вы теперь введете его в курс дела? Без  него  вы
не можете даже пальцем пошевельнуть.
   - А ему и не нужно ничего знать. Он открыл  жилу,  и  руда  принадлежит
ему, я остаюсь в стороне, все равно как если бы мы были совсем чужие люди.
Ведь по закону руда принадлежит открывателю, независимо от того,  на  чьей
земле  она  найдена.  Когда  я  назвалась  именем  его  сестры,  я   могла
претендовать на владение землей, но земля обрела цену лишь с  той  минуты,
как он нашел руду. Сейчас даже его сестра, - добавила она, вдруг  сверкнув
глазами, - даже его собственная сестра, будь она  в  живых,  не  могла  бы
отнять у него эту землю.
   Да, все, что она говорила,  было  именно  так.  Женщина,  на  слабостях
которой он рассчитывал играть, перехитрила  их  всех,  ушла  у  них  между
пальцев. И как ловко она их провела! Какая чистая работа! Дамфи чувствовал
себя одураченным, но не мог скрыть своего восхищения. Он сказал  от  души,
совершенно откровенно:
   - Хвалю! Бизнес есть бизнес!
   И тут - о боже! - эта  хитроумная  женщина,  эта  бездушная  интриганка
вдруг залилась слезами и стала молить его, чтобы он ничего не  говорил  ее
мужу.
   Она показала таким образом, что ничем не отличается в  своих  слабостях
от прочих представительниц прекрасного  пола,  и  мистер  Дамфи  воспрянул
духом.
   - А чем вы докажете, что ваш муж  открыл  руду  первым?  -  спросил  он
довольно грубо, хоть и сохраняя в голосе покровительственные  нотки.  -  А
что, если в документе, который  доктор  Деварджес  оставил  сестре  вашего
мужа, имеются доказательства, что первым открыл руду он?
   - Если это и так, доктора Деварджеса нет в живых, а документ у меня.
   - Понятно. -  Дамфи  поглядел  на  часы.  -  У  меня  еще  пять  минут.
Послушайте-ка, что я вам скажу. Не буду скрывать,  вы  ловко  провели  это
дело, чертовски ловко. Сейчас, если вам вздумается, вы можете послать меня
к черту. Можете! Признаю! Не скрою и того,  что  вступая  в  это  дело,  я
собирался на нем подзаработать. Собирался! Бизнес есть бизнес! А с  другой
стороны, оба мы - и вы и я - неплохо узнали друг друга за это время, и для
вас будет много выгоднее действовать и дальше, опираясь на меня и  помогая
кое в чем мне, нежели  обращаться  к  другому  человеку.  Верю,  вы  легко
найдете в Сан-Франциско дюжину людей, которые предоставят вам  условия  не
хуже моих, а может, и повыгоднее. Но заинтересованы ли они  в  том,  чтобы
скрыть от мира некоторые неприятные воспоминания о прошлом? Нет,  конечно.
А я заинтересован! Понятно?
   Миссис Конрой выразила согласие, протянув ему руку.
   - Никто не должен знать о моей тайне, а  он  в  особенности,  -  горячо
сказала она.
   - Гарантирую! Бизнес есть бизнес!
   Хитрецы обменялись рукопожатием, проявив при этом взаимное  уважение  и
доверие, которому могли бы позавидовать многие честные люди; затем  мистер
Дамфи отправился обедать.
   Едва успела миссис Конрой закрыть  за  гостем  парадную  дверь,  как  с
заднего крыльца вбежала Олли. Миссис Конрой обняла ее и осыпала поцелуями,
стараясь излить в них обуревавшую ее радость и - кто знает? - быть  может,
некоторое чувство  вины.  Однако  Олли  оказала  сопротивление.  Когда  ей
удалось наконец высвободить свою кудрявую головку, она сказала сердито:
   - Пустите меня. Я хочу с ним поговорить.
   - С кем? С мистером Дамфи? - спросила миссис Конрой, все еще держа ее в
объятиях и заливаясь полуистерическим смехом.
   - Да, Гэйб сказал мне, что он здесь. Пустите меня.
   - О чем ты будешь с ним говорить? - спросила миссис  Конрой,  продолжая
хохотать.
   - Гейб мне сказал... Гэйб сказал...  Пустите  вы  меня  или  нет?  Гэйб
сказал, что он ее видел...
   - Кого?
   - Мою любимую, мою ненаглядную сестру Грейс! Пустите же!  Я  не  хотела
вам сделать больно!.. Я должна идти!..
