ик. - См. прим. к стр. 599.
     Джон Кембл (1757-1823) - известный актер,  родоначальник  артистической
семьи Кемблов, мастер высокого трагического стиля, связанного  с  традициями
классического направления на английской сцене.
     Стр. 682. Уильям Джулиус Микл (1734-1788)-поэт и переводчик.
     ...беллетристическую повесть под названием "Кенилворт". - Скотт имеет в
виду собственный роман (см. т. 11 наст. изд.).
     Стр. 683. Дэвид  Херд  (1732-1810)  -  собиратель  шотландских  баллад,
издатель сборника "Древние и современные шотландские песни",
     Грейстил - герой упоминаемого Скоттом выше  стихотворного  романа  "Сэр
Эджер, сэр Грайм и сэр Грейстил", властитель заколдованной страны.
     Стр. 684. "Чувствительный человек" - роман английского  писателя  Генри
Макензи (1745-1831).
     Джон Пинкертон. - См. прим. к стр. 668.
     Макферсон. - См. прим. к стр. 582 и 616.
     Стр. 685. Джон Брюс Кинросс (ок. 1684-1766) - офицер и  государственный
деятель. Был женат на сестре Холкит Уордлоу (см. прим. к стр. 671);  отсюда,
возможно, и та путаница в определении истинного сочинителя этой  баллады,  о
которой пишет Скотт.
     "Избранные стихи из  Мейтлендской  рукописи".  -  Скотт  имеет  в  виду
сборник Дж. Пинкертона "Древние шотландские стихи", материалом для  которого
в  значительной  мере  послужила  рукопись,  составленная  в  1555-1585  гг.
Ричардом Мейтлендом (1496-1586). Мейтлендская  рукопись  представляет  собой
двухтомное собрание разнообразных стихов, песен и баллад.
     Стр. 686. Томас Парк (1759-1834) - собиратель, издатель  и  комментатор
памятников  английской  поэзии.  Издание,  о  котором  говорит  Скотт,  Парк
выпустил в 1813 г.
     ...каледонских  народных  песен.  -  Каледония   -   древнее   название
Шотландии.
     Стр. 687. ...в годы царствования Иакова I Английского. - Король Иаков I
правил с 1603 г. по 1625 г.
     Стр. 688. Джеймс Баллантайн  (1772-1833)  -  школьный  товарищ  Скотта,
глава книгоиздательской фирмы, совладельцем которой был Скотт.
     Стр. 689. Джон Финли  (1782-1810)  -  поэт.  Интересовался  памятниками
народного творчества, собирал материалы для истории поэзии.
     Книги мистера Мазеруэла и мистера Кинлоха. - Сборник  Мазеруэла  "Песни
древние и современные"  и  сборник  Кинлоха  "Древние  шотландские  баллады"
появились в 1827 г.
     Стр. 691. Вудхаузли Александр Фрейзер Тайтлер (1747-1813)  -  профессор
истории в Эдинбургском университете, автор  исторических  сочинений,  в  том
числе работы  по  архитектуре  и  искусству  древних  шотландцев.  Вудхаузли
разделял интерес Скотта к народной поэзии.
                                                                  Н. Егунова 



   Вальтер Скотт
   Дневники (Отрывки)


----------------------------------------------------------------------------
     Перевод Ю. Д. Левина
     Вальтер Скотт. Собрание сочинений в двадцати томах. Т. 20
     М.-Л., "Художественная литература", 1965
     OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------

1825

                                                                   21 ноября

     ...Я не знаю музыки и не могу воспроизвести ни единой ноты,  а  сложные
созвучия представляются мне беспорядочным, хотя и приятным журчанием. Однако
песни и простые мелодии, особенно если они связаны  со  словами  и  мыслями,
производят на меня такое же впечатление, как и на  большинство  людей.  И  я
терпеть не могу,  когда  какая-нибудь  молодая  особа  поет  без  чувства  и
выражения, приличествующего данной песне.  Мне  несносен  голос,  в  котором
столько же  жизни,  сколько  в  фортепьяно  или  охотничьем  роге.  В  любом
искусстве есть нечто духовное, что, подобно жизненному началу в человеке, не
поддается анализу самого  внимательного  исследователя.  Вы  чувствуете  его
отсутствие, но не можете описать, чего вам не хватает. Как-то сэр Джошуа или
какой-то другой великий художник рассматривал  картину,  которая  стоила  ее
создателю больших мук. "Что ж, - сказал он  нерешительно,  -  очень  умно...
Отлично написано... Не нахожу недостатков. Но  в  ней  нет  чего-то;  в  ней
нет... черт возьми!.. в ней нет вот этого!.." И он  выбросил  вверх  руку  и
щелкнул пальцами...