   И она убежала, оставив будущую хозяйку двух  с  половиной  миллионов  в
одиночестве, терзаемую досадой и подозрениями.



        "3. МИСТЕР ДАМФИ ВСТРЕЧАЕТСЯ СО СТАРЫМ ДРУГОМ"

   Мистер Дамфи  был  верен  своему  слову.  Через  несколько  дней  после
возвращения в Сан-Франциско он отправил нарочного  к  Виктору,  чтобы  тот
явился к нему в контору. Он рассудил, что хоть Виктор и выбыл из игры и не
может иметь никаких претензий на открытую серебряную руду, тем  не  менее,
поскольку он был замешан в  самозванстве  миссис  Конрой,  с  ним  следует
договориться по-хорошему. Пока он сидел и ждал  ответа,  клерк  подал  ему
визитную карточку. Бросив на  нее  нетерпеливый  взгляд,  Дамфи  прочитал:
"Артур Пуанзет". В кругу дельцов и сидя за своим столом в  конторе,  Дамфи
привык ни с кем не считаться.  Но  имя  владельца  карточки  было  слишком
известным, и банкир сразу решил принять его. Следует добавить,  что  гость
принадлежал к более высоким социальным сферам, нежели хозяин, и Дамфи, при
всех своих демократических замашках, был  достаточно  хитер  и  расчетлив,
чтобы не ссориться с верхами. Не поднимая  глаз  от  бумаг  на  столе,  он
сказал: "Просить!"
   Дверь отворилась. Не проявляя ни малейшего смущения или замешательства,
обычно свойственного посетителям мистера Дамфи, в комнату вошел  небрежной
походкой элегантный молодой человек. Можно, пожалуй, утверждать,  что  еще
никто из побывавших в этом кабинете не проявлял столь глубокого равнодушия
к сидевшему за столом великому капиталисту. Вместе  с  тем  гость,  будучи
человеком воспитанным, положил свою шляпу на стол и проследовал не спеша к
камину, где и стал, повернувшись спиной к огню, терпеливо, хоть и  чуточку
пренебрежительно ожидая, пока хозяин кабинета соизволит обратить  на  него
внимание. Мистер Дамфи был вынужден поднять голову.
   - Жаль отрывать вас от дел. Я вижу, вы очень заняты. Ваш клерк  сказал,
что вы готовы принять меня; по-видимому, он ошибся.
   Подавляя досаду, мистер Дамфи отложил перо и встал из-за стола.
   - Моя карточка  ничего  вам  не  говорит,  -  сказал  молодой  человек,
улыбаясь. - Я в более счастливом положении; к  тому  же  у  меня  отличная
память на лица. Последний раз, когда я вас видел, - когда же это было - да
лет пять тому назад! - вы жевали клок бизоньей шкуры, чтобы не умереть  от
голода.
   - Филип Эшли, - промолвил, понизив голос,  мистер  Дамфи  и,  торопливо
оглядевшись, подошел к гостю.
   - Вы совершенно правы, - сказал Пуанзет, повышая  голос,  словно  назло
собеседнику. - Я принял эго имя во время путешествия. А вас, значит,  и  в
самом деле зовут Дамфи?
   Если бы Дамфи питал тайную надежду смутить Пуанзета, назвав  его  Эшли,
то после полупрезрительного замечания о  его  собственном  имени  ему  все
равно пришлось бы с ней расстаться. Но он и не помышлял ни о чем подобном.
Протестуя всем своим существом, Дамфи чувствовал, как в нем просыпается  в
отношении стоявшего перед ним человека то же старое чувство  субординации,
подчиненности низшего высшему, что и пять лет тому назад.  Тщетно  твердил
он себе, что он теперь другой Дамфи, что он богат, влиятелен. В  помещении
собственного банка, в личном кабинете, он стоял навытяжку, ожидая  приказа
от пришельца! Собравшись с духом, он попытался вернуть утраченный апломб.
   - Вы по делу ко мне? А, Пуанзет?
   В   первой   части    этого    обращения    он    старался    выдержать
холодно-официальный тон; во второй - попытался быть фамильярным; но  ни  в
той, ни в другой роли не преуспел.