                                                                   23 ноября

     Сравнивая свои заметки с записями Мура, я укрепился в  некоторых  своих
давнишних мыслях по поводу бедняги Байрона. Мне,  например,  казалось,  что,
подобно Руссо, он  был  крайне  подозрителен  и  только  полной  прямотой  и
откровенностью можно было завоевать его расположение. Уил  Роуз  рассказывал
мне, что, сидя как-то с Байроном, он уставился непроизвольно на его ноги, из
которых одна, как мы помним, была изуродована.  Внезапно  подняв  глаза,  он
поймал на себе взгляд Байрона, исполненный глубокого  недовольства,  которое
исчезло, когда тот убедился, что лицо Роуза не выражает  ни  неловкости,  ни
смущения. Впоследствии Марри объяснил это Роузу,  сказав,  что  лорд  Байрон
очень  чувствителен  к  тому,  что  люди  обращают  внимание  на  этот   его
недостаток. Мур подтвердил и другое распространенное мнение, а  именно,  что
Байрон любил злые шутки. Мур однажды предостерегал его в письме от участия в
создании журнала "Либерал" вместе с такими людьми, как П. Б. Шелли  и  Хант,
которых, как он выражался, заклеймил свет. А Байрон показал им  это  письмо.
Шелли написал Муру сдержанный, но довольно  трогательный  протест.  Обе  зти
особенности - крайняя  подозрительность  и  любовь  к  злым  шуткам  -  суть
проявления той  болезни,  которая,  несомненно,  омрачала  какую-то  сторону
характера этого могучего гения; но, пожалуй, человек, наделенный талантом (я
имею в виду талант, зависящий от силы воображения),  не  может  не  страдать
этим недугом. Чтобы колеса машины  вращались  быстро,  они  не  должны  быть
слишком точно подогнаны, иначе трение ослабит движущую силу.
     Другой  особенностью  Байрона  была  любовь  к  мистификации,  которая,
конечно, связана с его любовью к злым шуткам. Никогда нельзя было знать, на-
сколько можно верить его рассказам. Пример: когда мистер Бэнкс пенял ему  за
чересчур выспреннее и хвалебное посвящение Кэму  Хобхаузу,  Байрон  ответил,
что Кэм до тех пор клянчил у него это посвящение, пока  он  не  сказал  ему:
"Хорошо, пусть будет так, но  при  одном  условии:  вы  напишете  посвящение
сами"; и он уверял,  будто  это  высокопарное  посвящение  написал  сам  Кэм
Хобхауз. Тогда я спросил у Марри, сославшись на Уила Роуза, которому об этом
сказал Бэнкс. Марри в ответ заверил  меня,  что  посвящение  написано  самим
лордом Байроном, и в подтверждение  показал  мне  его  рукопись.  Я  написал
Роузу, чтобы он сообщил об этом Бэнксу, потому что, если  бы  история  стала
известной в нашем кругу, она могла бы иметь неприятные  последствия.  Байрон
полагал, что все люди с творческой  фантазией  склонны  примешивать  вымысел
(или поэзию) к своей прозе. Он не раз выражал уверенность, что прославленная
венецианская куртизанка, о которой Руссо рассказал столь пикантную  историю,
при ближайшем знакомстве, несомненно, оказалась бы  весьма  грязной  девкой.
Думаю, что он сам значительно приукрашивал собственные любовные похождения и
во многих смыслах был le fanfaron de vices qu'il  n'avoit  pas.  {Человеком,
похваляющимся пороками, которых у него нет (франц.).} Ему  нравилось,  чтобы
его считали человеком ужасным, таинственным, мрачным, и порой он намекал  на
какие-то темные деяния. Думаю, все это  было  созданием  и  игрой  буйной  и
безудержной фантазии. Таким же образом он, что  называется,  _пичкал_  людей
рассказами о дуэлях и т. п., которые или вовсе не состоялись или были сильно
приукрашены.
     Что мне особенно нравилось в Байроне, помимо его  безграничного  гения,
так это щедрость духа, а также кошелька, и  глубокое  отвращение  ко  всякой
аффектации в литературе - от менторского тона до жеманства...

                                                                  22 декабря

     Я написал вчера шесть моих убористых страниц, что  составляет  примерно
двадцать четыре печатные страницы. Более того  -  мне  кажется,  выходит  на
славу. История настолько интересна сама по себе, что можно не сомневаться  в
успехе книги. Конечно, она будет поверхностной, но я готов пойти и  на  это.
Лучше поверхностная  книга,  которая  ярко  и  живо  соединяет  известные  и
признанные факты, чем  унылое,  скучное  повествование,  которое  сочинитель
прерывает на каждом шагу, чтобы углубиться в  предмет,  вовсе  не  требующий
углубленных размышлений.
     Ничто так не утомляет, как прогулка по красивой  местности  с  дотошным
натуралистом, ботаником или минералогом, который  постоянно  отвлекает  ваше
внимание  от  величественного  пейзажа  и  показывает  какую-то  травку  или
камушек. Правда, он сообщает полезные сведения из своей области, равно как и
дотошный историк. А ведь эта мысль будет отлично выглядеть в предисловии!
     Моя печень совсем утихла. Я убежден,  что  она  разыгралась  просто  от
снедавшего меня беспокойства. Какая чудесная связь между душой и телом!..

                                                                  28 декабря

     ...Когда я впервые понял, что обречен  стать  литератором,  я  приложил
стоические усилия, дабы избавиться от  той  болезненной  чувствительности  -
или, скажем прямо, тщеславия, - которая делает  племя  поэтов  несчастным  и
смешным. Я всегда старался подавить  в  себе  столь  присущую  поэтам  жажду
похвал и комплиментов.

1826

                                                                   3 февраля

     ...Джеймс Баллантайн весьма осуждает в  "Вудстоке"  то,  что  он  зовет
подражанием миссис Рэдклиф. С ним согласятся многие, но  я  считаю,  что  он
неправ  Во-первых, к самому факту, что другой автор  успешно  обработал
некий сюжет, я отношусь, как птица к пугалу, отгоняющему  ее  от  поля,  где
она, не будь этого пугала, могла бы  отлично  поживиться!  Во-вторых,  между
нами огромная разница: я вовсе не стремлюсь возбудить в читателе ужас  перед
сверхъестественным, а просто хочу  показать  действие  подобного  страха  на
героев романа, из которых один  -  человек  разумный  и  твердый,  другой  -
сокрушенный угрызениями совести,  третий  -  тупой,  нелюбопытный  мужлан  и
четвертый - образованный и достойный,  но  суеверный  священник.  В-третьих,
роман строится на этой основе, и поэтому без нее никак не обойтись...

                                                                   9 февраля

     Байрон обычно пинал и язвил напыщенность и жаргон у писателей  с  таким
презрением, с каким этого не  делал  никто  из  известных  мне  литераторов,
забравшихся так высоко. И то сказать, я и не знавал никого, кто бы  забрался
так высоко; а прежде чем позволить себе презирать высокое положение, надеясь
при этом убедить и  других,  что  ты  не  разыгрываешь  лису,  взирающую  на
виноград, ты должен сам стоять  на  вершине.  Мур  рассказал  мне  несколько
прелестных историй о нем. Вот одна из них. Как-то раз в Венеции они стояли у
окна палаццо Байрона и любовались великолепным закатом.  Мура,  естественно,
потянуло сказать что-то о том, как это красиво, на что Байрон ответил тоном,
который легко могу себе представить: "Ох, черт возьми, Том!  Не  говори  так
поэтично!" В другой раз, когда он стоял с Муром на балконе того же  палаццо,
мимо проплыла гондола с двумя англичанами, - их сразу можно было  узнать  по
виду. Они рассеянно взглянули на балкон и поплыли  дальше.  Байрон  скрестил
руки и, перегнувшись через перила, сказал: "Ах, черт  бы  вас  побрал!  Кабы
вызнали, на каких двух молодцов вы сейчас глядели, вы  смотрели  бы  на  нас
подольше". Таким был этот человек - капризный,  прихотливый,  насмешливый  и
при этом гениальный. Он никогда не принуждал себя писать,  неизменно  творил
по вдохновению; потому я всегда считал Бернса  и  Байрона  самыми  истинными
поэтическими гениями не только моего времени, но и за  полвека  до  меня.  У
нас,  конечно,  есть  много  людей  большого  поэтического  дарования,   но,
думается, нет такого неиссякаемого и вечного источника чистой влаги...