   - Разумеется, по делу, - небрежно ответил Пуанзет, грея ноги у огня.  -
Никогда не решился бы попусту беспокоить такого занятого человека, как вы,
да еще в разгар рабочего дня. Я узнал, что ваш банк заинтересован в рудном
месторождении, недавно обнаруженном в Гнилой Лощине,  на  землях  прежнего
Ранчо  Невинных  Младенцев.  Дело  в  том,  что  на  эту   землю   имеется
дарственная, пока еще, правда, не предъявленная  в  суд.  Она  принадлежит
одному из моих клиентов.
   - Имя? - быстро спросил Дамфи.
   - Это несущественно, да и не имеет  для  вас  значения,  пока  делу  не
придан законный ход, - спокойно ответил Артур. - Впрочем, если вас  мучает
любопытство, извольте. Мисс Долорес Сальватьерра.
   Дамфи сразу успокоился и даже несколько воодушевился.
   - Ваша претензия ничуть не ущемляет... - начал он.
   - Ваших прав на рудное месторождение. Безусловно,  -  спокойно  перебил
его Артур. - Я пришел не  с  тем,  чтобы  отстаивать  чьи-либо  права  или
претензии. Может статься, что мы вообще не предъявим  дарственную  в  суд.
Пока что моя клиентка желает лишь выяснить, что за люди поселились на этой
земле или, - если вас это  больше  устраивает,  -  владеют  ею.  Ваш  банк
представляет их интересы, не так ли? Они называют себя мужем  и  женой.  О
ней нам известно, что первоначально она выступила  в  качестве  незамужней
женщины, назвалась Грейс Конрой и заявила, что предыдущий владелец передал
ей права на землю, о которой идет речь. Далее она появилась во второй  раз
уже в качестве жены некоего  Гэбриеля  Конроя,  который,  как  я  понимаю,
считал и считает себя  братом  Грейс  Конрой.  Ни  одно  из  перечисленных
утверждений ни разу не было подкреплено документами. Согласитесь,  история
довольно запутанная, суд едва ли придет от нее в большой восторг. Впрочем,
не будем предварять судебное решение Речь идет пока о другом, и,  как  мне
кажется, Дамфи, вы здесь можете оказаться полезным. Кто они такие  -  этот
брат и эта сестра, те ли, за  кого  себя  выдают,  или  же  самозванцы?  И
действительно ли они супруги?  Хочу  сразу  заявить  вам,  что  при  любом
варианте мы не имеем в виду оспаривать ваши коммерческие интересы.
   Мистер Дамфи почти полностью обрел свое обычное нахальство.
   - Чего вы меня спрашиваете? - сказал он, засовывая руки в карманы. - Вы
же сами сбежали с настоящей Грейс Конрой.
   - Ах, так! Значит, если я вас правильно понимаю, эта  -  не  настоящая.
Премного благодарен. Ну, а брат?
   - Гэбриель Конрой! Я его видел, - хмуро  ответил  Дамфи,  досадуя,  что
выболтал лишнее. - А почему бы вам не отправиться туда самому?
   - Благодаря вашей любезности я могу теперь этого не делать, -  ответил,
улыбаясь, Артур. - Я верю вам. Какой адвокат станет  оспаривать  показания
собственных свидетелей? Так кто же эта женщина?
   - Жена покойного доктора Деварджеса.
   - В самом деле?
   - Да, если только Грейс Конрой не вздумает оспорить у нее и эти  права.
Старик здорово запутался и с имуществом и с женами.
   Дамфи хотел задеть  Артура,  но  тот  остался  равнодушным.  Он  только
спросил:
   - Имеются ли документы, подтверждающие, что она вдова Деварджеса?  Если
она сумеет доказать, что пострадала от несправедливости  мужа,  это  будет
иметь значение для моей клиентки. Моя клиентка не нуждается в  деньгах,  и
ее симпатии, разумеется, на стороне истинных наследников. Кстати,  имеется
ведь вторая сестра?
   - Да, еще ребенок.
   - Ну что ж, это все, что я хотел знать. Благодарствуйте, не смею  более
отнимать у вас время. Добрый день!
   Он взял шляпу и направился к  двери.  Мистер  Дамфи  не  знал,  сколько
пользы извлек Пуанзет из только что закончившейся беседы, но  в  одном  он
был твердо уверен: он, Дамфи, ничем тут не поживился. Поэтому,  с  обычной
наглостью, он сделал попытку взять реванш.
   - Послушайте, - сказал он Артуру, который  с  большим  тщанием  надевал
шляпу на свою кудрявую голову. - Вы-то ведь должны  знать,  жива  она  или
нет? Что сталось с этой девушкой?