                                                                  12 февраля

     Вчера вечером окончил второй  том  "Вудстока",  и  сегодня  утром  надо
приниматься за третий. Но у меня нет ни малейшего представления, как довести
историю до развязки. Я точно в том же положении, как  в  былые  годы,  когда
блуждал в незнакомом краю. Я всегда шел по самой приятной дороге, и либо она
оказывалась кратчайшей, либо я ее такой считал. Так же и в работе -  никогда
не умею составить план, а если и составлю, то никогда не придерживаюсь  его:
когда я пишу,  одни  эпизоды  разрастаются,  другие  сокращаются  или  вовсе
исчезают; герои начинают играть важную или, наоборот, незначительную роль, в
зависимости не от основного замысла, а от того, как они у меня получились. Я
только стараюсь, чтобы то, что я пишу, было занимательно и  интересно,  а  в
остальном полагаюсь на судьбу. Меня часто  забавляет,  что  критики  находят
некоторые эпизоды особенно тщательно обработанными;  в  действительности  же
рука писала их без задержки, а глаза прочли их снова  только  в  корректуре.
Стихи я переписываю два, а иногда даже три  раза.  По-испански  этот  способ
сочинения называется dar donde diere, {Как вышло  -  так  вышло  (исп.).}  а
по-нашему _тяп-ляп, как попало_; признаю, это опасный способ, но  ничего  не
могу поделать. Когда я пытаюсь сковать разумом плоды своего воображения, - а
это не то, что логические построения, - мне  кажется,  что  солнце  покидает
небосвод, что своими умствованиями я уничтожаю  всю  живость  и  одушевление
первоначального замысла  и  что  в  результате  получается  нечто  холодное,
скучное и безжизненное. Та же разница между  речью  написанной  и  той,  что
свободно, непреднамеренно вырывается из груди оратора;  в  последней  всегда
есть хоть немного энтузиазма и вдохновения. Но я не хотел бы, чтобы  молодые
авторы подражали моей беспечности. Consilium non currum  cape.  {Стремись  к
размышлению, а не к  быстроте  (буквально:  прими  совет,  а  не  колесницу)
(лат.).}
     Прочел несколько страниц Уила Давенанта, которому  так  нравился  слух,
будто бы Шекспир свел интрижку с его матерью. Думаю,  что  к  этому  следует
относиться как к претензии Фаэтона в Филдинговом фарсе:

                  Мальчишки дразнят - просто стыд и срам:
                  "Ублюдок! Солнцев сын! Катись к чертям!" {*}
                  {* Перевод Э. Линецкой.}

     Ба, да я эти строчки вставлю в "Вудсток"! Они хорошо прозвучат в  устах
старого поклонника Шекспира. Но ведь они тогда еще не были написаны. Что  же
с того? Какой-нибудь пройдоха обнаружит анахронизм - беда невелика.  К  тому
же можно заявить, что они были уже написаны и Филдинг только заимствовал  их
из предания...