   - К сожалению, не знаю, - спокойно ответил Пуанзет, - иначе я  не  стал
бы к вам обращаться.
   Что-то в манере Пуанзета препятствовало Дамфи зачислить его в категорию
"обычных людишек", которых он привык считать "лгунами всех до одного".
   - Когда и где вы видели ее в последний  раз?  -  спросил  он  несколько
повежливее.
   - Когда я поехал назад в  лагерь,  то  оставил  ее  в  семье  траппера,
неподалеку от Норс-Форк. В лагерь я прибыл слишком поздно. Спасатели нашли
одних лишь мертвецов. Вернувшись, я не застал Грейс, она  куда-то  уехала,
быть может, со спасательной партией. До сих пор я ведь считал, что  и  вас
спасла эта экспедиция.
   Наступило молчание. Авантюристы искоса оглядывали друг  друга.  Следует
напомнить, что оба они скрыли от спасателей, что  принадлежали  к  партии,
погибшей в снегах. Каждый, однако, знал это лишь о себе, но не знал ничего
про другого. Поэтому авантюрист более низкого пошиба, охраняя свою  тайну,
не посмел задать своему сотоварищу важный вопрос, который, будь он  задан,
мог бы многое изменить в  их  отношениях.  Не  зная  об  истинной  причине
молчания Дамфи, Артур решил, что тот ни в чем не подозревает его и что он,
Пуанзет, по-прежнему хозяин положения. Небрежно кивнув Дамфи, он удалился.
   Выходя, он столкнулся в дверях с невысоким коренастым человеком.  Некий
ток  взаимного  отвращения  заставил  обоих  мужчин  обменяться  взглядом.
Новоприбывший был желтолиц и, хотя был крепко скроен, выглядел чахоточным;
нижняя челюсть у него была недоразвита;  изо  рта  торчали  крупные  белые
зубы. Этот рот - постоянно открытый, словно владелец его страдал  удушьем,
- вызвал у Пуанзета смутное неприятное воспоминание, как-то связанное  для
него с залом суда. Незнакомец разинул рот еще  шире,  как  бы  приветствуя
Пуанзета, тот ответил легким кивком и, приписав охватившую его  гадливость
странной внешности незнакомца, тут же позабыл о происшедшем.
   Реакция новоприбывшего была иной. Он пристально поглядел вслед  Артуру,
затем столь же подозрительно воззрился на Дамфи. Однако банкир  уже  обрел
обычную наглость и самоуверенность.
   - Что имеете предложить?
   Это был обычный вопрос, который он задавал посетителям.
   - Вы послали за мной, - возразил гость. - Значит,  сами  хотите  что-то
сказать.
   - Да, хочу. Ко мне приходят люди и сообщают, что на эту  землю  имеется
вторая дарственная. Что все это значит, Рамирес?
   Возведя к небу глаза с желтыми веками, Виктор пожал плечами.
   - Что вам ответить? Бывают дарственные и дарственные!
   - Золотые слова!  Надеюсь,  вам  известно,  что  мы  теперь  заполучили
кое-что покрепче дарственной. Мы нашли в этой земле руду.
   Слегка поклонившись, Рамирес прошипел сквозь зубы:
   - Вы, кажется, сказали "мы"?
   - Да, я решил помочь ее мужу организовать акционерное общество.
   - Ее мужу?
   Дамфи смерил своего собеседника  косым  взглядом;  что-то  в  поведении
Виктора  встревожило  его.  Дамфи  принадлежал  к   людям,   которые   для
поддержания духа нуждаются в постоянной удаче;  сейчас  он  был  несколько
обескуражен встречей в Пуанзетом, и в нем закипала досада.
   - Да, ее мужу! Имеете какие-нибудь другие предложения? Нет? Отлично.  Я
вызвал вас, чтобы сообщить, что, поскольку дело  улажено  сейчас  законным
образом, вам следует начисто позабыть  и  о  ее  прежнем  положении,  и  о
прежних  планах.  Ну  как?  Дошло?  -  Раздраженный   Дамфи   перешел   на
просторечие: - Вы отродясь не слыхали ни о какой мисс Конрой!
   - Не было сестры. Есть жена. Так?
   - Вот именно!
   - Так! Так!
   - Конечно, вы получите кое-что за  подготовительные  шаги,  которые  вы
предприняли, хотя, вы сами это  видите,  пользы  от  них  никакой;