                                                                  13 февраля

     Истинная  цель  и  высшее  назначение  всех  изящных  искусств  -   это
воздействовать на человеческие страсти или временно  сглаживать  и  смягчать
беспокойство духа: возбуждать удивление, или  ужас,  или  удовольствие,  или
какие-либо  иные  чувства.  Часто  бывает,  что  при  самом   зарождении   и
возникновении этих искусств, как, например, в  случае  с  Гомером,  основное
назначение воплощается с таким совершенством, которое  недоступно  потомкам.
Однако важно также и самое исполнение; в более утонченные  времена  поэты  и
музыканты стараются отточить его,  придать  своим  произведениям  изящество,
отличное от грубой силы произведений их предшественников. В поэзии  начинают
господствовать сложные правила, в музыке - ученые  каденции  и  гармонии,  в
риторике - изысканные  периоды.  Исполнению  уделяется  больше  внимания,  а
впечатление получается меньшее. При этом, однако, благородная цель искусства
- служение народу - не забывается; и  хотя  некоторые  произведения  слишком
учены, слишком recherches {Вычурны (франц.).} для  широких  кругов  публики,
однако время  от  времени  рождается  музыка,  электризующая  все  собрание,
красноречие, потрясающее форум, поэзия, возносящая людей на седьмое небо. Но
в живописи дело обстоит иначе; она становится таинством,  познание  которого
доступно  лишь  немногим  знатокам,  чья  цель  -  не  восхвалять   творения
художников,   производящих   впечатление    на    все    человечество,    но
классифицировать их соответственно владению прикладными правилами искусства.
Спору нет, правила совершенно необходимо изучать, чтобы следовать им, но все
ж они должны рассматриваться лишь как gradus ad Parnassum {Ступень к Парнасу
(лат.).} - ступень, ведущая к высшей и конечной цели - глубокому воздействию
на зрителей. Эти знатоки усвоили ту самую манеру критики, которая  заставила
Микеланджело назвать некоего папу жалким созданием, когда его  святейшество,
не обращая внимания на общий вид величественной статуи, принялся критиковать
отделку мантии. В этом,  мне  кажется,  и  заключена  причина  упадка  этого
прекрасного искусства, особенно исторической живописи - благороднейшего  его
вида. А так как я пишу это для себя, то могу добавить,  что  живопись  тогда
лишь достигнет совершенства, когда  будет  что-то  говорить  душе  человека,
подобного мне, - образованного и восприимчивого ко всему тому, что  способно
возбудить естественные чувства. Но как редко встречается что-либо, способное
меня тронуть! Уилки, который заслуживает большего, чем прозвище "Шотландский
Тенирс", несомненно принес много новых идей. И Уил Аллен - тоже, хотя его  и
замучили упреками по поводу колорита и композиции, из-за которых  не  хотели
признавать его общих достоинств и самобытности. Чудесней собак Лэндсира я не
видал ничего - они так и прыгают, и скачут, и  скалятся  на  полотне.  Лесли
очень одарен. А сцены из  Мольера  превосходны.  И  все  же  нужен  человек,
который смог бы возродить  живопись,  который  вымел  бы  паутину  из  своей
головы, прежде чем взяться за палитру, как это сделал Чантри  в  родственном
искусстве. В настоящее время мы пишем картины на античные сюжеты, как в  дни
Людовика XIV  поэты  писали  эпические  поэмы  по  рецептам  мадам  Дасье  и
компании. У бедного читателя или зрителя положение безвыходное: произведения
создаются secundum artem, {По правилам искусства (ит.).} а если они  ему  не
нравятся, за ним не признают права судить их - и дело с концом.

                                                                   14 апреля

     ...Получил письмо от прославленного Дениса Давыдова, Черного  Капитана,
который так отличился в партизанской войне во время отступления  из  Москвы.
Удалось бы мне вытянуть из него хоть несколько историй - вот был бы  богатый
улов!..

                                                                      4 июня

     ...Люди всегда кричат о методичности в  работе,  и  действительно,  она
полезна в некоторых отношениях и дает большие  преимущества  деловым  людям;
но, на мой взгляд, методичные писатели, которые  могут  отложить  или  взять
перо точно в назначенный час, - довольно жалкие создания. Леди Луиза  Стюарт
рассказывала мне, что мистер Хул, переводчик Тассо и Ариосто, и в этом своем
качестве - благородный  преобразователь  золота  в  свинец,  был  клерком  в
Ост-Индской компании, носил длинные кружевные  манжеты  и  костюм  табачного
цвета. Он изредка навещал ее отца, и она имела случай разговаривать  с  ним.
Ее позабавило, когда он сказал, что  каждый  день  делает  одинаковое  число
двустиший, ни больше, ни меньше; он привык,  и  ему  это  было  легко,  зато
читателю приходилось туго...

                                                                     16 июня

     Вчера получил в подарок две гравюры с моего портрета работы сэ